Цепные псы

Игра была жёсткой. Сидящая на трибунах Алексис сжимала кулаки за младшего брата и её переполняла гордость. Правда, когда она перед игрой проходила мимо семьи Мидфорд, услышала, как дядя говорит, что выиграть должны совы, девушке стало обидно за Эдварда. Как бы холодно она не относилась к окружающим, ничего не могла поделать с душевными переживаниями. В детстве они проводили вместе слишком много времени, так что какая-никакая привязанность существовала. В горле образовалось неведанное ранее ощущение: хотелось закричать. Теперь понятно, почему так голосят трибуны. Переодетая девушка поднялась с места в тот момент, когда все затихли в ожидании первой подачи львов. — Уделай их, Мидфорд! — одинокий голос пронёсся по всему стадиону. Множество глаз направились на стоящего волка. Эдвард тоже уставился на трибуны. Зрачки расширились, в теле появилась какая-то лёгкость. Блестящие подачи. Рядом послышалось какое-то недовольное бормотание. — Что-то не так? — Ричард вновь уселся между друзьями: с одной стороны что-то себе под нос лепетал Чеслок, а с другой Леонардо пододвигался всё ближе и ближе. — Это… это моя подача… — парень сглотнул и продолжил сверлить льва взглядом. Кельвин хотел как-то пошутить, но настроения почему-то не было. В голову не лезло совершенно ничего, кроме разгромного, по его мнению, счёта. Ричард не умел проигрывать. — Не стоит напрягаться, — рядом с Чеслоком сидел Грегори. Он встал, махнул рукой, прося подвинуться, а затем уселся между подопечными, продолжив рисовать, — Они сильные… Не дави на себя… Уже ничего не поменять, — Ричард закрыл глаза. — Да, тут ты прав, — посторонний шум будто пропал. Всё просто затихло. Вайолет искоса посмотрел на борона, а после повернулся к своему фэгу, тот всё ещё сидел с недовольной миной. Алексис была ужасно расстроена. Помимо проигрыша, она понимала, что несколько человек уже знают о её настоящей личности. Нужно было всего-то пережить эту ночь. Даже если её не выберут на Полуночное чаепитие, она всё равно туда попадёт. Скорее всего, просто проследит за префектом и его фэгом, что обязательно туда отправятся. Девушка надеялась, что Сиэль, в случаи, если его не пригласят, поступит точно так же. Этой ночью раскроется несчастная тайна пропажи учеников. Это радовало. Но, признаться честно, девушка немного волновалась. Реакция каждого из префектов просто кричало о том, что они знают правду. Алексис посмотрела на сидящего рядом брюнета, который будто почувствовал это и тоже поднял взгляд. Слов не хватало. Ни у одного, ни у второго. Они просто смотрели друг-другу в глаза. В голове Грегори всегда была какая-то каша и даже самому парню было сложно сказать о чём он думал в тот момент, в синих глазах читалась печаль. Но эта печаль не могла сравниться с верностью её величеству. В голове промелькнули мысли о том, что если Грегори убил того лиса? А если её величество скажет устранить его? Алексис убьёт его, несомненно. Но как будет после этого жить? В своих мыслях она и не заметила, как постепенно расширялись глаза Грегори, изучая черты лица напротив. Девушка закрыла глаза и выдохнула. — Вне игры! Десять очков с команды зелёного дортуара! Матч окончен! — скомандовал судья и все взгляды устремились на счёт. — С… с… с… Синий дортуар победил! — сердце на мгновенье замерло и по телу разлилась приятная волна. С чем это было связано — непонятно. Чувство отчаяния от поражения совершенно отступило, хотелось спуститься и поздравить брата и всех остальных, но… — Кельвин, пойдём. Надо кое-что обсудить, — Чеслок поднялся и направился к выходу, Ричард последовал его примеру, и вскоре они скрылись с трибун, провожаемые недовольными взглядами оставшихся волков. *** Парни спустились по лестнице, вышли на дорогу, ведущую к общежитию дортуара. Весь этот долгий путь оба молчали. Чеслок пытался подобрать слова, а Кельвин просто недоумевал что от него хотят. Нет. Он прекрасно всё понимал, но до последнего надеялся, что как-то сможет изменить ситуацию. — Я обязан сообщить префекту, — в своей комнате заявил Чеслок, закрывая дверь, чтобы никто не услышал этого