Черные Драконы

      Противные и возмущенные голоса. Мерзкий писк какого-то прибора. Чем больше я различала звуков и четких слов, тем больше чувствовала боль, а перед глазами мелькали минувшие события. И как только приходит осознание произошедшего, я открываю глаза и сажусь, но падаю обратно на подушку из-за внезапной боли во всем теле. Ко мне подбегает какая-то мамзель, и, посмотрев на нее, понимаю, что это медсестра.       Так. Я жива. А это уже немаловажный факт. Я могу двигаться и дышать, что тоже хорошо. «Два выстрела. Потеря управления. Я видела, как перевернулся мир, а потом наступила кромешная тьма». Ага. Меня подстрелили, и я улетела в кювет.       — Мисс Тёрнер, как Вы себя чувствуете? Я снова открываю глаза и натыкаюсь на взволнованный взгляд девушки.       — Неплохо. Но хотелось бы знать, что произошло. Она передала мне стакан с водой, а потом начала говорить, избегая смотреть в глаза. Мне же выпало время осмотреть помещение.       Никогда не любила больницы.       Стены были покрашены персиковой краской, которая в некоторых местах успела облупиться. Палата на одного человека, поэтому размерами не хвасталась. Между кроватью и окном стояли какие-то приборы, которые и издавали, видимо, надоедливый писк. Лицезреть улицу не удастся, потому что окно плотно закрыто чем-то похожим на шторы. С другой стороны от койки стояла небольшая тумбочка, на поверхности которого расположились медикаменты, стакан воды и кувшин. В углу комнаты стоял столик, на который вполне можно было положить продукты, цветы и остальную белиберду, приносящую больному. Это все, что получилось высмотреть, потому что единственный источник света — это бледная тусклая лампа на потолке, периодически моргающая. Помещение оказалось максимально блеклым, все было либо белым, либо желтым, что жутко раздражало глаз, поэтому захотелось спрятаться от этого кошмара художника, но нормы приличия не позволяли, так что просто перевела взгляд на девушку.       — Извините, все, что мне известно это то, что вас принес на руках лидер Драконов с уже оказанной первой помощью, с ним был еще один кудрявый. Это произошло в ночь с пятницы на субботу. У Вас перелом малоберцовой и большеберцовой костей на левой ноге, несколько ушибов. Что с вами произошло? — я молчала, она же, тяжело вздохнув, продолжила. — К вам скоро должен подойти доктор, но те трое мужчин, что сидят в коридоре, волнуются и спрашивают можно ли зайти в палату.       — Трое?       Майкл не уехал?       — Двое прибыли с Вами и еще не уходили, а еще один представился как Адам Смит.       А, нет, все-таки уехал. Но что здесь забыл тренер? Неужели на мою голову свалился еще один кавалер? Хочешь только одного мужика, а знаки внимания проявляют все, кроме него!       — Вы говорили им, что я очнулась? — медсестра отрицательно мотнула головой. — И не говорите, но пустить можете. Наверное.       Девушка кивнула и вышла, пока я включила все свое актерское мастерство и притворилась спящей. Видеть никого не хотелось, тем более говорить. Но что-то щелкнуло, когда почувствовала знакомый мужской одеколон вкупе с приятным запахом цветом. Я открыла глаза, смотря на широкую спину в кожанке, заговорила:       — Вот так быстро уйдешь? — села в постели, удивленно выгибая бровь и осматривая Аарона. — Апельсины и розы? Серьезно?       — Насколько я знаю, в прошлый раз тебе понравились цветы, — Дракон присел на больничную кроватку, устало улыбаясь.       В прошлый раз? Какие цветы? Стоп. Он же не мог? Букет в шкафчике — это его рук дело? Но как его пропустили в школу?       — Я не ходил в школу, а передал через знакомых, — как будто прочитав мысли, произнес Хилл.       — К чему все это? Букет, драка, спасение?       Непонимание ситуации раздражало. А еще поведение Аарона! Уж лучше бы совершенно не замечал!       — Не знаю, — он пожимает плечами, отворачиваясь и о чем-то задумываясь.       Не знает он! А кто, блять, знает?!        Хилл не избегал смотреть в мою сторону, поэтому я собралась встать или пододвинуться к нему, чтобы надавать по шее, но резкая, неожиданная боль в теле заставила упасть обратно.       — Сука! — на свою нецензурную лексику я получила гневный, нравоучительный взгляд, но, увидев, как мое лицо исказилось от боли, мужчина заволновался. — Поправлюсь и выскоблю мозги ложечкой.       — Обязательно. Посмотрим, чем ты сможешь удивить.       