………………………………
Вэнь Цин успела обойти вокруг башни Кои, когда услышала знакомый приближающийся топот Сюаньюя. - Цин-цзе! – бросаясь к ней, громко крикнул юный заклинатель. - Притормози немного, Сюаньюй. Я же не собираюсь оставлять тебя здесь. - Мгм! – он широко улыбнулся женщине, и на долю секунды она увидела перед собой солнечную улыбку Вэй Усяня. Сюаньюй был удивительно похож на озорного человека, которого она с гордостью могла назвать братом, и иногда эта схожесть пугала её. Она лишь вздохнула в ответ на его реакцию. «Я до сих пор не смогла найти ничего, что помогло бы мне с разорванной душой. Разобраться в силе Стигийской тигриной печати смог бы лишь тот, кто способен управлять ей, но для этого заклинатель также должен иметь силы на поддержание собственной души из-за тесной связи призраков с энергией Инь. Значит, душа Вэй Усяня должна быть где-то поблизости, но я не нашла ничего, что могло бы спасти её…» - она не сдержала тяжёлого вздоха, обдумывая всю ситуацию. – «Мне нужно больше стараться». - Эм, Цин-цзе? – неуверенно позвал её Мо Сюаньюй, и его тихого голоса было достаточно, чтобы Вэнь Цин вернулась в реальность. - Да? - Куда ты собиралась? - Оу, - она на мгновение задумалась, запнувшись в ответе. – В библиотеку. Мне нужно провести ещё множество исследований. Одна из причин, по которым она ещё не покинула башню Кои, заключалась в ресурсах, которые позволили бы ей накопить силы, найти какое-никакое оружие и А-Нина и получить больше информации. И одним из способов поиска информации, без сомнений, была библиотека, в которой наверняка удастся найти что-нибудь по разорванным душам. До сих пор ей не везло, но есть шанс, что в этот раз всё изменится. - Ох! Я тоже направлялся туда! Пойдём вместе! «Я знаю, что ты хотел заняться самосовершенствованием, Сюаньюй», - подумала она, внутренне слегка ухмыльнувшись. – «А вместо этого идёшь за мной. Хах, вы с А-Нином действительно похожи. Ходите за мной по пятам, как маленькие утята». Они довольно быстро добрались до библиотеки, и Вэнь Цин сразу взялась за работу, отправившись в раздел, содержащий всю документацию по исследованию душ. Мо Сюаньюй направился в раздел, посвящённый печатям, и тут уже девушка не смогла сдержать усмешки. «Он так любит возиться с печатями». За последний год она смогла ближе познакомиться с Мо Сюаньюем и его любовью – нет, одержимостью – талисманами и печатями. Было интересно наблюдать за тем, как он преображался, становясь словно другим человеком, когда сосредоточенно работал над созданием новых печатей (и, конечно, талисманов). Он был совсем как Вэй Усянь. Она продолжала помогать ему в пути самосовершенствования: очистила все засоры в меридианах и убедилась в том, что он научился правильно циркулировать свою духовную энергию. Понадобилось довольно много времени, но он освоился и сам дал отпор хулиганам, которые до этого изводили его. (Больше они его не беспокоили). Постепенно он становился всё более уверенным в себе, стал более активным и смелым (пусть и не смог побороть в себе страх сцены и сильно нервничал, оказываясь в центре внимания). Она устало вздохнула, откладывая очередную книгу. «И здесь ничего…» - Цин-цзе? – звонкий голосок чуть не заставил её подпрыгнуть на месте. «Откуда он только взялся?» - Ох, ой, - Мо Сюаньюй, видимо, заметив её реакцию, выглядел виноватым. – Я испытывал новый талисман, который должен был убрать любой шум, издаваемый моими движениями. - Ах. - Да... ну да ладно, Цин-цзе. Что ты