***
Квай-Гон со стоном проснулся. И одно только это заставило Мастера замереть. Он был мертв: ему не нужен сон, не нужна пища, не нужна вода. Такие жизненно-необходимые потребности теперь ему не присущи, во всяком случае в теории. Но Квай-Гон начал испытывать сомнения в этом, потому что он был абсолютно уверен, что лежал на чем-то мягком и удобном. В качестве призрака Силы у него не было физической формы, и он точно не мог касаться вещей, не говоря уже о том, чтобы лежать и отдыхать на чем-то. Мужчина был уверен, что что-то явно не так, и не понимал, хорошо это или плохо, но вскоре все обязательно прояснится. Мастер-Джедай сделал глубокий вдох, в котором по идее не было необходимости, и открыл глаза, только чтобы сразу же захлопнуть их, когда по ним ударил очень яркий и каким-то образом знакомый свет. Как, ситх подери, он оказался в залах исцеления? Это не имело никакого смысла. — Что ж, ты наконец очнулся, — Квай-Гон слишком хорошо знал этот голос. — Тала? — она была мертва, она поприветствовала его после смерти мужчины и от всей души распекла его за все ошибки жизни. — Ну конечно, дурачок, — эта фраза должна была прозвучать легко и дразняще, но мужчина явно почувствовал скрытое беспокойство. — Что произошло? — он осторожно чуть приоткрыл глаза. — Ты свалился в обморок, — прозвучал еще один голос до того, как Тала смогла ответить. Глаза мужчины переместились в сторону двери, в проеме которой стояли Мейс Винду и Йода. — Что? — Квай-Гон был растерян, и если бы не чувство покоя, окутавшее его в Силе, он бы уже перепугался не на шутку. — Ты потерял сознание прямо посреди жаркого спора с Советом, — объяснила Тал, а двое Магистров зашли в комнату. — И правда… Я выигрывал в споре? — мужчина улыбнулся, а его двое друзей просто покачали головой от удивления. Йода лишь хмыкнул и взобрался на один из свободных стульев, стоящих рядом с кроватью. — Выигрывал ты вряд ли, закончил я с тобой вряд ли, — проговорил Гранд-Магистр Ордена. — Жаль, — Квай-Гон откинул голову назад на подушку. Возможно ли это? Неужели это второй шанс? Сила не шелохнулась при этих словах в попытках разубедить его. — Что ты помнишь? — спросил Мастер-корун, вставая у его кровати. Квай-Гон задумался на мгновение и решил, что ответ «истребление Ордена Джедаев и самобичевание и скорбь моего падавана» будет встречен не очень-то хорошо. И решил пока увильнуть от ответа. — Если быть честным — ничего. Остальные трое присутствующих обменялись взволнованными взглядами. — Возвращение твое в Храм обсуждали мы. — Мы попросили тебя взять себе ученика, — добавил темнокожий Магистр. — Оу, — так это то самое время. Что ж, с этим уже можно работать. — И что же я ответил? Мейс и Йода обменялись короткими взглядами. — Сначала ты начал упрекать Совет на чем свет стоит, ну, а потом заявил, что ты не хочешь брать нового падавана, и соответственно смысла присутствовать на турнире у тебя нет. — Что же, ясно… ну, — он прочистил горло и продолжил, избегая смотреть на кого-либо в комнате, — ведь если я посмотрю, хуже не будет. — Честно, Квай-Гон — раздался недовольный женский голос. — Я никогда еще не встречала человека, настолько же упрямого и твердолобого как… подожди, что ты сказал? — Я посмотрю на соревнования... если это будет значить, что вы больше не будете докучать мне подобными просьбами, — Квай-Гон быстро добавил последнюю часть. Конечно он обязательно пойдет на соревнования юнлингов — его будущий падаван будет среди них, во всяком случае если он правильно все понял. Воцарилась секундная тишина. — Я позову ментального целителя — с ним явно что-то не так. Женщина почти успела подняться со своего стула, но Мейс остановил ее. Он что-то прошептал ей на ухо, что-то подозрительно похожее на «Пусть, если этот случай каким-то образом повлиял на него, то нужно воспользоваться данным преимуществом… пока все не вернулось на круги своя». Мужчина на кровати притворился, что не услышал этого. И решил сменить тему разговора.***
