Серый Страж из Долов

      Лина проснулась в аравеле. Первая её мысль была о долгом мучительном кошмаре, после которого вполне простительно поспать подольше. Где-то на краю её сознания прозвучали мысли: «Вот я сейчас высплюсь, разомнусь, поем, а потом пойду с Тамленом на тренировку. Он обещал подучить меня пользоваться кинжалом. Но… как же болит голова». Лина с трудом разлепила веки и подняла глаза к потолку. Через красные пологи навеса аравеля пробивался солнечный свет, и Лина поняла, что, вероятнее всего, уже проспала тренировку. «А который сейчас час?» — мысленно спросила она у потолка. Потолок не ответил. Она хотела сесть, но тело будто налилось свинцом. Лина попробовала поднять левую руку, но и это не удалось сделать — в затёкшей конечности словно расплавились все кости, а более сговорчивая правая рука располагалась слишком далеко от входа.       — Ладно, — вполголоса сказала Лина и про себя добавила: — Значит, судьбою мне велено ещё поспать.       Эльфийка закрыла глаза и постаралась устроиться так, чтобы болезненная пульсация в висках и ссадина на затылке причиняли меньше дискомфорта. «А почему голова так раскалывается? — задалась вопросом Лина. Заведя руку за голову, она ощупала затылок, и волосы недовольно захрустели от засохшей крови. Точно… мы же с Тамленом были в руинах, и… — Лина свела брови, силясь вспомнить, что было после спуска в темноту. Давалось ей это тяжко. В голове в первую очередь возводились ужасные образы пауков, сбивая с верного настроя. — Так… соберись, Махариэль. Пауки были и прошли. Закончились, как и страшный сон. Мы с Тамленом их убили. Надо узнать, как он себя чувствует».       Лина твёрдо решила добраться до упрямого друга и как следует надрать ему уши. Она с трудом перевернулась на бок и поморщилась, ощутив неповторимый аромат Лины Махариэль, спавшей в грязной одежде неизвестное количество часов. Помассировала руки, ноги, спину и шею, возвращая контроль над телом, и, кряхтя, поднялась, выкарабкалась из аравеля и огляделась. На улице уже был ясный день, и солнце светило высоко. Услышав знакомые голоса, запахи трав и вкусной пищи, она на какой-то миг позабыла о руинах, но ссадина на затылке неумолимо привела её в чувство. Мысленно ругнувшись, Лина уверенно зашагала к палатке Тамлена.       — Ты очнулась! Удача сопутствует тебе, lethallan!       Раздавшийся возглас Фенареля настолько напугал Лину, что она отпрыгнула в сторону.       С бешено колотящимся сердцем она уставилась на эльфа. На полголовы выше, с приятными чертами лица и глазами цвета молодой листвы. Один его внешний вид действовал на неё успокаивающе. Фенареля Лина с уверенностью могла назвать своим другом, или же тем, кто мог мириться с её вспыльчивым характером. Он с искренней радостью смотрел на неё.       — Ты меня караулил? — натянуто усмехнулась Лина.       — Мы все так беспокоились о тебе, — произнёс Фенарель, подходя ближе. — Как ты себя чувствуешь?       — Нормально, только голова раскалывается.       — Мы думали, ты умрёшь. Тот шем, который принёс тебя, сказал, что надежды почти нет, — улыбнувшись, эльф качнул головой. — Похоже, он ошибся.       — «Шемлен»? — удивилась Лина. — Мы видели в лесу трёх шемленов и прогнали их.       — Сомневаюсь, что вы смогли бы прогнать этого, — покачал головой Фенарель. — Это был Серый Страж. Он явился внезапно, словно из ниоткуда, и нёс тебя на плече.       — А Тамлен? — взволнованно спросила Лина.       Эльф замялся, подбирая слова, и это не ускользнуло от глаз Лины. Беспокойство, отразившееся на лице Фенареля, встревожило и её.       — Он принёс тебя одну, — произнёс Фенарель как можно мягче. — Это было два дня назад, ты совсем ничего не помнишь?       — Я здесь уже целых два дня? — оторопела Лина. В голове всё закружилось, и она едва устояла на ногах. Фенарель подхватил её под руку и отвёл назад к аравелю.       — Тамлена кто-нибудь ищет?       — Конечно! — изумился Фенарель нелепости вопроса. — Большинство охотников его ищут прямо сейчас.       Лина крепко зажмурилась, напрягая память. Последнее, что она сумела вспомнить, — зеркало, голос, вспышка.       — Я плохо помню, что произошло, — пробормотала Лина, потирая виски. — Мы с Тамленом были в пещере, а дальше… пауки, демон, зеркало… свет, и…       — Шемлен сказал, что нашел тебя в лесу, без сознания и совсем одну, — подсказал Фенарель. — У тебя был жар, ты бредила. Хранительница применила древнюю магию, чтобы вылечить тебя…       Округлив глаза, Лина уставилась на эльфа. Она не знала ни одного случая, чтобы Хранительница Маретари не могла вылечить больного эльфа, а себя здоровой она отнюдь не чувствовала. Несмотря на своё хрупкое телосложение, Лина обладала крепким здоровьем, поэтому головокружение, слабость и лёгкий озноб для неё стали явным признаком чего-то ненормального. Силясь сосредоточиться и отвлечься от собственных недугов, эльфийка тряхнула головой, и тут же пожалела об опрометчивом действии — в висках застучало с двойной силой.       — Хранительница хотела поговорить с тобой, когда ты проснёшься, — с беспокойством произнёс Фенарель, видя состояние подруги. — Не уходи никуда, я её сейчас приведу.       «Да куда ж я уйду», — подумала Лина. Зажмурившись, она прижала ладонь ко лбу, стараясь восстановить в затуманенной памяти детали произошедшего. Погрузившись в себя, она потеряла связь с действительностью.       — Я вижу, ты пришла в себя, дален. Хорошо, что Дункан вовремя нашел тебя, — прозвучал голос Хранительницы Маретари. На мгновение Лине показалось, что она ослышалось или что эти слова вовсе предназначались не ей.       Эльфийка подняла глаза на Хранительницу. Мягкий взгляд и голос с неизменной ноткой печали, побелевшие от седины волосы, кружавчатый валласлин с символами Силейз. Хранительница Маретари казалась Лине воплощением тепла и уюта.       — Не ведаю, что за тёмная сила завладела тобой. Но она чуть не высосала из тебя всю жизнь. Даже моей магии едва хватило, чтобы не дать тебе умереть, — ровным тоном сказала Маретари и, дождавшись кивка, продолжила: — Дункан — человек, что принес тебя в лагерь, — представился как Серый Страж. Он думает, что в пещере могут быть порождения тьмы. Он прав?       — Я не знаю, как выглядят порождения тьмы, — робко призналась Лина.       — Как люди, только тёмные и заражённые злом. Они мерзкие и больные твари, источающие скверну, которая заражает всё вокруг. Может быть, вы видели таких существ в пещере?       «Скверну», — удивилась Лина. Само значение слова она знала, но как что-то может источать неосязаемое, представить не могла. Эльфийка покусала губу, стараясь вспомнить встреченных чудовищ, но кроме образа медведя и пауков память ничего не восстановила.       — Существа, которых мы видели, совсем не такие, — наконец сказала Лина.       — Дункан говорил так уверенно… — задумчиво произнесла Маретари. — Серый Страж, похоже, считает, что причина твоей болезни — эта скверна. Но раз ты говоришь, что не видела там порождений тьмы… Не понимаю, как это могло случиться. Нет сомнений, он ошибся.       Лина свела брови, повторно обдумывая увиденное. Пауки — определённо самые обычные, а медведь… Искорёженная плоть существа представляла собой что-то неестественное, и кровь его тоже была ненормальной. Предположение пало на страшное:       — Там было чудище, похожее на медведя, — взволнованно забормотала Лина. — Но это был не медведь — из него торчали шипы, и он был как будто бы… гнилым. Его запах был до невозможности ужасен. Могло быть оно порождением тьмы?       — В старинных книгах говорится, что порождения тьмы появляются в разных видах и обличьях. Ещё говорят, что порождения тьмы появляются во время того, что люди называют «Мором», — сказала Маретари, смотря Лине прямо в глаза, и, немного помолчав, подвела итог своим рассуждениям: — Возможно, ваш чудовищный медведь был одним из этих существ.       — Мы с Тамленом вместе сражались с тем медведем. Значит… Тамлен тоже может быть болен?       — Да, если он столкнулся с тем же, что и ты. Серый Страж сказал, что нашел тебя перед пещерой одну и уже больную.       Лина виновато опустила голову, в которой эхом зазвучали страшные вопросы: «Что с Тамленом? Где он? Жив ли он?»       — Что ещё ты помнишь? — мягко спросила Маретари, прервав мысленный поток Лины.       — Ещё там было зеркало, — отстранённо произнесла девушка, не поднимая головы. — Тамлен дотронулся до него.       — Зеркало? Зеркало и стало причиной произошедшему? Я надеялась, что когда ты проснёшься, я узнаю ответы на свои вопросы. — Тяжело вздохнув, Маретари покачала головой, и Лина ощутила себя виновной во всех бедах на свете. — Я приказываю клану собирать лагерь, чтобы отправиться на север, — продолжила Хранительница. — У нас мало времени на поиски Тамлена. Ты в силах показать путь к пещере, дален? Без тебя мы его не найдём.       — Клан уходит?       — Если то, что сказал Дункан, хоть наполовину правда, очень скоро здесь могут появиться порождения тьмы. Нам надо ускользнуть от них. Но нам угрожает не только это. Видела ли ты в лесу ещё каких-то людей?       — Да, троих. Мы их прогнали.       Старая эльфийка вновь вздохнула, зная об убеждениях Лины.       — Хотя вы и не причинили им вреда, эти люди настроили против нас жителей соседней деревни.       — Но… мы же им ничего не сделали, — непонимающе прошептала Лина.       — Это простые люди, и страхи у них простые. Нам везде не очень-то рады, дален. Если бы мы захотели, наш клан мог бы перебить всех жителей этой деревни, но тогда на наши головы обрушится гнев их короля. Так что лучше мы уйдём отсюда с миром.       «С них всё началось… — подумала Лина, сжав кулаки. — Они указали на пещеру, а теперь и… Надо было позволить Тамлену их убить без разбору! — В горле застрял ком, и к глазам невольно подкатили слёзы от понимания, что именно она стала причиной всему. — Не время, Махариэль. Сначала надо найти Тамлена, и только потом думать».       Лина подняла глаза на Маретари и решительно кивнула:       — Я нормально себя чувствую, Хранительница, и готова идти на поиски Тамлена, — висок беспощадно кольнуло, словно в наказание за ложь.       Маретари молча протянула к Лине руки, жестом призывая наклониться, и, положив ладони на виски, продолжила:       — Судя по всему, грядёт война, дален. Если так, наш клан должен оказаться как можно дальше от неё. Теперь ты понимаешь, почему у людей свои битвы, а у нас свои.       — Да, — тихо ответила Лина.       — Для поисков возьми с собой Мерриль, и найдите Тамлена как можно быстрее.       Головная боль начала отступать, и Лина задала ещё один вопрос, сильно беспокоящий её:       — Почему вы хотите, чтобы Мерриль пошла со мной?       Мерриль, Первая Хранительницы Маретари, была передана в клан Сабре во время очередного Арлатвена — сбора кланов. Лина невзлюбила эльфийку не потому, что та была чужачкой, поначалу она искренне пыталась с ней поладить, но Мерриль, не знающая даже значения слова «сарказм», поражала Лину своей непосредственностью и наивностью. Кроме того, исходя из бесед с Мерриль о магии, Лина сделала вывод, что та сама не понимает, насколько её интересы опасны для других. Со временем Первая клана начала выводить Лину из себя одним своим видом.       — Мерриль знает магию не хуже меня. С её помощью у Тамлена будет больше шансов выдержать дорогу, — спокойно ответила Хранительница, отняв руки от головы Лины. — Я хочу, чтобы она взглянула на пещеру и зеркало. Она хорошо разбирается в таких вещах, и, быть может, сумеет пролить свет на природу твоей болезни.       «Хорошо — это слабо сказано», — угрюмо подумала Лина.       — А сама Мерриль разве не рискует заболеть?       — Да, это опасно, поэтому будьте осторожны. Если снова окажетесь у этого странного зеркала, ни в коем случае не трогайте его.       — Да, Хранительница, — кивнула Лина. — Тогда я возьму снаряжение, и мы отправимся в путь.

