Алое пламя

Яркий свет осветил комнату и слишком резко ударил по глазам. Брюнетка дёрнулась, зажмурив глаза, и недовольно махнула рукой. Один глаз всё же удалось открыть. — Бонни, что ты делаешь? — раздражённо спросила Лиз хриплым голосом. Ведьма протянула стакан холодной воды, чему сейчас Лиз была несказанно рада. — Как себя чувствуешь? — спросила девушка, наблюдая, с каким удовольствием Лиз осушивает стакан. — Я не так уж и много выпила, — ответила Лиз. — Ты давно здесь? — Я вообще-то про порез, милая, — улыбнулась брюнетка. — Но это мне теперь тоже интересно. Голова не болела, но девушка чувствовала себя абсолютно невыспавшейся, хотя был уже почти обед. Пока Бонни что-то рассказывала о холодной погоде за окном, Лиз пыталась выпутаться из одеяла. Это же как надо было ночью беспокойно спать, чтобы так застрять. Бонни замолчала и наклонила голову на бок. Лиз в этот момент выглядела очень забавно и девушка не смогла сдержать смеха. — Давай помогу, вредное ты недоразумение, — Бонни потянула один край и высвободила правую ногу. — Ты лучше расскажи мне, часто ли по ночам так выпиваешь? Лиз тяжело вздохнула и похлопала по месту рядом с собой на кровати, куда Бонни сразу же села и заправила волосы за уши. Лизи рассказала все события вчерашнего вечера и ночи, в том числе поступок Клауса во время убийства гибрида, пропустив разве что момент, как она добралась до комнаты. — Не переживай, у тебя просто стресс, Лизи, это должно скоро пройти. А Клаус всегда был ещё тем уродом. Бонни рассказала эпизод, который произошёл с ней и её друзьями в Мистик Фоллс, когда Клаус обманул Элайджу и впоследствии заколол его, поместив в гроб. Лиз слушала и, по мере развития событий, всё больше округляла глаза. Ей казалось, что Клаус из рассказа Бонни и Клаус, который этой ночью выслушивал её пьяные бредни — две разные личности. — Бонни, мне надо выпить, — устало проговорила девушка и закрыла лицо руками. — А мне кажется, хватит с тебя. Спускайся завтракать, а точнее, уже обедать. — А вдруг он там будет? — Лиз особенно выделила слово «он». Почему-то ей было бы неловко сейчас разговаривать с Клаусом. Сейчас казалось, что она столько всего лишнего наговорила за последние сутки. — Поверь, он тоже далеко не святой. Но почему-то все его поступки нисколько не мешают ему появляться на людях и творить ещё более ужасные вещи. Бонни встала и бросила Лиз почти что в лицо синие джинсы и белый свитер. Брюнетка с трудом сползла с кровати и переоделась. Затем аккуратно сменила пластырь у себя на шее и непроизвольно прокрутила страшный эпизод у себя в голове. Девушка до сих пор не могла понять, как ей хватило духу это сделать. Лиз громко вздохнула. Она чувствовала, как он держит её, прямо, как тогда. Как он не даёт ей свободы даже вдохнуть полной грудью. Лиз обрезала остатки пластыря и бросила его в комод. Ребекка проигнорировала появление Лиз за столом и продолжила переписываться в телефоне. Бьянка предложила вкуснейший Цезарь с креветками, на что Лиз просто кивнула, особо не вникая. За эти дни в доме Майклсонов аппетит был всего раз — после нескольких дней в подвале. Элайджа допивал свой чай и о чём-то размышлял. Мужчина был полностью погружён в свои мысли, изредка отвлекаясь на бегающую вокруг Бьянку. — А где Ник? — блондинка отложила телефон и тонкими пальчиками взяла шоколадное печенье. — Вообще-то его нет со вчерашнего вечера. Я надеялся, что он вернётся ночью или же хотя бы к завтраку. Лиз слегка подняла взгляд и перестала есть. Она не стала поправлять Элайджу, хотя точно знала, что ночью Клаус ещё был здесь. Как она поняла из разговора этих двоих, Клаус всегда предупреждал о длительных «вылазках». Лиз про себя подумала, что без него даже спокойнее и продолжила завтракать. Интересно, почему он сам вчера не спал в такое позднее время? И зачем, уйдя вечером, возвращался домой ночью? Элизабет слегка дёрнула головой и решила отогнать эти мысли. Разве ей мало Клауса в жизни, так зачем ещё мысли им забивать? Девушка отправилась обратно в комнату, но остановилась на ступеньках. Она медленно провела пальцами по перилам из красного дерева и невольно вспомнила события прошлой ночи: — Не буду я ничего напоминать, — смеялся Первородный. — Ну конечно. — Ну, может только, когда протрезвеешь. Лиз непроизвольно улыбнулась. «Не смей, ни за что больше не смей при нём напиваться» — отругала себя брюнетка и продолжила путь. Бонни сидела в её комнате на диванчике около стены и перебирала что-то в руках. Лиз запрыгнула рядом, подогнув под себя ноги. — Знаешь, что это? — спросила Бонни, указывая на украшение в своих руках. Это было тонкое золотое колечко с небольшим зелёным камнем, очень похожим на изумруд. — Кольцо, — ответила Лиз. — Кстати, очень красивое. — Это мой подарок тебе, Лиз. — Лизи округлила глаза и часто заморгала. — Это не простое кольцо, оно с секретом. Оно с вербеной. Это такое растение, которое ослабляет вампиров и гибридов, оно также может защитить людей от внушения, даже в таком небольшом количестве. Поэтому я попрошу тебя всегда носить это кольцо. Кольцо идеально село на средний палец левой руки. Как объяснила Бонни, камень снимается, а внутри то самое прекрасное растение. — Ещё личный бонус от меня, — улыбнулась ведьма. — Благодаря ему я всегда смогу определить твоё местоположение. Лизи была тронута до глубины души. Ведь она была для Бонни чужим человеком, но она была единственной, кто действительно переживал и позаботился о ней. Бонни была с ней почти до самого вечера, она очень много рассказывала о Мистик Фоллс и о произошедших в нём событиях. Также девушки смеялись, делали ставки, сколько пакетов привезёт с собой Ребекка с шоппинга. — Ставлю на пять, — Лиз с предвкушением потёрла ладони. — Дорогая, это же Ребекка, ставлю на девять. Девушки удобно устроились возле окна, когда автомобиль заехал во двор. Ребекка элегантно вышла и дала распоряжение занести сумки. Девушки принялись считать. — Одиннадцать, Бонни, одиннадцать. Боже, сколько денег она там оставила? Бонни была светлым лучиком в этом доме. Без неё Лиз бы точно умерла со скуки. Но настал вечер, и пришло время прощаться. После ухода ведьмы в комнате сразу же стало пусто тоскливо. В холодильнике закончился апельсиновый сок, который так любила Лиз, поэтому девушка решила спуститься на кухню. В доме было тихо, даже слишком. Ребекка наверняка разбирала свои покупки. Но Клауса всё ещё не было. Скоро было время ужина, он так и не появился. «Прекрасно, может, избавлюсь от тебя наконец» — подумала девушка и открыла холодник, даже не включая света на кухне. Сок стоял прямо на дверце. Девушка вытащила его, взяла с верхней полки высокий стеклянный стакан и наполнила его соком. Лиз отпила немного и подошла к окну. От увиденного она чуть не поперхнулась. Прямо по направлению к дому шёл Клаус. Разъярённый, но это пол беды: он с головы до ног был в крови. Вся одежда была полностью испачкана, руки, часть лица и волос были в брызгах. Сердце бешено застучало, а стакан затрясся в руках так, что девушка чуть не пролила сок. Она быстро отставила стакан в сторону и зачем-то прижалась к стене так, что со стороны комнаты её видно не было. Мужчина буквально ворвался в дом, а на шум тут же сбежались Элайджа с Ребеккой, а также другие его люди, которых заинтересовал его вид. Клаус абсолютно себя не сдерживал, он рычал, что-то повалил из мебели, возможно, сломал. — Никлаус, остановись и объясни адекватно, что произошло и почему ты в таком виде? — Лиз не видела, но была уверена, что ни один мускул на лице Элайджи не дрогнул. — Лиз в комнате? — уже более спокойно начал Клаус. — Мы не её няньки, но скорее всего да, — фыркнула Ребекка. Первородные ушли, скорее всего для того, чтобы говорить без лишних глаз. Лиз слегка отошла от стены. Было понятно, что он хочет сообщить что-то важное. В любом другом случае Лиз бы не стала лезть не в своё дело, но вопрос Клауса о её местонахождении поставил её в тупик. Речь шла о ней, Лиз была полностью в этом уверена. Девушка вышла и очень тихо постаралась дойти до комнаты, куда её принёс Элайджа, вытащив из подвала. Почему-то все семейные советы проходили именно там. Лиз старалась передвигаться максимально аккуратно, ведь знала, что у вампиров совершенный слух и её шаги запросто услышат. Лизи подошла к двери, но совершенно не могла понять, о