***
На вкус молодого ситха окружающее пространство было слишком ярким. И как же ему было больно. Но это говорило ему о том, что он все еще жив. Не то чтобы он хоть на секунду усомнился в воле Силы — Квай-Гон долгие годы учил его этому, даже после его посвящения в рыцари. Он сделал несколько глубоких вздохов, и мысленно приготовился к тому, что его ждет. Если даже с закрытыми глазами было так ярко, значит, когда он их откроет, все будет в разы хуже. Поэтому он медленно приоткрыл сначала правый глаз, а затем левый. Свет больно ударил по глазам, но Сила тут же пришла ему на помощь и заглушила шум и боль, что сразу же появились в его голове. И Сила была не единственной, кто пришел ему на помощь, потому что через несколько секунд после того, как он открыл глаза, дверь в медицинский отсек открылась. Хотя это место с натяжкой можно было назвать медицинским отсеком — это была обычная комната, в которую притащили различное медицинское оборудование, чтобы мониторить состояние его здоровья. — Оби-Ван? — послышался нерешительный голос Энакина, и через секунды светловолосый рыцарь заглянул в комнату. — Заходи, малыш, — и дважды не пришлось повторять. Энакин быстро зашел внутрь, закрыл за собой дверь и прошел к кровати. — Ну, привет, — Оби-Ван очень странно себя чувствовал, но в хорошем смысле, и задумался, какие лекарства и обезболивающие ему дали. На лице молодого рыцаря появилась улыбка. — Как ты себя чувствуешь, мастер? — На удивление, лучше, чем можно было бы предложить, — честно ответил он. Нет смысла лгать. Между ними на пару минут воцарилась приятная тишина, когда они оба задумались. Ситх понимал, что его юный друг горит желанием задать все интересующие его вопросы, но он решил подождать и дать Энакину возможность самому решить, какой вопрос прозвучит первым, а какие могут подождать. Через мгновение Энакин сел на край кровати. В конце концов юный Скайуокер все же решился. — Почему ты не посвятил меня в учение ситхов? На лице Оби-Вана появилось уставшее выражение. — Когда мы впервые встретились… Я помню, ты поведал мне о своей мечте. Ты хотел побывать на каждой звезде в галактике, и ты хотел стать джедаем. Я не обучил тебя как ситха, потому что не хотел лишать тебя твоей мечты. В груди Энакина что-то сдавило при этих словах. Этот разговор принял не тот оборот, который он ожидал. — Почему… то есть, я имел ввиду, — но Энакин и сам не знал, что он имел ввиду. Он хотел спросить, не знал как подобрать слова. Все было таким нереальным, расплывчатым. Оби-Ван, однако, прекрасно понимал, что хочет услышать его юный друг. — Я знаю, какого это потерять все, не иметь ничего — только единственную мечту. Одну мечту, которая словно свет в конце тоннеля. Это было единственное, что помогало мне выживать, что давало мне надежду. — Как? — Я был когда-то сиротой, Энакин. У меня ничего не было. Не было родителей или родных. Мне негде было жить, чтобы спрятаться от непогоды или холода. Только одиночество, голод и жажда. Все, что у меня было, это одежда на мне и мечта в моей голове, — он усмехнулся. — Мне не оставалось ничего, кроме как скитаться по улицам, и никто бы не позаботился обо мне, кроме меня самого. Я видел вещи, которые не должен видеть ни один ребенок, я пережил то, что ты себе даже представить не можешь. Многие бы сошли с ума от этого, но не я. У меня была эта крохотная надежда и я хранил ее в самом потайном уголке своего сердца. — О чем она была — твоя мечта? — затаив дыхание спросил Энакин, подвинувшись ближе к изголовью. — Не то, чтобы это была полноценная мечта, как я осознал позже. Это было настоящее видение, которые часто приходили ко мне в те ночи, когда мне удавалось найти хоть какое-то укрытие над головой. Шел дождь, а всполохи молний то и дело рассекали небо над моей головой, но я на удивление ощущал умиротворение и в конце концов смог заснуть. И в этом мире, куда можно было сбежать от жестокой реальности, я «мечтал» о ком-то, кто придет и заберет меня с собой, кто сможет полюбить меня и кто