* * *

      Головная боль прошла бесследно, но кожа зудела от исцеляющей магии. Почёсывая виски, Лина направилась прямиком к мастеру Айлену, снабженцу клана, за новым снаряжением. Она недалеко отошла от аравеля, когда путь ей преградил Фенарель, слышащий явно больше, чем предназначалось для его острых ушей.       — Так Хранительница посылает тебя в ту пещеру искать Тамлена? — спросил он на ходу, заранее зная ответ.       — Да, — кивнула Лина. — Со мной идёт Мерриль.       — Я хочу пойти с вами, — решительно заявил эльф. — Хранительница Маретари, может, того и не одобрит, зато я помогу вам искать Тамлена.       Лина озадачено уставилась на Фенареля. Он был младше её всего на несколько месяцев, и на его лице уже красовался валласлин с символом Джун. Стоит заметить, что татуировка на лице Фенареля была гораздо сложнее, чем её, но переносил он нанесение валласлина гораздо легче. Однако он был далёк от звания опытного охотника, и большая часть его стрел была пущена на стрельбище, а в руинах всё ещё могли оставаться пауки.       — Это может быть опасно.       — Тамлен и мой друг! — возмутился Фенарель. — Я хочу ему помочь! Если Мерриль можно рисковать жизнью, значит, можно и мне!       Лина терзалась в сомнениях, видя решительный настрой Фенареля. Фенарель был их с Тамленом другом, и оставлять его в стороне, когда он искренне хочет помочь, казалось Лине неправильным. Более того, несмотря на отсутствие опыта, Фенарель был гораздо рассудительнее Тамлена, и три эльфа в поисках лучше двух.       — Я не против, но сначала нужно спросить у Хранительницы.       — Тогда попросим у неё разрешения! — обрадовался Фенарель и добавил: — Я пойду с тобой, попросим вместе. Нам обоим она не сможет отказать!       Лина кивнула и, схватив друга за руку, рывком повела его за собой, чуть не сбив с ног.       Они отыскали Хранительницу не сразу — Маретари уже вернулась к своему аравелю. Обернувшись, она с лёгким удивлением обратила внимание на устремившихся к ней эльфов. Лина Махариэль быстрыми шагами направлялась к ней, чуть ли не таща за собой спотыкающегося Фенареля, не успевшего подстроиться под ритм её ходьбы.       — Я вижу, вы с Мерриль ещё не ушли, — хмуро произнесла Маретари.       — Хранительница, — уверенно сказала Лина, — позвольте пойти Фенарелю с нами.       Махариэль говорила так уверенно, что на мгновение Маретари растерялась.       — Фенарель, ты уверен? — с сомнением спросила Хранительница, зная о неопытности эльфа.       — Я хочу помочь им, Хранительница, — поспешил Фенарель поддержать успешное начало. — Если мы отыщем Тамлена, ради одного этого стоит рискнуть.       — Что ж, хорошо, разрешаю тебе идти с ними. И спасибо за то, что спросили моего разрешения, а то молодые эльфы в наше время стали уж слишком самостоятельными. — Маретари с укором посмотрела на Лину, и та поникла, понимая, о ком идёт речь.

* * *

      — Раз уж мы идём вместе, можешь взять для меня снаряжение у мастера Айлена? — тихо попросила Лина. — Хочу показаться Ашалле, перед тем как выходить. Она наверняка волнуется.       — Ладно, — согласился Фенарель. — Тогда встретимся у Мерриль.       Лина коротко кивнула, и эльфы разошлись каждый в свою сторону. Фенарель направлялся к мастерской Айлена, а Лина прямиком к Ашалле — женщине, заменившей ей родителей. По пути она слышала множество голосов и поздравлений с выздоровлением, от которых пыталась отгородиться. Не то чтобы она не была им рада, но слышать поздравления и в то же время видеть в глазах эльфов печаль, было сродни кинжалу в сердце. Лина ускоряла шаг, но в голове всё равно гулким эхом раздавались фразы, терзающие душу: «Хвала творцам! Прошлой ночью мы были уверены, что потеряем тебя!», «Я так рада, что ты выжила!», «Потерять двух молодых эльфов было бы большим ударом для клана», «Бедный Тамлен, он, наверное, заблудился где-то в глуши», «Я скучаю по Тамлену, пусть он вернётся».       — Клянусь творцами! Как я рада видеть тебя целой и невредимой, — воскликнула Ашалле, протягивая Лине руки.       Девушка перешла на бег, спускаясь по ступеням, вырезанным в склоне. Спрыгнув с последней, она скользнула в объятья «матери» и уткнулась лицом в её плечо.       — Я так беспокоилась, — ласково прошептала Ашалле, гладя Лину по растрепавшимся волосам. — Всё это время я бродила вокруг шатра Хранительницы. И вот, наконец, нынче утром я услышала, как ты выбираешься из аравеля. Я никогда не была так счастлива!       — Всё хорошо, Ашалле, — пробормотала Лина. — Не стоит тебе так сильно беспокоиться обо мне.       — Я не могу по-другому, радость моя. Я воспитывала тебя с тех пор, как умерла твоя бедная мать.       Лина знала, что Ашалле всегда начинает упоминать её покойных родителей во время особенно сильного волнения, и поспешила отдалиться от темы, печалящей родную ей эльфийку.       — Сейчас мы с Фенарелем и Мерриль отправляемся на поиски Тамлена, — быстро проговорила Лина. — Мы скоро вернёмся, не переживай.       — Надеюсь, у вас получится его найти, — вздохнула Ашалле. — Знаю, как вы с ним были близки. Я всегда в душе надеялась, что когда-нибудь ты и он… — Она замялась, заметив, как её подопечная напряглась всем телом. Лина всегда утверждала, что между ней и Тамленом нет ничего, кроме дружбы, и очень злилась, слыша намёки на что-то большее. — Ладно, не будем об этом. Тебе нужно быть поосторожней. Твои отец и мать, да покоятся они в мире, ужаснулись бы, если б увидели, какой опасности ты себя подвергаешь.       — Ты всегда так говоришь, Ашалле, — проворчала Лина, искренне не понимая, почему эльфийка продолжает затрагивать болезненную для себя тему.       — Что ж, это правда. Твоя мать была… ладно, давай поговорим об этом позже. У тебя и так забот полон рот.       — Да, мне надо идти, — согласилась Лина, отстраняясь от «матери».