разговор, — Это мужское учреждение, и учиться здесь девчонкам непозволительно, — он вновь сделал паузу, ожидая реакции собеседника. — Я тебя не виню, — девушка прошла по комнате и плюхнулась на незаправленную с утра кровать, — И никто тебя винить не будет, — парень не понимал про какую вину идёт речь, но уже, немало зная девушку, понимал, что это не просто так, — Твоя жизнь под угрозой. — Моя жизнь? — Да. Твоя устоявшаяся, спокойная, размеренная жизнь. Своим появлением я разрушила её и продолжаю это делать. — Не говори глупостей. Почему ты здесь? — Чеслоку не давал покоя этот вопрос. Что заставило аристократку переодеться мужчиной и учиться в этом заведении? — Дерек Андерсен, — с долей какого-то сарказма заявила Фантомхайв. — Жених, что ли? — усмехнулся волк, понимая, что тут не над чем смеяться: в груди что-то сжалось. Не самое приятное ощущение. — Задание, — девушка нахмурилась: девушке была неприятна эта тема. Ей шестнадцать лет, в её возрасте все девчонки уже помолвлены или счастливы в браке, а за ней, по её мнению, ухаживают ради смеха. И вместо того, чтобы устраивать своё личное счастье, она шатается по заданиям королевы, — В глаза его не видела, но надо найти. Тут его нет. Его же, вроде, перевели к волкам, не так ли? — Ничего об этом не слышал и не знаю о никаких переводах. Объявлено это не было, да и приказ может выдать только директор. — Так вот с ним мне и нужно поговорить. Но… это могут сделать только префекты и их шестёрки, — наигранно заявила девушка, показывая всё недовольство сложившейся ситуацией. — Ты хотела занять моё место из-за этого? Могла бы просто всё рассказать. — И ты бы помог мне? Серьёзно? Себя хоть не обманывай, — Чеслок понял, что девушка права. Он до сих пор не рассказал Вайолету о Ричарде только потому что считал последнего другом. Вряд ли он бы стал помогать незнакомому человеку, пусть даже и из того же дортуара, — Это всего лишь задание, — после недолгого молчания Алексис заговорила, — Но это было самое счастливое и весёлое время в моей жизни. Я надолго тут не задержусь, дай мне ещё один день. Потом ты обо мне не услышишь, — девушка поднялась на локтях и посмотрела на парня с надеждой, что он всё пойдёт ей на встречу и подождёт. — Ты редкостная дура, ты знаешь? — такого ответа она точно не ожидала. Парень присел на кровать рядом с ней и, взглянув ей в глаза для пущей убедительности, продолжил говорить, — Но, признаюсь, я никогда даже и не думал, что со мной может произойти что-то подобное, — Чеслок прикрыл глаза и вздохнул. — Ты о чём? — Проехали. Я помогу тебе, чем смогу. — В идиотах всегда чувство долга превышает чувство здравого смысла. Ты не идиот, а я — да. — Что? — парень открыл глаза и уставился на девушку, которая села на кровати и по-турецки скрестила ноги. — Сам посуди: пропали люди, найти их — здравый смысл, заявить всем, что я девчонка — чувство долга, ведь… эта школа основана на традициях, которые нарушать нельзя. — Знаешь, волки всегда были не такими, как остальные. — Не думаю, что тут есть место для девушки. Но я приму твою помощь. Мне уже и самой хочется отправиться домой. Я готова снова носить неудобные модные платья. — Говорил же, дура… — Чеслок посмеялся, но в глазах была какая-то… грусть? — Чего? — Ладно, — парень сделал несколько глубоких вдохов и успокоился, — Ты можешь вылезти через окно моей комнаты, когда мы уйдём. Тебе нужно будет прийти в главный корпус. Но не забудь про то, что учителя, скорее всего, не будут спать. Другой возможности не будет. Но взамен ты мне кое что должна. — Ну, я могу перестать тебе угрожать, — девушка изогнула тёмные брови. — Алексис, потанцуй со мной, — Чеслок встал с кровати и прошёл к середине комнаты, призывая девушку к таким же действиям. — Тебе делать больше нечего? — несмотря на своё возмущение, она подняла пятую точку, не так элегантно, как это делают леди, но Чеслоку это показалось забавным, — Где-то тут должна играть музыка. — Чего нет, того нет, — девушка оказалась в объятиях парня и они закружились в вальсе. — Тара ра, тара ра ра ра, ра, — девушка начала напевать любимую