Чимин был уверен, что он не готов. Он наблюдал, как Юнми медленно увеличивалась в размерах, жизнь внутри неё расцветала, но время шло слишком быстро. Он не готов. Он едва знал, как сменить подгузник, не знал, как долго не стоит стричь ногти ребёнка или как долго позволять ей кататься на качелях. Всегда ли ему поднимать её на руки, когда она плачет? Или это избалует её? Может, он должен был прочитать больше книг, посетить какие-то занятия? Он и Юнми должны были бы сделать это несколько месяцев назад, но Юнми пыталась закончить учёбу, чтобы она могла стать мамой с дипломом, а не просто очередной мамой-подростком. Что если он бросит ребёнка? Или будет спать, игнорируя её плач?
О боже, что если он ей не понравится?
Чимин был уверен, что он не готов. Часы над ним тикали громче, чем крики Юнми.
Один, два, три, четыре, пять.
— Дыши.
Тик, так, тик, так.
— Тужься!
Один, два, три, четыре, пять.
Крошечный, но сильный вопль, который услышал Чимин, остановил его сердце и дыхание. Он посмотрел на Юнми, прежде чем обратить внимание на маленький, окровавленный, дрожащий свёрток в руках доктора.
— Она прекрасна, — пробормотал он, протянув ребенка матери.
Когда Пак собирался подойти ближе, то все вокруг словно исчезали в туннеле из света. Комната вокруг него задрожала, и стены упали, пока его дочь ускользала всё дальше и дальше.
Чимин ахнул, просыпаясь. Его грудь вздымалась, и он ощущал, как пот скользит по шее. Его ночная рубашка прилипла к его спине, и он заметил, как дрожат его руки. Он медленно сел, проводя руками по влажным волосам, глубоко дыша. Мужчина потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы проверить время на своем телефоне.
— Вот дерьмо!
Он выскочил из кровати, торопливо схватив штаны с угла комода. Он засунул ногу в одну штанину, открывая дверь и прыгая по коридору, пытаясь натянуть штаны полностью.
— Минджи! — крикнул он, спотыкаясь об игрушечную собаку. — Черт возьми! — проворчал он, поднимая игрушечного питомца.
Он распахнул дверь в конце зала.
— Минджи, детка, давай, пора вставать, — Пак перешагнул через кучу разбросанных игрушек в её комнате, стараясь снова не споткнуться. Он опустился на колени у её кровати, положив ту собаку, о которую ранее споткнулся, на её бок. Он провел рукой по её длинным черным волосам и поцеловал лицо. — Дорогая, мы опаздываем, нам нужно в садик.
Минджи начала ворчать и зарылась глубже в одеяла.
— Паааапочкааа.
— Не папочкай мне тут. Пора вставать, — он засунул руки под одеяло и начал беспощадно щекотать её. Она взвизгнула и засмеялась, извиваясь, пытаясь убрать руки Чимина. Наконец он убрал руки назад, и она поднялась, посмеиваясь. — Давай, детка, нужно одеться.
Чимин встал, открыл шкаф, вытащил одну из униформ и бросил её на кровать рядом с девочкой.
Минджи потянулась, зевая, а потом сняла пижаму и быстренько надела униформу.
— Сегодня косички, папочка?
— Не сегодня, дорогая, у нас не хватает времени. Как насчёт того, чтобы расчесаться и надеть ободок? — он поднял её на руки, похлопывая по ноге, толкая дверь и направляясь в ванную. — Чисти зубки, а я расчешу тебя.
Они успешно собрались в рекордно короткие сроки, взяв на завтрак печенье и бананы, которые они собирались съесть по дороге.
— Не забудь, детка, сегодня вечером ты идёшь к бабушке и дедушке домой. Бабушка заедет за тобой после садика, а я приеду за тобой в воскресенье.
Чимин не мог не заметить, как Минджи выдвинула нижнюю губу, обиженно пыхтя.
— Ну, не начинай, — сказал он, останавливаясь и поднимая её, крепко держа за бедро.