* * *

      Фенарель уже ожидал её подле аравеля Мерриль. Эльф салютовал рукой и протянул Лине осиновый лук.       — Я немного ослабил тетиву, подстроив под тебя, — гордо доложил Фенарель, вручая подруге колчан и ремни.       — Ma serannas, — поблагодарила Лина, пересчитывая стрелы.       Мерриль кашлянула в кулак, обращая на себя внимание.       — Хранительница велела мне сопровождать тебя в те пещеры, — произнесла она. — Я могу увидеть то, что вы… — Мерриль осеклась, поймав на себе прожигающий взгляд Лины. — Но наша главная цель, конечно же, найти Тамлена. Надо торопиться, возможно, он долго не протянет.       Лина коротко кивнула, соглашаясь, и мысленно обругала себя за то, что задержалась у Ашалле дольше, чем рассчитывала. Изначально она хотела подойти и сказать: «Я цела и здорова». А потом — убежать на поиски.       — Ладно, тогда выдвигаемся немедля.       Эльфы решили обговорить все детали по дороге, чтобы не терять времени.       — Как много тебе рассказала Хранительница? — спросила Лина, на ходу поправляя ремни.       — Достаточно, чтобы раздразнить моё любопытство и нешуточную тревогу, — ответила Мерриль, стараясь поспевать за быстрым шагом.       — Ты не боишься заболеть?       — Немного, но ведь тебя Хранительница вылечила. А эта болезнь очень опасная?       — Думаю, да, — ответила Лина. — Хранительница не рассказала подробностей, только предупредила, чтобы мы не трогали зеркало.       — Будто кто-то в здравом уме будет его трогать, — пробормотал Фенарель.       «Вот бы Тамлену немного твоего ума», — вздохнула Лина, но не произнесла своих мыслей вслух.       — Даже если я заболею, но при этом мы найдём Тамлена или что-то ценное, дело того стоит, — гордо отозвалась Мерриль, не заметив очередного ненавидящего взгляда Лины.       «И вот снова… — нахмурилась эльфийка. — Задница Ужасного Волка! Да тебя сам Тамлен вовсе не интересует!»       Отдалившись от лагеря на значительное расстояние, Фенарель и Мерриль поддались действию угрюмости соплеменницы, и до самой поляны, где Лина и Тамлен повстречали людей, шли в молчании.       Миновав злосчастную поляну и приближаясь к повороту с мёртвыми волками, Лина с трудом сдержала чих, ощутив зловоние гнили, и отвела руку в сторону, заставив соплеменников вздрогнуть и остановиться. Благо условные знаки и тактику Фенарель знал отменно, а с Мерриль они успели объясниться на выходе из лагеря.       — Приготовьтесь! — шепнула Лина, доставая из-за спины лук и готовя стрелу.       Мерриль кивнула. В отличие от охотницы, она не обладала чрезмерно чутким обонянием и умениями следопыта, но как маг ощутила присутствие зла, витающего в воздухе.       Улюлюканье, гортанный кашель или гогот. Лина не знала, с чем будет вернее сравнить звуки, издаваемые существами. После встречи с медведем-упырём она думала, что была готова ко всему, но, лишь увидев его, поняла, что ошиблась. Это было коренастое лысое существо с кожей цвета болотной зелени и зубами, торчащими из пасти. Исходя из описаний Хранительницы, Лина распознала в нём порождение тьмы. Рука ее не дрогнула, и тонкая стрела метко угодила существу между глаз.       За поворотом донеслось гоготание второго существа, и в растерянности Фенарель впал в ступор. Он хорошо владел стрельбой из лука, но прежде не бывал в смертельном бою. А Мерриль, по собственным утверждениям, магию знала хорошо, но в реальном сражении её не применяла.       Зло зыркнув на товарищей, Лина перестала полагаться на их помощь. Она сделала эльфам знак не вмешиваться и в одиночку устремилась вперёд, надеясь, что противников будет не больше двух. Ловко уклонившись от стрелы порождения тьмы, она быстро прицелилась, пустила стрелу чудовищу меж глаз, и, издав предсмертный визг, походящий на свиной, чудовище пало на спину. Пригнувшись, Лина прислушалась, проверяя на слух, есть ли в округе ещё противники.       Она всегда охотилась либо с Тамленом, либо в одиночку. Будучи одной, она оставалась невидимой, а с Тамленом они в бою были синхронны и понимали друг друга без слов и знаков. А тут… Эльфийка поняла свою неспособность сладить с другими.       Поднимаясь на холм, Лина с осуждением уставилась на эльфов.       — Ужасный Волк! Что это было? Порождения тьмы? — тревожно воскликнула Мерриль.       — Похожи на то, как описывала их Хранительница, — ворчливо ответила Лина.       — Никогда не видела ничего подобного! — продолжила Мерриль. — От них так и тянет злом. Откуда они взялись? Их же здесь раньше не было?       — Да уж я б не проглядела! — шипя, огрызнулась Лина и фыркнула, видя, как стушевалась Мерриль. Лина подняла глаза на Фенареля, и тот виновато потупил взгляд.       — Этого больше не повторится, — тихо заверил Фенарель.       — Сейчас их было двое, и я справилась. Но если будешь мешкать и они нападут скопом, а не поодиночке… — Лина поджала губы, размышляя, как вернее поддержать друга.       — В следующий раз не подведу, — более уверенно повторил Фенарель.       