Новый ученик фиолетового дортуара бежал по коридору общежития. В голове ужасная каша и множество вопросов, ответы на которые никак нельзя было получить.
«Да как так? О нём никто не знает! Сиэль сказал, что его перевели в волков! Он должен быть тут»
Поворот: парень не замечает начало лестницы. Одно неловкое движение и новенький летит вниз, исполняя невиданные миру пируэты. Падение было неловким и довольно болезненным. Ступеньки пролёта закончились, а Ричард продолжал валяться на холодном кафеле, пытаясь придти в себя и понять, что только что вообще произошло.
— Я ничтожество, — прохрипел он, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
— Ты как? — раздался тихий голос, в пустом коридоре звучащий особенно властно, чего его обладатель, явно, не желал. «Вайолет» — промелькнула мысль в голове Ричарда.
— Я в порядке! Не стоит беспокоиться за меня. Особенно вам, Вайолет, — Келтвин попытался встать, но не смог этого сделать. Нет, эта травма была совершенно не серьёзной. Верному псу королевы доставалось в разы хуже, но эта была прекрасная возможность обратить на себя внимание префекта. «А попасть на полуночное чаепитие могут Префекты и их шестёрки», вспомнился устав колледжа.
Ричард наигранно начал кашлять, будто-бы отбил себе лёгкие. Благо за годы служения её величеству, навыков было предостаточно.
— Кажется, ты отбил спину, — префект сделал несколько шагов вперёд, наклонился к новенькому и помог подняться, попутно закидывая одну из его рук себе на плечо, чтобы помочь передвигаться.
— Вам нечего за меня волноваться! У вас и без меня дел по горло! — и вновь наигранный кашель, который звучит безумно правдоподобно. Благо, от падения защитили вставки на рубашке, чтоб мужественнее казаться.
— Ты учишься на моём факультете, а значит я несу за тебя ответственность, — коротко ответил Грегори, явно, не собирающийся оставлять подопечного, что было барону только на руку. Весь остальной путь до комнаты они молчали. Это было странно, но Вайолет с самого начала знал, в какую комнату вести Кельвина. «Он и правда знает комнаты всех учеников? И не удивлюсь, если он знает всех по фамилиям. Боже, какой же это геморрой…»
Они зашли в нужную комнату и Вайолет аккуратно посадил Ричарда на указанную бороним кровать.
— Раздевайся, — произнёс префект и начал шарить по карманам мантии в поисках какой-то вещи. Это продолжалось не долго, и вот префект уже раскручивает небольшую железную баночку. Комната наполнилась мятным ароматом. Внутри этой небольшой ёмкости был зелёный крем, наверняка, согревающий. Можно поспорить, что там была какая-либо ещё расслабляющая примясь.
Вайолет, явно, намеревался раздеть Ричарда и намазать ему спину этим ароматным средством. Естественно, этой ситуации надо было избежать, ведь под рубашкой не мужское тело. От слова «совсем».
— Снимай, — с уставшим вздохом повторил Грегори.
— Я… я не могу, — замялся «парень», попутно придумывая причину отказа. Кто же знал, что он не просто доведёт до комнаты, а вот это вот всё?
— Это ещё почему?
— Ну, — в голове всплыли воспоминания о пожаре, который устроил Сиэль в поместье борона, — Там ожог.
— Да мне плевать на твой ожог, — сообщил префект, скинув мантию на стоящее рядом кресло. Парень уже начал закатывать рукава рубашки, так что надо было быстрее вылезти из сложившейся ситуации.
— А мне нет. Для меня это очень важно, — ну, сейчас будет как «Война и мир» — много воды и мало дельной информации, — Я рассказал вам это, Вайолет, как префекту. Прошу сохранить это в тайне. Я не хочу чтоб кто-то знал об уродстве. Я барон и для меня иметь такой шрам — сильный удар. Прошу вас понять это.
— Я так понял, это одна из важнейших твоих причин, почему тебя вчера не было в общем душе, — попытался неумело пошутит Грегори, но его меланхоличный голос воспринимался серьёзно, заставив Ричарда задуматься, что этот парень совсем сумасшедший, если помимо успеваемости учеников, следит за всеми в душе. Щёки невольно покраснели.
