Когда Чонгук подошёл к садику Минджи с Какуной на буксире, он не мог не почувствовать себя повзрослевшим и взволнованным тем, чтобы провести выходные с Минджи. Значение решения Чимина было им усвоено, и он был уверен, что эти выходные, скорее всего, определят траекторию их цветущих отношений. Он и Какуна остановились возле забора, чтобы дождаться Минджи.
— Простите, сэр. Я могу вам помочь? — спросила полная женщина, осматривая его.
— О, да. Я пришел забрать Пак Минджи, — женщина прищурилась, глядя на него с подозрением. — Уверен, что Пак Чимин написал заявление, чтобы я смог забрать её.
— У вас есть удостоверение? — спросила дама, продолжая его осматривать.
— Оу! Да, конечно! — Чон поспешил вытащить кошелёк и вручить даме своё удостоверение, подтверждающее его личность.
— Я скоро вернусь, — сказала женщина, и он улыбнулся и кивнул. Она направилась в сад, чтобы проверить сходится ли удостоверение с документами, подписанными Чимином.
Чон встал на колени, чтобы погладить Какуну.
— По крайней мере, они осторожны и предусмотрительны, да?
Какуна начала тереться об его руку. Чонгук увидел женщину, возвращающуюся к нему, но его внимание было отвлечено звуком торопливых шагов вместе с восхищённым голосом, выкрикивающим его имя.
— Куки, Куки, Куки!! — кричала Минджи, пробегая мимо одноклассников и учителей, включая женщину, которая всё ещё держала удостоверение личности Чона. Чонгук прошёл через ворота и сел на корточки, чтобы поймать в объятья летящую к нему на всех парах Минджи.
— Привет, Минджи, — рассмеялся он. Та женщина остановилась перед обнимающимися Минджи и Чонгуком. Мужчина посмотрел на неё и спросил: — Полагаю, всё в порядке?
Она коротко кивнула и вернула его удостоверение. Он выпустил Минджи и встал, протягивая ей руку. Девочка счастливо обхватила своей маленькой ладошкой три его пальца и, радостно подпрыгивая, пошла рядом с ним.
— Я сказала всем своим друзьям, что останусь с тобой на этих выходных, — объявила она.
— О, правда?
— Угу. Сказала им, что нам будет очень весело! — она остановилась. — Так ведь?
— Конечно! — фыркнул Чон. — У меня большие планы, — сказал он, когда они продолжили идти.
Глаза Минджи расширились, а рот открылся.
— Какие?
— Ну, думаю, что мы начнём с домашней работы...
— Это невесело, — проворчала Минджи.
Чонгук рассмеялся, глядя вниз на её надутое от обиды личико. Как Чимин справлялся с этим безумно милым взглядом, он понятия не имел.
— Твой папа не будет рад, что оставил тебя со мной, если мы не сделаем домашнюю работу.
— Мой папочка любит тебя, — сказала она, не задумываясь.
— Ты так думаешь? — Чонгук почувствовал, как губы растянулись в глупой улыбке, и прикусил губу.
Минджи кивнула, и на её лице появилась улыбка.
— Ему очень понравились твои цветы. И он держит тебя за руку, — она наклонила голову набок, обдумывая своё следующее заявление. — Так что, я не думаю, что он разозлится на тебя, если мы не сделаем домашнюю работу.
Чонгук разразился смехом.
— О, ты маленькая хитрюга! — он покачал головой, продолжая хихикать. — Но мы всё равно сделаем домашнюю работу.
— И что потом? — спросила она, когда они уже подходили к дому Чонгука.
— Я подумал, что, может быть, придёт мой друг Юнги, и мы могли бы придумать немного новой музыки. Может быть, ты бы могла попробовать написать текст!
— Мы должны спеть про дельфинов! И тигров! Мы же увидим тигров в зоопарке, помнишь, Куки? — мужчина повел её по лестнице в здание.
— Конечно, помню! Может, мы могли бы пойти в зоопарк на следующих выходных.
Если я не потерплю неудачу в миссии присматривать за тобой на этих выходных. Подумал он, совсем не помогая себе. Чон открыл дверь в квартиру и пустил Минджи внутрь. Он отпустил Какуну, и Минджи счастливо последовала за ней в гостиную, где они вместе сели на полу, и оба были довольны нежностями и любовью, которую друг другу дарили.