— Мне это не нравится.
— Тебе не нравится быть с бабушкой? — спросил он, подняв брови.
Минджи пожевала нижнюю губу. Видимо, эту привычку, Чимин был уверен, она подхватила от него.
— Нет! Мне нравится у бабушки. Мне не нравится, когда ты уходишь.
Чимин поцеловал её в лоб, скрывая собственное расстроенное выражение лица. Ему это не нравилось так же, если не больше, чем ей. Учения на выходных были лишь частью работы — работы, которая оплачивала их совместную комфортную жизнь. Минджи не много хотела в жизни, но Чимин всегда был готов ко всему и способен её обеспечить. Однако это ничего не значило для милой девчушки в его объятиях. Она просто хотела, чтобы её отец как можно больше был рядом с ней, был дома.
Его преподавание в *доджане не занимало слишком много их общего времени. Она всегда приходила в доджан после садика, когда он проводил два своих вечерних урока. Она кружила между занимающимися и надоедала главному инструктору Чимина Кихёну. Но, к сожалению, один только доджан не мог обеспечить их, поэтому Пак был вынужден соблюдать свой военный контракт.
— Я знаю, золотце, мне это тоже не нравится. Но это только на пару дней. Тебе будет так весело с бабушкой и дедушкой, что ты вряд ли заметишь, что я уехал.
— Ладно, — пробормотала она.
— Я могу как-то искупить вину?
— Заведем щеночка?! — поведение Минджи мгновенно изменилось.
Чимин засмеялся и нежно ущипнул дочь за щеку.
— Минни, мы уже говорили об этом. У нас сейчас нет времени на щенка. Что он будет делать весь день, пока ты в садике, а я на работе?
— Щенки
много спят, папочка. Он будет дремать
весь день, — она была уверена в своем аргументе, и Чимин с любовью посмотрел на нее, слегка качая головой.
Чимин ускорил шаг и отвёл Минджи в садик, когда до начала смены оставалось две минуты. Ещё раз он поцеловал её и попрощался. Глубоко вздохнув, мужчина развернулся, чтобы вернуться домой. Однако прежде, чем он успел покинуть кампус, он услышал, как кто-то спешно к нему направляется.
— Чимин!
Он повернулся на голос.
— Ах, доброе утро, Джин!
— Я ждал. Собирался поймать тебя этим утром, уже боялся, что Минджи сегодня не будет.
Чимин засмеялся, смущённый.
— Нет-нет. Просто будильник не сработал. Что-то случилось?
— Мы с Джуни устраиваем импровизированное барбекю на этих выходных. Мы бы хотели, чтобы вы с Минджи приехали.
Улыбка Чимина слегка дрогнула. Ещё одна вещь, которая пострадала от его работы — его общественная жизнь.
— Звучит потрясающе, Джин. Но, к сожалению, на этих выходных у меня учения на военной базе. Но после этого я планирую не ездить туда недели три, так что давай что-нибудь спланируем. Кажется, я не видел Намджуна целую вечность.
Джин закинул руку на плечи Чимина.
— Тебе не кажется. Он довольно завидует тому, как я часто вижу тебя.
Чимин усмехнулся.
— Скажи ему, чтобы не грустил. Если бы ты не преподавал здесь, ты бы тоже меня не видел. Знаешь, вы всё ещё можете приходить на занятия в мой доджан. Клянусь, я никого избивать не буду.
Джин крепче прижался к плечу Чимина и наклонился вперед, смеясь.
— Да, с удовольствием зайдём, Чимин, — Ким указал на здание сада. — Я должен вернуться. Дошкольников нельзя оставлять на мою новую помощницу. Они доведут её, сто процентов. Тогда будем оставаться на связи по поводу другого барбекю, да?
Чимин кивнул в знак согласия, прежде чем вернуться домой.
