Алое пламя

— Ты прости меня, Лиз, что я тебя так кинула в самую чащу гнева Клауса. Я знала, что он тебя не тронет, а желание надрать ему зад было слишком велико. — Ничего, Бонни, я понимаю. По правде говоря, теперь я мечтаю о том же. Бонни засмеялась. Девушки сидели вдвоём в комнате Лиз и пили ароматный кофе. Ведьме очень хотелось поближе познакомиться с Элизабет, узнать её историю. А Лиз с охотой рассказала всё, ведь Бонни — единственный человек, кто искренне хорошо к ней отнёсся здесь. — Почему ты помогаешь Клаусу, если у вас с ним старые счёты? — спросила Лиз, отпив немного горячего напитка. Нужно было разобраться во всех этих хитросплетениях. — Лизи, я помогаю не Клаусу, а тебе. Если я не помогу, то он на эмоциях обязательно сделает какую-нибудь глупость и в итоге ты пострадаешь. А он, поверь, всегда выходит сухим из воды. Девушке было очень приятно это слышать. Все эти дни она была в напряжении, ни на секунду не могла перевести дух или излить свои чувства. Она во всех вещах и словах видела угрозу собственности жизни. А сейчас она могла говорить спокойно, с Бонни было легко. — А ты практикуешь магию с детства? — раз уж так вышло, что Лиз оказалась замешана во всех событиях, она решила хотя бы побольше узнать, с чем ей придётся столкнуться. — Нет, хотя бабушка мне всегда рассказывала о мире духов и сверхъестественном. А когда я училась в старшей школе, стала видеть видения и чувствовать, что со мной что-то действительно происходит. Ещё месяц назад Лиз ни за что бы не поверила во всё это, но жизнь может поменяться слишком резко. Сегодня у Элизабет наконец-то появилась возможность подробнее узнать о вампирах, о том, кто такие гибриды и оборотни, об их силе и слабостях. Бонни вкратце рассказала ей также историю Первородных вампиров. Теперь девушка больше не была в неведении, она знала, с чем имеет дело. Информация может служить оружием, но также и защитой. Через какое-то время в комнату вошла Бьянка и сообщила, что через десять минут будет подан обед. Но выходить из комнаты Лиз совершенно не хотелось. Снова это напряжение, стычки с Клаусом. Хотелось остаться здесь, продолжить просто общаться с Бонни так, будто они знают друг друга сотню лет. К тому же, у неё в комнате был холодильник. Почему она должна терпеть их общество? Лизи так задумалась, что случайно наклонила кофе, а спустя минуту на белой блузке красовалось яркое пятно. Девушка выругалась и отложила чашку в сторону. — Не пойду я на обед, — засмеялась Лиз, пытаясь промокнуть пятно полотенцем. — Милая, это же Майклсоны, — загадочно сказала Бонни и, встав с дивана, подошла к шкафу. Только сейчас Лиз вспомнила, что совсем туда не заглядывала. Как-то не до этого было со всеми этими убийствами и заклятиями. Он стоял сбоку от кровати. Большой серый шкаф, достаточно широкий. Бонни распахнула дверцы шкафа и оказалось, что он был просто забит одеждой. Лиз подошла и стала рассматривать полки. Всё было аккуратно разложено по стопочкам, а отдельно на вешалках висели блузки и платья. Некоторая одежда всё же была не её размера, но многое подходило. Как предусмотрительно с их стороны. Девушка сменила блузку на белую футболку, а классические брюки на белые джинсы. Сегодня было достаточно прохладно, поэтому Лиз решила накинуть трикотажный бежевый кардиган. Ну и конечно, кроссовки. Тут свихнуться можно, столько дней на каблуках ходить. За столом сидели все, кроме Марселя. Лизи из рассказов Бонни поняла, что тот был протеже Клауса и состоял в отношениях с Ребеккой. Но особого