исследуешь? Ты так часто вздыхала, что я подумал, может, ты не нашла того, что искала? – задумавшись на минутку, он продолжил. – Я мог бы помочь тебе, если понадобится. - Я исследую, - некоторое время смотря на него, решила поделиться целительница, – способы восстановления разбитой души. - Ну… - что-то мелькнуло в глазах мальчика, но исчезло прежде, чем он сел рядом с ней. – Обычно разбитые души не живут долго. Постепенно они полностью исчезают, на это уходит определённое время, но в конце концов так и происходит. «Неужели я опоздала?» - сердцебиение заклинательницы участилось, но надежда не смела покидать её. – «Но…» - Обычно? - Да, обычно, - он слегка кивнул, словно подтверждая свои слова. – Однако они имеют свойство оставаться поблизости, особенно если у них есть что-то, к чему они были сильно привязаны. Но у таких душ зачастую нет физической формы, и они не могут ответить, даже если их вызывают. Но, если душа достаточно сильна, они могут появляться на некоторое время, даже произносить слова. Но… это длится мгновения. Словно эхо. - …Поняла. - «Эхо, да?» - Скажи, если душа достаточно сильна… - «Потому что это так. Как бы не был сломлен Вэй Усянь, он бы-- он силён, даже без Стигийской печати. Он силён без всякого тёмного заклинательства» - Ты не знаешь, где в таком случае можно найти это… эхо? - Хмм… В таком случае тебе следует найти предметы или людей, которые имели ценность для души, те, к которым у неё была сильная привязанность. - Почему? - Мне кажется, что разбитая душа, из-за того, что не может самостоятельно перемещаться или перевоплощаться, начнёт прикрепляться разными своими фрагментами к людям или предметам, которые были ей дороги при жизни. - У тебя есть предположения, как можно поддержать такую душу? – понимающе кивнув на сказанные им слова, спросила целительница. - Души нуждаются в большом количестве энергии ян, чтобы поддерживать себя, - задумчиво постукивая по столу, ответил он. – Ты можешь создать печать, которая стала бы удерживать в себе эту энергию, и поместить в неё разные фрагменты души. - Как вообще можно поместить туда фрагменты души? - Создав ещё одну печать с такой целью. Она не нашла слов, чтобы ответить на это, и, видимо, у неё был довольно глупый вид, так как Мо Сюаньюй слегка улыбнулся. - Ну, так вот… Я думаю, ты могла бы попытаться изменить талисман, призывающий духов, настроив его на одну определённую душу, чтобы тот не призвал никого лишнего, - он ненадолго замолчал, после чего уточнил. – Ты уже знаешь, что могло бы стать приманкой для души? - Узнаю, - без колебаний заверила она. – «Вэй Усянь часто говорил о клане Лань, в особенности о Лань Ванцзи. Он упоминал что-то о том, что они используют музыку для контакта с духами». –Я слышала, что в клане Гусу Лань используют музыку, чтобы связаться с духами и поговорить с ними, а после помогают им двигаться дальше. - Понятно. Тогда мы можем использовать мою идею с талисманом и попросить кого-то из клана Лань – возможно, кого-то, кто был знаком с душой при жизни, если таковые есть – использовать призыв, чтобы привлечь душу. Лицо Вэнь Цин посветлело от понимания, что всё может получиться, но практически тут же вновь погасло. - Но я не очень хорошо разбираюсь в печатях… - признаваясь, проворчала она. - Я могу помочь. Вэнь Цин внимательно на него посмотрела. - Цин-цзе мне очень помогла, - тут же добавил к своим словам Мо Сюаньюй. – И помочь тебе сейчас – совсем малая цена за всё то, что ты сделала! Она