Пак закончил собирать свою тренировочную сумку на выходные, затем упаковал сумку Минджи. После поспешного душа он начал путь к своему доджану. Обычно он наслаждался прогулкой до своего доджана, но иногда, как сегодня, его разум захватывали не очень весёлые мысли. Он терпеть не мог оставлять Минджи на несколько дней, чтобы инструктировать на базе эскадрилью в рукопашном бою. Он знал, что его мать позаботится о ней. Она всегда заботилась о ней годами. Но он очень скучал по Минджи, пока его не было. Скучал по её тонкому, оживленному голосу, ее круглым, выразительным глазам, наполненным удивлением и весельем. Он скучал по ней, лёжа в постели в ленивое утро воскресенья. Больше всего он скучал по тому, как Минджи заставляла его чувствовать, будто он не портит всё на регулярной основе. Она заставила его почувствовать себя лучшим отцом в мире, даже если это была самая далёкая вещь от правды — по крайней мере, для Чимина. Помимо отсутствия щенка в их доме, Чимин не мог сделать ничего плохого в глазах Минджи.
Колокольчик над дверью сообщил о его прибытии в маленькое кафе в двух кварталах от его доджана. Чимин любил это место. Его тёплую атмосферу, смягчающую любое напряжение, с которого он, казалось, начал свой день. Любил тёплые тона, деревянный акцент и акустическую музыку. Это место было переполнено людьми, отчаянно нуждающимися в том, чтобы получить дозу утреннего кофеина, включая Чимина. Но также были люди, которые пришли не ради этого. В Common Ground Café работал один из самых милых, дружелюбных и разговорчивых бариста, с которыми когда-либо сталкивался Чимин. Если вам нужно было поднять настроение в ранние утренние часы, лучше всего было бы посетить Common Ground.
Но, если вы спросите Чимина, это, конечно,
не причина, по которой ему нравилось это кафе.
— Доброе утро! — поприветствовал его весёлый бариста. — Как обычно?
— Хм, да, спасибо, — Чимин глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. Если парень за прилавком и был заворожен, он успешно скрыл это.
— Вы немного опоздали этим утром, — прокомментировал он, готовя напиток для Чимина. То, как он успевал следить за всеми регулярными посетителями, было за пределами понимания Пака, не говоря уже о том, чтобы помнить, в какое время они обычно приходят. Он предположил, что это одна из мелочей, которая привлекает людей к этому парню.
Но не его.
— Мой будильник устроил мне бойкот сегодня утром, так что я проснулся довольно рано по чистой случайности, — сказал Чимин с лёгкой улыбкой.
Ребёнок слегка рассмеялся, и очаровательная кроличья улыбка появилась на его красивом лице. Хотя, если смотреть на его график работы, вероятно, вовсе он и не ребенок. Но его мальчишеские черты и яркие глаза намекали на молодость, которую потерял Чимин много лет назад. И если Пак и почувствовал, что его сердце забилось быстрее, то он был уверен, что это произошло из-за того, что человек позади случайно толкнул его — не более того.
Чимин оплатил свой кофе, схватив его с конца прилавка и слегка махнул баристе, смотрящему на него яркими глазами, выходя из кафе.
— *Сабомним Кихён! — позвал Чимин из своего кабинета в задней части доджана. Он пришёл сюда, чтобы убедиться, что всё в порядке, прежде чем уехать. Он составил планы уроков, проверил списки посещаемости и требования и вложил их все в общую папку.
— *Кванджанним Пак? — заместитель Чимина в доджане небрежно прислонился к дверному проему кабинета. На его губах играла весёлая ухмылка, когда он наблюдал, как Чимин лихорадочно летает по своему кабинету.
— Не смотри на меня так! И не называй меня кванджанним, ты же знаешь, что я нахожу это слишком пафосным, — засмеялся Чимин. — Думаю, все нужные документы для тебя я сделал, — он снова оглянулся. — О! Вот сумка Минджи, — сказал он, указывая на стул в углу. — Моя мама заберёт её, прежде чем забрать Минджи из садика. На этих выходных у нас только две проверки...