интереса для неё он не представлял. Спасибо, что не угрожал, ещё его бы для полного комплекта не хватало. Бьянка и ещё одна женщина помоложе по очереди приносили блюда. Есть в этой компании Элизабет не хотелось, но злить Первородных идея не из лучших, даже обладая тем статусом и неприкосновенностью, что сейчас был у неё. Поэтому девушка медленно поедала свой греческий салат. Обедали все молча, но всё равно за одним столом брюнетка чувствовала себя неуютно. Лиз думала о том, что её наверное уже ничем нельзя удивить, ведь она уже столько всего увидела и узнала. Но забыла об одном маленьком моменте. Точнее, не забыла, но как-то не задумывалась всерьёз. Вампиры пьют кровь. Человеческую кровь. Прямо сейчас Бьянка подошла к Ребекке, слегка приподняла рукав рубашки и блондинка укусила её запястье. Этот звук в тот момент, когда клыки Ребекки прокололи кожу домработницы эхом раздался в ушах Лиз. Глаза вампирши стали неестественного цвета, а вокруг них вздулись красные венки. Всё произошло так быстро, что все присутствующие были немного удивлены, но Элизабет вжалась спиной в стул так, что деревянная перегородка больно давила на лопатки. Это было спланировано. Бьянка спокойно подошла, добровольно отдала свою руку. Всё было специально, как представление, разыгранное специально перед Лиз. Ребекка убрала руку Бьянки и элегантно приложила к укусу салфетку. Так, будто она была на светском приёме. Стефан и Бонни закрыли рукой лицо, как будто им было стыдно за это зрелище, а Клаус улыбался своей чёртовой довольной улыбкой. — Ребекка, ты специально решила сделать это прямо при Элизабет? — Элайдже выходка сестры пришлась не душе. — Может быть, — улыбнулась блондинка и языком слизала остатки крови с верхней губы. Лизи стало плохо. Казалось, что её сейчас стошнит от увиденного. Скорее всего, так бы и произошло, если бы шок не атаковал все рецепторы первым. Девушка не могла пошевелиться. — Лизи, ты в порядке? — спросил Стефан, слегка дотронувшись плеча брюнетки. — Ребекка, кто тебя просил? — Да чего вы все с ней носитесь? — блондинка раздражённо бросила салфетку на стол. — Она разве принцесса? Почему это я должна менять свой образ жизни из-за неё? Никто отвечать Ребекке не стал. В этот момент Лиз поняла, что это была провокация. Их очное противостояние, в котором Лиз проиграла, ведь у неё на лице был написан испуг и отторжение. Ребекка знала слабые места и надавила на одно из них тогда, когда ей было выгодно. Лизи молча встала из-за стола и на ватных ногах ушла к себе в комнату. Да, теперь её жизнь под защитой, они не станут её убивать. Но эмоционально находиться здесь и видеть всё это своими глазами выше её сил. Хотелось поскорее закрыться от всех и стереть это воспоминание из головы. Но картинки всё равно всплывали. А как хрустнула кожа под её клыками, от услышанного и увиденного девушка начала дрожать. Стоило ей только почувствовать себя в безопасности, как всё вновь рухнуло. Лизи просто сидела на полу перед кроватью и смотрела в стену, когда в комнату зашла Бонни и предупредила, что им пора уходить, но обещала завтра обязательно вернуться. Несмотря на то, что знакомы они были меньше суток, Бонни очень переживала за эту девочку. Ведь она старалась казаться сильной, но на самом деле была очень потерянной. Совсем как Бонни, когда в первый раз узнала о вампирах и их сущности. Девушка присела рядом и обняла Лиз за плечи. Сейчас ей не нужны были слова, ей нужно было знать, что она не одна. Бонни поцеловала волосы Лиз и вышла из комнаты.