позаботится обо мне. Я не знал, кто этот человек, или даже мужчина это или женщина, как они выглядят, но я знал, что этот человек появится, и это все, что мне было нужно. И в итоге это оказалось правдой. И этот особенный человек оказался высоким мужчиной с гривой перепутанных волос. Я сразу же почувствовал с ним связь, как только увидел его. Словно, нам суждено было оказаться вместе, — мужчина прервал свой рассказ, когда в комнату въехал медицинский дроид, чтобы проверить его показатели и оставить еду и питье. К еде он не притронулся, но вот воду выпил с большим удовольствием. — И что случилось потом? — спросил Энакин после недолгой молчаливой паузы. Он был полностью захвачен этой историей. Никогда ранее Оби-Ван не рассказывал о своем детстве, и молодой рыцарь был глубоко тронут тем, что его бывший наставник настолько доверял ему, чтобы рассказать такое важное воспоминание. И на данный момент он совершенно забыл о каких-либо разногласиях. Оби-Ван поднял на него взгляд и продолжил свой рассказ: — Я сразу знал, что он тот самый человек, который спасет меня, но я также знал, что он сам еще не готов. Но я все равно старался держаться поблизости. Он был очень добр ко мне и предложил еду и одежду, когда увидел меня. Но с ним был кое-кто другой. Молодой человек с черными волосами, и этот человек предал его. Моего спасителя предали, схватили и даже связали, и я испугался не только за его жизнь но и за нашу связь. Я отчаянно хотел помочь ему, но что-то останавливало меня. Намного позже я понял, что это Сила говорила мне сохранять терпение. Поэтому я терпеливо ждал, и мой спаситель, кажется, знал, что я там. В какой-то момент мне удалось завладеть его оружием — тяжелым световым мечом — и я тут же понял, как оно работает. Я нехотя сразился с темноволосым юношей и победил — он умер, а я спас человека из моей мечты. И тогда я почувствовал, что он готов, по-настоящему готов, и он взял меня под свою опеку. Он дал мне все, о чем я только надеялся, он дал мне дом, но что важнее, он подарил мне семью, которую я мог полюбить всем сердцем, и полюбить его, почти как отца. — Квай-Гон, — прошептал Энакин, когда Оби-Ван окончил свой долгий рассказ. Он был удивительно тронут историей — услышать, что его мастер пережил нечто более страшное, чем он сам, заставило его посмотреть на Оби-Вана совсем в другом свете. — Мне так жаль, мастер… — все же пробормотал он, — ты должно быть ужасно тоскуешь по нему. — Да, каждый день. Энакин кивнул. — Я даже боюсь представить, что мог бы потерять таким образом маму. Все время думать о ее смерти и переживать, мог ли я как-то предотвратить это. — Мертва?.. — громко спросил Оби-Ван, но что-то в его тоне было странным. — Ох, Энакин, Квай-Гон не мертв. — Что? Но ведь Совет сказал… Внезапно Оби-Ван выпрямился и сел на кровати, кажется, совершенно забыв о боли. Его глаза вновь стали окрашиваться золотом, а на его щеке стали проявляться темные узоры. — Я прекрасно знаю о тех ложных речах, которыми они нас кормят! Именно они сфабриковали его смерть, и именно они пленили его, только чтобы упрятать подальше и держать словно какую-то собаку на привязи! Энакин вскочил с кровати. Он чувствовал, как тьма пульсирует вокруг Оби-Вана, и с определенной долей восхищения ощутил, как рана на животе мужчины потихоньку начала затягиваться. Похоже не все, что джедаи говорили о темной стороне, правда. И она явно может исцелять. — Что ты имеешь ввиду под «держат словно собаку». — А ты не догадываешься? — и когда молодой рыцарь только отрицательно помотал головой, продолжил: — Его схватили, чтобы пытать и изучать. — Почему? — едва выдавил Энакин. Оби-Ван сделал глубокий вдох и закрыл глаза. — Я… Ты ведь прекрасно знаешь, что я убил ситха на Набу, не так ли? Энакин кивнул — конечно он знает, каждый джедай в ордене знает эту историю. — Что же, Совет был обеспокоен тем фактом, что я — обычный, ничем не выдающийся падаван — смог сразить его в одиночку. Квай-Гон написал доклад по миссии, в котором сделал небольшую