Чары и месть, отвага и честь

На следующий день по возвращении из Египта Розалия вскочила очень рано по причине того, что ей нежданно-негаданно стало плохо, и настолько быстро, насколько ей позволяло здоровье, помчалась, держа руку на груди, в химическую лабораторию Фаджи, всей душой надеясь на то, что она уже проснулась и подскажет ей, какое снадобье из ее гигантских шкафов с теснящимся на полках множеством различных флаконов лучше будет принять. — Мамуль, как давно тебе стало плохо? — решила выяснить Фаджа, обняв ее. — Вот только что, и я сразу же устремилась к тебе. — простонала Розалия. — А что с тобой именно не так? — Тошно мне, родная, тошно! Зря я, наверное, вчера столько коньяка выпила! — Странно, на тебя это не похоже. Ты всегда пила крепленый алкоголь так же легко, как прочие люди — воду, и ты могла долго пить и не пьянеть, да и похмелья у тебя как-то никогда не бывало. — Все равно дай мне что-нибудь от похмелья! Мне кажется, теперь все изменилось! Фаджа пожала плечами, однако протянула Розалии нужный пузырек. Та его осушила одним глотком, однако лучше ей не становилось, не стало страдалице легче и тогда, когда она приняла порошок от отравления. Фаджа озадаченно почесала макушку, а после предположила: — А может быть, ты беременна? — Исключено! Я бесплодна! — Мне кажется, теперь все изменилось! — передразнила ее Фаджа. — Ты что-нибудь успела сегодня поесть? — Еще нет. Ты смеешься, что ли? — Ну, вот и отлично, тогда я возьму у тебя кровь на анализ. Фаджа осторожно проткнула иглой палец Розалии, извлекла пару капель крови, после чего загрузила пробирку в высокотехнологичный аппарат, который за пару секунд провел тщательный анализ крови и выявил, что Розалия, оказывается, беременна, да вдобавок ко всему уже целый месяц. Прочитав все, что отобразилось на мониторе, Розалия, не в силах совладать с целой кучей различный эмоций, которые возникли у нее в этот миг, принялась сбивчиво бормотать: — Я беременна? Да как такое вообще возможно? Неужели у меня все-таки будет кровное дитя? Как же так вышло? Я с самой юности знала о том, что я не сумею зачать ребенка! Это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Когда аристократка ущипнула себя за запястье, несколько раз протерла глаза и осознала, что это не сон и все происходит взаправду, она, тут же позабыв про свое недомогание, со всех ног побежала в свою с мужем опочивальню, разбудила его и поспешила поделиться радостной новостью: — Дорогой, я всю жизнь думала, что я бесплодна, но я только что узнала, что я беременна уже целый месяц! Я уже целый месяц ношу под сердцем нашего с тобой ребенка! Наша обоюдная любовь сотворила самое настоящее чудо! С Коупа разом спал сон, он вскочил на ноги, поднял на руки свою спутницу жизни и закружил ее по комнате. Та была на седьмом небе от счастья, но потом мгновенно сникла и вновь примчалась в комнату для химических опытов, принявшись вновь умолять Фаджу о помощи: — Я думала, что никогда уже не стану мамой, а ныне я в положении. А я-то всю жизнь глушила коньяк и даже в течение нашего с Коупом медового месяца! Наверняка мое дитя, появление которого в моей утробе ничем иным, кроме как чудом, не назовешь, теперь родится недоразвитым… — Не переживай, мам. — успокоила она Розалию. — Я в ближайшее время изобрету снадобье, которое полностью выведет алкоголь из всех клеток и тканей! ★★★★ Фаджа занималась этим несколько дней, получая различные препараты и испытывая их действие на беременных мышах, которых заранее накачивала спиртом. Когда же путем проб и ошибок был создано идеальное лекарство, протестировано на целой ораве грызунов и результаты эксперимента оказались блестящими, Фаджа налила синюю жидкость во флакон и пришла в покои Розалии, которая в это время навзрыд плакала, переживая за судьбу своего еще не родившегося дитяти. — Мам, у меня получилось! — с улыбкой на лице объявила Фаджа. — Выпей все это до дна, и тогда и с тобой, и