прикусила губу, после чего прикрыла глаза. «Сюаньюй доказал, что ему можно доверять. Я должна… прежде всего нужно сказать ему, кто я такая». Но было уже поздно, и они вдвоём отправились спать. Однако, стоило им зайти в их ставшую общей комнату, как она заметила письмо на верхней полке тумбочки. «Это для Мо Сюаньюя? Тогда мне стоит… подождать», - решила она, подходя ближе к конверту. – «Это… это адресовано мне?» Сюаньюй ещё не зашёл, потому она быстро схватила конверт, поспешно разрывая его. Дева Вэнь, Я сохраняю анонимность по определённым причинам, но для начала обязан кое-что сказать. Я искренне рад тому, что вы живы. Вэнь Цин уставилась на эти слова так, словно перед ней находились письмена на абсолютно неизвестном ей языке. «Невозможно. Кто будет рад, узнав, что кто-то из Вэней выжил? Несмотря на то, что просмотр воспоминаний немного изменил мнение людей, далеко не все так быстро отпустили свою ненависть…» Однако, несмотря на собственные мысли, она продолжила читать: Я пойму, если вы мне не поверите, однако мне кажется, что в ваших же интересах будет покинуть башню Кои, особенно принимая во внимание всё то, что с вами там делали Цзини. Конкретнее, конечно же, Цзинь Гуаншань. «Этот человек всё знает», - это была первая мысль, которая посетила Вэнь Цин. – «Но единственные, кто знал, были слуги Цзинь Гуанъяо, потому что слуги, которым было приказано ухаживать за мной, были убиты ради сохранения тайны. Но Цзинь… Мэн Яо отбывает наказание под надзором в клане Цинхэ Не… может ли быть, что это написал глава клана Не? Но он вовсе не похож на человека, который поступил бы так. Но тогда остаётся… Не Хуайсан… хах. Это, конечно, лишь предположение, но, скорее всего, он и есть написавший это тот человек.» Мы уже спасли вашего брата, но если вы мне не верите – в письме есть пакет с чем-то, переданным им. Не раздумывая, она достала пакет, разворачивая его и чувствуя, как стали увлажняться глаза. Внутри была особая смесь, созданная и распространённая лишь в клане Вэнь, которую она лично научила Вэнь Нина готовить. «А-Нин… А-Нин, он…», - старательно взяв себя под контроль, она оторвала взгляд от смеси, возвращаясь к письму. После всего сказанного я могу добавить лишь то, что оставил вам печать. Возьмите её с собой, когда доберётесь до Цинхэ. Охранники вас пропустят. Пожалуйста, сожгите письмо сразу после того, как прочтёте его. Её глаза были красноватыми, когда она поднесла бумагу к огню, избавляясь от послания. «Благодаря Сюаньюю я нашла то, что так долго искала, А-Нин в безопасности и относительно живой, и я могу пойти к нему. Это всё довольно подозрительно, но что я потеряю?» Вскоре после этого в комнату зашёл Мо Сюаньюй, и он довольно быстро заметил, что его соседка расстроена. - Цин-цзе.. что-то случилось? - …Нет. Всё в порядке. Просто… - она заколебалась, не зная, стоит ли об этом рассказывать. –Один из членов моей семьи жив. Он передал послание через кого-то стороннего. Поэтому… я отправляюсь к нему. - О, - он казался опечаленным данной новостью. – Ты уходишь? -…Да. Но мы всё ещё можем поддерживать связь с тобой. Я же не собираюсь уходить навсегда. - Я… - Сюаньюй стал сжимать и разжимать ладони на своих коленях, – могу я пойти с тобой? - …Что? - Здесь… здесь мне никогда не было комфортно. Но… - он поднял глаза на женщину, и в них было ничем не прикрытое уважение. – Ты единственная, кто помог мне находиться здесь в безопасности. Я не знаю, смогу ли я без тебя… - Но, Сюаньюй, - пусть и