***

Лиз просидела так до самого вечера. Она вновь и вновь прокручивала в голове события прошлых дней, обдумывала всё. Оказалось, смириться со всем этим не так-то просто. Пришло время гнать прочь все эти мысли. Сейчас не время раскисать. Ребекке нравилось чувствовать своё превосходство, ну так больше Лиз ей этого не позволит. Уж точно не над собой. Брюнетка поднялась с пола и наполнила стакан водой. За окном был прекрасный закат. Лиз отодвинула занавеску в надежде полюбоваться небом, которое теперь она будет видеть только из окна, но вместо этого обратила внимание на кое-что другое. Ворота были открыты, а во двор заехали два автомобиля. Девушка слегка отошла, чтобы сильно не привлекать внимание и стала наблюдать. Дверь одного из них открылась и оттуда вышел Марсель. Лиз уже подумала, что нет ничего интересного и хотела вернуться обратно, как из второго буквально выбросили на землю молодого парня. Он был весь в крови и не мог самостоятельно встать. Брюнетка почти что лбом прислонилась к стеклу. Марсель одним движением приподнял парня и толкнул его ближе к дому, из которого вышел Клаус. Первородный допил содержимое своего стеклянного стакана и бросил на землю, разбив его, после чего подошёл к Марселю. Он сделал это специально, внушая страх и показывая, что он хозяин ситуации. Они с Марселем долго о чём-то говорили, пока парень неподвижно лежал на газоне. Невооружённым взглядом было ясно, что ему очень больно. Он перелёг с бока на спину и тяжело дышал. Лиз открыла окно и прислушалась, но никак не могла услышать, о чём говорят вампиры. Парень по виду был её ровесником. Он будто почувствовал, что девушка смотрит на него и, повернув голову, посмотрел прямо на неё. Лиз вздрогнула, но взгляд не отвела. Он не выглядел жалким, до последнего держал себя в руках. Это не был взгляд отчаяния или мольбы о помощи. Он был пустым, словно смирился со своей участью и просто ждал. Девушка знала, предчувствовала, что будет дальше. Понимала, что его убьют. Клаус смотрел на него, как на мусор. Медленно подошёл, опустился на одно колено и схватил его за горло. Затем отпустил и наступил ногой на живот. Парень начал громко кашлять, а позже даже откашливаться кровью, когда получил ещё удар. В перерывах между ударами Клаус о чём-то его спрашивал, но тот молчал, то ли от нежелания, то ли просто не мог от боли. Клаус слегка помедлил, но было ясно, следующие его действия не будут направлены на увечья. Это были последние секунды его жизни. Лиз знала, что то, что она сейчас хотела сделать — безумие. Самоубийство. Но стук своего собственного сердца больно бил по ушам. Девушка выбежала из комнаты и почти что перепрыгнула все ступеньки. Дура. Он тебя убьёт, они же вампиры. С кем ты собираешься тягаться? Входная дверь была открыта, девушка пулей выскочила во двор. Марсель инстинктивно протянул руки, чтобы остановить её, если понадобиться, но Лиз остановилась сама. Конечно, все находящиеся на улице обратили внимание на выбежавшую растрёпанную и испуганную девушку. Особенно, если учитывать, что люди Клауса вообще до этого её ни разу не видели. Привезли её глубокой ночью, а из дома она ещё не выходила. Клаус сжал губы и отвёл глаза. — Какого чёрта? — нужно отдать должное, он старался сохранять самообладание. — Ты его убьёшь, — Лиз говорила об этом так, как будто Клаус отбирал конфетку у ребёнка. — Кто ты такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями? Последнюю фразу Лиз буквально выкрикнула ему в лицо. Он бы её убил. Наверняка, прямо сейчас, на глазах у всех, если только она не была ему так необходима. — Иди в дом. — Он не кричал, не ругался, но был очень зол. Говорил так, будто Лиз никто. — Я не уйду, пока ты его не отпустишь. Людей у Клауса было больше, чем казалось на первый взгляд. Они были повсюду: по периметру забора, у входа, в машинах, в саду и на крыше. И сейчас они все с интересом наблюдали данный спектакль под названием «Капля против моря». А ведь со стороны это так и выглядело. Кем была Лиз и кем был он? Её слово ничего не значило, но она сама так не считала. — Я повторю, — также спокойно продолжил мужчина. — Иди в дом. Третьего раза не будет. — Повторяй хоть двадцать раз, я никуда не пойду. Он достаточно получил, — Лиз кивнула против задыхающегося от собственной крови парня. — Чего бы он не сделал. Кровь окрасила часть травы, её было слишком много для того, чтобы человек мог ещё быть в сознании. Значит, он не человек. Словно прочитав её мысли, Марсель ответил ей за Клауса. — Он гибрид. И он должен слушаться своего хозяина, а не поднимать бунт. Поэтому должен ответить за свои проступки. А ответ здесь один, — мужчина усмехнулся, а Лиз без труда поняла, что он имел в виду смерть. — Тогда я повторю свой вопрос, — было такое