— Я не новичок в этом, приятель, не волнуйся.
Спокойная энергия Кихёна была ежедневным благословением для Чимина. Пак мог легко расстроиться или взволноваться, но он часто мог сделать много вещей за раз. Кихён помогал ему держать всё здесь под контролем, так как он был очень спокойным и сбалансированным.
— Я знаю, Ки. Знаю, что доджан и наши ученики в хороших руках.
Кихён шагнул вперёд и похлопал Чимина по спине.
— Хорошо, тогда иди. Уверен, ты не хочешь опоздать на поезд.
Чимин кивнул, поднял сумку и вышел.
Джин:
Чимин! Джун хотел, чтобы я спросил, будешь ли ты свободен в следующую пятницу?
Чимини:
Не думаю, что будут какие-то проблемы. Следующий детский турнир состоится не раньше конца следующего месяца.
Джин:
Отлично! Думаю, Джуни хочет познакомить тебя с кем-то!
Чимин громко застонал в поезде, когда прочитал последнее сообщение от Джина. Не то что бы его друзья пытались свести его с кем-то на регулярной основе, но они постоянно намекали, как хорошо было бы начать встречаться с кем-то. Однако Чимин был вынужден отклонять их предложения, потому что он не был заинтересован свиданиями со времен Юнми.
Конечно, прошло уже почти пять лет с тех пор, как скончалась мама Минджи, но этот момент никак не принёс чувство свободы Чимину. Во всяком случае, это только отягощало его чувство вины и стыда за то, что он не ожидал такого, что он не помог ей достаточно, что он не полюбил её достаточно. Вряд ли кто-то захочет кого-то такого некомпетентного. Кроме того, Чимин не собирался никого впускать в жизнь Минджи.
Чимини:
О боже, пожалуйста, не надо. У меня нет времени на свидания!
Джин:
Я знаю, знаю. Ты говоришь нам это всё время. Но разве расширение круга друзей может быть плохой идеей?
Чимини:
У меня есть ты, Джун, Хоби и Кихён. Мне больше не нужны друзья.
Джин:
Хахахаха, ага, конечно.
Чимин был жутко уставшим, когда в это воскресенье вышел из такси возле дома своих родителей. Учения на этих выходных были напряжёнными. Он не только проинструктировал войска спецназа, но и лично продемонстрировал им то, что требовал от них. Он всегда чувствовал, что это самый честный способ тренировок и невероятно эффективный способ завоевать уважение подразделения. Но всё же возраст берет своё — даже если ему всего двадцать три года. По ощущениям ему было как минимум тридцать три. В тридцать три есть проблемы со спиной и коленями, верно? И постоянная потребность во сне? Может, это просто доля отца-одиночки.
Пак забросил сумку на плечо и побежал к двери. Он быстро постучал, прежде чем войти внутрь. Как только он переступил порог, его тело отбросило назад от влетевшей в него хихикающей ракеты.
— Привет, золотце! — воскликнул он, когда наклонился и поднял дочурку. — Тебе было весело?
Её волосы подпрыгнули, когда она радостно кивнула. Хвостики полностью расслабились в течение дня.
— Ммм, мы с бабушкой сделали для тебя сюрприз!
Глаза Чимина превратились в щелочки, когда яркая улыбка появилась на его лице.
— Правда?! Покажешь?
Он поставил её обратно на землю, снял сумку с плеча и схватил ее протянутую руку.
Минджи крепко сжала его ладонь и потащила его в столовую, где было разбросано множество канцелярских вещиц. Она запрыгнула на стул в самом конце стола, роясь в куче безделушек, пока радостно не ахнула. Её круглые глаза загорелись, когда она ярко улыбнулась.
— Иди сюда, папочка!
Чимин подошёл к стулу рядом с ней и сел. Затем девочка раскрыла крошечный кулак, чтобы подарить ему браслет ручной работы из бусин. Он был сделан из розовой пряжи и разноцветных бусин с буквами, которые складывали надпись
Папочка №1 в центре.
