С моей смертью покончено

      Кукурузные поля. По одну сторону дороги раскинулись кукурузные поля, защищенные высокой оградой на протяжении целых миль.       — Ты только глянь, — со стороны пассажира бормочет Каллен. Он решил оставить красную бандану, красиво завязав ее вокруг шеи на манер вестернского ковбоя. По крайней мере, в этом обвинил его Дориан, когда завязывал платок, а после поцеловал, признавшись, что ему нравится. Плохая замена утерянной «Стэтсон», но тем не менее, мужчине он шел.       Конвой выехал на рассвете. Два Хамви, один переделан для работы на биотопливе, и джип, плетущийся позади словно назойливый младший брат.       Каллен проспал с большую половину дня, находясь в компании Дориана и собаки. Каждые несколько часов Дориан нежно будил его, напоминая, где он и что они в безопасности. Не стоит сбрасывать со счетов сотрясение мозга и лучше перебдеть, чем недобдеть, хотя сейчас предосторожность, пожалуй, единственное лечение. Вечером к ним зашла Адаар, проверить, всё ли в порядке. Дориан попытался вернуть ей запасной ключ к караульной, но женщина только сказала придержать его у себя, по крайней мере, пока они не доедут до Келоуны.       Доверие, удача, ну и так далее.       Утром они упаковали все свои пожитки, сели в джип и после короткой пробежки по стратегиям на случай ЧП снова оказались на трассе.       Теперь, спустя пятьдесят километров ухабистой дороги, они глазели на поблескивающие в солнечных лучах кочаны кукурузы в ряби шелковисто-зеленых стеблей, покачивающихся на ветру.       За городом, в деревенских окраинах, над полями возвышаются огромные каменные стены, кажущиеся для всего мира зоной карантина. Где-то позади них тянутся в небо завитки густого дыма. Задние фары ведущего Хамви загораются красным, когда он, останавливаясь, притормаживает. Вторая машина становится рядом.       Со своего места Каллен тянется к винтовке, чтобы проверить, в чем дело.       — Не нравится мне все это, — бурчит он, кивая на дым. Достав коробку с патронами из рюкзака, мужчина пихает ее в карман. Если придется разворачиваться и сваливать, бензина хватит ровно до Вернона, но не дальше.       Дориан тормозит джип в шеренге прямо рядом с остальными машинами, и Каллен опускает окно.       Со своей стороны Адаар также убирает стекло вниз       — Что-то не так, — говорит она. — Оценим на ходу. Езжайте за нами. И будьте на чеку.       Машины снова выстраиваются в прежнюю колонну, крадясь в тени бетонной стены с опасливой медлительностью. Несколько минут спустя они подъезжают к воротам, все три внедорожника снова останавливаются. Из салона машины выходит Адаар, держа в одной руке рацию в другой — пистолет. Она проверяет частоту раз, дважды. Отсюда видно гауптвахту, но она пустая, как и сторожевые вышки.       В лёгких сгустился запах дыма. Снова скрывшись в машине, Адаар появляется вновь, держа в руке оранжевый мяч для хоккея на траве, и бросает его за стену.       Проходит ещё две минуты. В караульной над ними мелькает движение. Ворота лязгают, и со скрежетом отворяются настежь. Им машет заезжать низкорослый коренастый мужчина, и когда ворота позади них закрываются, они паркуются в центре большого внутреннего двора.       — Что случилось? — спрашивает Адаар, покинув Хамви.       — Зараженные перелезли через ограду в южном квадрате, — отвечает охранник.       — Чёрт, сейчас поедем туда и…       Он медленно покачал головой.       — Все под контролем, — настаивает он, твердо и уверенно. — Искательница отправила почти всех патрулировать территорию. Как бы не переборщила.       Пройдя обратно к воротам, он перекрыл их ещё двумя тяжёлыми балками.       На другом конце двора открылась дверь, из которой вышла одетая будто с иголки женщина, под мышкой держа коробку, и рысью направилась прямо к ним. Ее одежда старая, но чистая и целая. То, что еще до конца света можно было назвать повседневным шиком, должно означать, что это место до сих пор достаточно безопасное, чтобы позволить ей беспокоиться о таких мелочах.       — Ах, привет! К сожалению, этим утром мы слегка выбились из расписания, — проговаривает она.       — Похоже, что мы выбрали удачное время привезти вам дополнительные стволы, — бурчит Адаар, указывая Каллену с Дорианом подойти поближе. Канюк тихонько прошлепал за ними. — Жозефина, эти двое знают Пентагаст. Она в порядке?       — Да, она сейчас в башне с Лелианой. Дела сегодняшним утром были… не совсем гладкими. — У её бедра зашевелилась коробка. — Ох! — Она живо пихнула её в руки Адаар. — Хоук попросил передать их Андерсу.       Раскрыв крышку, она видит двух котят окраски темной табби, от чего улыбается и вновь закрывает коробку.       — Непременно.       Позади них кто-то говорит:       — Минуточку.       Все оборачиваются на голос. Это снова коренастый охранник. Его широкое лицо озарилось пониманием, когда он пристально вглядывается в Каллена.       — Кудряшек? Это ты там, под фингалом?       — Допустим, — отвечает Каллен.       — Да будь я проклят! — Смеясь, он широко развел руки и заключил Каллена в по-настоящему медвежьи объятия — раньше, чем тот успел воспротивиться этому и выскользнуть из хватки. — Мы думали, ты помер!       — Не то чтобы. Вот только не могу решить это божье благословение или проклятие.       Мужчина снова смеётся.       — Все так же жизнерадостен. Хотя есть у меня пару идеек, откуда такое азартное настроение. — Он указывает на его заплывший глаз.       — Заживёт. Рад тебя видеть, Варрик, — говорит Каллен. — Как вижу, наслаждаешься свежестью горного воздуха?       — Ой, ну ты же меня знаешь. Настоящий любитель природы. Несчастен, пока не окажусь по уши в листьях.       Каллен широко улыбается, отчего натягивается шрам на его губе.       — Не могу сказать, чтобы помнил о таком.       — Ну, тебя же шандарахнуло по башке, — отвечает Варрик, махнув одной рукой. — Ничего, вспомнишь как-нибудь. Не сомневаюсь.       — Для справки: мне не отшибло память.       — Некоторые вещи не меняются.       Жозефина откашлялась — намек, на который Варрик подмигнул и, все ещё глядя на них, начал потихоньку пятиться.       — Пардон, но служба зовет. Позже еще поболтаем.       И возвращается к сторожевой вышке.       — Старый друг? — произнес Дориан, наблюдая за побегом товарища.       — Старый друг, — подтверждает Каллен, ошеломленно тряхнув головой. Но потом быстро добавляет: — Только не играй с ним в карты.       Вскоре Хамви были разгружены и народ начал обратную загрузку продуктов. Они складируют контейнеры с фруктами и овощами, а также стеллажи ящиков с кукурузой. Они с Калленом не брезговали предлагать свою помощь, но не зная ритма команды, ребята больше мешали, чем были полезны, так что укрывшись в кружевной тени дерева, они решили лишь наблюдать за процессом.       Работа проходит без заминки — на все про все вышло около пяти минут. Оставив в машине коробку с котятами, к ним подходит Адаар.       — Жозефина, — она указывает на стильно одетую женщину, — сейчас отведёт вас к Пентагаст. — После продолжила, обращаясь к Каллену, выражение её лица стало ласковей: — Как твоя голова?       Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что она говорит именно ему.       — Ох, ну… Терпимо. Спасибо.       Адаар кладет твёрдую руку ему на плечо.       — Отряд КПМ — бойцы старой закалки. Уроды считают, что каждый выживший в этой глуши против них. Хоть бы это и было правдой, избивать граждан не та работа, за которую им платят и одевают. Я буду принимать меры, чтобы больше этого не повторилось.       Щеки Каллена приобретают нежно-розовый оттенок.       — С-спасибо тебе, — запинается он. — Это… Если снова случится.       Он почесал затылок и в потрясении нахмурил брови.       Наслаждаясь таким явным проявлением робкости, Дориан как можно мягче пихнул ему локтем в бок.       Подошедшая к ним Жозефина спасает Каллена от ещё большего смущения.       — Если вы уже вдоволь напрощались, то я отведу вас к Кассандре.       Уверенно кивнув, Адаар стукнула Дориана в плечо и принялась уходить.       — Удачи.       — И тебе тоже, — говорит ей вслед Дориан.       Они следуют за Жозефиной к двери, через которую она только что вышла, и переходят во второй огромный дворик, заполненный усеянными цукини и рядами помидоров грядками, листья некоторых растений уже начали желтеть по мере наступления осени. Слева от них, по другую сторону от сетки-рабицы, находится ещё один сад, а за ним — ещё один и, вероятней всего, ещё несколько теплиц. Масштабы структуры поистине поражали.       — Позволь спросить, — говорит Дориан их гиду, — а что это за место?       — Военно-сельскохозяйственный комбинат. Был заброшен после того, как стало очевидно, что поддерживать линии снабжения в крупные города будет… — Жозефина склоняет голову, — проблематично.       По-видимому, перед ними ещё один мастак преуменьшать явное. Она уже нравится Дориану.       — Полагаю, его трудно охранять?       — Ну… есть свои трудности, — говорит она, всё также проводя их дальше. — Сегодняшний инцидент случился впервые за много месяцев. Мы принимаем все меры предосторожности, но вы же знаете, этого всегда не хватает. — Она легко и меланхолично повела плечами. — Но хотя бы, здесь мы в уюте. В прошлом году провели реставрацию и установили солнечные панели. Фактически, — женщина широко улыбается, мельком взглянув на них через плечо, — с этой весны у нас даже есть рабочая канализация.       Дориану даже пришлось остановиться, чтобы понять, насколько идеальной является здешняя инфраструктура.       — Да это место просто дар божий, — бормочет он, догоняя их.       Несколько лестничных пролётов привели их к диспетчерской башни, полной комнат с окнами, открывающим полноценный обзор на все внутренние дворы. В центре находились кабинеты и полукруглые столы, но в целом пространство было большим и пустынным. Канюк шляется рядом, обнюхивая плинтуса.       В обрамлении одного из окон вырисовывается силуэт высокой статной черноволосой женщины с короткой стрижкой. Острые черты её лица сконцентрированы на второй, более низкой женщине в капюшоне. Обе держат в руках листы бумаги.       — Делай, что нужно. Мы не можем рисковать, — говорит высокая женщина.       Кивнув, другая женщина уходит.       — Сержант Пентагаст? Новые прибывшие, любезно предоставленные Адаар, — оглашает Жозефина, отойдя в сторону, чтобы показать мужчин.       Так это должно быть и есть Кассандра.       Мгновение, и ее брови резко поднимаются, словно женщина увидела призрака. Отложив бумаги на стол, она подходит ближе.       — Каллен?..       Он поднимает рукав, чтобы утереть опухшее лицо.       — Жизнь потрепала немножко, — говорит он тихо.       В два прыжка она пересекла комнату и обняла его.       — Мы не знали, что стало с тобой после… — Она тряхнула головой и отпрянула назад, чтобы получше его разглядеть, в уголках её глаз заблестели искренние слезы. — Думаю, сейчас это неважно. Рада снова видеть тебя.       — И я тебя. Все это… Ну, сложно поверить, — говорит он, глядя на близлежащие поля за окнами.       Она переводит взгляд на восточные пастбища, где слабые, почти уже прозрачные завитки дыма, исчезают в густых облаках.       — Это потому что ты не застал весь подготовительный процесс. Уверена, ты уже слышал, но этим утром мы едва не потеряли всё. — После, она поворачивается и протягивает руку Дориану. — А ты?       — Дориан, — отвечает он. — Павус.       Её рукопожатие напоминает хватку мертвеца.       — Мы путешествовали вместе, — поясняет Каллен.       — Ах. Так у вас возникли трудности в пути?       Каллен снова запускает пальцы в загривок.       — В последнее время всё труднее держаться от них подальше.       — Даже если останешься на одном месте, они всё равно тебя найдут, — мрачно говорит она, прикоснувшись к краю стола. — Но теперь вы здесь. Надеюсь, вы намереваетесь остаться у нас на подольше?       — Да.       — Чудесно. Вам нелегко пришлось. Мы рады предоставить любую помощь, на которую способны. — Она возвращается к своему первоначальному месту у окна. — Позже введу вас в курс дел, а пока полагаю, вы бы не отказались как следует отдохнуть. Я сообщу Жозефине, чтобы выделила для вас комнаты.       — Комнату, — уточняет Каллен.       Ошарашенные, она с Дорианом поворачиваются к нему.       А он только моргает, его веснушчатые щеки залиты румянцем. Он переводит взгляд уцелевшего глаза на Дориана и цвет лица мужчины из розоватого становится пунцовым.       — Ну, разве только ты… Ну. Я подумал…       Дориан потянулся к его руке, переплетя их пальцы вместе.       — Всё ты правильно подумал, — тихонько говорит он, подбадривающе смотря на него ещё немного, чтобы тот понял, насколько оказался прав.       У окна Кассандра улыбнулась уголками губ, от чего шрам на её щеке чуть сморщился.       — Комнату так комнату.       