мелодию, написанную Иоганном Бахом. — Танец со мной ассоциируется у тебя с реквиемом? — Здорово, правда? — ладонь с талии скользнула на спину, тем самым прижимая тела ближе друг к другу, — Не думаешь, что нас будут искать? — Нет, спустя час после окончания турнира начинается праздник, — парень сделал шаг назад, отпуская девушку, и она, покружившись под его рукой, снова вернулась в объятия, — И только потом начинает звучать оркестр. — А Вайолет? Не боишься оставлять его одного на долго? Он и на территории колледжа блуждает. — Алексис… Ты, когда-то говорила, что тебе нравиться Вайолет, — на щеках появился стыдливый румянец и, не в силах смотреть в синие глаза, волк уставился в прикрытое шторами окно, — Э… это правда? — с самого детства девушка считала, что выйдет замуж за своего родного брата. Она была ребёнком и ничего тогда не понимала, и не хотела идти ни за кого другого. Каким же было её разочарование, когда она узнала, что Сиэль помолвлен с Лиззи. Девушка места себе не находила, но повзрослела и всё поняла, однако неприятный осадок остался. Любовь, помолвка, семья — больная тема, которую не хочется поднимать. — Vous vous comportez bizarrement. Tout va bien*? — прошептала Алексис на французском, как бы, играясь с парнем. — Извини, — он отпустил девушку и отошёл на несколько шагов, — У тебя есть один день и потом я всё расскажу префектам. — Оу… Я думала просто бесследно пропасть, — девушка наигранно погрустнела. — Так тоже можно. Нам пора, — парень направился к двери, открыл её и вышел из помещения. — Так сам же говорил, что рано ещё, — пробубнил себе под нос Ричард и направился следом. *** Проигравшие стояли и ждали, когда победившая команда проведёт заключительную часть турнира: парад лодок. Около реки столпилось много народу и все они ждали Сапфировых сов, которые сейчас переодевались в парадные фраки. Некоторые учащиеся дортуаров настраивали музыкальные инструменты для оркестра. Префекты и их фэги занимали особые места. Некоторые ученики стояли и ждали команды «зажечь огни». Ричард сидел и настраивал виолончель. Рядом с ним разигрывался на флейте Леонардо. К паре подошёл Альберт Хоуп — сосед по комнате Ричарда и попросил помочь с настройкой скрипки для Чеслока, который затем присоединится к ребятам. Ричард любезно помог соседу, совершенно не замечая ревнивый взгляд рыжего. — Скорее! — раздался крик Клейтона. — Мы должны сделать фото! — около фотоаппарата стоял улыбающийся Макмиллан. Вся команда синего дортуара собралась вместе для фото на память. Через какое-то время совы уселись в лодки и отчалили от берега. — Солнце опустилось за линию горизонта… — заметил Вайолет. Честно говоря, видеть его без балахона было… странно. Но этот наряд ему очень даже шёл, подчёркивал, оказывается, слегка спортивное телосложение молодого человека. И, спрашивается, почему же тогда он так плохо играл на турнире? — Зажечь бумажные фонари! — Гринхил был одет в такой же наряд, впрочем, как и все учащиеся. Единственное: причёска у него была опять зализанная, раздражающая. — Есть, сэр! — как собачки приняли его команду подопечные. Фонари зажглись и осветили тёмную реку, на которой сразу стало видно лодку и учащихся Синего дортуара. — Приготовились… Вперёд! — скомандовал Сиэль, сидящий на главном месте. Все ученики синхронно загребли вёслами и выплыли на середину, где их было видно абсолютно отовсюду. — Там, на мосту! Королева! — раздался крик из толпы и все повернулись. Виктория с довольной улыбкой наблюдала на юношами. Она еле заметно кивнула головой. Алексис заметила, что Сиэль сделал то же самое в ответ. Её величество улыбнулась ещё шире. Из-за спины королевы показалась знакомая белобрысая макушка. Хуже не придумаешь. Этот человек был слишком нахален. Ему ни составит никакого труда заявить всему свету, что вот она: графиня Фантомхайв. В мужской одежде, в мужском учебном заведении и все остальные гадости. Совы на лодке встали, но, вопреки всем ожиданиям, начали странно покачиваться. Раздался чей-то крик, и все ребята вместе с цветами свалились с лодок, которые, а последствии перевернулись. — Они свалились