Ни дня без маргаритки

На часах была почти что полночь, когда раздался звонок в дверь. Гостей Ваня не ждал, да и Славка должен был вернуться только утром, поэтому открывать он не горел желанием. Он уже успел поужинать и накуриться, а теперь лениво потягивал пиво на кухне, и ему было слишком хорошо, чтобы общаться с людьми. У него были поистине наполеоновские планы на отдых: расслабиться и нихуя не делать, посвятить эти часы любимому себе и никому больше. Но незваный гость оказался весьма наглым и, немного погодя, стал настойчиво насиловать кнопку звонка своим треклятым пальцем. Ваня поморщился от неприятного громкого звука и, бурча разнообразные проклятия, поплелся открывать. Он уже видел, как берёт своё любимое лезвие и отрезает этот ебучий палец, а потом осторожно, по миллиметру запихивает гостю куда-нибудь как можно глубже. Картинка удалась красивая, однако он также понимал, что это мог быть кто-то из его парней. Не хотелось думать, что произошло что-то плохое — они и так оказались по уши в дерьме. Но такая возможность была, и Ваня затаил дыхание, подойдя к двери. На пороге стоял Евстигнеев, — ну да, кого ж еще могло принести посреди ночи. Иван, ничего не говоря, ввалился в квартиру, оттеснив вяло возмущающегося Ваню, и вдруг принюхался. Затем он хмуро глянул на того, вздохнул и чертыхнулся. Ваня понадеялся, что полицай понял, что его тут вообще-то совершенно не ждали, но когда того это волновало? — Так. Пойдём со мной, — внезапно выдал Иван, и это не звучало как вопрос или предложение. Он схватил Ваню за локоть и потянул за собой. Тот испугался бы не на шутку, если бы не был так угашен, поэтому почувствовал лишь смутное беспокойство. — Что? Эй! — он попробовал высвободить локоть, но не преуспел. Вот что у человека была за привычка? Видно же, что у кого-то сегодня выходной, который хотелось провести с пользой; так что у Евстигнеева по-хорошему было всего два варианта: съебать или присоединиться. Но тот решил выбрать третий вариант, совершенно нелогичный и неприятный. — Дай хоть кроссы надеть! Иван ослабил хватку, но не отпустил, позволив нагнуться и обуться. — Скажешь хоть, в чём дело и куда ты меня тащишь? — попросил Светло, когда они уже вышли к лифтам. — А то не очень дружелюбно как-то выходит… Он с опозданием вспомнил, что не выключил свет в комнате. Нужно будет потом выставить Евстигнееву счет за электричество, а то и без того выходило, что Ванечка просто так работал. Ещё и ночью. За ночные смены вообще доплачивать должны, и Светло твёрдо решил, что обязательно выскажет это Ивану, как минимум заставит покормить, куда бы они так не спешили. Ваня изначально представлял свой вечер абсолютно иначе, никому ничего не был должен, поэтому имел полное право изъебнуться пару раз. — Если вкратце, — снова вздохнул Иван, — ты мне нужен. Для слежки. — О нет, опять?..— возмутился Светло капризно. Слова о его «нужности» прозвучали, конечно, приятно и мило, но сам безапелляционный тон огорчал. Евстигнеев не понимал, что превышал свои полномочия? У Светло так-то хороший адвокат был! А если его застрелят? Куда жаловаться, когда ты мертвый? — Это в твоих же интересах, — предупредил Евстигнеев, когда за ними закрылись двери лифта, говорил так жестко. Умел он удивлять, иногда становясь настоящим суровым копом, как в крутых боевиках. Ванечка бы обязательно потёк, будь он девушкой. А пока оставалось искренне удивляться и молча топать следом. Светло быстро уяснил, что спорить с ментом было абсолютно бесполезно. — Почему ты такой грубый, мальчик-мент? — выдохнул он с лёгкой обидой. Он понимал, что даже со своим крутым адвокатом, мог засунуть все жалобы себе промеж булок. Но самое стрёмное было в том, что Евстигнеев мог пользоваться им сколько угодно. Ваня серьёзно озадачился тем, что им надо это как-то решать, потому что быть в рабстве у полиции вечно он не собирался, а происходящее начинало серьёзно напрягать. Ночь оказалась безлунной и неожиданно прохладной. Ваня, будучи в одной домашней толстовке, успел продрогнуть, пока они шли по заставленному машинами двору в поисках нужной. Светло обнял себя руками и шёл довольно торопливо, Евстигнеев странно покосился на него. — Что? Холодно мне, дядь, — огрызнулся Ваня, подразумевая, что виноват во всём только его спутник. С другой стороны, так оно и было. Не предупредил, припёрся, ещё и не дал погоду посмотреть. Помимо счета за свет Ваня его ещё и лечить себя заставит, если понадобится. Он представил, как Евстигнеев бегает вокруг него с градусником и серьёзным выражением морды. Выглядело смешно, но больше грустно, потому что Иван был таким человеком: и не приласкает, и не выебет. Наблюдать его рожу ещё чаще казалось чем-то невыносимым, а вот вытрясти из него немного баблишка было бы здорово. Ваня не бедствовал, но сделал бы это чисто из принципа. Иван молча посадил его в машину и включил печку. Сам тут же плюхнулся на водительское место и