чём именно они говорят. Брюнетка медленно сделала ещё шаг, оказавшись вплотную у двери, было уже лучше, но всё же не чётко. Лиз легонько облокотилась на дверь, подставив ухо к стыку между дверью и стеной. Теперь можно было отчётливо всё разобрать. — Может, ведьма проболталась? Та мелкая, которая помогала Шарлотт? Это может быть также кто-то из её окружения, — по голосу было слышно, что Ребекка слегка обеспокоена. — Если честно, то мне абсолютно всё равно, — раздражённо ответил Клаус. –Факта это не изменит: бунты начнут учащаться. — Никлаус, бунты были и раньше, это раз. Убивать всех было необязательно, это два. Про Элизабет они могут не знать, как они могут быть уверены, что это не слухи? Слова Элайджи заставили Лиз напрячься, особенно, когда она услышала своё имя. Вот почему Клаус так зол: новость о ней дошла до ненужных людей. — Брат мой, — язвительно начал гибрид, — они не только знают про неё, они готовятся. На неё объявлена настоящая охота. Лиз от неожиданности достаточно громко выдохнула и тут же замерла. Хоть бы не услышали. Клаус продолжил говорить о гибридах и их планах добраться до Лиз. Девушка успокоилась, что осталась незамеченной, и ещё сильней навалилась на дверь. Нельзя было быть такой наивной, они Первородные вампиры. Дверь резко открылась внутрь комнаты, а Лиз не успела сориентироваться и за что-то схватиться. Девушка потеряла равновесие и, повалившись вперёд, упала на колени, подставив руки. — А подслушивать, дорогая, неприлично, — Клаус сжал ручку двери и усмехнулся. Лиз подняла глаза и виновато посмотрела на мужчину. Он лишь коротко кивнул, как бы указав, что не злиться, Лиз поднялась на ноги и прошла вглубь комнаты. Девушка присела на диван рядом с Ребеккой. Только сейчас она осознала и очень сильно удивилась тому, как они с Клаусом поняли друг друга без слов. Как бы то ни было, она была рада, что он не сорвался и не прибил её на месте. — Полагаю, часть разговора ты слышала, — отозвался Элайджа. — Тогда я продолжу. Нужно решить, какими будут наши следующие действия. — Во-первых, — Клаус расхаживал по комнате, держа руки за спиной, — Лиз нельзя из дома ни ногой, даже во двор, ты поняла? — брюнетка неуверенно кивнула. — Во-вторых, дома один из нас обязательно должен быть, скоро ещё приедет подмога. В-третьих, усиливаем охрану. Все молчали, каждый думал о своём: Майклсоны о власти и репутации, Лиз о собственной жизни, ведь теперь огромное количество гибридов и вампиров округи мечтали снести ей голову. — От тебя одни проблемы, — раздражённо изрекла Ребекка, закрыв глаза и сомкнув два пальца на переносице. Лиз была согласна на их условия. Она старалась не огрызаться и не ссорится ни с кем. Но вынести такое она не могла. — Я, по-твоему, во всей этой ситуации по своей воле? — слегка повысив голос, спросила Лиз. — Ты просто маленькая и надоедливая букашка, которую так и хочется раздавить, а теперь из-за тебя мы можем потерять влияние, — громче ответила Ребекка. — Из-за меня? — Лиз уже откровенно перешла на крик. — Да как ты можешь такое говорить? Это вы меня втянули во всё это, хоть немного пораскинь мозгами, если они там есть, — Лиз пальцем указала на голову Ребекки, чем окончательно вывела вампиршу из себя. — Ты слишком много себе позволяешь. Помни, что ты никто. А теперь проси прощения и проваливай. — И не подумаю. В следующую секунду Лиз отчётливо увидела, что Ребекка как-то странно сосредоточила свой взгляд на её глазах. Она могла поклясться, что зрачки вампирши как-то странно расширились. — Встань на колени, извинись и признайся, что ты ничего не стоишь, — Ребекка проговорила все слова очень чётко, даже слишком для своей обычной речи. — Иди к чёрту, Ребекка, — спустя несколько секунд ответила Лиз, прерывая с ней зрительный контакт. Ребекка слегка отшатнулась, она не ожидала такого ответа. Элайджа и Клаус изумлённо уставились на Лиз, а затем друг на друга, пока Ребекка глупо хлопала глазами. — Что? — с вызовом спросила Лизи. Не сразу, но до неё дошло. Ребекка только что использовала то, о чём Лиз уже неоднократно слышала: внушение. Лиз перевела растерянный взгляд на Клауса, который был недоволен. Мягко сказано.