— Й-есть такое, — врал Кельвин, грустными глазами смотря на старшего.
— Хорошо, я понял тебя. Однако, ожог — это не повод не следит за собой. Можешь посещать душ в ночное время, — Вайолет накинул на себя балахон и направился на выход.
— Непременно, — дверь за Грегори захлопнулась и Ричард облегчённо вздохнул. Надо же было так выкрутиться! — Я гений, — воодушевлённый вздох.
Новоиспечённый борон встал с кровати, дабы написать записку Сиэлю, но не заметила, что часть ковра предательски поднята стулом. Новый полёт, с высоты себя, отбил запястья и подбородок Ричарду.
— Всё-таки ничтожество… — парень поднялся на ноги, уселся на стул и взяла небольшую бумажку. В голову ничего не шло и через несколько минут парень бросил эту идею, доставая небольшую записную книжку с рецептами. Барон был на столько увлечён поисками сладости, что не заметил прибывшего гостя, — Нужно будет приготовить Вайолету что-то в благодарность. Так можно будет с ним сблизиться, а после и до шестёрки не далеко, — мысли парня оборвал разъярённый вопль.
— Чего?! — Чеслок сжал кулаки, показывая свою агрессию и злобу, — Это место уже занято, любитель бумажек, — в голове промелькнула их первая встреча. В тот день парень сказал, что является шестёркой префекта, но Ричард пропустил это мимо ушей. Зря, зря, — Что такое? Через окно убежать хочешь? Закрыто, да? Бедняга, — саркастично добавил петух, медленно подходя ближе, подобно грозному урагану.
— Что тебе надо? Это моя комната, — нужно было как можно быстрее сменить тему разговора.
— Да я ни на что не покушаюсь! Я — не ты. Но я не могу запретить тебе готовить для префекта. Только сначала убираешься в моей комнате, а потом и в столовой, — Чеслок развернулся и направился к выходу из комнаты, — Чуть не забыл: когда все примут душ перед сном, уборка в душевой тоже на тебе, подлиза, — дверь за парнем закрылась. Ричард изо всех сил сжал кулак и ударил им по столу. Все бумажки на несчастном предмете интерьера подпрыгнули, а из пореза на ладони, по совместительству, клятве верности дортуару, засочилась кровь.
Кельвин схватил перо, не заморачиваясь о том, что после оно будет всё в крови, и на клочке бумаги написал всего несколько слов: «Сегодня не успел».
***
Уборка в комнате петуха закончилась примерно тогда, когда закончился ужин в общежитие. Парню пришлось доедать остатки остывшей еды, половину которой растащили «богатенькие детки», увидев, что на ужине осталась свободная порция. Огромная столовая так же заняла неимоверное количество времени. Когда Ричард закончил, была глубокая ночь. Время на часах показывало около четырёх часов утра. Но надо было убраться и в душевой комнате, а она подобна столовой — не малых размеров. Радовало лишь то, что там никого не будет.
Алексис открепила парик, кинула на пол, и не теряя времени, приняла душ. Нужно было сделать это как можно быстрее. Чеслок — непредсказуемый парень с которым не очень хочется сталкиваться. Особенно голой. Чего стоит лишь одно его вчерашнее появление в комнате? Наверное, сегодняшняя уборка — самое унизительное занятие, за всю жизнь графини.
Вся уборка прошла без происшествий, но заняла огромное количество времени. Подъём через пол часа. Не было сил даже дойти до своей комнаты, что тут говорить об уроках? Ричард уснул в коридоре на лестнице, облокотившись о стену. В его руках была излюбленная рукопись и несколько новых страниц.
***
— Ричард! — в комнату влетел довольный собой Чеслок, разбудивший сожителя новичка, — Где он? — с недоумением парень оглядел комнату, в поисках Кельвина, который вывел вчера старшего из себя.
— Извините, Чеслок, но я не знаю.
— Он уже ушёл или вообще не появлялся?
— Я точно не уверен, но, по-моему, его не было вообще.