пристегнулся, велев Светло повторить за ним. — А куда мы едем? — поинтересовался Ваня, едва они выехали изо двора. Он уже успел отогреться и теперь ощущал лишь лёгкий голод. — К Плюшевому, на Петроградку, — просто ответил Евстигнеев. — И что, всю ночь будем сидеть там и следить хер пойми за чем? — протянул Светло скептически. Из-за тепла его вновь разморило и стало так хорошо. Светло понял, что точно не готов сегодня скакать по городу. Ему было лень, и он так устал за последние дни, что сегодняшний выходной был нужен ему как глоток свежего воздуха после рейв-пати. Но его вытащили из дома. Стало так обидно. Он надеялся, что их слежка провалится, они посидят в тёплой машине пару часов, а потом его отвезут домой, где он сможет наконец отоспаться. Мент не ответил и лишь улыбнулся ему. Хитрожопый. Так и хотелось хорошенько ебнуть его, но улыбка шла ему куда больше его беспрестанной хмурости. По пустым ночным улицам они быстро доехали до нужного дома на Большой Пушкарской и припарковались во дворе, не без труда найдя свободное местечко. Иван пояснил, что квартира у Плюшевого на втором этаже как раз с окнами во двор, и сказал, что если что, у него есть бинокль. В окнах, на которые он показывал, свет пока не горел. Ваня понадеялся, что Евстигнеев понимает, что делает. Перспектива посидеть тут без дела была весьма радужной, но тогда Иван придёт к нему завтра, а потом — послезавтра, и так до тех пор, пока они не найдут заказчика. С методами Евстигнеева его драгоценного Мирона раньше убьют, и тогда Ване точно грозит пожизненное рабство. Евстигнеев забавлял его, с ним было интересно, но свобода была ценнее. Нужно было что-то придумать. — Ждём. Ваня горел желанием спросить, чего именно они ждут и нахер здесь он, но пришёл к выводу, что Евстигнеев вряд ли ему скажет просто так, поэтому просто смирился. Его так хорошо расслабило, что он развалился на сидении, тихо вздохнул. Иван напряженно разглядывал слабо освещённый двор и окна соседних квартир, будто искал что-то для себя. Сидеть в темноте и тишине Светло наскучило где-то минут через пять и он потянулся к магнитоле, как его несильно шлёпнули по руке. — Эй, — пресёк его поползновение Евстигнеев. Его ладонь вдруг оказалась холодной, и Ваня вспомнил сцену из Сумерек, из-за чего еле удержался, чтобы не заржать. — Музычку бы. — Я и сам не против, но отвлекать ведь будет. Да и палевно, — неожиданно развёрнуто ответил Иван, спорить было лень. Ваня никогда не участвовал в слежках, что было даже удивительно, поэтому мог не знать правил, но звучало убедительно. Евстигнеев сегодня казался собранным и серьёзным. Так и порывало спросить, кто подарил ему храбрость. Ваня тихо хихикнул, откинул сиденье, повернулся на бок, глядя на его острый профиль в тусклом свете уличного фонаря. — Может, тогда поговорим хоть? — предложил Светло. Не то, чтобы ему непременно хотелось узнать мента поближе, но он быстро смекнул, что от молчаливого сидения в тачке взвоет от скуки где-то за полчаса, а поспать ему, очевидно, не дадут. Рядом сидел такой интересный персонаж, с которым могло быть чуть веселее, чем просто скучно. Ваня как минимум должен был знать, какому человеку он доверяет прикрывать свою спину в такие опасные моменты, как слежка за каким-то мутным дрочилой. — О чём, например? — Евстигнеев бросил на него быстрый заинтересованный взгляд и снова отвернулся к окну. Как будто там было интереснее. — О жизни, бля… — фыркнул Ваня. На самом деле у него было великое множество тем для разговора, но ни одна из них не казалась достаточно подходящей для бесед с ментом, тем более таким как Евстигнеев. С ним, казалось, любой диалог мог перейти в опасное русло. Да даже такая размытая тема как «жизнь» не выглядела самой мирной. Но так Ваня мог извлечь из него какую-нибудь информацию, чтобы использовать в своих целях. Евстигнеев знал о нём слишком много, что было даже нечестно. Да и интересно было. Светло понимал, что в работать в полицию так просто не идут, как и легко не становятся киллерами. Он подозревал, что его рассказ может оказаться скучным и банальным, но надеялся, что такой красивый мент имел какую-то слезливую историю. — Я, вот, пожрать люблю, хотя по мне и не скажешь, — признался Ваня, так и не дождавшись ответа. В этот же момент его живот согласно проурчал. — Но дуть любишь больше, — хохотнул Иван, повернувшись к нему, начал ощупывать лицо взглядом. — Ну что ты такой неприкольный, мальчик-мент? — протянул Светло. — Или обиделся, что я тебе не предложил? Так ты и не спрашивал! — Кто тебе вообще разрешил меня так называть? — возмутился Евстигнеев, пытаясь скрыть улыбку. Тут за левым плечом Ивана что-что мелькнуло. Светло нахмурился и кивнул менту за спину. Тот быстро обернулся. В нужной квартире загорелся свет. Иван весь насторожился — чья-то небольшая фигурка промелькнула в окне и быстро скрылась. Он не глядя потянулся за рюкзаком, лежащим на задних сидениях, и