Чонгук заставил Минджи сесть за кухонный стол, чтобы сделать её домашнее задание — чистописание и рисунок её дома — пока он трудился над приготовлением ужина. Юнги постучал в дверь, но так и не дождавшись, когда ему откроют, зашел сам и замер на мгновение, когда увидел эту сцену.
— Привет, Юнги, — кинул ему через плечо Чонгук.
— Вау.
Мин не мог понять, что он видел перед собой. Чонгук, казалось, чувствовал себя совершенно спокойно, заканчивая делать жаркое и проверяя время на рисоварке. Затем Мин посмотрел на Минджи, которая высунула язык от усердия, точно следуя инструкции в книге. Мужчина усмехнулся. Она прелестна.
— Минджи, милая, у тебя получается?
— Да, осталось только три, Куки, — сказала она сосредоточенным голосом.
— Юнги покушает с нами, ты не против?
Минджи наконец подняла голову, осознав, что кто-то ещё находится в помещении. Она повернулась к Мину, рассматривая его, и прищурилась.
— Ты Юнги? — Мин слегка кивнул и улыбнулся. — Думаю, я не против, — сказала девочка, хотя в значительной степени она звучала неуверенно и даже расстроенно.
Чонгук рассмеялся.
— Юнги мой лучший друг, Минджи. Как Хоби для твоего папы.
Услышав это, Минджи, наконец, слегка улыбнулась и стала более расслабленной.
— Тогда ладно, — она снова повернулась к Чонгуку. — Каждому нужен лучший друг, — она снова начала выводить что-то карандашом на бумаге, продолжая бормотать. — Ынби моя лучшая подруга. Но иногда она очень жадная. Мисс Ли вынуждена наказывать её, когда она не хочет делиться. Хотя она мне всё равно нравится, она заставляет меня смеяться.
Чонгук посмотрел на Юнги и улыбнулся, как дурак. Мин мог буквально видеть в глазах Чонгука океаны любви. Он направился к Чону, чтобы украсть что-нибудь со сковородки.
— Ты попал... — уверенно сказал он, оглядываясь на Минджи.
— Я знаю, — вздохнул младший. — Разве она не чудо?
Верный своему слову, Чонгук — после обеда и быстрой прогулки с Какуной — повёл их всех в кабинет, как сказал Юнги, устроить *"джем", на что Минджи ответила смешное:
— Юнги, джем мажут на тост.
Чонгук был ошеломлён, когда Юнги полноценно рассмеялся.
— И это тоже. Но здесь мы будем джемиться.
Как только они придумали какой-то ритм и мелодию, Минджи начала играть её, говоря все пришедшие на ум мысли о тиграх и дельфинах. Это было странное сочетание, но музыка не должна быть логичной, и Чонгук был более чем счастлив поделиться своей страстью с девочкой. Что-то уникальное, созданное
ими.
— Уже довольно поздно, — прокомментировал Чонгук, когда Юнги закончил играть мелодию для Минджи, чтобы она спела песню целиком. — Минджи, папа сказал, что тебе нужно ложиться в восемь, а нам ещё нужно помыться.
— Но Куки! — повернулась она к нему, широко раскрыв глаза и выпятив нижнюю губу.
— Минджи, — сказал Чонгук более строгим голосом. — Мы можем позаниматься музыкой завтра, ладно? Давай быстренько перекусим и помоемся, а потом немного почитаем.
— Папочка передал тебе
Матильду? — спросила она, наконец получая стоящую для неё причину покинуть музыкальный кабинет.
— Да.
Минджи слезла с кресла в углу — кресла Чимина, как предпочитал его называть Чонгук — и пошла прямо к своей сумке, чтобы вытащить любимую книгу. Она крепко прижала её к груди, возвращаясь туда, где стояли Чонгук и Юнги, наблюдающие за ней в изумлении.
— Мы можем почитать сейчас, Куки?
— После того, как мы перекусим и умоемся, — он снова подтолкнул её в сторону кухни, прежде чем повернуться, чтобы попрощаться с Юнги. — Спасибо, что пришёл и потусил с нами.
— О, я бы ни за что не пропустил это, — усмехнулся Мин. — Не переживай, у тебя всё получается, Гук.
Чонгук расстелил раскладной диван, в то время как Минджи закончила перекус и пошла в ванную.