Квай-Гон действительно наслаждался происходящим. Он успел к самому началу турнира и наблюдал за соревнованиями самых младших юнлингов. Сейчас, когда его не поглощала тьма в собственном сердце, мужчина мог в полной мере ощутить радость, здоровое соперничество и пыл молодых Джедаев. Сила была такой яркой, и он, как Мастер Живой Силы, тянулся к ней. Он даже пока умудрялся игнорировать скептические взгляды своих двух лучших друзей, а также других Джедаев, которые сидели относительно недалеко от него. Мужчина мысленно улыбнулся. Знали бы они, что он видел и через что ему пришлось пройти, они бы поняли его. А может и нет. Наконец, когда утро осталось позади и прошла добрая половина дня, настала очередь боя, ради которого Квай-Гон собственно и пришел на этот турнир. Он изо всех сил старался не ерзать на месте, но все же подался чуть вперед, оперевшись локтями на колени и расположив подбородок на скрещенных руках. Его падаван выглядел так же, как мужчина его помнил: неуверенным, но все еще полным надежды. Но что действительно словно обухом по голове ударило Джедая, так это яркая сила, исходившая от ребенка, и Квай-Гон задумался. Неужели его падаван всегда был таким ярким, и если да, то что с ним потом стало? Возможно его постоянное непринятие мальчика, а также расцветшее на этом фоне за двенадцать лет их сотрудничества сомнение потушили этот яркий огонь? На него обрушилась волна вины, но Джедай быстро выпустил ее в Силу и сосредоточил все внимание на своем падаване, который в самое ближайшее время должен был начать бой со своим главным противником этих лет, мальчиком по имени Брук Чан. Поединок начался, и глаза Квай-Гона следили за каждым движением своего падавана. Все, что он замечал, анализировалось и запоминалось. Ошибки были отмечены и продуманы планы, как их исправить. И только сейчас Квай-Гон осознал, что ранее он никогда этого не делал. Ошибки то он замечал, но просто заставлял Оби-Вана повторять упражнение снова и снова, пока тот просто не начинал все делать правильно. Беспрерывно огромное количество часов было потрачено в тренировочных залах, и внутри у Квай-Гона вновь взвился вихрь вины, но сейчас мужчина не стал отстраняться от этого чувства. Вместо этого он сосредоточил все свое внимание на поединке. И в этот раз он смог уловить момент, когда изящный стиль мальчика искривился и перетек в практически бессмысленную уличную бойню. Мастер-Джедай нахмурился. Пусть он и не слышал, что Брук Чан сказал его падавану, но он вполне мог догадаться, что могло отвлечь внимание Оби-Вана и заставить его сражаться с таким остервенением. Это еще один момент, над которым им нужно будет поработать, но скорее не только с помощью медитации, но и простого разговора. Сейчас мужчина уже понимал, что проблема лежала глубоко внутри, а гнев произрастал из страха и боли. Они смогут с этим справиться, он точно знал. Наконец, бой окончился, и, во всяком случае для Квай-Гона, было вполне предсказуемо, что рыжеволосый юнлинг победил. Оби-Ван совершенно точно был лучшим бойцом и лучшим человеком. Мужчина откинулся на спинку сидения, все так же не сводя взгляда с двоих мальчиков, которые направились к выходу из зала. И Джедай