Жозефина ведёт их из башни в соседнее здание, содержащее множество коммун, в одной из которых и находится их комната — скромная обстановка с двухместной кроватью и небольшой гостиной с видом на поля, на которых пасутся возможно даже прирученные олени. Животные бродят как и всегда, помахивая хвостами да жуя травку и не заботясь о какой-либо злой судьбе, развернувшейся ранее в тот же день. Несколько солдат, одинокие фигуры вдоль стены, патрулируют границы комбината. И снова он поражен самоотверженностью людей Кассандры. Так успешно отстроиться на обломках инфраструктуры, оставленной давно отсутствующей армией… Замечательно.       Они паркуют джип на улице рядом с коммунами. Каллен предлагает предложить им машину для общего пользования с оговоркой, что, если они когда-либо решат уйти, то заберут её с собой. Но это всё можно будет устроить позже, а сейчас им нужно перенести вещи в комнату.       На ступеньках, уверенно поднимаясь за Калленом, у Дориана зудит под ложечкой, что он забыл сказать что-то важное.       — Ой, — вспоминает он, когда они поднялись по последнему пролёту, смотря прямо на объект мысли. — Твой сраный рюкзак!       — Мой… А что не так с моим «сраным рюкзаком»? — ворчит Каллен.       — Он был намного тяжелее, чем мой. А не должен был, ты же знаешь.       Каллен останавливается рядом с комнатой. Взгляд его темного глаза устремлён прямо на Дориана, упругая тишина между ними растянулась до предела, грозясь разорваться с грохотом.       — Знаю, — наконец говорит он и заходит внутрь.       Такую реакцию он и ожидал услышать. Но сегодня он оставит её незамеченной. Ребята складывают вещи в гардероб и комоды, и Дориан распахивает окно, впуская тёплый поток воздуха, чтобы убрать застоявшуюся пыль. Вместе с ветерком доносится слабый запах дыма, но это лучше, чем смрад затхлости. Откинув подушку в сторону, Каллен ничком ложится на кровать, щадя побитую сторону лица. Дориан присоединяется, но ему не спится, его переполняет любопытство. Он поднимается минут через двадцать и кладет ладонь между лопаток Каллену.       — Если ты здесь хорошо устроился, то я бы хотел немного оглядеться вокруг.       — Мя’намальна, — мямлит полусонно Каллен.       Итак, Дориан отправляется гулять.       Обширных, казалось бы, безграничных земель будет слишком много для прогулки, а потому мужчина наведывается на молочную ферму, где обитает небольшое стадо дружелюбных коровок, которые сами подошли к забору, чтобы рассмотреть его. Один телёнок даже лизнул ему руку после того как он погладил его. Рядом находится небольшой сарай, полностью отданный содержанию кур. И это не считая оленей, которых он увидел, разговаривая с миниатюрной брюнеткой с самыми большими зелёными глазами, которые он когда-либо видел. Они дают дополнительную оленину зимой, если все обычные дикие стада покидают область.       К середине дня он оказывается на кухне, помогая готовить ужин. Груды салата, куча кукурузы для шелушения, стручковая фасоль, морковь, помидоры… Он едва ли не плачет, когда один из других поваров разрезает и делится с ним персиком, сладкий сок которого стекал по его запястью.       За несколько минут до того, как еда будет готова, в столовую заглянула долговязая, потрёпанная фигура в красной бандане, а за ней зашлёпала счастливая собака с высоко поднятым хвостом. Дориан вытирает семена помидоров с пальцев и идёт приветствовать своих компаньонов.       Переплетя их пальцы, Каллен кладет ладонь в протянутую руку, а затем моргает и оглядывается на постоянный приток людей в помещение.       — Я опять проспал весь день, да.       — Тебе это было нужно.       Они садятся обедать, оба сосредоточены на еде. В столовой показывается бородатый здоровяк с большим шрамом на носу, за ним по пятам следует пёс. Тот смотрит на Канюка, чему Канюк отвечает тем же, однако напряженная атмосфера исчезает, когда кобель слегка махнул хвостом. Запрыгав как большой щенок, другая собака опускает уши и бежит к Канюку, превращаясь из спесивца в туповастенького рохлю. Они обнюхивают друг друга и облизываются слюной в течение нескольких минут, а после с переменным успехом принимаются клянчить еду.       Все выглядят уставшими, некоторые — раненными. Однако несмотря на это, за этими столами ни у кого нет места для страха. Времена изменчивы, такова их участь, и беспокоиться за будущее, а не за тяжесть и тепло Каллена, сидящего ему под руку, как и попыток толпы к безмятежной болтовне — бессмысленно. Они все здесь, втроём и вместе, у них на столе свежие овощи. Так что, усевшись поудобней, он трёт Каллену щеку, где остался след от смятой простыни.       