с твоим ребенком все будет хорошо! А потом, чтобы ты смогла продержаться всю беременность без алкоголя, я изобрету смесь, которая будет иметь похожий на коньяк вкус, но не будет иметь пагубного воздействия на организм твой и твоего ребенка. Совсем бросать необязательно — у нас в семье нет ни одного трезвенника. Розалия так и поступила, и была несказанно рада тому, что благодаря ее воспитаннице у нее родится здоровый ребенок, свой, кровный. ★★★★ А тем временем Фаджа, зная, что через некоторое время на свет появится ее сводный брат или сестра, решила обсудить это известие с братом. — Никогда бы не подумал, что в сорок один год у меня будет то, о чем я мечтал в восемь; кстати, ты помнишь, сестрица, как сильно я хотел братика, когда был маленьким? — припомнил Джафар. — Нас в семье тогда еще было всего трое: я, ты и наша мама, и мне очень хотелось, чтобы у меня была не только сестра, вместе с которой можно почитать серьезные взрослые книги или поставить увлекательные химические опыты, а чтобы еще был младший братик, с которым у меня бы были братские узы и общие мальчишеские развлечения, и чтобы мне было вместе с кем поздравлять тебя и нашу маму с Восьмым Марта! — Ага. — кивнула его собеседница. — Правда, Розалия ответила тебе тогда: «Я решила, что двое детей — это вполне достаточно. Да и даже если бы у меня вдруг родился еще один ребенок, то это вполне могла быть вторая девочка, и в таком случае у тебя была бы еще одна сестренка». — Хи, я в тот момент ужаснулся и ответил, что такой риск я не могу принять. — А потом все-таки принял, когда у нас появилась Брунгильда! — ткнула его пальцем в лоб Фаджа, хихикая. — Я никогда не упущу случая напомнить тебе о твоей непоследовательности! А помнишь, как ты в пятнадцать заявлял с пеной у рта, что у тебя никогда не будет детей, а у меня, как тебе кажется, их будет целая орава, а потом... — А я помню, как ты тогда сказала мне: «Джафар, если ты так хочешь братика, то можешь на время одолжить моего, но он придурок!». — перебил ее Джафар. — А еще ты во все времена любила меня подкалывать! Ты, кстати, даже не представляешь, как я рад тому, что у меня будет младший братик, который пусть и будет ровесником моих внуков... — А что, тебе кто-то сказал, что у мамы будет именно сын? — с вредной ухмылкой произнесла Фаджа. — Может быть, все случится так, как она предположила ранее, и у нас с тобой будет еще одна младшая сестренка, а? — А ты точно моя сестра? — Ну, лица у нас одинаковые, хотя я, надо сказать, все-таки покрасивее буду.

★★★★

На празднике в честь Джабира, Фредерика и Малефисенты-Джафарии Удильщик держался изо всех сил, стараясь не расклеиться и не расплакаться от досады — он с отсутствующим видом сидел на своем месте за столом и, лениво двигая челюстями, апатично жевал свои любимые яства, вообще не ощущая их вкуса, обычно доставлявшего ему неописуемое наслаждение. Если бы он сейчас вместо канапе со скорпионами или куска ягодного пирога по ошибке зажевал салфетку, он бы вряд ли заметил разницу, настолько ему было паршиво. Несмотря на свое угнетенное душевное состояние, Удильщик старался не «вывешивать» свои переживания на лицо, чтобы не грузить ими мать и Уму и не портить настроение им и виновникам торжества, однако Макабра и ее грядущая невестка, сидя по обе стороны от Умара, и так чувствовали, что творится внутри у него, но поделать ничего не могли. После застолья Удильщику не хотелось ничего, кроме как лечь ничком на пол и навзрыд плакать до тех пор, пока все не станет так, как он хочет, однако не мог так поступить: во-первых, ему уже не полтора или два года, а уже почти пятнадцать лет, и так вести себя ему было не к лицу, а во-вторых, слезами, как говорится, горю не поможешь — нужно решать проблему, и решать самостоятельно. Такая злоба на всех и вся, включая себя, обуяла Умара в этот момент — никакими словами не передать! Он ударил кулаком по стене, а после завыл от боли, и его