— Боже, Минджи! Как красиво! — ахнул он. — Могу ли я надеть его?
Минджи хихикнула:
— Конечно, можешь, глупый!
Чимин принял браслет и надел его на запястье. Отныне это официально его любимое украшение. Он улыбнулся, восхищаясь провозглашением того, что он папа номер один, и он ощущал, как что-то расцветает в груди в шестимиллиардный раз (как минимум) от безоговорочной любви к его маленькой девочке. Она наполняла его благоговением и любовью, каждый день направляя его вперёд, чтобы он продолжал чувствовать себя лучше. Она была его лучшей поддержкой и любимым отвлечением. Его мир был бы бесцветным, скучным и предсказуемым без его маленькой девочки.
— Ой! Чимин! Я не услышала, как ты вошёл! — воскликнула его мать, когда вышла из кухни.
— Ну, это обнадёживает, — рассмеялся Чимин. — Любой мог пройти через эту дверь без твоего ведома.
— Чушь, — фыркнула она, обнимая его. — Если бы не был собой, ты бы не прошёл сюда без чьего-либо ведома.
— Я понял, мама, — они прошли на кухню, оглядываясь на Минджи, которая начала что-то рисовать на листе за столом. Чимин опустился на барный стул и опёрся локтем об стойку. — Она хорошо себя вела?
— Она всегда хорошо себя ведёт, дорогой. Мы хорошо повеселились. Она рассказала мне всё о своем новом учителе, хотя и дала понять, что она даже рядом не стоит с замечательным мистером Кимом.
— Джин определённо жёсткая конкуренция, — усмехнулся Чимин. — Но мисс Ли тоже очень милая. Я знаю, что Минджи любит её уроки музыки.
— Ох! Кстати, говоря о музыке. Минджи проявляет огромный интерес к пианино в гостиной. Думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы записать ее на уроки игры на пианино.
Чимин понятия не имел, где он найдёт не только учителя фортепиано, но и время, чтобы водить дочь на уроки. Он не хотел просить свою маму. Он уже и так достаточно её просил. Пак подумал, что если он даст урок Кихёну в четыре часа дня, то, возможно, сможет за это время водить Минджи на уроки, но сначала он должен найти ей учителя. Он кивнул, оглядываясь в столовую.
— Думаю, ей бы это очень понравилось. Посмотрим, что я могу сделать.
— Ты очень стараешься, дорогой, — сказала она, поглаживая его ладонь. В ответ Чимин сжал губы в тонкую линию. — Я серьёзно, Чимин. Ты потрясающий папа.
— Ты всегда так говоришь.
— И я всегда права, — упрекнула она.
— Спасибо, ма. Нам пора идти, спасибо ещё раз за то, что присмотрела за ней. Скажи папе, что я передавал привет.
Его отношения с отцом всегда были немного напряжёнными, и пополнение в семье в виде Минджи не совсем облегчило это. Чимин знал, что его отец никогда не одобрял его токсичной, как говорил тот, тяги к мужчинам, и, чтобы немного успокоить его, Чимин начал встречаться с Юнми. Но со смерти Юнми больше не было идеальной иллюзии прекрасной счастливой семьи. И вместо того, чтобы просто наслаждаться тем, чтобы быть дедушкой, отец Чимина использовал рождение Минджи и смерть Юнми, чтобы ещё больше ругать и стыдить Чимина.
Минджи заснула по дороге домой, измученная тем, что рассказывала Чимину о своих выходных. Скоро она станет совсем большой, и Чимин не сможет постоянно носить её на руках, поэтому он крепко обнял её, вдыхая мягкий сладкий аромат. Как только они прибыли домой и он уложил её спать, мужчина оставил на её макушке бесконечный поток поцелуев, а придя в свою комнату, вытащил телефон и начал поиск преподавателей фортепиано в Инчхоне. Он добавил парочку учителей, которые выглядели многообещающе, в закладки и решил начать обзванивать их утром.