К нам зашел доктор. Как всегда, есть две новости: плохая и хорошая. Первая заключалась в том, что сегодня воскресенье, и выпускной бал я успешно проебала пропустила. Вторая же в том, что выпишут сейчас. А потом добавилось еще несколько новостей: Майкл действительно уехал, как и родители, но те покинули город раньше и не знают об отъезде сына; домой на руках отнесет Хилл, а возвращение в нормальный режим займет около месяца, и это я еще легко отделалась, как сказал врач. А пока категорически запрещены любые нагрузки, и передвигаться либо с чьей-то помощью, либо на костылях.       Правда прекрасно? Танцам можно помахать ручкой. А курсы в другом городе придется перенести, и очень повезет, если меня примут в тот колледж.       Хилл взял доверенность за мое состояние и лечение на себя. Два букета, ягоду и апельсины уложили в пакет, в который я закинула и свои аксессуары, поспешно снятые при транспортировке, и дали в руки. Меня же Аарон подхватил как принцессу. И выходили так, как будто он спасает беззащитную девушку из пожара. В коридоре мужчин, приходивших ко мне, уже не было, отчего облегченно выдохнула. Многие странно косились на нас, но нам было все равно, это обязательные меры, врач сказал, мы выполнили. Когда же покидали больницу, то слышали, как персонал обсуждал очередную горячую новость: «Шериф мертв».       В этом городе можно проспать хоть день? Отсюда надо бежать. Чем быстрее, тем лучше! Мистера Никсона убили в тот же вечер, что и подстрелили меня. Без шерифа начнется хаос, беззаконие будет править городом. Сентфор никогда не славился как правильный или соблюдающий все законы город.       — Ты хоть ешь? — Аарон слишком неожиданно заговорил, отчего я вздрогнула и захлопала ресницами, смотря в его карие глаза и пытаясь понять, что этот мужчина хочет от меня. — Ты легкая, вот и спрашиваю, ешь ли.       Какая нахрен еда? Я думала, Хилл более серьезный. В городе начались убийства, он на руках несет человека, который чудом избежал смерти! Я сверлила его строгим, серьезным взглядом, от которого он только заулыбался и сказал:       — Не всем же быть такими пессимистами, как ты. Вообще это был комплимент, а ты не оценила.       — Не знаю, сколько комплиментов должна от тебя услышать, чтобы начать их воспринимать.       — Я особенный? — Он издевается!       — Ты черствый лидер бандитов.       Аарон зыркнул на меня таким взглядом, что я думала, в следующий момент окажусь на асфальте. Есть у Хилла такие взгляды, от которых жалеешь, что начал разговор и не умер. Если бы он продолжил так смотреть на меня всю дорогу, я бы, честное слово, соскочила и убежала. Но его глаза стали задумчиво-грустные, и мужчина спросил:       — Ты правда так думаешь?       Здравствуйте! Он что обиделся? Блять, серьезно? Что происходит-то?.. Ну, может я и сказанула лишнего…       — А ты разве не такого эффекта добивался? Или это только со мной ведешь себя как говнюк с биполярочкой?       Упс… Можно уже спрыгивать и бежать, куда глаза глядят? Аарон резко остановился и вытаращился на меня.       Прощай, мир! Но какие же у него манящие глаза…       — Хочешь сказать, что это неправда или я все себе напридумала?       А терять мне уже нечего!       Я внимательно следила за изменением эмоций на его лице с приподнятой бровью и прищуренными глазами. И это стоило того. Дракон какое-то время смотрел в одну точку, а потом перевел взгляд на меня и, кивнув, сказал:       — Ты права.       Что? Что, прости?! Это надо записать! Я его как только не назвала, а он «ты права»! В смысле права?!       — Ты головой не ударился? — прищурившись и сведя брови у переносицы, спросила я.       А он что? А он идет и улыбается. Идет, блять, и улыбается! Смешно очень?! Начинаю думать, что Хилл побывал на приеме у психолога, серьезно. Ему кто-то промыл мозги. Или же он посидел и подумал о своем поведении… не, хуйню сморозила!       Так за разговором мы и добрались до дома. Я не отводила глаз от его лица, он слишком осторожно, как фарфор, нес меня, периодически проверяя мое положение. За эти минуты успела изучить и налюбоваться морщинками, оттенками радужки глаза, а также без внимания не осталась пульсирующая венка на шее, которая означала, что не такая я и легкая. Также окончательно смирилась с тем, что он соблазнительный, красивый и чертовски горячий. Аарон не комментировал тот факт, что откровенно на него пялюсь. Либо это ему льстило, либо он не замечал, что вряд ли. Как настоящий джентльмен, Хилл поднял меня на второй этаж, положил на мою кровать, спросил, нужно ли что-то, и удалился.       … Что с ним случилось? Не то, чтобы мне нравился образ мудилы, но все-таки. Очертания начали искажаться, поэтому я прикрыла глаза, расслабилась и скоро окунулась в состояние умиротворения и безграничной фантазии под названием сон.