Лина мягко улыбнулась другу и, состроив наиболее грозное выражение лица, повернулась к Мерриль. Для неё у девушки тоже было несколько слов, и совсем иного содержания. Воспоминания о давешней ссоре были ещё свежи, а пророненные в лагере слова и нерешительность в бою только подбавляли масла в огонь. С трудом удержавшись, чтобы не накричать, Лина снова вернулась к Фенарелю. Она вспомнила о своём паническом страхе перед пауками и напутствующие слова Тамлена.       — Ладно, прости, — сказала Лина, смягчаясь. — Просто дальше будь решительней. Тут — ты или тебя. Помни, какими бы страшными на вид они ни были, они — живые. Значит, и убиваются, как и любые другие живые существа.       При виде быстрого и уверенного кивка Лина с трудом сдержалась, чтобы не погладить эльфа по голове. В такие моменты Фенарель у неё вызывал умиление, как один из детей, слушающих истории хагрена Пайвела. Мерриль же девушка проигнорировала, но, к её сожалению, непроницательную эльфийку это не тронуло.       — Прежде чем пойдём дальше, скажи — у тебя всё в порядке? Тебя не ранили? — с лёгким волнением спросила Мерриль.       Нахмурившись, Лина угрюмо на неё посмотрела. Голова не болела, но лёгкий озноб усиливался. Однако времени терять было нельзя.       — Да нет, всё в порядке, — тихо произнесла Лина, стараясь скрыть волнение.       — Ты… ты очень бледна, — поддержал Мерриль Фенарель. — Вот и Мерриль это заметила.       — Я себя прекрасно чувствую, — повторила Лина и решила отшутиться, чтобы пресечь волнение товарищей: — Это мой естественный цвет лица. Если хотите обсудить недостатки моей внешности, можем заняться этим позже. А сейчас нам пора идти дальше.       — Что ж, — доверчиво произнесла Мерриль, — я всё-таки буду за тобой присматривать. Ты ведь только вылечилась от болезни.

* * *

      Эльфы двинулись вперёд, прислушиваясь к малейшему шороху, и спустя один поворот остановились. Новая деталь появилась в лесу Бресилиан: потушенный костёр у края тропы.       — Интересно, чья это стоянка, — задумчиво проговорила Мерриль. — Не помнишь, была она здесь раньше или нет?       — Нет, раньше её здесь не было, — ответила Лина, поднимаясь на ноги и вытирая о юбку почерневшие от сажи пальцы. — Угли влажные и холодные, следов боя нет, вещей нет. Похоже, её оставили раньше, чем появились порождения тьмы.       — Быть может, это стоянка того самого шемлена, который нашёл тебя? — предположил Фенарель.       — Вероятно, — согласилась Лина.       — Даже если так, его сейчас здесь нет. Верно? И следов Тамлена мы не нашли. Может, нам стоит… — Мерриль снова осеклась, ощутив на себе прожигающие взгляды.       — Мерриль, ещё слово, и придётся искать тебя, — процедила Лина.       Мерриль промолчала. По выражению лица миниатюрной эльфийки сложно было понять, восприняла ли она угрозу всерьёз.       — Погоди… Ты слышишь? — шепнула Мерриль, концентрируясь на своих ощущениях.       Лина кивнула и приложила палец к губам, призывая к молчанию. В лесу не раздавалось ни шороха, ни звука, ни лесных голосов. Даже листва перестала шелестеть от ветра. Зато запах гнили усиливался с каждым мгновением. Эльфы переглянулись.       — Лес слишком спокоен, — продолжила Мерриль. — Что-то есть в воздухе. Что-то неестественное. Это не к добру.       — Это ещё мягко сказано! — фыркнул Фенарель, сняв с плеча лук и готовясь в любой момент вступить в бой.       — Кажется, то, что вы пробудили в той пещере… выбралось наружу, — настороженно прошептала Мерриль. — Чем быстрее мы найдём пещеру и Тамлена, тем быстрее сможем уйти отсюда. Скорей веди нас к пещере!       Лина кивнула. Уговаривать её не надо было. Эльфийка быстрым и бесшумным шагом направилась в сторону древних руин.       Вскоре из-за нового поворота донеслось гоготание, и эльфам пришлось встретить ещё троих низкорослых порождений тьмы. Первого Лина убила с ходу, пустив тому стрелу меж глаз, а у Фенареля хватило собранности ранить второго в шею. Существу этого для мгновенной смерти оказалось недостаточно, и, откинувшись на спину, оно ещё с полминуты билось в предсмертных судорогах, захлёбываясь кровью. Лина прицелилась в третьего, но навершие резного посоха Мерриль засветилось алым, и огненный шар слетел с его конца. Шар магического пламени, разбившегося о землю и охватившего порождение тьмы, в полёте подпалил локоть Лины. Эльфийка вскрикнула от боли, поразившей руку.       — Merrill! Ma alas'asha! Ar tu na'din! — выкрикнула Лина, хватаясь за локоть.       — П-прости, — виновато пробормотала Мерриль, подбегая к корчащейся от боли эльфийке.       Исцеляющая магия облегчала агонию на пульсирующей от ожога коже. Благодаря наручу повреждение оказалось не очень сильным, но словесный поток Лина сдержать не могла. Она упоминала все детородные органы Ужасного Волка, всячески сочетая их с именем своей обидчицы и заставляя ту краснеть.       — Я думал, что Тамлен отучил тебя браниться, — смущаясь, пробормотал Фенарель.       Лина не ответила, решив ограничиться шипением, и снова простонала, ощутив череду морозящих уколов. Она крепко зажмурилась, продолжая браниться мысленно.