немного удивлённо, но Вэнь Цин заговорила, не совсем понимая, как можно уходить отсюда при том, что здесь есть всё для поощрения его талантов в создании талисманов и печатей. – Здесь есть огромное количество информации о печатях, а там, куда я отправляюсь… я не уверена, будет ли там то же самое. - Мои желания не имеют значения, когда моя семья уходит! – внезапно вырвалось у него, словно и вовсе против воли. Затем, осознав, что только что сказал, Мо Сюаньюй покраснел и спрятался под одеяло, пользуясь тем, как шокирована была Вэнь Цин, явно не ожидавшая подобных слов. - Ты… Ты знаешь меня всего несколько лет и считаешь своей семьёй…? - Ты мне как сестра! – выглянув из-под одеяла, мальчишка застенчиво кивнул. – Ты защищаешь меня, учишь, ругаешь, если я поступаю неправильно, ты заботишься обо мне! Кем ты ещё можешь мне быть, если не сестрой! - Оу, - она даже не догадывалась, что он так привязался к ней. – Я поняла, - последовало недолгое молчание, после чего, вздохнув, она заговорила. – Сюаньюй, я… я не та, за кого себя выдаю. - Ты солгала о своём имени и, скорее всего, о происхождении. Я знаю. - …Что? - Цин-цзэ, - как-то недовольно фыркнув, заговорил он. – Возможно, я немного наивен, но уж точно не глуп. У меня были кое-какие зацепки. Ты постоянно исследуешь разорванные души, уделяешь много внимания горе Луанцзань и Старейшине Илин. У тебя большие познания в сфере медицины, да и твоя реакция на известие о том, что они все мертвы… Ты Вэнь Цин, верно? Похоже, она сильно недооценила то, насколько умён был Мо Сюаньюй. - …Как давно ты знаешь? - С прошлого года. - …Ох. - Да. - Ну, раз ты знаешь обо всём и всё равно желаешь оставаться рядом, то кто я такая, чтобы отказывать тебе? Мо Сюаньюй заметно оживился, и если бы не тот факт, что Вэнь Цин точно знает, что у того нет ни лишних ушей, ни хвоста, то она бы поклялась, что тот завилял позади себя от восторга. - Иди спать, - слабо рявкнула на мальчишку она, на что тот ответил всё с той же радостью: - Так точно!………………………………
Вэнь Цин ждала снаружи, пока Сюаньюй делал последние приготовления к выходу из клана. Закончив со всем, они отправились в Цинхэ. …Им потребовалось несколько дней с остановками на еду и отдых, чтобы добраться до места назначения. Вэнь Цин сделала несколько глубоких вдохов, после чего показала выданную ей печать. Стражники переглянулись между собой, но, к облегчению женщины, ввели их внутрь. Первое, что она сделала, пройдя на территорию клана – огляделась, выискивая своего брата. Ей не хотелось верить в то, что её обманули. Однако чем дольше она ждала кого-то – кого угодно – тем сильней её одолевали сомнения. Так продолжалось до тех пор, пока она не услышала… - Цзецзе! Вэнь Цин немедля обернулась, натыкаясь взглядом на несущегося к ней брата, который немедля заключил сестру в свои объятия. - А-Нин… - её голос дрогнул. Вэнь Цин была сильной женщиной, была таковой, пока её семья не пострадала столь сильно. Но теперь, когда хоть кто-то оказался целым и невредимым, она смогла отпустить одну из многих тяжестей, что были на сердце. – А-Нин! - Цзецзе… ты жива, - Вэнь Нин вздохнул, отпуская её. И только тут Вэнь Цин разинула рот. Её брат выглядел… ну, живым. Его кожа была того же оттенка, что и при жизни, волосы уложены в прежнюю причёску, одежда чистая и опрятная. Если бы не то, что он был ледяным, не дышал и его конечности почти окоченели, то она подумала бы, что он жив. Они много болтали, обсуждая то время, что провели порознь в разных кланах; Вэнь Цин лишь старалась не упоминать, чему подвергал её Цзинь Гуаншань. Её А-Нину ни к чему было это знать. В конце концов она представила им Мо Сюаньюя, и вместе их проводили до выделенных им комнат. Позже Вэнь Цин обязательно поприветствует и поблагодарит тех, кто помог им, но это позже, а пока… Пока она хотела насладиться тем фактом, что она и её брат – и Сюаньюй – были в безопасности. И это всё, что сейчас имело значение.………………………………