в воду! — Аха-ха-ха-ха! — Неловко, конечно, но не то, чтобы я не рад это видеть. — Молодцы! Многие знакомые смотрели на это с улыбкой. Префекты тоже не оставались в стороне. Гринхил добродушно улыбался, как и Эдвард, который, кажется, уже простил такую маленькую оплошность кузену. Рэдмонд и Харкурт смеялись над этим зрелищем, но искренне, добродушно. Не было ни капли сарказма. Громче всех смеялся, конечно же, Чеслок, который до безумия был рад этой картине. Вайолет улыбался. В нескольких метрах он них стоял Ричард и смотрел на своего брата, скрестив руки на груди. Ученики синего дортуара тоже посмеивались, у некоторых проявился стыдливый румянец, Макмиллан схватился одной рукой за голову, показывая небольшое разочарование. Профессор Михаэлис тоже не оставался в стороне и улыбаясь качал головой. — Чего ещё ждать от синего дортуара? Салют. Его взрывы раздавались повсюду и зрелища красивее многие не видели. — Красота… — Сиэль из воды смотрел на рассыпающиеся «звёзды» на небе. — Так красиво… — префект сов не мог отвести взгляд от неба, но всё же пересилил себя, и посмотрел на синеглазого благодарным взглядом, — Настолько красиво, что я запомню этот момент навсегда, — маска безразличия и строгости совсем спала с его лица. Взгляд Вайолета пал на довольного подопечного, в ярко синих глазах которого отражались озарённые светом небеса. В груди разлилось какое-то непонятное чувство. Оно было не особо приятным из-за неизвестности его возникновения. Ричард поймал на себе взгляд префекта, и оба не смели отвести глаза. Да и не хотелось. Было чувство какого-то облегчения. Но не для Ричарда. Пусть он и улыбался, его душу что-то грызло. Наверное, присутствие королевы, которая уже давно ждёт ответа на свою просьбу, найти родного ей человека. *** Царила непринуждённая атмосфера. Все веселились, ели, болтали. Дворецкие королевы подошли к столику префектов с едой на подносах и взамен выпросили себе места, точнее выпросил Чарльз, а Фипс как обычно — молчал. Ричард одиноко играл на виолончели, создавая атмосферу, пока не подошёл Чеслок. Оркестр начал собираться, ведь скоро время танцев, Парень взял свою скрипку и заиграл, остальные подстроились под него. Каждый играл свою партию. Многие пары начали кружиться в танце: Лиззи каким-то чудом вытащила Сиэля, младшая сестра Блюэр вместе со старшей, под недовольный взгляд брата, украли для танцев префекта алого лиса и Харкурта. Танака, дворецкий Алексис, осмелился пригласить на танец леди Френсис, а принц Сома и Эдвард танцевали с какими-то дамами, доселе им неизвестными. Хитрый взгляд серых глаз пробежал по парню, играющему на виолончели. По телу Алексис прошла волна мурашек. — Сиэ-эль! Где моя невеста?! — когда танцы закончились, и все вернулись на места, заговорил Грей. — Чего? А я откуда знаю? — в недоумении, с ноткой отвращения проговорил юный граф. — Так она же твоя сестра! — недовольные взгляды Эдварда, Чеслока и Сиэля сверлили альбиноса, которому было на это плевать. Вокруг Лиззи чуть ли звёзды не сияли. — А когда помолвка?! — с дуру ляпнула она. — Осенью, — гордо заявил Чарльз ложную информацию, которая не принесла радости ни одному из парней. — А она вообще об этом знает? — Сиэль был недоволен складывающимися обстоятельствами. — Вообще-то нет, — прямо от сердца отлегло, — Но когда узнает — согласится! — Да Алексис замуж не выйдет и под страхом смерти. Тц… Она её даже ждать не станет. Самостоятельно застрелится, — этот разговор почему-то привлёк внимание всех окружающих. — И даже за меня? — к столику подбежал Макмиллан, подливающий масла в огонь, — Я же твой лучший друг! — с восхищением сказал он, на что Грей, как и все, знающие девушку лично, усмехнулся. — За тебя — тем более, — язвительно заявил «жених» и продолжил поглощать еду, как ни в себя. — Неужели она на столько неприступна? — поинтересовался Блюэр, сидящий за столом. Он не знал эту юную леди, но представлял её такой же, каким был Сиэль. Только с двумя глазами. — Ну… — Фантомхайв хотел что-то начать рассказывать, но его перебил Фипс. — Она довольно ветренна, но прекрасно знает какие