***
Рейна и Ребекка устроились снова за барной стойкой, пока все гости были распределены по залу — кто-то за столиками, а кто-то отжигал на танцполе. Конечно, настроение праздновать было уже не таким — было жаль Надю и Лу, ведь то, к чему они шли и ради чего соперничали, разбилось на мелкие осколки, как стекло. Хотелось их пожалеть, но все понимали, что девушки не примут никаких сожалений, именно поэтому обе уже опрокинули в себя немного шампанского. Если Надя остановилась на одном бокале и уже была рядом с Гусманом, то Лукреция с горя взяла себе целую бутылку, что пила прямо из горла, пробираясь через толпу танцующих и радующихся выпускников, которых никак не трогала произошедшая ситуация. Андеру тоже досталось немного шампанского. Под строгим контролем Рейны, он получил один бокал, пообещав, что больше не будет. Радуясь тому, что имеет, Муньос сидел на диванчиках с бывшими одноклассниками. — Еще шампанского, Омар! — у барной стойки появился Валерио, который еще не выглядел пьяным. Он был весел, как всегда. Приложив свою кредитку к терминалу, он получил в руки красивую золотистую бутылку дорогого шампанского. Его уже ждала Каэтана, сидя за ближайшим к бару столику. — Хоть кому-то весело, — усмехнулась Ребекка, после чего взялась за бокал виски с колой, что был только что поставлен перед ней барменом. — А чего грустить-то, нарко-богиня? — это услышал Валерио, обернувшийся на голос одноклассницы. Он приподнял бутылку, которую уже открыл, освободив горлышко от пробки. — Закончим в следующем году. А пока можно хорошенько отдохнуть! В этот момент глаза всех остановились на пришедшем госте. На небольшом подиуме, с которого вела лестница на танцпол, появился Поло. Парень выглядел слегка напугано, но большую часть в нем занимало отчаяние, конечно же. Все видели его приход, сопровождая глазами до барной стойки. Усевшись на высокий стул и повернувшись ко всем осуждающим взглядам спиной, парень попросил чистого виски, что через пару минут появился перед ним на столешнице. — Пойдем, пересядем, пока я не вылила этот виски прямо на его грустную рожу, — шепнула на ухо Ребекка, не выпуская из виду пришедшего одноклассника. Шатенка зацепила свой бокал, после чего взяла подругу за руку и потащила Рейну через танцпол в сторону столиков. Рейна отцепилась от нее по дороге, ведь Ребе забрал Самуэль, который выглядел не слишком дружелюбно, увидев нового гостя. Агилар наткнулась на Лукрецию, которая стояла прямо посреди танцпола, делая большие глотки шампанского из золотистой бутылки, которую только-только купил ее брат. Блондинка остановилась рядом с одноклассницей и посмотрела, за чем она наблюдает. — Рей, только честно — ты бы разбила эту бутылку об его голову? — спросила Лукреция, передавая Агилар бутылку, чтобы та сделала пару глотков алкоголя из узкого горлышка, украшенного золотой змеей. Девушка отпила немного, после чего подтерла блеск на губах пальцем и вернула подруге бутылку. — Не знаю. Но, может, будучи на твоем месте, и разбила бы. Слишком много жизней он сломал, — просто ответила Рейна, пожав плечами. Она не придала никакого значения вопросу подруги. Конечно, Поло никак ее не трогал — они почти не общались в школе и не знали друг о друге совсем ничего. Его поступки никак не повлияли на нее и ее будущее, поэтому и винить его было не за что. Но она сказала так, чтобы просто поддержать Лу, которая была разбита произошедшим. К Лукреции подошла Надя, обменявшись с ней пару слов. Рейна ушла, пожелав оставить их одних, и пошла вперед, желая добраться до столиков и найти потерявшуюся в толпе танцующих Ребекку. Шатенка могла быть где угодно — уже могла танцевать на барной стойке из-за отчаяния или вытворять еще какие-то странные действия, гонимая выпитым алкоголем. Ее схватили за руку, перебирая пальцы. Повернув голову, Рейна увидела Андера, что вел ее за собой, выводя из толпы. Девушка думала, что он был где-то с друзьями, с тем же самым Гусманом, но Муньос уже стоял перед ней, улыбаясь и вновь осматривая ее розовое платье, что запало в душу. — Ты какой-то уж слишком радостный — успел попросить Омара налить тебе еще выпить, пока я не видела? — рассмеялась девушка, укладывая руки на шею Андера, что начинал танцевать под играющую песню, все также с улыбкой смотря на нее. Вместо ответа он обвил ее талию руками, расположив хрупкое тело как можно ближе, и продолжил танцевать, подпевая песне, громко играющей в зале клуба. — Андер, я не понимаю! — Все отлично, я не пил, честно. Просто задумался над тем, что ты мне постоянно повторяешь и решил, что хватит грустить, — пояснил парень, шепнув на ухо блондинки. Рейна тепло улыбнулась в ответ, чуть опустив голову. Ей действительно хотелось верить, что это именно то, о чем говорит Андер. Но ей действительно хотелось пользоваться моментами его хорошего настроения, поэтому она танцевала с ним, шевеля губами в текст песни. В какой-то момент он просто перестал подпевать, смотря на нее и улыбаясь. Хотелось запомнить ее именно такой, счастливой и улыбающейся. Танцующей под любимую песню и шепча текст, заученный наизусть. Просто не думать ни о чем, погружаясь в эту эйфорию. Андер просто поцеловал ее, заставляя замереть и