Цзян Чэн долгое время работал, устраняя вызванные подчинёнными Юнмэнь Цзян кланами неприятности, и имел право на один спокойный выходной, который, к его счастью, наконец-то наступил. Некоторые проблемы были довольно незначительными: отправить больше заклинателей на борьбу с нечистью или же с более приземлёнными мошенниками, такими, как липовые тёмные заклинатели. Случись такое раньше, Цзян Чэн без раздумий отхлестал бы такого заклинателя Цзы Дянем, чтобы узнать, не был ли это Вэй Усянь, а уже после выпустил бы свой гнев. Ведь как они смели идти по такому пути после того, как он уничтожил собственного шисюна за это же. Однако теперь таких заклинателей лишь пленили и допрашивали о целях и планах, после чего, очистив энергию, их бросали в тюрьму. Если их цели были благородными, то через какое-то время заклинателей отпускали, но лишь при условии, что они более не вернутся к данному пути. Тем не менее, большинство его проблем… большинство проблем возникало от шумных, невежественных людей, желавших нелестно высказаться о его брате. Такие люди вызывали заметное напряжение между простыми гражданами и заклинателями, а это сильно сказывалось на торговле и повседневной жизни. Именно поэтому Цзян Чэну приходилось лично вмешиваться. После всего им сделанного, после всего сказанного брату мужчине снились кошмары. Образ солнечно улыбающегося Вэй Ина, которого он самолично карал ножом или как-либо иначе убивал, преследовал его повсюду. Не имело значения, как начинался сон, он так или иначе заканчивался смертью Вэй Усяня. Не важно, было ли это от его руки, или из-за того, что он – Цзян Чэн – бросил брата. Мысли о том, что он мог бы поступить иначе, что мог просто подольше подумать надо всем, мог чуть больше заботиться о других, а не о себе, чёрт возьми, мог… Возможно, тогда бы всё было иначе. Возможно, что, пошли он кого-то сопровождать Вэй Усяня в тот день, Цзинь Цзысюань бы не умер. Возможно, не умерла бы и его сестра. Возможно – он не сдерживался, давясь рыданиями при всех этих мыслях – Вэй Усянь не стал бы поступать так… Не умер бы. Временами Цзян Чэну казалось, что он видит тень человека, которого когда-то звал братом. Тот широко улыбается, вскидывает руку, активно размахивая ей, но стоит главе клана моргнуть, как видение рассеивается, растворяется в воздухе. Но время шло, недели превращались в годы, и, наблюдая, как растёт Цзинь Лин, Цзян Чэн понял, что пора оставить прошлое в прошлом и, подняв голову, смотреть в будущее, прикладывая все силы, чтобы что-то изменить. Стоило ему осознать это, и кошмары – словно по волшебству, не иначе – прекратились, а их место заняли отголоски прошлого и мечты о том, каким могло бы быть будущее. Это было настолько сладостно-горько, что заставляло Цзян Чэна метаться между горем и радостью. Он всё ещё замечал краем сознания своего брата, но частота этих встреч значительно уменьшилась. Но теперь это не имело значения. Теперь главными были Цзинь Лин, его клан… и будущее. И Цзинь Лин неизвестно каким способом