выудил из него навороченный бинокль. В этот же момент фигурка — к слову, явно женская — вернулась и задёрнула шторы. — Бля. Светло не смог сдержать смешок, когда Евстигнеев отложил свой шпионский девайс на приборную панель. Выглядел он чутка даже расстроенным, так что Ваня неожиданно для себя заткнулся. — Чё ты ржёшь, дебил? Лучше б помог. Ваня фыркнул от такой грубости и снова сложил руки на груди. — Мне какая выгода? — поинтересовался он. Веки стали тяжёлыми, а тело лёгким. Поведение Ивана всё больше казалось ненормальным, однако, возможно, просто не стоило ему тащить с собой накуренного Ваню. Он был максимально бесполезным сейчас, но мог постараться, если бы хотел. — Покормлю, — пообещал Евстигнеев и кивнул назад. Помимо разворошенного рюкзака там оказывается всё это время лежал какой-то бумажный пакет. Не уж то с едой? — Если поможешь наблюдать за двором. Вместо Вани ответил его желудок, что-то жадно буркнув. — Окей, — вздохнул он, прикрыв живот рукой, чтобы тот больше не встревал в разговор. Вдруг свет зажёгся в соседнем окне поменьше. — Ты бы тоже клювом не щёлкал. Евстигнеев сразу понял его и, подхватив бинокль, отвернулся. На кухне две фигуры курили в форточку. Светло потянулся на заднее сидение за пакетом с едой и не без труда выудил его, едва не задев по пути крепкое плечо в чёрном блейзере. В пакете оказались сэндвичи типа сабвеевских. Пахли они чем-то мясным, но Ваня решил не высказывать своё «фе», — оказался действительно голодным. Ваня умял почти целый сэндвич, а Иван, казалось, совсем прирос к своему биноклю, такой сосредоточенный и серьёзный — и что он там только высматривает, по губам что ли прочесть пытается, что говорят объекты слежки? Ваня хохотнул своим мыслям и нашарил в пакете тёплую бутылку минералки. Свет в кухне погас, а люди ушли, и Евстигнеев отложил бинокль. Он с хрустом потянулся и приоткрыл окно, затем достал из бардачка пачку неизвестных Ване сигарет и закурил. По салону тут же разлился тонкий запах дыма. Светло решил, что нужно пострелять у него парочку. Светло неожиданно залип на то, как тот выдыхает дым в щелочку окна. Иван явно нервничал. У него дрожали пальцы, которыми он крепко держал сигарету. Евстигнеев задумчиво смотрел на окно квартиры Плюшевого. Ваня не знал, насколько у него всё хреново, но сам бы вёл себя абсолютно так же, если бы дело касалось его парней. — Как ты до жизни такой докатился? — внезапно спросил Ваня, наблюдая за тем, как белёсые клубы покидают тонкие губы. Евстигнеев закашлялся от неожиданности и повернулся к нему. — А ты? — отзеркалил он и улыбнулся как-то слишком мягко. Светло смотрел на него неотрывно. А что он? Однажды они со Славиком очень встряли и им оказались нужны большие деньги, а новый знакомый Андрей Замай предложил продавать цветы. У Славы был определённый бэкграунд, а Ваню просто затянуло следом. Но это все совсем необязательно знать полиции. — Нравится вид крови. Она красненькая такая, яркая, красивая, — протянул Ваня, откинувшись на подголовник, краем глаза покосился на Ивана. Тот вскинул брови, затем осмыслил и хохотнул. — Блин, а если серьёзно? Так тебе все и скажи, мальчик-мент. Ваня хмыкнул и посмотрел собеседнику в глаза. В них плясали какие-то загадочные огоньки. — Так а ты почему в ментуре? — спросил он тихо. — За другом пошёл, — ответил Евстигнеев. Светло поморщился. Звучало правдоподобно. — Нет, на самом деле, мне просто очень идёт форма. Форма? Ваня снова на секунду выпал из реальности, представив Ивана в полицейской форме, идеально сидящей по фигуре, облегающей мышцы: как тёмно-синяя ткань обтягивает плечи, торс, бёдра, крепкие ягодицы. Красиво. Светло шумно сглотнул, прокляв своё богатое воображение — не хватало возбудиться сейчас, еще и из-за мента этого тупорылого. — Верю, — вполголоса сказал он. Евстигнеев докурил и вновь скромно улыбнулся ему. Он выбил из пачки ещё одну сигарету, обхватил фильтр губами и приглашающе протянул пачку Ване. Тот пожал плечами, но не отказался от угощения. Ваня наклонился и прикурил от зажигалки, зажатой в длинных изящных пальцах, и приоткрыл своё окно. Сигареты оказались крепкими, но не противными. Наблюдать за Иваном оказалось гораздо интереснее, чем курить самому. Ваня так засмотрелся, как тот вытягивает длинную шею, выдыхая в окно, что столбик догоревшего пепла тут же упал ему на спортивки. Ваня мгновенно вспомнил, за что недолюбливает сигареты. Евстигнеев глянул на него и хмыкнул, швырнул новый бычок за окно. — Эх, кофе бы сейчас, — вздохнул он, потянувшись с хрустом. — Всё-таки зачем здесь я? — невпопад спросил Светло. Почему-то казалось, что на этот раз ему могли наконец ответить. Он не знал, что от него ждут, поэтому не мог элементарно настроить себя. — Для взаимодействия с подозреваемыми, — ответил Евстигнеев. — Моё лицо, скорей всего, им всем знакомо, плюс ты сможешь опознать звонившую девушку по голосу. И, к тому же, тебя не жалко, если что. — В