— Понятно, — Чеслок вышел, даже не удосужившись закрыть за собой дверь. Он прекрасно понимал, что может найти парня в одном из отведённых для уборки мест, и не дай бог он сидит за своими никчёмными бумажками. Но все его предположения оказались ошибочны. Ричард спал на лестнице. На той самой лестнице, с которой недавно летал. Кстати, об этом случае: каждый ученик хотел выразить своё сожаление и помочь, кто чем сможет. Всё-таки они все одна большая семья. Ну, кроме других факультетов, конечно. А как все ополчились на Чеслока, когда узнали, что после такой травмы он заставил мальчишку убираться!
— Какого хрена? — сам себя спросил петух, быстро сбегая по ступенькам. В руках новичка он заметил ненавистную рукопись. Парень взял свежий листок, и пробежался на нему глазами, подмечая, что писательские навыки у парня не плохие.
«Было начало весны 1889 года. Примерно то время, когда зима ещё не совсем отступила, но в воздухе уже ощутимо пахнет — нет, не весной. Только обещанием весны. Тогда я работал глазным врачом в Лондоне. Причём не самым опытным, а по совместительству был довольно жалким писателем. Хотя я и говорю «писателем», на самом деле я мог посвятить этому делу лишь то время, когда у меня не было пациентов. Понятно, что такое бывало редко: всё-таки Лондон — очень большой город. До сих пор моё произведение опубликовали лишь однажды, да и то не с первого раза, а оплата была ничтожно, просто смехотворно мала. Я подумывал оставить практику в городе и переехать в шотландскую деревушку, однако как раз в это время мне передали приглашение. Вот так всё и началось…
— Ну и ветер… — задумчиво жаловалась служанка поместья, — В такую погоду мне всегда беспокойно… Ох, боюсь, бельё не успеет высохнуть до дождя…
— Да… В этой треклятой стране всегда такая погода, — подметил повар, сидевший позади девушки, и чистя картошку, — Ещё и настроение испортилось, — как только он закончил свою фразу, входная дверь разлетелась на куски, с грохотом падая на дорогой паркет.
— Я захожу! — послышался бодрый голосок. В дверях показались двое молодых людей. Они были на столько похожи друг на друга, но одновременно слишком разные: выглаженные белоснежные жакеты подчёркивали их статус. Было сразу понятно, что эти парни не из бедных семей. Заключением величавого образа являлись сверкающие шпаги, придающие мужчинам более опасный вид, — Могу я видеть графа? — задорно поинтересовался тот, что ниже ростом. У него была странная причёска, излюбленная модниками Лондона. Не самая практичная для мечника, но альбиноса, кажется, это никак не смущало.
— Дьявол! Вы кто такие? — горничная и повар уже были готовы дать отпор нарушителям спокойствия.
— Что? Ты хочешь поиграть… — с озорной улыбкой заключил самый буйный. Он моментально схватил шпагу и нанёс удар, — со мной… »
Чеслок вздохнул и вернул листок на положенное место, после чего парень поднялся по лестнице, чтобы создать впечатление того, что он только что пришёл.
— Какого хрена ты тут делаешь? — громко вопрошает он. Ричард подскакивает на месте и, видя Чеслока, быстро убирает рукопись, — Дай сюда эти чёртовы бумажки! — Чеслок сбегает с лестницы и вырывает рукопись, которая уже убрана в специальный чехол, — А ну быстро пошёл наверх! — Чеслок поднял отобранный предмет над головой, прекрасно осознавая то, что Ричард не достанет до неё, ведь борон на голову ниже ростом.
— Почему наверх? Сейчас же время утреннего чая? — прыгая, в попытках вернуть себе папку, возмутился новенький.
— Да потому, что толку с тебя сейчас, как с козла молока. Вайолет таким синякам под глазами позавидует! Только вот он их рисует, а ты — нет, — Чеслок положил парню на плечо руку, пресекая тщетные попытки отобрать бумаги.
— Подвыпил что ли с утра? — ехидно заметил Кельвин. Уборка в чьей-то комнате даёт многое понять о человеке: например то, что в тумбочке двойное дно.
— Иди уже, — посмеялся парень, — Вечером отдам. Эй, никому ни слова, — парень с ирокезом отправился в сторону столовой, а брюнет поплёлся вверх по лестнице, в комнату, где моментально уснул, стоило его голове коснуться подушки.