вырвался из его рук и ушёл, вырывая у мужчины обречённый вздох. «Куда делся этот мальчишка? С тех пор, как он научился ходить, он пользуется этим только затем, чтобы вызвать у меня головную боль. Просто замечательно.» Стоило только ему действительно забеспокоиться о том, что Цзинь Лин пропал, как его ногу обхватил небольшой груз. - Цзюцзю! – с весёлым смехом воскликнул ребёнок. – Поймал! - Да, да. Так и есть, - тем не менее, он нахмурился. – Но что я говорил о том, чтобы убегать от меня? - Не делать этого, - последовал скомканный ответ. - Я не слышу тебя. - Не делать этого! – закричал Цзинь Лин. – Но… но… хочу удивить Цзюцзю… Цзян Чэн сдался, заметив, что глаза племянника наполнились слезами. Опустившись на колени, он неловко погладил того по голове. «Слова, Цзян Ваньинь, используй слова.» - Я не… злюсь. Я просто… беспокоюсь. - …Ох, - он всхлипнул. – Хорошо. Постараюсь. Я постараюсь. - Это всё, о чём я могу просить… А теперь, не хочешь ли ты суп из свиных рёбрышек и с корнем лотоса? - Мгм! Суп Цзюцзю самый лучший! – глаза Цзинь Лина тут же засверкали. - У твоей мамы был куда лучше. Цзинь Лин притих, и Цзян Чэн внезапно осознал, что он, вероятно, облажался. - А-Лин..? - …Цзюцзю, неужели мама ненавидит меня? «Что?» - Что? Нет! Твоя мама любила… очень любит тебя. - Тогда почему я здесь? – вопрос заставил Цзян Чэна замереть, пришлось тщательно подбирать слова. - Твоя мама… она… она очень сильно любила тебя, но у неё не было другого выбора, кроме как уйти. - Почему? - Потому что… потому что она хотела защитить своих близких. «Близких. Она хотела защитить Вэй Усяня, потому что знала о его состоянии лучше, чем кто-либо другой. И она защищала его. И я… я не уважал её жертву.» - Оу, - Цзинь Лин ненадолго замолчал. – Мама – герой? - Герой…? - Мгм! Герой… сильная… защищает близких и… и побеждает! - Да. Твоя мама… была сильной. Очень сильной. И всегда защищала меня… нас. Она всегда побеждала. - …Нас? - Да. Меня и твоего… - «Шишу», - хотелось сказать ему, но это было не совсем правдой, – твоего… Дацзю. - Да… Дац… зю……? - Да. - Расскажи мне. - Хм? - Расскажи. О… О Дац… зю. Воспоминания были болезненными, но… но ему хотелось снова погрузиться в хорошие времена. - Хорошо. И он рассказал ему одно из своих самых ранних воспоминаний - как они играли в воде с тем, кто был ему очень дорог.………………………………
Он допоздна сидел в своём кабинете, заваленный работой, когда в дверь ворвался адепт, казалось, обезумевший от страха. - Что с… - Кто-то украл молодого Господина! Цзян Чэн замер. Лиловые молнии ярко засверкали, расходясь по кабинету, и всё вокруг, казалось, замерло. - Что случилось? - Я… я не знаю… - едва справляясь со сбитым дыханием, на выдохе сказал он. – За ним присматривала няня, но когда мы пришли проверить их, няня была избита и лежала без сознания, а молодого Господина не было. - Где она? - У лекаря. Она всё ещё без сознания от полученных ран. - Собрать поисковую группу. Я поведу их за собой, - покручивая Цзыдянь на пальце, приказал он. – На Цзинь Лине был колокольчик клана Цзян, - «Колокольчик Вэй Усяня.» – Мы можем выйти на его след. Адепт поклонился и поспешно вышел, дабы выполнить его приказ. «А-Лин… Пожалуйста, будь осторожен».………………………………