смысле? — вскинулся Светло. Вот это новости, пиздец. — Вдруг перестрелка будет, прикроешь, — лениво протянул Иван, отвернувшись к окну. Ваня едва успел оскорбиться, когда заметил краем глаза, как треклятый мент не очень успешно сдерживает смех. Может, он и сам перед выходом дунул? Или принял что? Светло выпрямился, сощурившись. Сегодня этот парень удивлял его всё больше. — Во ты мразь! — Ваня ткнул его локтем в бок. — Небось, в перестрелке мне даже ствол не дашь? — Ещё чего! Нож свой используй. — Ну да, потому что я всегда с собой ношу ножи, — саркастично фыркнул Светло. Евстигнеев посмотрел на него долгим оценивающим взглядом и ухмыльнулся. Угадал. Ваня в последний момент успел захватить с комода в прихожей небольшой складной ножик, оставленный там как раз для подобных случаев: в конце концов, не с пустыми руками же общаться со всякими странными полицаями, мало ли что. — Окей, буду лезвием отражать пули, как киберсамурай! — Почему кибер? — удивился Иван. Ваня не успел ответить, потому что в этот момент из нужной парадной кто-то вышел. Они оба всполошились и приклеились взглядом к человеку, но то был лишь какой-то тощий волосатый парень с корги на поводке, явно неспроста решивший выгулять собаку посреди ночи. Светло отлично понимал его, сам несколько раз выходил так с собакой бывшего во двор в четыре утра, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания, пока шарился в траве. Он проследил за реакцией мента, но тот потерял к парню всякий интерес, увидев что он не похож на Плюшевого. Ваня вдруг вспомнил, как иногда орёт Гришенька по ночам, когда дверь в туалет с его лотком закрыта. Зов природы — штука непредсказуемая. Напряжение снова спало. Светло откинулся на подголовник и лениво просканировал взглядом двор — больше полуночников не было, лишь одинокая облезлая кошка шмыгнула от мусорки к подвалу. Скучно. Евстигнеев опять принялся дымить, — как паровоз ебучий. Ваня уже хотел было пошутить, что те страшные картинки с раком и мучительной смертью на пачках сигарет печатают специально для таких как он, но почему-то осёкся, поймав на себе долгий взгляд Ивана. — Нездоровая это хуйня, — всё-таки проговорил он, — столько курить. — Да я знаю. Но мне нужно сосредоточиться и успокоиться, — ответил Иван между затяжками. Ну да, имеет смысл. — Не уж то ты о здоровье моём беспокоишься? Евстигнеев теперь ухмылялся больно уж весело, так что хотелось непременно дать ему по зубам, чтобы стереть это довольное выражение с лица, да тот как будто и без него страдал. Да, конечно, обеспокоился Ваня чужим здоровьем. Потому что влюбился по уши в мента этого и о будущем совместном уже задумался. Страну выбрал, где они поженятся, ипотеку на дом мысленно оформил и имена всем их будущим детям придумал, до старости вместе дожить вздумал, и определённо не даст Евстигнееву загубить себе здоровье ебучее раньше времени этими палочками смерти. Светло взгоготнул и словил на себе недоумевающий взгляд. — Похуй мне, чем ты себя убиваешь, дядь, — ответил он. — В салоне дышать нечем просто. Иван поджал губы и опустил стекло полностью. Ещё с полчаса пролетели в угнетающем молчании. Ничего не происходило — двор был пуст, а объекты наблюдения в квартире явно занимались чем-то увлекательным. Один раз промелькнул кто-то в окне кухни, но быстро скрылся, а свет в большой комнате всё ещё горел, пробиваясь между плотными шторами. Объекты сексом там, небось, трахались. Ваня им даже в какой-то мере завидовал. С каждой минутой тишины Светло становилось всё скучнее. Трава почти совсем отпустила и хотелось то ли выпить кофейку, то ли лечь спать, — он пока не решил. А ещё неожиданно захотелось петь: сначала тихо напевать себе что-то под нос, а потом всё громче и громче, просто спеть что-то в полный голос. Но спонтанному желанию суждено было остаться лишь желанием, — Ваня отлично понимал, что непременно огребёт за такое от Евстигнеева, поэтому напевал что-то лишь у себя в голове. И ютубчик ему посмотреть тоже не дадут. Прямо как в тюрьме: маленькой, старой, четырёхдверной тюрьме. Ваня не особо разбирался в тачках, но эта казалась обычной. Не воняло во время езды — и на том спасибо. Светло огляделся, думая, что здесь и ебаться-то, наверное, неудобно. Он понадеялся, что Евстигнеев не живёт с мамой, посмотрел на него и понял, что у этого трудоголика и бабы-то, наверное, нет, а то проводил бы время с ней, а не с каким-то укурком. Ваня, будь у него девушка или парень, и сам бы сейчас был крайне занят. С другой стороны, что мешало Евстигнееву потрахивать своего дружка? Ваня подумал об этом и рассмеялся про себя. Евстигнеев был отличным другом — это бесспорно, но как человек по-прежнему оставался душнилой. Скучно. — А у тебя с собой ствол есть? — решил он спросить хоть что-то. В ответ Евстигнеев наградил его очередным странным нечитаемым взглядом. — А наручники? — Ты с какой целью спрашиваешь? — медленно произнёс мент. Ощутимо