* * *

      Острые верхушки древних арок вскоре показались на горизонте, и эльфы ускорили шаг.       — Вот они, — еле слышно произнесла Лина, приближаясь ко входу.       — Они… Созданы людьми по обычаям эльфов, — удивилась Мерриль, разглядывая одну из колонн. — Не помню ни одного упоминания о таких в летописях клана.       — «Людьми»? — недоверчиво спросила Лина. — Я думала, это общая постройка.       — Я не уверена, но похоже, что строили люди. Было бы интересно их исследовать.       — Не будем тратить попусту время, мы должны найти Тамлена, — вмешался Фенарель, прерывая Мерриль и проходя вперёд. — Если он жив, ему нужна наша помощь.       — Верно, — согласилась Мерриль. — Наша главная задача — Тамлен. Даже если случилось худшее, мы не можем не похоронить его.       Лина остановила Фенареля, решив первой войти в уже знакомые руины. Она приготовила лук, закрыла лицо рукой и спустилась в темноту.       Трупы пауков по-прежнему оставались там, где были оставлены, но теперь они были не одиноки. Мерриль, прежде не видевшая столь огромных членистоногих, вздрогнула, Фенарель отнёсся к ним более спокойно. Страшнее пауков было иное — шестеро изрубленных порождений тьмы, ничком лежавших на полу. От жуткого запаха их крови у Мерриль и Фенареля заслезились глаза, а Лине хотелось и вовсе взвыть.       — Так это и есть те самые руины? Интересно… — прикрыв нос, с лёгким восхищением произнесла Мерриль. — Они определённо человеческого происхождения, и всё же здесь были найдены эльфийские артефакты… Но мы должны найти Тамлена… или то, что от него осталось. Не верю, что эти существа сохранили ему жизнь.       Реакция Мерриль походила на то, как отнёсся к руинам Тамлен, и в горле Лины застрял кислый ком. Кроме того, от последних слов эльфийки по телу её пробежала дрожь. «Это слепая вера, Махариэль», — проскользнуло в дальнем уголке её сознания, но она поспешно заглушила недопустимую для себя мысль.       — Не смей так говорить! — прошипела Лина, и Фенарель перехватил руку, тянущуюся за кинжалом.       — Ты права, — невозмутимо кивнула Мерриль. — Нам нужно двигаться дальше, а не слушать, как я болтаю о своих страхах. Извини.       Лина раздражённо зашипела и тут же приложила к губам палец, призывая к тишине. Она спешила приступить к действию, чтобы не разорвать на части соплеменницу в порыве гнева.       Пригнувшись, она двинулась вперёд, ступая тихо, держа оружие наготове и прячась в тенях. Был выбран обходной путь, и близился коридор с коконами. Из-за поворота, ведущего к нему, донёсся звук, издали напоминающий хрюканье. Лина замерла, прислушиваясь, но шум коридора заглушали звуки шагов ее спутников. «Да что вы делаете-то?! Вы точно долийцы?!» — хотелось крикнуть ей, но она сдержалась, закусив губу, и махнула рукой, требуя приостановиться.       Она прокралась вперёд и выглянула за угол. Осмотревшись, очередной раз мысленно ругнулась и вернулась к спутникам, сделав несколько шагов назад. Она показала знаками: «Готовьтесь к бою. Их четверо», — и подняла глаза на Мерриль и Фенареля, чтобы удостовериться, что была понята. В их взглядах она прочла гнев, смешанный с волнением. Фенарель, обычно спокойный, сейчас еле обуздывал поток зашкаливающих эмоций. И эльфийка невольно усмехнулась, вспомнив, что совсем недавно была на его месте и вела себя ровно так же, как и он. Извинившись наклоном головы, она знаками объяснила положение дел, предлагая способ ведения боя (тактику, разработанную с Тамленом на двоих). И наотрез запретила Мерриль колдовать огонь в закрытом помещении. В особенности в длинном коридоре, полностью окутанном паутиной.       Первой была стрела Лины, точно поразившая цель. Стрела Фенареля была второй, но она лишь ранила порождение тьмы, попав правее сердца. Конец резного посоха Мерриль засветился, с глухим потрескиванием высвобождая вложенную в него энергию, и эльфы почувствовали, что дышать и двигаться стало гораздо легче. Фенарель, окончательно поборовший оцепенение, уверенно выпрямился и снова выстрелил, прострелив раненому монстру голову, представив на месте чудовища простую мишень. Мерриль хотела воспользоваться огненным заклинанием, чтобы убить третьего, но быстро спохватилась, вспомнив наказ и угрозу, изложенную весьма грубым и вульгарным жестом. Эльфийка решила применить другое заклинание — куда менее действенное, но более безопасное для товарищей.       Шар магической энергии оттолкнул порождение тьмы к стене, оно раскинуло руки, ударившись головой о древний камень, и стрела юного долийца пронзила его шею. Чудовище издало булькающий хрип и сползло вниз по стене. Лина тем временем сделала перекат, уклоняясь от удара мечом, и, немного пробежав вперёд, развернулась. Тетива зазвенела, и вторая её стрела плавно вошла в глазницу чудовища.       Четверо порождений тьмы были убиты, и из соседней комнаты раздались приближающиеся топот и гогот. Эльфы встревоженно переглянулись и поспешили занять позиции. Мерриль сотворила второе поддерживающее заклинание и отбежала в сторону, окутав себя щитом.       Наученные опытом, эльфы теперь быстрее разбирались с порождениями тьмы: Фенарель уверенным и быстрым выстрелом убил одного из пятерых и улизнул от удара булавы второго. Он ловко отскочил в сторону, когда туша застреленного чудовища тяжело рухнула вперёд, и быстро вскинул лук, выискивая следующую цель.       Передвигаться было легче благодаря заклинаниям Мерриль, и два долийца стали подобны теням. Порождениям тьмы казалось, что стрелы летят из ниоткуда. Всё закончилось быстро.       Частое применение магии истощало хрупкую Мерриль, а Лина всё сильнее ощущала слабость в руках. «Если бы их было больше… — подумала Лина и тряхнула головой. — Мы справились, это главное. Теперь надо продолжать искать Тамлена».       