ошибку — он написал, что я «должен был» сразиться с ним лицом к лицу, потому что нас разделили. И совет, естественно, не особо был рад это слышать. Стоит уточнить, что испытания ситхов требуют, чтобы своего оппонента, предначертанного Силой, ты сразил в одиночку. Ну и… спустя несколько месяцев, как я взял тебя в падаваны, они пришли к заключению, что что-то в отчете было неверно, или что-то не так со мной. Однажды вечером они потребовали моего присутствия в зале Совета, и я, конечно же, пришел. И я совсем не ожидал быть встреченным стражами и Советом в полном составе, явно транслирующими враждебные чувства. Они арестовали меня тем же вечером без каких-либо объяснений, только сказали, что они опасаются, что я поддался искушению темной стороны. Они поместили меня в одну из камер, подавляющих Силу, держали там часами, и я был откровенно напуган. Я знал, что они собираются проверить меня, и бежать мне не удастся. — Что случилось потом? — Энакин даже не заметил, как сжал в кулаках простыню на кровати. Настолько, что костяшки пальцев побелели. Оби-Ван не колеблясь взял руки рыцаря в свои. — Они исследовали мой разум — не все, мне удалось защитить кое-что, скрыть некоторые части моей сущности — но они нашли тьму. И они стали решать, что со мной сделать. Квай-Гон понял, что происходит, и ворвался в залы Совета. Он, — Оби-Ван сглотнул ком в горле. Было понятно, что остальная часть истории ранит его до глубины души. — Он сказал им, что та тьма, которую нашел Совет… его. Он раскрыл свою истинную сущность, показал, что он истинный ситх, и конечно же Совет тут же поверил его лжи. Они прямо там проникли в его разум, без какой-либо подготовки, буквально сломав его. Но Квай-Гон все равно смог сформировать в сознании ложь, которую они не смогли почувствовать. И наверное, тебе стоит знать, что изначально Совет выкрал меня, когда я был маленьким. Они прекрасно знали, что внутри меня есть тьма. Однако, мой мастер смог убедить их, что долгие годы он якобы пытался найти эту тьму и разжечь это пламя во мне, но не смог. И они правда поверили, что Квай-Гон был жутким ситхом, и что он пытался заманить меня на темную сторону. И в конце концов они меня отпустили, а с Квай-Гоном поступили как с самым опасным преступником и мерзавцем. — Проникновение в разум… этот действительно настолько ужасно, как об этом говорят? Оби-Ван кивнул. — Да. Они обездвиживают тебя с помощью наркотика и заковывают в кандалы. Ты не можешь двигаться, не можешь сбежать. Они — чужаки, которые буквально вероломно разрывают твой разум без твоего позволения. Им плевать на твое состояние, и если ты их блокируешь, то они грубо сломают все барьеры. Боль просто невыносимая. И я не могу представить, что чувствовал Квай-Гон — ему не вкалывали наркотик… это наверняка было просто невыносимо. И он добровольно пошел на все это, чтобы защитить меня. Энакин сжал пальцы своего бывшего мастера, пытаясь поддержать его. Уголки губ Оби-Вана едва заметно дернулись в улыбке, и он поднял на рыцаря открытый взгляд полный любви и благодарности. — Ты знаешь, иногда я жажду действительно оказаться тем монстром, которого они ищут, и с которыми они сражаются. Тогда меня едва ли будет беспокоить вся эта ситуация. А может, меня бы задело это еще больше, не знаю… Мне кажется, я бы захотел отомстить… как и мастер Дуку. — Дуку? — Энакин нахмурился. — Да, Дуку глубоко переживает и дорожит Квай-Гоном и мной… даже тобой и Асокой. В конце концов вы тоже часть его линии преемственности. — Неужели? — с сарказмом скривился Энакин. — Он не хотел отрубать тебе руку, мой юный падаван. Но он вынужден был убедиться, что его прикрытие все так же не скомпрометировано. Поверь мне, если бы он действительно желал нам зла, то мы бы уже были мертвы, ну или были бы инвалидами неполноценными. Энакин тяжело сглотнул и кивнул. Он словно в тумане припоминал Дуку по своим первым дням в Ордене. Мужчина всегда казался таким отстраненным и гордым, а порой даже надменным. Но бывали редкие и особенные