напрягся. Очевидно, с самой развратной из возможных. Светло поиграл бровями, но Евстигнеев неожиданно отвернулся и устремился взглядом куда-то во двор, подобрался весь. Ваня даже почувствовал некий укол обиды, но затем проследил за его взглядом. О, движ хоть какой-то. Через арку во двор не спеша вошёл высокий и смутно знакомый парень с двумя спортивными сумками в руках. Сразу двинул к одной конкретной парадной и быстро приблизился к ним. Спустя пару секунд Ваня узнал в парне Локи и успел облиться холодным потом. Что этот дебил-трупоед забыл здесь сейчас? Как только Локи поравнялся с их машиной, Евстигнеев ловко выпрыгнул из неё и перегородил Ромке путь к подъезду. Светло выскочил следом, удивляясь ментовской прыти. Когда он обогнул машину, чтобы наблюдать за зрелищем из первых рядов, Локи уже уронил сумки и ошарашено стоял, высоко взметнув лапки вверх. Пистолет у Евстигнеева всё-таки был. — Локи, в сумках что? — спросил Светло скорее из любопытства. Евстигнеев всё равно бы не только спросил сам, но обязательно проинспектировал бы содержимое, так что он решил не медлить. Ромка вздрогнул всем телом и оглянулся на него. Его лицо было странно бледным, за исключением одинокого пятнышка крови над правой бровью; за миг на нём сменилось дофига противоречивых эмоций: и изумление, и раздражение, и какая-то совершенно детская обида, и даже гнев. Ох, Локи, в актёры бы пошёл, а не в мясники, — целее бы был. — Аа. Так и знал, что ты, Фаллен, мент под прикрытием, — выплюнул он злобно. Чудеса дедукции! — Я-то? — искренне удивился Светло. Он успел оскорбиться. Ему не было важно мнение какого-то мясника — за исключением Андрея, конечно, — поэтому он отпустил это как что-то не столь важное. Однако, он реально «так и знал»? В каком, сука, месте Ваня был похож на мента? — Больно хитрожопый, — кивнул Локи. — Эй, — вернул на себя внимание Евстигнеев, всё ещё направляющий дуло казенной пушки на мясника. — Никто тут не под прикрытием. — Ваня с Ромкой переглянулись. — А вот вопрос действительно интересный. Что в сумках, Роман? — М-м… Мясо, — внезапно замявшись, ответил трупоед и попытался улыбнуться. Вышло ужасно. Всё-таки нет, актёр из него тоже херовый. Светло стоило больших усилий не прикрыть лицо руками от испанского стыда. — Чьё? — уточнил мент хмуро. Ваня сжал ладони в кулаки и на миг зажмурился, чтобы удержаться от нового порыва. С Локи станется сказать, что человечье. Ваня сплошь окружен дебилами. Они захватили всю его жизнь и множились с астрономической скоростью. Светло даже подумал, не дебил ли он сам, раз такие прямо-таки облепили его и не собираются отваливаться. Локи же оказался тем самым уебаном, каким Ваня его и считал, но он не понимал, это хорошо или плохо. Если Роме было похрен на репутацию человека, который принял его у себя чуть ли не как родного, он мог доставить настоящие проблемы всем, а это не очень круто. — Свинина, — на этот раз Ромка даже не мямлил, но почему-то многозначительно покосился на Светло. — Уверен? — сощурился Иван, вглядываясь в Ромкино лицо. И тут Локи прорвало. — Чё тут происходит ваще? Чё я сделал? Я просто со смены шёл домой, мясо нёс, а тут менты, облавы, цирк уродов! С хуя допрос какой-то рядом с падиком моим? Чё за нах? Евстигнеев молча убрал пистолет в кобуру и ловко заломил правую руку Локи ему за спину, согнув пополам и развернув к себе задом. — Ай! Ваня скорей услышал, как защёлкиваются браслеты за Ромкиной спиной, чем увидел это своими глазами. От внезапного осознания к щекам мгновенно прилила кровь — у Ивана с собой были и наручники. — За что? — заголосил Локи, пока Евстигнеев запихивал его на заднее сидение, аккуратно придерживая буйную голову, чтобы тот ей не стукнулся. — За то что врёшь и не краснеешь, — ответил мент. — Это не твой подъезд. — Оке. Это моя парадная! Светло хохотнул, наблюдая за этим абсурдным диалогом. Его как-то разом отпустило: то ли из-за ситуации, то ли из-за ночной прохлады. Ваня смотрел на парней, понимая, что теперь его спокойный вечер окончательно полетел в пизду. Затем он вспомнил про сумки, оставленные без внимания, и открыл ближайшую. В ней кое-как умещались два переносных мини-холодильника. Блять! Ваню пробрало мурашками от одного смутного предположения, что именно может охлаждаться внутри, и он отпрянул, испуганно глянув на запертого в машине угрюмого Локи. Оказалось, он гораздо больший дебил, чем Светло вообще мог предположить. Из того самого типа смертельно опасных дебилов. Евстигнеев смотрел на него со сложным нечитаемым лицом. Светло понял, что тому сейчас как никогда хочется курить. — Мда... В этот же момент Ромка гулко постучал лбом по стеклу, снова привлекая внимание. Ваня зажмурился до звёзд перед глазами. — Блять, надо увезти его отсюда подальше, — констатировал Евстигнеев, — а то весь двор шумом своим перебудит даже из тачки. Ваня заспешил на пассажирское место, пока Иван складывал сумки рядом с