Связь

— Ты совсем спятил, Джеремайя? — Брюс выразительно покрутил пальцем у виска. — Видимо, газ Джерома лишил тебя последних мозгов. Брюс впервые за все время жалел, что Джером Валеска был мертв. Джером никогда бы не поставил ему такие омерзительные условия. Лишь попытался бы снова убить его, устроив грандиозное шоу с многочисленными напуганными зрителями, которые одновременно являлись заложниками. И почему у братьев Валеска была такая нездоровая к нему одержимость? Один хочет его убить, другой просто хочет. — Видишь ли, Брюс, я не хочу принуждать тебя, — Джеремайя сидел, небрежно развалившись в кресле, у Брюса чесались кулаки: оставить пару синяков на бледной роже было бы весьма кстати. — Хотя нет, — на лице Джеремайи появилась улыбка. — Все-таки хочу. Понимаешь, Брюс, Альфред рассказал мне кое-то, что меня очень заинтересовало. — Где Альфред? — Брюс резко поднялся с дивана. Плевать он хотел, что заинтересовало брата Джерома. Ясно было одно: ничего хорошего. От братьев Валеска лишь одни неприятности. Если бы он только мог спасти Альфреда. Брюс не простил бы себя, случись с Альфредом что-то дурное. — Не волнуйся, с твоим дворецким все хорошо. Пока все хорошо, разумеется, — голос Джеремайи оставался мягким, успокаивающим, заставляющим, впрочем, Брюса больше нервничать, сейчас юный Уэйн этот голос ненавидел, (как бы было хорошо задушить Джеремайю его собственным малиновым галстуком) — Сядь, — Джеремайя указал рукой на диван. — Не заставляй меня звонить Экко, пожалуйста. Твой дворецкий в безопасности, Брюс. С ним сейчас Экко. И она подчиняется моим приказам. Я не хочу убивать твоего дворецкого. Более того я отпущу его в целости и сохранности, если ты, Брюс, выполнишь мое условие. — Ты хочешь меня трахнуть, — Уэйну не нужно было повторять дважды, он расслышал все прекрасно с первого раза. Развитие событий Брюсу не нравилось. Ему никогда не доводилось спать с парнями. А из девушек Брюс хотел только Селину, которую лишний раз боялся поцеловать, помня о ее независимом характере. О более глубоких отношениях речи не шло. В итоге, в восемнадцать лет Брюс оставался девственником. Джеремайя желал лишить его девственности. Ему было мало пробраться в поместье, похитить Альфреда. Нет, Джеремайе была нужна задница Брюса. — Я бы сказал: установить связь, — Джеремайя неторопливо поднялся с кресла. — Альфред мне сказал, что ты девственник, Брюс. Память о первом интимном опыте остается на всю жизнь. Я хочу, чтобы ты помнил меня. Хочу стать твоим первым мужчиной. Брюс стиснул зубы в бессильной ярости. Этот ублюдок прекрасно знал: у Брюса не было выбора. Ради Альфреда Брюс пойдет на все. Уэйн никогда бы не простил себя, если бы по его вине с Альфредом случилось что-то плохое. — Если мы не можем стать друзьями, мы можем стать любовниками. Брюс едва сдержался, он с трудом подавил в себе порыв броситься на Джеремайю, повалить его на пол возле камина и бить, бить, бить чокнутого, хуже того, влюбленного в него психопата. — Пойми, Брюс, мы нужны друг к другу, — Джеремайя приблизился к Брюсу. Брюс резко поднялся с дивана. С вызовом посмотрел Джеремайе в глаза. — Ты мне не нужен, Джеремайя, — Уэйн с ненавистью выплюнул эти слова, надеясь хотя бы немного задеть врага . Он ненавидел себя, зная заранее, что отдастся Джеремайе. Не может не отдаться. На кону висит жизнь Альфреда. Альфред очень много для него сделал, научил Брюса драться. Даже более того верный дворецкий заменил Брюсу отца. Альфред должен был выжить. — Верно, Брюс, тебе нужен твой дворецкий, — Джеремайя провел пальцем по щеке Брюса. — Ты же не хочешь смерти Альфреда? Иногда самым разумным решением является подчинение силе. Хотя бы один раз. Один раз. Брюс сжал кулаки. Сложно, очень сложно подставлять кому-то свою задницу. Даже если один раз. Брюс натурал, ему всегда нравились девушки. Особенно ему нравилась Селина. Ему точно не нравились парни. А от братьев Валеска Брюс предпочел бы держаться как можно дальше. Вот только Брюса никто не спрашивал. — Бери за чем пришел и проваливай, — грубо сказал Уэйн, понимая: сопротивление было бесполезно. Он зажмурил глаза, чтобы не видеть торжествующего лица врага. На поцелуй Джеремайи Брюс не ответил, безропотно позволяя ненавистным губам себя целовать.