моменты, когда он действительно казался живым, обычным человеком. — И Квай-Гон… что с ним будет? — Не знаю, — голос Оби-Вана был подавлен и полон усталости. — Мы не прекращали его поиск, но это не привело ни к каким результатам. Если он все еще живой, мы и понятия не имеем, где он… Между ними воцарилась тишина. Затем внезапно: — Я вам помогу! — Энакин? Рыцарь подскочил с кровати, но не выпустил руки Оби-Вана из своей. — Я помогу вам с его поисками. Это не будет выглядеть подозрительно, когда я или Асока попробуем изучить его биографию. Вместе, мы сможем найти и освободить его. Я знаю, что мы сможем, — его вены наполнились адреналином. Его было не отговорить от этой затеи. Наконец у него появилась возможность отблагодарить Оби-Вана за все те годы, что он посвятил его воспитанию. Наконец, он может что-то сделать. Глаза мастера подозрительно заблестели, когда он потянул Энакина за руку, чтобы заключить в своих объятьях. — Спасибо, — прошептал Оби-Ван, и вселенная снова обрела умиротворение.Ученик IV (Youngster IV)
18 апреля 2024 г. в 10:56
Примечания:
Рыцарь-ситх встретился лицом к лицу с пока величайшим испытанием в своей жизни... со своим назойливым бывшим падаваном.
Сиквел "Ученик III (Youngster III)".
— Эникан, — голос Оби-Ван звучал напряженно со скрытым предупреждением в нем, и этого должны было хватить светловолосому рыцарю-джедаю, чтобы отступить, но тот проигнорировал предупреждение. Оби-Ван больше не был его мастером, и он уже сам не падаван — напомнил себе Энакин, пытаясь подбодрить себя.
— При всем уважении, Оби-Ван, — он с усилием проглотил «мастер», — у тебя нет права отдать этот приказ!
— И почему же? — обычно его спокойное умиротворение помогало и Энакину успокоиться, но сейчас оно лишь подпитывало его гнев.
— Потому что ты ни черта не понимаешь! Да и как? Ты вырос в этом прекрасном Храме джедаев, ты и понятия не имеешь что значит страдать и бороться за собственное выживание!
— Осторожнее, — что-то в голосе Оби-Вана заставило мурашки пробежать по его спине, а волосы на руках встать дыбом. И не только у него — Асока и клоны тоже почувствовали, как поменялось настроение у обычно безмятежного мужчины. Его падаван сделал шаг назад. — Осторожнее с тем, что ты скажешь дальше.
— Ты больше мне не мастер, и если ты не умеешь принимать критику, то это не мои проблемы, — с каждым словом его голос становился все громче. — Ты просто самовлюбленный глупец, слепо следующий Кодексу и Ордену. Ты даже не представляешь, как живет эта часть галактики, да? Ты ничего не понимаешь — ты безучастный…
— Достаточно! — Энакин и Асока вместе поежились от этого голоса — Оби-Ван не тот человек, который любит кричать. И, если честно, Энакин не слышал, чтобы мужчина кричал когда-либо: только если выкрикивал команды на поле боя под грохот битвы, но сейчас была совершенно другая ситуация. — Именно ты сейчас надменный глупец, который не видит дальше собственного носа. А говорить мне, что я ничего не понимаю… — он хмыкнул и покачал головой, а Энакин готов был поклясться, что на секунду увидел золотой блеск в глазах цвета морской волны, — я знаю и понимаю больше, чем ты думаешь, даже скорее всего больше и лучше тебя. Поэтому не пытайся рассуждать о вещах, о которых сам ничего не ведаешь, мальчишка, особенно если так недальновиден. Как думаешь, что будет, если мы сейчас вмешаемся, а?
Что же, опять «мальчишка», да?
— Ну…
Но мужчина не дал ему продолжить:
— Мы уничтожим целую планету, а возможно и целую систему, а знаешь почему? — голос мастера становился все громче и громче, отчего даже клоны стали обращать более пристальное внимание на их разговор. — Потому что эта гребаная система зависит от работорговли! Если мы вдруг решим ее убрать, то можем просто убить всех этих существ прямо сейчас — это будет даже актом милосердия. По крайней мере тогда им не придется медленно умирать от голода или жажды. Ты хотя бы представляешь, какая это чудовищная смерть? Это медленный процесс, с постоянной болью и долгими мучениями.