задержанным. Евстигнеев аккуратно развернулся в тесном пространстве двора и медленно выехал из него. Он крепко сжал губы, сосредоточенно следил за дорогой. — За что меня повязали-то, я так и не понял? — ещё раз попытался Ромка. Непробиваемый. Его взяли на горячем: в подозрительном месте с крайне сомнительным «мясом». У него руки в крови были чуть ли не буквально, а он ещё смел возмущаться. — За красивые глаза, Ромочка, — съязвил Светло, потому что Евстигнеев не горел желанием отвечать. Ваня вдруг осознал, что и сам долго ломался, когда в их цветочном нарисовался товарищ полицейский. Но тогда у Евстигнеева не было никаких доказательств. Локи разве что с ножом у трупа не нашли. Это звучало жутко даже для Вани, но он подозревал, что при работе в замаевской труповозке волей-неволей задумаешься о шабашке такого рода. Правда, органы для продажи нужно вырезать у живых людей, а не у свеженьких трупаков. — Ты крыса, Фаллен! — снова плюнул ядом Локи. Выглядел реально злым. — Ментом заделался, охуеть, блять! Светло в целом понимал, почему у Локи могло сложиться подобное впечатление о нём: они с Евстигнеевым выглядели абсолютно как напарники и сегодня даже вели себя соответствующе, если опустить тот факт, как именно Ваня оказался в полицейской машине. Светло и сам был в шоке. Они так слаженно работали: Евстигнеев ловил преступника, а Ваня стоял и не мешал. — Я здесь тоже не по своей воле, — ответил Ваня скорей оправдываясь перед самим собой, чем перед тупым трупоедом. Тот коротко хохотнул. — А почему он тебя Фалленом называет? — вдруг поинтересовался Евстигнеев, мягко сворачивая на Каменноостровский. — Ты падший типа?.. — Ага. Ангел, — кивнул Светло с серьёзным лицом. Самому хотелось расхохотаться в голос — очень подходящий был момент для выяснения витиеватой этимологии его погоняла. Ромка заметил его лёгкую глупую улыбку и сам аж засиял. Не к добру. — Что, напарник твой хорошо ебёт тебя? — Локи стрельнул взглядом в Евстигнеева и оскалился как псина. Подобного выпада Светло как раз ждал. Когда-то давно Локи и сам звал Ваню на свидание, обещав нажарить сочных стейков с кровью, а Ваня в ту пору как раз ударился в вегетарианство со всей силы, и от подобного предложения его стало тут же нешуточно мутить. Ромка принял всё за оскорбительный перформанс и страшно обиделся, потом цапался со всеми, кого видел рядом со Светло. Выглядело так, словно им лет по пятнадцать, и Локи все никак не мог отпустить ситуацию. Обоссаться смешно. — Завидуешь? — мурлыкнул Ваня так сладко, что самого передернуло. Иван даже отвлёкся от дороги и глянул на него с недоумением. — Сука! — вскинулся Локи, но, к счастью, был надёжно пристегнут. Его ещё и ремнями удержали, чтобы не думал мешать. Он всё пытался раскрутиться, но Евстигнеев один раз показал ему свой ствол, как тот немного присмирел. — Дядь, а кляпов у тебя не завалялось там случайно? — с надеждой спросил Светло. От таких криков у него к утру непременно разболится голова. — Вань, я в полиции работаю, не в сексшопе! — Эй! Права человека — не, не слышал? — завыл Локи на весь салон. Слова о кляпе явно его задели. — Да заткнись ты уже нахуй! — Евстигнеев и сам начал потихоньку закипать. — Куда мы едем хоть скажите, а? — всё не затыкался Локи. — Оформлять тебя, Роман, — с характерной такой сериальной мстительной снисходительностью протянул Евстигнеев. Ваня восхищенно присвистнул. С таким и на дело не страшно, и с мамой познакомить не стыдно. Локи напрягся. Да, с одной стороны, действительно, трупоеда бы в участочек и оформить сразу, но он ведь обязательно всю их систему сдаст чисто из вредности. Что, блять, задумал этот Евстигнеев? Светло легонько ткнул его локтем в бок и качнул головой, на что тот нахмурился. — А куда его? — тихо спросил он у Вани, сбавляя и так небольшую скорость. Даже по пустым улицам мент водил как подслеповатый дед. — Ну, в мясную давай, — предложил он. Ебучий Локи сначала хищно оскалился, а потом как-то резко приуныл. Евстигнеев развернулся, и до мясной лавки они доехали в странной тишине. Локи безжалостно вытолкали из машины, оставив его загадочные сумки в салоне, — Евстигнеев сказал, что все же отдаст их потом криминалистам, потому что дело тут явно не чисто. Минуя торговый зал, где было непривычно грязно, они направились сразу на склад. Локи бурчал что-то про холод и про садистов, но его никто не слушал. На складе стоял тот ещё дубак. Помимо бесконечных коробок с хуй-пойми-чем и морозильных камер с потолка там свешивались на крюках две свиные туши. Ваня поморщился. Один из крюков оказался свободным, а под ним была небольшая высохшая лужица крови. Светло снова передёрнуло. Очевидно, Евстигнеев поначалу хотел подвесить Локи на крюк за цепочку наручников, но передумал. Тут он нашёл какие-то толстые верёвки на ящиках в углу, подобрал их и перекинул один конец за перекладину с крюками, а другой — за перемычку браслетов Локи. Затем он туго