ярость только усилилась. Так хотелось поскорее выплеснуть ее и кого-то избить до полусмерти, а еще лучше — прикончить... Удильщик, с радостью отметив, что он становится похожим на своего единокровного брата Тефара, первого злодея, положил в карман толстовки ствол и старую, побитую молью черную шапку, на которой насекомым были как специально проделаны две дырки; надел на плечи свой супервместительный рюкзак, встал на сегвей и со свистом покатил по направлению к главному американскому банку, мчась на бешеной скорости прямо по водам Атлантического океана (да, у транспортного средства был и такой режим). В Америке, которая находилась на другом конце земного шара, ясное дело, был совершенно другой часовой пояс, и поэтому время намного отличалось, поэтому тогда, когда в Зачарованном Лесу стояла глубокая ночь, в Соединенных Штатах было послеобеденное время. Вставив в уши беспроводные наушники цвета мякоти киви, накинув на голову капюшон толстовки и, чтобы он не съехал, обвязав всю голову и лицо ниже глаз, Удильщик нацепил поверх шапку с прорезями как раз на месте глаз, включил в наушниках песню «Все будет хорошо», и под ее бодрые аккорды забежал в здание банка и неистово заорал: — Всем лежать, морды в пол, руки за спину, это ограбление! Большая часть слов, употребленных им в этом выкрике, к литературным не относится, однако в данный момент Умар был не одним из носителей аристократической фамилии Ферраджи, а грабителем. Сразу же подбежали два здоровенных охранника, широкоплечих и мускулистых, чтобы скрутить нарушителя порядка, однако тот был разъярен не на шутку, и потому оба мужчины через пару мгновений были под завязку нашпигованы свинцом. Затем, вытащив из-за шиворота булатный кинжал и одним резким движением выдернув его из ножен, Умар подошел к директору банка, силой магии связал его и пригрозил всем: — Сию же секунду принесите мне все баксы и слитки драгоценных металлов, а не то я сейчас выпущу кишки этому жирдяю! Все то, что он потребовал, притащили, рассчитывая этим на время притупить бдительность преступника и таким образом выиграть несколько секунд для того, чтобы успеть закрыть заведение и вызвать полицию. Однако Удильщик был не лыком шит и сразу же все понял, поэтому расстрелял всех, кто был в этом банке, набил банкнотами и слитками золота и платины волшебный рюкзак, вскочил на сегвей и отправился в обратный путь. Судя по довольной улыбке и безмятежному выражению лица, он добился желаемого. Мало того, что юный бандит выплеснул злобу, копившуюся в нем с того самого дня, когда у его сестры была годовщина свадьбы и на этом празднике взрослые испортили ему настроение, заявив, что Удильщик пока что недостоин звания злодея, так еще, возможно, теперь он все-таки будет удостоен этого самого звания. Когда же Удильщик наутро добрался до своей родимой усадьбы, его родительница принялась ругаться на него: — Где ты был целую ночь? Удрал куда-то, не сказал ничего, на звонки не отвечал! Ох, где же ты так свою толстовку кровью-то изгваздал, а? Я же не отстираю теперь! Как так вообще тебя угораздило? Ты ведь неуязвим! — Это не моя кровь, это кровь капиталистов... — нарочито важным тоном ответил ей сын. Когда Умар во всех подробностях описал домашним свой дебютный сольный скачок, в этот же день вновь был приготовлен праздничный стол и были созваны все злодеи. ★★★★ Умар и так заметно изменился после того, как ему удалось выведать тайну того, кто же является его родителем, а сейчас в воришке даже было нельзя узнать ни одной черты прежнего Удильщика, даже внешне: его светлые волосы, обыкновенно взъерошенные и растрепанные, которые были если не самой основной, то уж точно одной из основных его отличительных черт, сейчас же были тщательно расчесаны и даже уложены гелем. Свой повседневный костюм, состоящий из замызганной толстовки и не менее замызганных драных джинсов, белобрысый сменил на атласные шаровары изумрудного цвета, вышитые золотыми