Никто не проронил ни слова, слышно было лишь тяжелое дыхание Оби-Вана, который выдохся после этого взрыва эмоций. Никто: ни клоны, ни Асока, ни Энакин не слышали, чтобы Оби-Ван ругался, и уж тем более терял свое знаменитое самообладание. Не было больше великого и мудрого члена Совета, Переговорщика, а на его месте оказался простой человек. Мастер-джедай кинул короткий взгляд на своего бывшего падавана, но затем отвернулся, сжав руки в кулаки по бокам. Это должно было стать последним знаком для Энакина оставить этот разговор в ту же секунду, но он вновь его проигнорировал:
— Но все же они будут свободны… — это был слабый аргумент, Энакин прекрасно это понимал, но он все равно сказал это вслух.
— Свободны?! — издевательски хмыкнул мужчина. — Свобода — это просто иллюзия, созданная, чтобы одурачить слабых. Мы никогда не свободны. Мы всегда рабы чего-то или кого-то, будь то эмоции, реальное существо или же просто Сила.
— Мастер? — голос Асоки дрожал, и было понятно, что падаван была подавлена. Она наблюдала за предательством: Кодекса, Ордена, и они все прекрасно знают, что случается с теми, кто это делает. Они уже достаточно часто это видели. Предателей упекают за решетку, и больше никто их не видит, или просто убивают на месте без намека на так называемое милосердие, которым якобы обладают джедаи. Энакин сам видел, как Оби-Ван лично расправился с таким предателем. Едва ли стоит упоминать, что Понг Крелл едва дышал после этого. Тогда Энакин посчитал, что его мастер поступил так жестоко и резко, потому что действия Крелла угрожали всем им.
Рыцарь усмехнулся.
— Да ладно, — он сделал шаг к своему явно напряженному бывшему мастеру. Прошлые легкость и безмятежность были забыты. — Это не рабство. Ты даже не узнаешь, что это именно рабство, если оно будет у тебя под носом!
С губ мастера сорвался грубый пустой смешок, без капли юмора или теплоты.
— Как всегда ты несомненно прав, — он начал медленно разворачиваться к ним, высоко подняв подбородок, выражая смесь гордости и вызова. — Я понятия не имею, какого это — быть рабом, во всяком случае не таким рабом, каким был ты… Я был всего лишь грязным беспризорником, на которого всем было плевать, который боролся за свою жизнь и отбивался от насильников каждый день. Но конечно ты — великий Избранный — как всегда прав, говоря, что я не знаю, что такое страдания.
Они встретились взглядами, и все, что Энакин хотел сказать в свою защиту — пусть он и знал, что это будет бесполезно в споре с Переговорщиком, особенно, когда сам он был неправ — застряло в его горле. Вместо таких привычных полных теплоты голубых глаз, Энакин потонул в холоде золота. Но в нем не было той грязи, которая присутствовала в глазах других ситхов, но перемену в Силе сложно было с чем-то спутать. Такое теплое присутствие Оби-Ван в Силе потемнело. Его не заволокло полностью, но свет потускнел. Внимание рыцаря также привлекли метки, медленно проявившиеся на лице мужчины. Энакин никогда прежде не видел ничего подобного. Как и клоны, и Асока, которые сильнее сжали свое оружие и сделали большой шаг назад.
— А на самом деле именно ты понятия не имеешь об истинной природе страданий. Для тебя мир прост — есть белое и черное, добро и зло, джедаи и ситхи. Вынужден сообщить, — его голос дрожал, правда Энакин не мог понять то ли от гнева, то ли от чего-то еще, — нет такого четкого разделения! Все люди добрые, но и все люди злые. Различие лишь в том, что некоторые существа лучше умеют скрывать свою темную сторону. И кому, как не тебе знать это, — последняя фраза была произнесена гневным шёпотом, и молодой рыцарь отшатнулся — как много о нем знал бывший наставник?
— Кто ты такой?
Оби-Ван хмыкнул и тряхнул головой.
— После стольких лет… и ты все еще задаешь неверные вопросы. Словно ты все еще простой падаван.