Цзинь Лин был напуган. Какие-то плохие люди пришли и ранили его няню, а после схватили его. Они увезли его из дома в какое-то странное место и продолжали шептаться о какой-то «мести», чего он никак не мог понять. Он был действительно напуган, когда его опустили на землю, достали верёвку и крепко связали. Он кричал и вопил, чтобы они прекратили это делать. Но они лишь затолкали ему в рот какую-то тряпку, заставляя его замолчать. Цзинь Лину это не нравилось. Он был напуган. Он хотел, чтобы кто-нибудь помог ему, потому, крепко зажмурив глаза, он с жаром стал звать дядю. «Цзюцзю, помоги… Цзюцзю…» Он плакал, и, видимо, это не понравилось одному из плохих людей, так как к нему подошли и сильно ударили, заставляя повалиться на землю. Колокольчик отстегнулся от его пояса, но Цзинь Лин, пошевелив рукой, поймал шарик, прижимая его к себе. Цзюцзю говорил, что этот колокольчик принадлежал его Дацзю, а тот был очень сильным и добрым. И что если он возьмёт этот колокольчик с собой, то часть силы Дацзю поможет ему. Но внезапно люди достали что-то острое, блестящее на слабом свету, и велели ему отдать колокольчик. Цзинь Лин был в ужасе, он совсем не хотел этого делать. Этот колокольчик принадлежал его Дацзю! Никто не мог его забрать! Но… но плохой человек подошёл близко, слишком близко. «Дацзю, помоги мне…»………………………………
Цзян Чэн подошёл к участку, на котором чувствовалась энергия колокольчика, и не сдержался, уставившись на него. Цзинь Лин был заметно напуган, связан и слегка избит – что вызвало волну гнева – но в целом невредим. Однако смотрел он совсем не на него: На земле перед его племянником лежали двое мёртвых мужчин. В обоих он узнал учеников, которых он изгнал из-за их… серьёзных проступков и ещё по нескольким причинам. Но кто спас Цзинь Лина… и почему этот неизвестный ушёл? И ещё… воздух был довольно тяжёлым из-за тёмной энергии, витающей в нём. Но кто мог…? Неожиданная мысль посетила Цзян Чэна. Но ведь этого не может быть, верно? В конце концов, Вэй Усянь мёртв, а его душа разбита вдребезги… …… Цзинь Лин был потрясён и упрямо цеплялся за Цзян Чэна, и тот не мог его винить в этом после случившегося. Он мог лишь радоваться тому, что с единственным оставшимся от его семьи не случилось ничего ужасного. Он носился с Цзинь Лином, как курица-наседка, даже позволив спать в одной постели, просто потому, что тогда он мог лично следить за тем, чтобы такого не повторилось. - Цзюцзю..? – сонно позвал его Цзинь Лин. - Да, А-Лин? - Угуммм…. У Дацзю… милая улыбка? - Верно, - замерев, скованно кивнул на его вопрос мужчина. - Как солнце? Цзян Чэн вспомнил свою молодость и те яркие улыбки, которыми изо дня в день сверкал его шисюн. - Да. - Оу, - сонно кивая, пробормотал племянник. – Красивая? Цзян Чэн не сдержал презрительного фырканья, вспоминая, как часто его бесстыдный братец хвастался своей внешностью. - Очень. - Оу. А… у Дацзю… красные глаза? Цзян Чэн замер. Откуда Цзинь Лин мог…? Может ли это быть из-за слуг? Или он увидел портреты в городе? Он часто видел такие, у некоторых даже использовалась специальная красная краска для глаз. Может быть, он увидел их. - Не всегда. Его глаза… серые. - Серые? - Да. Как… - он вынул колокольчик клана Цзян. – Как это, но немного темнее. - Оу, - он зевнул, бормоча. – Дацзю красивый. - Иди спать. - Цзюцзю… здесь? – неуверенно спросил Цзинь Лин. - Да. Всегда. - Мгм. Спокойной ночи… Цзюцзю. - Спокойной ночи, А-Лин. ……… Цзинь Лин погрузился в дрёму, вслушиваясь в мерное дыхание своего Цзюцзю. Дацзю… правда красивый. Он вспомнил сильную фигуру, что спасла его. Прежде, чем мужчина – Дацзю – ушёл, он обернулся, и красные глаза мягко заблестели, а губы растянулись в нежной улыбке: - Я рад, что ты в безопасности… А-Лин.