Поев, они возвращаются к себе, после того как вежливо отказались от приглашения Варрика сыграть в карты.       Лёжа обнимаясь на казённой кровати, они доводят себя до изнеможения в тепле ранней осени. Это чудесно.       Следующим утром, Дориан идёт в конец коридора в уборную, чтобы принять быстрый обжигающе горячий душ — он даже позволил себе несколько дополнительных волшебных секунд постоять под потоком воды. Порез на его щеке саднит, но он уже затянулся. Он оставит после себя рубец. Добавляет гонора, как любил поговаривать Феликс. После Дориан бреет бороду, оставляя лишь усы и небольшой клочок под ртом. Недолго думая, он достает из шкафчика с зеркалом машинку для стрижки и выбривает виски. Ножницами немного состригает затылок, оставив макушку. На пока что.       В столовой здоровается с несколькими резидентами, и наливает две чашки кофе — настоящего чёртового кофе — из кофейника, стоящего на стойке. Не забыть за молоко и сахар, напоминает себе. Вспомнив, он также захватывает ломоть кукурузного хлеба из корзинки, стоящей рядом с кофемашиной.       В их комнате, похрапывая, всё еще спит Каллен. Отставив кофе с хлебом на прикроватную тумбочку, Дориан садится на край матраса и выводит рукой размашистые полукруги по худому животу спящего.       — М-м…       — Уже поздно, ковбой, — Склонившись, он утыкается носом ему в грудь. — Поешь.       Очутившиеся на его затылке пальцы вынуждают перевести взгляд на мужчину.       Каллен проморгался несколько раз, его левый глаз почти открылся. За ночь припухлость почти полностью сошла, однако понадобится ещё несколько дней, чтобы всё стало на свои места.       — Ты побрился, — говорит он, его губы медленно растянулись в улыбку.       — Ах, да. — Подняв голову, Дориан вертит ею в стороны. — Теперь тебе видна остальная часть лица. Что думаешь?       — Выглядит замечательно. — На мгновение улыбка Каллена становится шире. — Прямо очень.       Удерживая Дориана за подбородок, большим пальцем он проводит по уцелевшему клочку волос под губой, на что Павус дёрнул в сторону головой, не сдержав наигранного фырка.       Каллен тяжело дышит через нос и прищуривается.       — Чёрт. Не стоило мне спать ночью, — мямлит он.       — Гм? С чего это?       Он чешет здоровый глаз.       — Я явно контужен. Чую запах кофе.       Посмеиваясь, Дориан легонько похлопал его по ребрам.       — На столике рядом с кроватью стоит чашка.       Оба его глаза, даже раненый, округлились от удивления, и Каллен с трудом садится, прислонившись спиной к стене позади себя.       — У них есть кофе? — Он хотел было потянуться за ней, но заворчал — ему помешали пурпурные и коричневые разводы синяков от побоев на туловище.       Резким движением Дориан передает ему чашку.       — А то. Но он не то, чтобы вкусный — не раскатывай губу. Но хотя бы кофе.       Помедлив, чтобы насладиться витиеватыми завитками пара, Каллен ладонями обхватывает чашку.       — Блин. — Он делает пробный глоток и закрывает глаза. На лице проступили желваки, когда он сглатывает. — Думал, никогда уже не попробую снова этот вкус…       Он выглядит чертовски изможденным, Дориан не может не обратить на это внимание. Избитый, с черными мешками под глазами…       — А я думал, что никогда не увижу тебя снова, — говорит он, положив руку Каллену на ногу.       Молча, Каллен делает ещё один глоток, немного кивает и отставляет чашку в сторону. Он наклоняется вперед и неловко обвивает руками Дориана за талию, стараясь не толкнуть его напиток.       — А я тебя, — бормочет он.       Дориан чуть отпивает из своей чашки. Кофе обжигающий и водянистый, несомненно, растворимый, но вкусный благодаря небольшому количеству свежих сливок.       — Я впервые рад, что ошибся, — признается он, зарывшись носом Каллену в волосы.       Тихонько посмеиваясь, Каллен наклоняется, чтобы поцеловать его, затем снова отстраняется и берёт в руки чашку. Они сидят близко друг к другу, пьют кофе и едят кукурузный хлеб, а Канюк умоляюще смотрит на них со своего места у изножья кровати. За открытым окном серые тучи скопились у западного горизонта, обещая скорое избавление от жары. Дует прохладный ветерок, взъерошивая одежду, собачий мех и кудри Каллена. И волосы самого Дориана.       В воздухе запахло озоном, но гроза грянет уже точно не скоро.