Энакин сжал руки в кулаки едва замечая собственного падавана, которая подошла к нему и сжала его запястье мертвой хваткой. Она, как и он, полностью потеряна, как и все они.
— Что ты такое?
Золотые глаза вспыхнули пламенем.
— Я рыцарь-ситх. Настоящий ситх, не то, что эти монстры. Я ситх, прячущийся под видом джедая, всегда прятался.
Энакина словно ледяной водой окатило осознание. Не о том, что человек, о котором он, казалось, все знал, оказался совершенно чужим, и не о том, что их образцовый мастер-джедай на самом деле оказался рыцарем-ситхом, и даже не о том, что Оби-Ван испытал в своей жизни так много боли. Не это беспокоило Энакина. Но тот факт, что Оби-Вану на самом деле всегда было плевать на него. Иначе, он бы сказал ему. Или нет. Его бывший мастер — ситх. Ситхи никого не любят, и им плевать на всех, кроме себя. Оби-Вану уж точно плевать на Энакина. И зачем ему беспокоиться? Оби-Ван всегда отрицал тот факт, что Энакин — Избранный. А чем еще он может быть кому-то интересен? Даже Орден джедаев не отказался от него только потому, что он был дитём пророчества.
Годами Энакин считал, что Оби-Ван был выше этих предубеждений. Он и правда верил, что рыжеволосому мужчине не безразлична его судьба, что он даже любит его. Но, как оказалось, он ошибался, как и всегда в своей никчемной жизни. Да и кому он нужен? Его мать не разговаривала с ним уже несколько месяцев — была слишком занята своей новой семьей. Асока видела в нем лишь мастера и учителя, а свободное время предпочитала проводить со своими друзьями. Лишь Оби-Ван и Падме были постоянными частичками его жизни, но сейчас даже это оказалось ложью.
— Учитель? — послышался неуверенный голос Асоки. То, что она искала в нем поддержку и защиту, было слабым утешением.
— Пошел прочь, — его уверенный и крепкий голос удивил всех.
— Прости, что? — переспросил ситх, вскинув одну бровь и скрестив руки на груди.
— Пошел прочь, — повторил он, — ты не мой мастер, ты не рыцарь-джедай и ты не генерал Великой Армии Республики. Тебе здесь нет места.
— А если я останусь? — во фразе не было яда или издевки.
— Тогда именем Ордена джедаев и Республики я арестую тебя, — Энакин вскинул голову. Но он не ожидал, что его бывший мастер рассмеется.
— Правда? И как ты думаешь, что станет с тобой, моим бывшим учеником? Ты правда веришь, что они примут тебя назад с распростертыми объятьями? — он покачал головой. — Ты станешь изгнанником в лучшем случае. Возможно тебя выгонят… или казнят. Великий и всепрощающий Орден джедаев уже не так любвеобилен и благосклонен, когда речь заходит о темной стороне… — он склонил голову и пожал плечами, но не закончил свою мысль. Но Энакин и не желал этого. Ведь он и сам в определённый момент своего ученичества задавался подобными вопросами.
Энакин сделал шаг назад, увлекая за собой падавана. Его руки неосознанно схватились за волосы, и он продолжал отрицательно мотать головой в недоумении. Слишком много информации за это короткое время. И темная аура в Силе вокруг старшего мужчины не способствовала прояснению его ума. Возможно, если бы он не спровоцировал своего бывшего мастера так сильно, то всего этого можно было бы избежать. Тогда они вернулись бы в Храм — только они трое: Асока, Оби-Ван и он. Они бы продолжили жить как ни в чем не бывало, но конечно ему нужно было все разрушить. Второго шанса не будет. Он вновь разрушил нечто великое и прекрасное в своей жизни. Что-то, по чему он уже тоскует всем сердцем.
Сила взревела. События шли не по плану. Она вмешалась было, чтобы сгладить разрыв, который еще даже не образовался до конца, пытаясь избежать ужасного и темного будущего с помощью усиления связи между двумя мужчинами. Но к сожалению, все стало только хуже. Но опять же, зачастую все должно сгореть, чтобы потом восстать из пепла.