даже не заметил странные и любопытные взгляды Мейса и Талы, направленные на него. Мастер задумчиво хмыкнул и, не сказав ни слова, встал и покинул помещение, надеясь перехватить Оби-Вана. Настало время действовать, он и так уже ждал слишком долго. В конце концов Квай-Гон в ожидании остановился прямо напротив выхода из общих душевых, где оба мальчика приводили себя в порядок после боя. Он даже начал беспокойно топтаться на месте от нетерпения, но разве можно было его в этом винить? Ведь ему наконец предоставили шанс все исправить. У него появилась возможность стать для Оби-Вана наставником, которого тот по-настоящему заслуживает. Дверь в душевые открылась, и вместе с вышедшим ребенком оттуда вырвалось небольшое облако пара. Квай-Гон в предвкушении оттолкнулся от стены, к которой стоял лениво прислонившись — пусть он и Мастер-Джедай, приученный всегда выглядеть внушительным и невозмутимым, но он все еще оставался внутри смутьяном — но тут же запнулся на половине движения, когда увидел вместо рыжей копну белых волос. — Мастер Джинн, — улыбка на лице мальчика была слишком большой и слишком наделанной. — Младший Джедай Чан, — автоматически ответил Квай-Гон на приветствие. — Смею предположить, что вы видели поединок? — целеустремленно продолжил мальчик. — Действительно так. — И что вы можете о нем сказать? — видимо он считал, что был весьма обаятельным. — Я думаю… — неуверенно начал Квай-Гон. Именно этот мальчик неоднократно причинял боль его падавану и совершенно точно будет продолжать это делать, если его не остановить. — Ты никогда не станешь падаваном, если не сможешь побороть свои гнев и высокомерие. Мальчик удивленно моргнул, явно опешивший от резких слов. Но его удивление быстро испарилось, и ему на смену пришел уже упомянутый гнев. — Откуда вам знать? — с вызовом бросил он. Квай-Гон нагнулся ближе к мальчику и тихим угрожающим голосом прошептал: — Я позабочусь об этом.***
Когда Оби-Ван вышел из общих душевых, то с удивлением отметил, что Брук Чан все еще был здесь, и поразился еще больше тому, что светловолосый юнлинг разговаривал с Мастером Джинном. Хотя разговором это вряд ли можно было назвать. Мастер Джинн низко склонился и что-то говорил юнлингу тихим голосом, и хотя Оби-Ван не мог расслышать, что именно, он отчетливо видел реакцию на произнесенные слова. Брук побледнел, и гнев в его глазах явно был вытеснен страхом. Мастер-Джедай выпрямился, его губы сжались в тонкую линию, а голубые глаза были холоднее льдов Илума во время зимы. В этот момент Брук решил сбежать, оставив Оби-Вана с явно раздраженным (насколько вообще мог быть раздражен Мастер-Джедай) мужчиной. Рыжеволосый мальчик уже было думал тоже побыстрее уйти, но не успел он сделать и шага, как высокий Мастер обернулся, буквально пригвоздив его к месту своим взглядом. Но его глаза уже не были такими же устрашающими и холодными. — Младший Джедай Кеноби, — поприветствовал Квай-Гон мальчика. — М-мастер Джинн, — быстро собрался Оби-Ван и уважительно поклонился. — Я видел твой поединок на турнире, — продолжил Мастер-Джедай, и Оби-Ван не мог прочитать по выражению лица мужчины его настроение или эмоции. — Правда? — он сконфуженно прочистил пересохшее горло. — И что вы можете о нем сказать? Было удивительно, как один и тот же вопрос может звучать абсолютно по-разному из уст разных людей, задумался Квай-Гон. — Я думаю, что для своего возраста ты сражался вполне достойно… однако все изменилось, когда тебя спровоцировали, — мужчина вскинул бровь, ожидая, что юнлинг начнет все отрицать. Но вместо этого плечи Оби-Вана