затянул веревку и крепко завязал, так что Ромка оказался чуть ли не подвешенным с вытянутыми над головой руками, но почему-то всё ещё скалился, да и не так активно сопротивлялся. Ему нравилось что ли? На всякий случай Ваня отошёл подальше, потёр лицо руками и тяжело вздохнул. Евстигнеев подошёл к нему, оставив Локи висеть. — Ну что, как будем из него информацию извлекать? — тихо спросил он у Вани. — Идите нахуй! Я ничего вам не скажу! — тут же среагировал Локи. Услышал. Ваня всё не переставал удивляться, откуда в Ромке столько надежды и дебилизма. Он его по-своему понимал, конечно, но сейчас находился по другую сторону баррикад, поэтому надеялся, что они быстро управятся. Не хотелось выслушивать его нытье и бесконечное сопротивление столь важному следствию. Если честно, Ваню больше волновало, как далеко он зашёл с Плюшевым и насколько много натворил дел, потому что, если всё действительно плохо, придётся вызвать парней, а те церемониться не станут. — Слушай, а может его того-этого? — предложил Ваня, кивнув на висящего между тушами мясника. — Ну, покацать чуть-чуть? Ваня не был маньяком и никогда не занимался ничем подобным, всегда стараясь использовать ножи только по работе. Чужие страдания, как правило, не приносили ему удовольствия, но в этот раз он думал сделать для Локи исключение. Тот их нехреново так подставил. — Э-э! — возмутился тот и трепыхнулся всем телом, будто пытаясь уйти от фантомного ножа. — Так и знал ведь, что у тебя где-то ножик заныкан, — торжествовал Евстигнеев. Светло лишь пожал плечами и посмотрел выжидательно. — Нет, бля, Вань, ты не будешь резать подозреваемого! Совсем сдурел? — Ну Ва-а-ань! — протянул Ваня и надул губы. Выражение лица Евстигнеева было абсолютно бесценным. Нужно будет использовать это ещё несколько раз — авось вообще отстанет. — Да вы охуели! — заверещал Локи. Светло порадовался, что стены здесь более чем толстые. Рома так орал, что голова болела, и начало казаться, что вскоре Евстигнеев разрешит Ване вообще его прирезать, как хрюшку. — Захлопнись уже, заебал, — огрызнулся на него Ваня. Ромка так охуел, что даже послушался. В мясной Ваня вновь ощутил холод. Он видел в машине Евстигнеева толстый уютный плед, но не взял его, потому что его согрела печка. В данный момент плед смотрелся бы на нём неуместно и комично, но Светло хотя бы не мёрз. Значит, точно нужно было действовать быстрее. — Надо как-то аккуратней, не знаю, — Евстигнеев почти уже шептал, чуть склонившись к Ване. Его горячее дыхание опаляло чувствительную кожу. Светло мелко вздрогнул. — А какой смысл, когда он от наших всё равно огребёт? — также тихо ответил Ваня. — В лучшем случае просто огребёт… Дальнейшие перспективы у Локи были более чем мрачные. Ваня знал Андрея в гневе, знал, что бывает с теми, кто позволяет себе такое. Локи работал за их спиной, наверняка, молчал, убивая, вместо настоящей работы. Быстрых денег захотел — его право, но в таком случае стоило попрощаться с командой. Хорус тоже дружит с ним, но и сам такого не потерпит. — Ну нельзя же так, человека бить ни за что, — протестовал мент. Какой он невыносимо правильный, ужас. — Вань, поверь мне, его есть за что. Светло не знал, что с ним делать. Парни в любом случае вытрясут из него всё, возможно, подключат Катю. Но тогда Евстигнеев пойдёт мимо. Полицейскому не нужно знать об их внутренних разборках. — Да убейте меня уже-е-е, — проскулил Локи и трепыхнулся. — Руки, блять, затекли! И башка с вашей душноты разболелась! — Какие мы нежные, — Светло подобрался к нему, нащупав в кармане худи свой складной ножик. Евстигнеев быстро догнал его и перехватил руку за локоть. — Давай я, — сказал он и отодвинул Ваню подальше. — Роман, слышал наверное про такую штуку как программа защиты свидетелей? Локи навострил уши, а Светло опешил. — Эй, а мне ты такое не предлагал! — возмутился он. Ромка расхохотался так, что закашлялся. Мент выглядел слегка виновато, бросил что-то вроде «давай потом обсудим» и снова повернулся к мяснику. Светло решил, что Ванька блефует, но поверит ли ему Локи. — Ты начинаешь говорить, давать свои ценные показания, и тебя никто не трогает, — пообещал Евстигнеев. — А с чего это я должен вам верить? — С того, что ты мешаешь другому моему делу, — признался Евстигнеев. Дёрнул плечом — не нравилось ему, видимо, так откровенничать с преступниками. — Убивать тебя я не хочу, а подобраться дальше мне важнее. И мне похуй на ваши разборки, а этот, — он кивнул на Светло, — у меня на крючке, но, как видишь, жив. И ты жив. Я давно мог спустить его с поводка и позволить сделать с тобой что угодно, но хочу мирно договориться. Локи тихо хмыкнул. Неужели сработало? Ване очень не понравились выражения про крючок и проводок, но он смирился и хорошенько запомнил их на будущее. Рома же коротко кивнул, даже улыбнулся. — Оке, скажу, все, что нужно, если с перекладины снимите. Лапки болят! — Много хочешь, — спокойно ответил