ощущение, что бессмертными были не они, а Лизи. — Кто ты такой, Клаус Майклсон, чтобы распоряжаться чьей–то судьбой? На шум из дома вышел Элайджа, а Ребекка наблюдала с балкона. Элайджа был явно озадачен всем происходящим. Зрителей становилось больше. — Я всемогущ, — Клаус говорил это с улыбкой, торжественно, он издевался над ней. — Я даю жизнь, дарю бессмертную жизнь и прошу в ответ всего лишь мелочь — верность. Теперь его слова были обращены не только к Лиз. Они были для всех. Как напоминание, чем всем грозит эта самая неверность. Первородный продолжил: — Бессмертие и служение мне — подарок, а для тех, кто её не ценит исход один и сейчас вы все станете его свидетелями. — Нет! — хватит смертей и крови для Лиз на эту неделю. Образы трупов с той ночи никак не проходили, хватит. Но Клаусу было откровенно плевать на её мнение. Более того, если до этого он просто хотел его убить, сейчас он сделает это красиво, с пафосом и размахом. Так, чтобы все видели, кто такой Клаус Майклсон и не забывали этого. Девушка опустила глаза, чтобы не смотреть на всё это и увидела осколки того самого стакана. Решение пришло мгновенно, сразу же вспомнились слова Бонни: –…Убьёшь её — потеряешь силу. Её жизнь была ценна. На что может пойти Клаус ради того, что ценно для него? В мгновение брюнетка подняла самый большой осколок и, вытянув шею, приложила его вплотную к коже. Такого хода никто не ожидал, это было видно по их лицам. Даже на лице Клауса секунду можно было прочитать недоумение, но он быстро взял себя в руки. — Что ты творишь? — его голос продолжал быть спокойным, что ужасно бесило Лиз. — Если умру я, ты потеряешь силу, помнишь? — осколок больно впился в ладонь, но девушка не подала виду. Клаус сложил руки на груди и повернулся к Лиз лицом. Та с готовностью ещё сильнее сжала стекло, дав понять, что не шутит. — Ну так давай, — снова эта чёртова улыбка. — Убей себя. Присутствующие недоумённо переводили взгляд с Клауса на Лиз и обратно. Он был уверен, что она этого не сделает, ведь люди так ценят свою жизнь. Они смотрели друг другу в глаза, сейчас это очень было похоже на войну. Но по его правилам. На что Лиз была готова пойти? За эти дни она поняла — на всё. Больше не было страха. Ни перед вампирами, ни перед магией, и даже перед кровью. Как же быстро может измениться человек. Лиз понимала, что теперь все смотрят на неё. Ждут, когда она сама опустит оружие. Проиграет, а он снова будет тем самым всемогущим Клаусом. Но не в этот раз, не сегодня. Девушка сильнее надавила на осколок. Почувствовала боль. Такую, какую никогда ещё не испытывала. Её война, её правила. Клаус испугался. Вот сейчас действительно в глазах промелькнул страх. Меньше, чем через секунду он уже оказался за спиной Лиз и выбил осколок из руки. Это было слишком быстро, чтобы Лиз успела что-то понять. Чёртов вампир. Он вплотную стоял у неё за спиной и одной рукой крепко обхватил её за плечи и прижал спиной к своей груди. То ли от тяжести его руки на грудной клетке, то ли в принципе от всей этой ситуации, было трудно дышать. К тому же, девушка успела себя совсем немного поранить, скорее поцарапать. Она чувствовала, как по шее к ключицам стекает дорожка крови, а правая рука ныла от боли и была вся в крови. Она надавила на стекло, но всё равно инстинкт самосохранения не позволил вдавить его слишком глубоко. — Не играй со мной, — Клаус прижался к её волосам и тихо говорил, — я всё равно быстрее, сильнее, умнее тебя. А ещё не терплю, когда вредят тому, что принадлежит мне. А сейчас ты принадлежишь мне. Он был слишком близко, никакого личного пространства, Лиз даже казалось, что он слышит её мысли. — Будь хорошей девочкой, — ещё тише сказал он. Прямо возле уха, близко и горячо. В этот момент Марсель сделал это. Он своими руками вырвал сердце уже на тот момент еле живому гибриду, но пытающемуся встать. Просто вытащил. Тот упал замертво. Лиз должна была закричать, протестовать, как-то отреагировать, но он её не отпускал. Она не могла перестать смотреть и переводила взгляд с мёртвого гибрида на сердце, которое Марсель бросил на газон рядом с телом. Клаус же языком слизнул дорожку крови с шеи девушки. Её крови. Лиз затаила дыхание, боясь пошевелиться. Он только что попробовал её кровь. Надо было вырваться, оттолкнуть, но она словно окаменела. Мужчина провёл языком от ключицы вверх — к месту пореза, не оставив больше крови. Он специально делал это медленно, нарочито нежно, а всё тело покрывалось мурашками. Он отпустил её. Он в очередной раз просто издевался над ней. Специально показал своё превосходство. Лиз опустошённо смотрела ему вслед. Она забыла о боли и о крови. Шея горела в месте, где он до неё дотронулся. Он показал, кто он такой. Первородный Клаус Майклсон. И она это поняла.