опустились, и он стыдливо устремил взгляд в пол. — Да, Мастер… Я знаю. — Тебе нужно контролировать свой гнев, не позволять кому-то подстрекать тебя таким образом, — Оби-Ван кивнул. — Но возможно, мне не стоит слишком уж сетовать по этому поводу. В конце концов я ищу себе ученика, нуждающегося в помощи и наставлениях, а не уже готового и идеального Джедая. — Мастер? — в устремленных на мужчину глазах цвета морской волны вспыхнуло смущение, а в бездонной глубине загорелась маленькая искорка надежды. Квай-Гон улыбнулся и медленно опустился перед мальчиком на одно колено, чувствуя на себе следящий взгляд ребенка. — Оби-Ван Кеноби, окажешь ли ты мне честь, став моим падаваном? Квай-Гон на мгновение испугался, что глаза мальчика вывалятся из орбит — настолько большими и круглыми они стали. Кроме того Оби-Ван стоял и безмолвно открывал и закрывал рот, словно рыба, не в силах найти нужные слова. Мастер-Джедай про себя усмехнулся. — Это не очень сложный вопрос: просто «да» или «нет», — подразнил он Оби-Вана, и похоже на этот раз до сбитого с толку ребенка все же дошел смысл слов. — Да, — выдохнул он. — Да! — чуть ли не выкрикнул мальчик, и прежде чем Квай-Гон смог среагировать, уже бывший юнлинг буквально бросился в объятия мужчины со всей силой и болью, которые накопились в его душе. Квай-Гон улыбнулся, глядя на своего подопечного, и осторожно сжал его в крепких объятиях. Он положил голову на рыжую макушку ребенка и просто закрыл глаза, буквально купаясь в чистом и невинном счастье, что изливалось в Силе. У мужчины даже начала кружиться голова, и Квай-Гон постарался не потеряться в своих ощущениях. Но все равно от мальчика исходило столько радости, что это сбивало с ног. — М-мастер? — Квай-Гон с любовью отметил, как его падаван вновь проговорил это с легким акцентом, чуть заметно произнеся «о» вместо «а», как делал только он. И такие, казалось бы, незначительные детали заставляли любить мальчика еще больше. — Мой падаван, — ответил мужчина. Оби-Ван откинулся назад и посмотрел на него. — Я обещаю, что вы не пожалеете об этом, я буду лучшим падаваном, и… — но он остановился, когда Квай-Гон обхватил его лицо руками. Мужчина на миг задумался, каким же маленьким ребенком все еще был Оби-Ван. — Не торопись. Я знаю, что буду гордиться тобой, и никогда не пожалею об этом решении, — тихо проговорил Квай-Гон. — И мне не нужен маленький идеальный падаван — мне нужен ты, со всеми комплексами и талантами, и даже со всеми своими ошибками и недостатками, — мужчина мягко смахнул одинокую скатившуюся слезинку. Стать Джедаем — самая большая мечта Оби-Вана, и сейчас она не будет безжалостно раздавлена его холодностью и отстраненностью. В этот раз не будет Бендомира, не будет Мелиды-Даан. — Спасибо, — прошептал ребенок, но Квай-Гон легко услышал и понял всю глубину эмоций за этим простым словом. Не задумываясь он вновь сжал падавана в своих объятиях и поднялся, держа мальчика в руках. И в этот самый момент Мастер-Джедай поклялся перед Силой: «Я не повторю прежних ошибок. В этот раз Оби-Ван будет счастлив…»***
В это время неожиданная пара неотрывно следила за происходящим: нурианка, с медовой кожей, и Мастер корун. Мейс и Тала обменялись удивленными взглядами. Этого Квай-Гон Джинна они явно не знали, это был совсем другой человек. И это было связанно либо с его потерей сознания, либо же произошло что-то еще. Однако было совершенно ясно: они будут пристально следить за Мастером-Джедаем и его новым падаваном. И они не могли не признать, что Сила никогда раньше не ощущалась так чисто и счастливо, как сейчас.