Иван. — Снимем, когда заслужишь. — Локи громко фыркнул. — Вот, сам ведь понимаешь. Расскажи всё и мы все вместе подумаем, что нам с тобой делать, ок? С минуту Локи молча висел и смотрел куда-то в стену. Думал. Он несильно покачивался, и Ваню это начинало бесить, но тот всё что-то взвешивал в голове, торговался сам с собой, и наконец устало выдохнул, решив. — Что рассказывать-то? — переспросил он. Видимо, согласен был уже на любые условия. Ваня приготовился слушать любые сказки, зная его. — О ваших общих делах с Плюшевым, к которому ты шёл сегодня. — Евстигнеев встал напротив Ромки и стал сверлить его изучающим взглядом. Он выпрямился и стал казаться ещё выше. Ох уж эта ментовская выправка! — Ну, я ему мясо продаю, — Локи попытался пожать плечами, — но не только говядину. — Тут он стрельнул взглядом в Светло, стоящего у двери и все еще сжимающего в кармане свой ножик. — Другое тоже. Специфическое. — Органы? — не выдержал Ваня. Первичный ужас от осознания уже отступил и остался только ахуй. — И их тоже, — спокойно кивнул Локи. — Плюш любит всяческие субпродукты. Перекупает их у меня по оптовым ценам, а что потом с ними делает, я вообще не в курсе. — В смысле органы? — Иван будто отмер, посмотрел на Ваню в поисках поддержки. — Че… человеческие? — Всякие, — согласился Ромка и оскалился. Хули им, трупоедам, действительно? Евстигнеев схватился за голову обеими руками и, казалось, потерял контроль над ситуацией. Не выдержал, капитанчик. Светло метнулся к нему, оттеснил собой от Локи. С этим трупоедом всегда надо быть начеку, иначе он, даже висящий со скованными руками, мог покромсать тебя на куски, чтобы продать потом на органы. Ваня попытался заглянуть в глаза, привести в чувства, потому что сейчас было не время блевать или терять голову. — Фаллен! А чего ёбарь твой неженка такая? — хохотнул Локи и облизнулся. — Не знал, что люди — тоже мясо? Ха! — Иди нахуй, — прошипел Ваня и вытащил наконец из кармана раскрытый нож, пока Евстигнеев принимал суровую действительность. Светло пришла в голову безумная идея отобрать у Локи телефон и поискать ответы на все вопросы там. Он медленно подбирался к мяснику ближе, не сводя глаз с его перекошенного злостью лица. Они могли часами обсуждать, кто здесь пидорас, а кто трупоёб, но Ваня уже был сыт по горло. — А-а, ножик! Я возбудился, Ванечка! — Ромка закусил губу и кивнул на свою ширинку. Ваня воспользовался моментом и шагнул к нему, успел скользнуть рукой в карман, как Локи заметался и заорал пуще прежнего. — Хитрая сука! А-а-а!.. Ромка уже подобрался, чтобы ударить Светло ногой, как вдруг словил скулой кулак Евстигнеева. Ромка покачнулся на верёвках, обмякнув всем телом, и странно запрокинул голову, резко затихнув. — Заебал орать. — Спасибо, — выдохнул ошарашенный Ваня. Вовремя же Иван очнулся. Евстигнеев ткнул Локи локтем в бок, чтобы проверить, действительно ли тот вырубился или прикидывается, но тот не пошевелился, вися как мешок с картошкой. Мент тут же полез проверять его карманы. Из худоса выудил лишь пачку сигарет и зажигалку, а из брюк — целую гору всякого барахла: мелочь, чеки, жвачку, внезапные презервативы, ключи, ком наушников, и, наконец, телефон. Повертев гаджет в руках, Иван нашел сканер отпечатков и тут же приложил к нему Ромкин большой палец. Экран приветственно загорелся, и мент ухмыльнулся. Ваня удивился, как быстро Евстигнеев пришёл в себя сам, и был этому даже рад. Ванька же не понял, почему Светло так довольно лыбится, и, возможно, оно было к лучшему. Светло всё считал его тряпкой, но это день был явно его. Евстигнеев вернулся к ним с суровым лицом и твёрдой решительностью — прямо-таки приятно смотреть. Судя по телеграму, Локи был очень общительным мальчиком. Евстигнеев с трудом отыскал в сотне чатов имя Плюшевого и сразу полез читать. Светло притиснулся рядом, заглядывая тому чуть ли не через плечо, потому что было донельзя интересно. Как оказалось, эти двое обсуждали лишь кулинарию и старые советские фильмы. Евстигнеев нахмурился. — Лично я нихуя не понял. Оно и понятно было. Ваня как раз разобрал что-то, решил, что без вмешательства парней не обойдётся. Ваня напомнил себе набрать Андрея. Евстигнеев опять нахмурился. Ваня отобрал у него телефон Локи, решил, что отдаст его Замаю с Хорусом, а пока полистает сам. Локи раньше помогал им с заказами, за что они помогали ему. Их личные дела не должны были влиять на работу, и это даже срабатывало. Он решил полистать диалоги за месяц, пока Евстигнеев стоял рядом и пытался заглянуть в экран. Ваня практически никого не знал, но думал, что сможет найти что-то подозрительное, что могло помочь парням или полиции. Светло нашёл диалог с одним рыжим уёбком, которому они все были не рады. Рому он уже похоронил, разок посмотрел на него, прощаясь, а потом вернулся к чужому телефону и запнулся о диалог, в котором последним сообщением был его номер. — А вот это уже что-то интересное.