лентами, и парчовый халат салатового цвета с золотым шитьем и дорогим кушаком, на его ногах вместе потрепанных конверсов ныне красовались изящные сапоги с загнутыми носами, а вместо кепки изумрудного цвета на голове парнишки был надет элегантный тюрбан из парчи и атласа того же цвета, украшенный крупным цитрином и павлиньим пером, а его извечный зеленый шелковый шарф, который он надел сейчас, был совершенно другим — имел золотое шитье и смотрелся намного роскошнее. Увидев, в каком виде их лидер собирается сегодня присутствовать на мероприятии в свою честь, Колючка, Прилипала и Малек не сильно этому удивились — их старший единокровный брат всегда причесывался и надевал этот костюм перед общезлодейскими праздниками. Их насторожило другое — раньше он наряжался и приводил себя в порядок с возмущением и негодованием, после — с тихим недовольством, затем — смирившись и не испытывая уже никаких эмоций, а сегодня — с явным удовольствием. — Наш Удильщик как-то очень изменился. — заметила Лафифа, озвучив то, что в данный момент было в мыслях не только у нее, а еще и у ее сестры и брата. — А что, если он теперь отстранится от нас из-за того, что он с этого дня — взрослый злодей, а мы — нет? — встревожился Ахмад. — Не придумывайте ерунды, наш братец просто очень рад тому, что наконец стал злодеем и тому, что сегодня его день! — нахмурилась Гюльчатай. — Не вздумайте портить ему настроение! Когда взрослые наконец единогласно установили позицию, которой на текущий момент времени достоин и которую теперь будет занимать новоиспеченный злодей нового поколения в соответствующем рейтинге, Удильщик не был доволен и горд собой, как все те, кто стал злодеем до него. Он лишь испытывал удовлетворение при той мысли, что в этот день все наконец сложилось именно так, как и должно было. ★★★★ На следующий день самым юным из злодеев нового поколения предстояло доказать всем, что они досконально, от корки до корки выучили настольную книгу каждого уважающего себя злодея — Злодейский Кодекс Чести — и сумеют воспроизвести всю информацию из этого толстенного альманаха разнообразных житейских мудростей, которыми злодеям надлежало руководствоваться. Успешно выдержав испытание на знание Злодейского Кодекса Чести, который был для него самой ненавистной книгой пару-тройку лет назад, Удильщик был невероятно доволен своим успехом — сдавай он этот экзамен всего лишь год с небольшим назад, вряд ли бы Умар его сдал. При успешной сдаче можно было после вступить в брак, да и вообще считаться достойным наследником своих родителей, но что бы было, если бы у него это не удалось? Парнишка решил немедленно выяснить это у отца: — Пап, я доволен тем, что я сумел показать всем, в первую очередь самому себе, что знаю этот Злодейский Кодекс Чести, но раскрой, пожалуйста, тайну — что бы было, если бы я не смог ответить должным образом? — Раньше бы ты решил, что я тебя пугаю, но сейчас скажу тебе все, как есть, раз уж ты успешно сдал зачет. — последовал ответ. — В многолетней практике еще не было такого, чтобы злодейский ребенок или юный злодей не выдержал этого испытания, так как мы стремимся подготовить своих отпрысков к этому поистине решающему все дню в их жизни. — Ты не ответил на мой вопрос. — Я знаю. В этом талмуде не было ничего сказано об этом, но если бы ты не сдал, то тебя пришлось бы... убить... — с трудом выдавил Джафар конец своей реплики. — Как это ни прискорбно, но состоявшихся злодеев умерщвляли бы, чтобы не позорили все злодейское общество, а злодейских детей — чтобы не позорили своих родителей. Именно поэтому я во все времена с особым вниманием относился к этому экзамену — мне не хотелось потерять тебя. — О-о... Прости меня, пожалуйста, за то, что я не слушался тебя, когда ты раньше требовал от меня выучить эти бессчетные главы и параграфы. Ты ведь хотел как лучше для меня, а я... — Я все понимаю и рад, что ты тоже сделал для себя соответствующие выводы.