Лина подняла глаза на Мерриль и, продолжая сердиться, не сдержалась, чтобы не съязвить:       — Я поражена, Мерриль! — с притворным восхищением промурлыкала Лина, в обиде окончательно перенимая роль стервы. Но, к её сожалению, похвала была принята за чистую монету.       Лина обернулась и ахнула, видя, как Фенарель направился за стрелой.       — Не забирай, — резко остановила она друга и поспешила объясниться: — Хранительница говорила, что я, возможно, заразилась от порождений тьмы. Если это так, то это может быть опасно и для вас.       — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила Мерриль.       — В целом — отлично. Только рука болит, — дважды соврала Лина, намереваясь вызвать у эльфийки чувство вины. Попытка оказалась удачной.       Эльфы обследовали центральную комнату. В ней всё осталось неизменным: три паучьих трупа, пустые гробы, древо-колонна, паутина, то же количество коконов, кости. Они даже на всякий случай отодвинули крышку закрытого саркофага, но и в нём Тамлена не обнаружили.       Далее предстояло проверить комнату с зеркалом. Попросив Мерриль и Фенареля подождать в коридоре, Лина со стрелой наготове отправилась на разведку.       Пред скульптурой Фалон’Дина стояло порождение тьмы с посохом. Оно именовалось эмиссаром. Коренастое порождение тьмы, рожденное гномкой, обращённой в матку, было первым из своего выводка, обладающим редким даром магии, и эмиссар в какой-то мере гордился своими умениями. С самого рождения он жил лишь для того, чтобы уничтожать тех, кто не является порождениями тьмы. Так бы он и продолжал волочить своё жалкое существование, если бы не что-то внезапно пронзившее его лысый затылок и вышедшее прямиком через правую глазницу. Он упал, и последним, что он видел, был каменный пол.       Фенарель, приноровившийся к бою, прострелил голову второго порождения тьмы, и Лина метким выстрелом убила третьего.       Эльфы прошли вперёд и остановились. Защитное поле, окутывавшее Мерриль, спало. Девушка, тяжело дыша, облокотилась на посох.       — А я-то думала, ты сильнее, любительница демонов, — фыркнула Лина, стараясь скрыть дрожь в руках.       Мерриль с лёгкой обидой посмотрела на неё и вытерла пот со лба, тоже стараясь скрыть свою усталость.       — Я в порядке, — нахмурилась Мерриль. — Пойдёмте дальше.       Задрав нос, Лина снова фыркнула, продолжая дуться на девушку.       — Подождите тут, сначала я гляну, что в комнате. И… главное, помните: зеркало не трогать.       Эльфы посмотрели на Лину так, будто она сказала нечто очевидное, и Лина тяжело вздохнула, вспомнив слова Тамлена: «Будто мы будем в него пальцами тыкать».       — Зеркало не трогать, — по слогам повторила Лина и двинулась вперёд, на всякий случай огибая каменный круг.       Лина приоткрыла дверь и заглянула в щёлочку, готовясь к худшему. За последние двадцать восемь минут и четыре секунды она удивилась второй раз: перед зеркалом стоял шемлен, а вокруг него были разбросаны убитые порождения тьмы. Как рассудила Лина, именно этот шемлен в одиночку сразил тех, что были на входе. А теперь, согласно её умозаключению, не выходил из комнаты, остерегаясь мага.       Мысленно хмыкнув, эльфийка тихо затворила дверь и вернулась к Мерриль и Фенарелю.       — Там человек, и вокруг него — куча мёртвых порождений тьмы, — шёпотом сообщила она.       — Наверное, это Серый Страж, — вполголоса предположила Мерриль. — Он говорил Хранительнице, что вернётся в пещеру.       — Да, скорее всего, это тот шем, который тебя принёс в лагерь, — дополнил Фенарель и уставился на Лину, чётко определяя её как командира.       — Тогда… может, он знает, где Тамлен? — Лина закусила губу, продумывая следующие действия, и, решительно кивнув, жестом скомандовала следовать за собой.

* * *

      Ещё со спины шемлен показался Лине странным. Всё его снаряжение выглядело как-то необычно. Чего только стоили его нагрудник с вычурным серебряным орнаментом, изогнутый кинжал и увенчанный ручной вязью меч. Он обернулся, и по спине Лины пробежал холодок. Прилизанные черные как смоль волосы, собранные на затылке, открывали смуглое лицо со строгими угловатыми чертами. Он выглядел добродушно и грозно одновременно — это показалось Лине ещё более отвратительным, чем усы и борода. Но самым жутким в нём были тёмные зоркие глаза, прожигающие насквозь.       — Так это вы сражались с порождениями тьмы, — доброжелательно произнёс он. — Я слышал шум боя.       От манер человека Лине стало ещё более тошно. Ей захотелось выгнуться в спине и зашипеть. Она бы так и сделала, будь она кошкой, но ограничилась лишь язвительностью:       — Да, шемлен, не пришедший на помощь, — огрызнулась Лина и поёжилась, когда он принялся изучающе рассматривать её.       — Ведь ты та самая эльфийка, на которую я наткнулся в лесу, верно? — снова спросил он, не сводя с неё глаз. — Удивляюсь, что ты выжила. Меня зовут Дункан, и мне приятно наконец познакомиться с тобой. Когда мы виделись в прошлый раз, ты едва осознавала, что происходит.       — Andaran atish’an, Дункан Серый Страж, — поприветствовала шемлена Мерриль. — Я Мерриль, ученица Хранительницы.       — А меня зовут Фенарель. Неужели ты… пришёл сюда совсем один, человек? И сражался со всеми этими тварями?       Услышав приветственный тон друга, Лина ощутила себя преданной.       — Значит, ваша Хранительница прислала вас за мной? Я сказал ей, что мне ничего не угрожает.       — Мы искали не тебя, а нашего брата Тамлена, — всё так же грубо произнесла Лина.       Однако человека её агрессия не тронула — он был невозмутим.       — Ты и твой друг вместе вошли в эту пещеру и увидели зеркало? Так? — Дункан не ждал ответа, по глазам эльфийки он всё понял без слов. — Плохие новости, — произнёс он. — Серым Стражам и раньше попадались артефакты, подобные этому зеркалу. Оно сделано в Тевинтере и использовалось для разговоров на расстоянии. Со временем эти зеркала просто… портятся. В них проникает та же скверна, которой полны порождения тьмы. Вероятно, прикосновение Тамлена высвободило её… именно из-за этого ты и заболела… и Тамлен, полагаю, тоже.       — Я не боюсь этой болезни, — возразила Мерриль. — Хранительница знает, как её вылечить.       — Она, быть может, и ослабила действие болезни, но вот вылечить её не сумеет, — сказал Дункан, снова переведя взгляд на Лину. — Тебе на время стало лучше, но ты не выздоровела. Я чую скверну внутри тебя. И она разрастается. Загляни внутрь себя и сама это поймёшь.       «Ты чуешь не скверну, а аромат Лины Махариэль, не менявшей одежды двое суток», — угрюмо подумала Лина. Эльфийка понимала, о чём говорил Серый Страж, она уже чувствовала действие болезни, но природная вредность и не пойми откуда взявшаяся ненависть к бородатому шемлену не позволяли ей признать его правоту.       — Я нормально себя чувствую, — пробурчала Лина, сложив руки под грудью.       — Если не веришь, спроси у своей Хранительницы, только потом. Сейчас нам нужно разобраться с зеркалом… Оно опасно.       Серый Страж резким движением обнажил клинок, и Лина инстинктивно сделала шаг назад, врезавшись спиной в Фенареля. Одного взмаха хватило, чтобы огромное зеркало с хрустальным звоном разлетелось на множество маленьких осколков. Слепящая вспышка озарила комнату белым светом, и зеркало издало звук, напоминающий предсмертный стон.       — Дело сделано, — заключил Дункан, убирая меч в ножны. — Теперь покинем это проклятое место. Я должен немедленно поговорить с Хранительницей о твоем лечении.       — Что? — возмутилась Лина. — Я ещё не отказалась от поисков!       — Если хочешь, я могу подождать снаружи. Но я уверяю тебя, его здесь нет. — Видя непреклонный взгляд молодой эльфийки, Дункан покачал головой, понимая, с какой проблемой ему предстоит столкнуться. — Позволь, я буду с тобой откровенен. Ты ничего не можешь для него сделать. Он заразился скверной три дня назад, и помощи ему ждать было неоткуда. Целительское мастерство Хранительницы спасло тебя. Но у Тамлена нет шансов.       — Я никуда не уйду, пока не проверю пещеру полностью, — упрямствовала Лина.       — Тогда я могу подождать снаружи, — всё тем же почтительным тоном предложил Страж.       Лина коротко кивнула, соглашаясь.       — Можем мы вернуться в руины позже? — спросила Мерриль, не сводя взгляда с осколков. — Наверняка кроме зеркала здесь найдётся немало интересного.       — В пещере не безопасно — всё здесь было подвержено скверне зеркала. Если твоим соплеменникам понадобится прийти в это место, нужно будет очистить его огнём, — ответил Дункан, размеренным шагом направляясь к выходу.       Мерриль с глубочайшим сожалением смотрела на осколки, а Лина и Фенарель направились к спуску в яму, зачем-то рассматривая каждый скелет, пролежавший в руинах не одну сотню лет.       — Я потеряла сознание ещё в пещере и сама точно не смогла бы выбраться, — вслух размышляла Лина.       Фенарель задумался, принявшись строить собственные догадки. Углубившись в думы, он наклонился и присмотрелся к камню с угловатыми символами. Он коснулся его, чтобы счистить грязь с заинтересовавшей надписи, и в тот же миг за спинами эльфов всё захрустело, и мертвецы перестали быть мёртвыми.       Мерриль вскрикнула, и вспыхнуло пламя, обуглив несколько трупов. Лина инстинктивно выстрелила, и скелет с треском разлетелся на косточки.       Убивались мертвецы на удивление легко. Хрупкие кости, суставы, отсутствие мышц. Им было тяжело даже двигаться, и их древние тела ломались от одного попадания стрелы и обращались в пепел от одной вспышки. Около десятка восставших скелетов полегло за считанные минуты. На этот раз Фенарель чувствовал себя виноватым в произошедшем переполохе. Сердце эльфа бешено стучало в груди, в один момент ему вовсе показалось, что оно вполне способно пробить грудную клетку.       Эльф поднялся и с негодованием уставился на Махариэль, копающуюся в приоткрытом саркофаге. Она достала из него золотистый пояс с круглой расписной пряжкой. Несомненно, эльфийская работа. Лина, хмурясь, обвила поясом талию и вздрогнула, ощутив присутствие за спиной.       — Зачем ты его с собой берёшь? — спросил Фенарель.       — Чтобы отлупить им Тамлена по тощей заднице, когда мы его найдём, — процедила Лина. — Ты подержишь его?       — Подержу, — тихо согласился Фенарель. — Пойдём, в этом зале Тамлена точно нет, а мы ещё не все руины осмотрели.       Лина согласно кивнула, и, будучи готовыми к бою, эльфы продолжили поиски. Каждый уголок руин был обыскан, каждая паучья нора была осмотрена, но ни Тамлена, ни порождений тьмы, ни пауков найдено не было. Только скелеты, паутина и грязь.       Эльфы выбрались из руин, и Лина настаивала на продолжении поисков в лесу, аргументируя, что Дункан именно в лесу её нашел. А значит, Тамлен может быть где-то тут, неподалёку, нуждаться в помощи. Но возле пещеры эльфа не нашли. И Лина нехотя согласилась отправиться в лагерь, ощущая себя предательницей.       — Может, он попал в зеркало? — задумчиво предположила Мерриль.       Вздрогнув от услышанного, Лина уставилась в широкую спину Дункана, надеясь получить ответ. Серый Страж явно слышал слова Мерриль, но промолчал. Как показалось Лине, его молчание было весьма красноречивым.       Почувствовав настроение подруги, Фенарель взял Лину под руку, не позволяя наделать глупостей.       Остальной путь до лагеря они прошли в гнетущей тишине.