Оба джедая были слишком взволнованы и встревожены, чтобы обратить внимание на Силу, или на то, что окружает их. Но к счастью для них, ситх не потерял бдительности, и поэтому он не упустил ассасина — без сомнения нанятого Сидиусом, чтобы остановить и убить джедаев, которые не единожды разрушали его планы. Его золотые глаза распахнулись, когда ситх осознал, кто является целью атаки. Годы дружбы, заботы и любви не оставили времени для колебаний.
— Энакин!
Рыцарь вскинул голову, услышав панический возглас. Что во всей галактике может заставить ситха кричать с таким страхом в голосе? Но прежде, чем его мозг мог осознать, что происходит, его бывший мастер прыгнул вперед. В воздухе раздался выстрел, и в следующее мгновение Оби-Ван Кеноби кулем упал на землю, взвыв от боли и ухватившись за живот. Энакин тут же понял, что произошло, как и верные клоны. Он выкрикнул солдатам приказ и попросил падавана найти и привести медика. Асока тут же послушалась его, как и клоны, которые и без того заняли позиции даже прежде, чем с губ Скайуокера сорвались первые слова.
Но рыцарь остался на месте. Он чувствовал, что опасность миновала. Сила подсказала ему. И кроме этого он почувствовал, что ассасин удаляется. В ту дыру, откуда вылез. Энакин медленно присел и перевернул раненого мужчину, чтобы тот оказался на спине.
— Оби-Ван?
С губ мастера сорвался стон, после чего он слегка отрыл золотые глаза и посмотрел на Энакина. Он поднял дрожащую руку, и Энакин позволил ему дотянуться до его лица. Теплые кончики пальцев коснулись его щеки, и выражение озабоченности на лице Оби-Вана сменилось облегчением.
— Ты в порядке? — слабо послышалось больше утверждение, а не вопрос.
— Да, — кивнул Энакин. Он приподнял раненного мужчину себе на колени. Оби-Ван застонал от боли во время движения, и на долю секунды защита его разума ослабла. В тот же миг Энакин оказался окружен заботой, любовью, беспокойством, и все эти чувства были завязаны на нем. Юный рыцарь мог с трудом этому поверить. Неужели Оби-Ван действительно так о нем заботится, несмотря на то, что он ситх? И зачем еще ему бросаться на перерез выстрелу, чтобы защитить Энакина? Возможно, он чрезмерно берно отреагировал на все? Возможно, Оби-Ван действительно не похож на тех монстров, с которыми они сражались и порой побеждали? Возможно, Оби-Ван может остаться важной частью его жизни?
— Я рад, — мужчина начал проглатывать окончания слов, что было плохим знаком, как и кровь, что текла из раны на животе. Энакин мысленно обругал медика. Почему так долго?
— Мне так жаль, мастер, — признался Энакин.
— За что? — ответил мужчина, но его глаза остались закрытыми.
— За те ужасные слова, что я сказал. Я позволил чувствам взять верх… Я должен был высвободить их в Силу, а не дать им волю. Я… мне так стыдно, что я не тот джедай, которым должен быть. Я не могу даже справиться с такой основой, как высвобождение эмоций.
Оби-Ван хмыкнул и даже приоткрыл глаза. И Энакин понимал каких усилий это потребовало у мужчины.
— Ты особенный, Энакин, и всегда был, — он сделал судорожный вдох. — Возможно, мне стоило зайти с другой стороны, попробовать что-то иное. Ты не из тех, кто выпускает эмоции, тогда это будешь уже не ты. Возможно, мне стоило научить тебя сдерживать их, принимать и контролировать, как когда-то научили меня, — его тело начало содрогаться от потери крови, но молодой рыцарь почувствовал приближение Асоки с одним из клонов.
— Ты все еще можешь это сделать, все что нужно, это не умереть, ладно? — ему оставалось только надеяться изо всех сил.
— Звучит достаточно легко, — на лице Оби-Вана появилась знакомая ухмылка, а в глазах загорелся огонек, и они так были знакомы Энакину еще с тех дней, когда он был падаваном. В этот момент он поверил, что все вновь может вернуться в прежнее русло. У него еще слишком много требующих ответов вопросов, но если Сила позволит, то у них будет достаточно времени, чтобы обсудить все позже.
Асока и Кикс наконец появились в поле зрения.