раствориться в объятиях, позабыв про танцы и песню. Девушка моментально отвечает на поцелуй, приоткрывая рот и пропуская горячий язык. Она давно не видела Муньоса таким — признаться, уже успела соскучиться и начать тосковать по тем вечеринкам, что они проводили вместе. Руки блуждали по шее, забирались тонкими пальцами под белый воротник рубашки. А его ладони обжигали даже через ткань розового воздушного платья. — Пойдем со мной, — попросила девушка, отстраняясь от поцелуя и беря его за руку. Андер лишь согласно кивнул, накинув какую-то довольную ухмылку, после чего пошел за ней. Как-то бывало уже такое — она просто вырывает его с танцпола, поддаваясь желанию снова остаться вдвоем. Проходя знакомый маршрут, они оказываются в знакомой комнате, закрывая за собой дверь, что приглушала звуки музыки снаружи. Легко приподняв Рейну, Андер усадил ее на столешницу, после чего коснулся губ поцелуем, вовлекая девушку. Дышать становилось тяжелее из-за нарастающих температур и темпа. Блуждая пальцами под расстегнутой рубашкой по спине, по шее и рукам, девушка отвечала на горячие поцелуи, что периодически сменялись прикосновениями его губ к шее. Его руки больно сжимали чуть смуглую кожу ягодиц, где из-за таких хваток скоро появятся сине-фиолетовые пятна. Рейна была готов растаять в этих руках, которых так не хватало уже давно, и она начала думать, что на какой-то момент вернулась в прошлое. Его прикосновения, поцелуи и движения были такими привычными и доставляли безумное удовольствие. Как будто всей этой грустной истории, что омрачила его жизнь, не было и вовсе. За тонкой дверью послышались крики, когда эти двое, сидя в объятиях друг друга совсем обессиленные, просто смотрели друг на друга, ловя себя на мыслях о том, что все стало, как раньше. Но кучи голосов и криков в зале заставили эту идиллию развеяться так быстро. Поправив себя перед зеркалом, они вышли из комнатки, где были бессчетное количество времени наедине. Все куда-то бежали, а когда Андер и Рейна оказались в зале, их встретила огромная толпа рядом со стеклом, которое было разбито ровно по центру. Карла стояла, зажав рот рукой. По ее щекам текли слезы, а она смотрела вниз. Выглянув, Рейна увидела Поло, что лежал внизу, весь в осколках и крови, совершенно не двигаясь. Каким-то пустым безжизненным взглядом он смотрел в высокий потолок, а рядом с ним был Гусман, что плакал, смотря на него и держа руку поверх огромного красного пятна на рубашке Поло, что становилось еще больше. — Вызовите скорую! Скорее же!***
Выпускной заканчивался совсем не так, как хотелось бы. Казалось, сначала всем удалось отвлечься от дурных мыслей, выпить и расслабиться в компаниях друзей, но вечер завершился совершенно ужасно — никто не предвещал такого трагичного исхода. Клуб наполнился полицейскими. Сидя на диванчиках, детектив составляла бумаги и готовилась к тому, чтобы начать опрашивать всех присутствующих выпускников о произошедшем. Бывшие одноклассники собрались в небольшом кругу в уголке. Лукреция была опустошена — она сидела, смотря стеклянными глазами куда-то вперед, а в глазах четко читался панический страх. Каэтана рыдала в объятиях Валерио, а все остальные переглядывались друг с другом, решая, что же делать. — Я… не хотела. — Лу, перестань, — Карла перебила подругу. — Это случайность. — Нет, это моя вина, — продолжила Монтесинос. — Скажем, что это неумышленно, — предложила Надя, сидящая рядом с Лукрецией и ободрительно гладящая ее по плечу. — Никто не поверит, — категорично произнес Валерио. — Все видели, как она плеснула коктейль ему в лицо. Рейна, стоящая рядом с Ребеккой, переглянулась с Андером, что был неподалеку на диванчике. Они оба и представить не могли, сколько пропустили. Хотя, может быть, от этого и станет немного легче, если они не будут знать всех подробностей. Началось бурное обсуждение. Нужно было решить, что делать, ведь Поло вряд ли хотел бы, чтобы Лу платила за одну случайную ошибку всю свою жизнь, пускай и совершил страшное. Они оба не были убийцами, и именно поэтому Лукреция нуждалась в помощи. В помощи всех, кто собрался в этом небольшом кругу, поодаль от всех. Хотелось, чтобы весь этот кошмар закончился, как можно скорее, оставив наконец всех, кто уже успел настрадаться. Эта проблема, из которой вытекала последняя ее часть, которая закрывала череду неприятных событий, касалась их всех. Касалась каждого, так или иначе. Кто-то потерял близкого человека, кто-то потерял слишком много времени, думая об этом и храня секреты других, кто-то потерял друзей, а кто-то обрел сломанную жизнь. Внутри каждого желание закончить это росло с каждой секундой, порождая как можно больше мыслей о том, как все это сделать. — Тогда мы добавим отпечатков. — Это все равно, что ничего не найти. Карла, что достала осколок горлышка с каплями крови Поло и отпечатками Лукреции, отдала его. Рук каждого коснулось холодное золотистое стекло. Оно касалось каждого, как и вся ситуация, вся неприятность, которая до этого росла, словно снежный ком. Каждый оставлял свой след на стекле, впутываясь в это дело и слишком сильно рискуя. Но этот риск был последним барьером на пути к финишу. До этого они рисковали слишком многим. Хватит.