границы переступать не следует. Благодаря её манере общения у семьи Фантомхайв много связей, должников и вот таких, — он чуть кивнул на напарника, — «женихов». — Может, их и много, но мужем-то я стану! — Нет! Нет! Она выйдет замуж только за Эдварда! — в игру вступила Лиззи, заставившая брата очень смутиться, — И точка! — Л-Л-Лиззи! — его лицо было красным, а голос сбивчивым, — Н-не будет этого! — девочка нахмурила брови и надула губы. — Тогда я с тобой не разговариваю, — на пятках она развернулась в ожидании извинений. — Э?! — блондин был в откровенном шоке. Совсем уже не понимал что делать: одобрительно кивающий Сиэль — подозрительно; злой Чарльз, положивший руку на рукоять рапиры — страшно; злой, прожигающий в теле дыру взгляд Чеслока — странно. — У Алексис было не самое простое прошлое и я думаю, что ей всё-таки рано выходить замуж, пусть в её возрасте многие и венчаются, — на лице Чарльза Фипса не дрогнул ни один мускул. Все окружающие успокоились. Кроме Вайолета. У него чесались руки, хотелось скорее что-то нарисовать. Сколько идей подала эта ссора, а он, как на зло, не взял свой альбом. Брюнет поднялся и отправился в свой дортуар. — Почему ты тут? — поинтересовался он, заметив сидящего на лестнице Ричарда. — Шумновато там. Голова гудит, — вся история, которая обсуждалась «сливками общества», действительно утомил. Тем более нужно было спрятаться от глаз Эдварда. Ну и Чарльза за одно. И Чеслока видеть не очень хотелось. Вообщем муть, да и только. Вайолет прошёл мимо, но вскоре вернулся со своим альбомом. Уголь выписывал самые разные незамысловатые линии, которые складывались в одну сложнейшую и красивейшую картину: вечер после турнира. Ричард пораскинул мозгами и решил заняться рукописью, но вспомнил, что она осталась в комнате. Идти за ней не хотелось, так что он просто наблюдал за Грегори. — Спокойной ночи, Вайолет, Кельвин, — мимо парней прошёл сосед по комнате Ричарда. Он явно шёл спать после утомительного вечера. Вскоре за ним потянулись и остальные. Ученики других факультетов начали расходиться, гости разъезжались по поместьям. Ещё немного посидев и посмотрев, за Грегори, Ричард встал и направился в свою комнату. Альберта там не было, и, выглянув в коридор, Кельвин его силуэт тоже не обнаружил. Парень скинул с себя всю неудобную одежду и буквально через пол минуты застёгивал последние пуговицы на удобной, полюбившейся ему рубашке. Какое счастье, что под мантией волков не было видно силуэта: можно было снять утягивающее бельё и в коем-то веке вдохнуть полной грудью. — Нам сейчас спать, ты почему в школьной форме? — дверь с тихим скрипом открылась и через порог перешагнул сосед брюнета. Ричард, стоя лицом к окну, спиной к двери, застегнул последнюю пуговицу. — Всё-то тебе обо мне знать надо, — усмехнувшись Ричард прошёл мимо соседа и направился в комнату к Чеслоку, который собирался на полуночное чаепитие. — Ну, что, как прошёл вечер? — брюнет бесцеремонно вошёл в комнату. — Нормально, — только это и ответил парень, застёгивая костюм. Всё остальное время они провели в тишине, пока это не надоело. Алексис решила разговорить Волка. — Ты хоть танцевал? — Нет. — Правда? С ума сошёл? Веселись, пока можешь! — девушка по-турецки уселась на кровать, забирая с собой подушку. — Если бы я танцевал, то танцевал бы только с одной девушкой на свете, — и в голове звучал реквием, который напевала Алексис. Парень накинул на себя балахон. Было заметно, что он чем-то опечален. — Ух ты, а ты не говорил, что у тебя есть невеста, — весело заметила девушка. Она хотела вытянуть побольше информации о возлюбленной друга, но он не дал ей этого сделать. — Нет у меня невесты, дура. — А почему так грубо? — на лбу девушки образовалась небольшая морщинка. — Просто, я… кажется… что я больше никогда её не увижу. — Да не расстраивай… — дверь закрылась, когда девушка ещё даже не успела договорить, — ся… Ну, что за человек?! Что с ним не так?! — Алексис подошла к окну и стала наблюдать удаляющиеся силуэты. Нужно было отправляться за ними. — Самое интересное начинается! *Ты странно себя ведёшь. Всё хорошо?