— Тебе нужна помощь? — крикнул Чон. В ответ он получил громкое "нет", и вернулся к своей задаче.
Как только он взбил подушки, то услышал приглушённый голос девочки.
— Кук?
Он обернулся и увидел Минджи, наполовину застрявшую в верхней части пижамы. Её руки были согнуты под странными углами.
— Я застряла.
Чонгук слегка хихикнул, прежде чем встать на колени и помочь девочке натянуть кофту. Он ласково провёл по её голове, после поднимая, чтобы отнести в постель. Затем он поднял Какуну и положил её рядом с Минджи. Какуна мгновенно свернулась в крошечный клубок под боком девочки.
Чонгук сел рядом с ней, не забыв взять
Матильду, и открыл страницу, где лежала закладка. Минджи подползла поближе, перекидывая руку через живот Чонгука, пока он читал, опираясь на спинку дивана. Он опустил руку, чтобы потереть её плечо, продолжая читать вслух. Чон время от времени смотрел вниз, чтобы проверить, насколько она близка ко сну. Он чувствовал, как её маленькое тело расслаблялось в его объятиях.
Он заметил, что вспоминает комментарий Чимина:
"…Они сойдут с ума, скажут, что Минджи нужна мать, а не ещё один папа. Не то, чтобы я думаю, что ты хочешь быть её отцом! Я не знаю, чего ты хочешь…". По правде говоря, Чонгук всегда хотел быть отцом. И он никогда не считал свою ориентацию препятствием для этого. Он представлял себя в роли отца в двадцать один? Нет. Он боялся быть вовлеченным в это? Не совсем. Он беспокоился о том, что он заходит слишком далеко, взяв на себя роль, которую Чимин не был готов дать ему. Чонгук не возражал против идеи быть частью такой идеальной маленькой семьи, но он прекрасно понимал, что это займёт время. А время у него было.
Чонгук проснулся рано, собираясь приготовить Минджи полноценный завтрак. Он был удивлён, когда вошёл в гостиную и увидел, что Минджи сидит на диване и играет со своими игрушками.
— Доброе утро, Минджи.
— Доброе, Куки! — приветствовала она радостно.
— Как долго ты не спишь? — спросил он, стирая оставшуюся сонливость с лица.
— Не знаю. Не так уж и долго. Я голодная, — она надула губы и вылезла из постели, следуя на кухню за Чонгуком.
— Ну, тогда ладно. Ты бы предпочла немного риса и мяса или более западный завтрак с вафлями и фруктами?
— О! — глаза Минджи загорелись, и она облизнула губы. — Вафли!
— Вафли так вафли.
После плотного завтрака и короткой прогулки с Какуной, Чонгук изложил девочке планы на день.
— Что ты думаешь о проведении дня в музее науки для детей? У них есть куча экспериментов, которые мы сможем провести. Моим любимым всегда была метеостанция.
— Папочка водил меня туда! Мне понравились скелеты.
Переодевшись, помыв посуду и проводив Какуну в детсад для собак — где Минджи очень понравилось — они сели в поезд. Девочка сразу села на колени Чонгука. Женщина сидящая рядом с ними улыбнулась.
— Ты такая очаровашка, дорогая, — проворковала она, обращаясь к Минджи. Она перевела взгляд на Чонгука, затем снова на Минджи. — У тебя папины глаза.
Минджи посмотрела на неё, немного смущённая, а затем глянула на Чонгука.
— Я… — начал Чон, но Минджи перебила его.
— Он не мой папочка, он мой Куки.
Сердце Чонгука расцвело от её заявления, что он принадлежит ей. Женщина склонила голову в сторону, но приняла ответ с лёгкой, хотя и смущённой улыбкой.
— Ну, чьи бы у тебя ни были глаза — они прекрасны.
Минджи коротко кивнула. Затем она повернулась к Чонгуку и жестом показала ему наклониться, чтобы ей было удобнее шептать ему на ухо.
— Но это мои глаза.
Чонгук тихо рассмеялся, крепче обнимая девочку.
— Да, они твои.
Чонгук и Минджи часами изучали весь музей науки, пробуя провести каждый эксперимент хотя бы один раз. Он часто удивлялся тому, как хорошо себя вела Минджи, но казалось, что каждый раз, когда он думал так, она гримасничала, жаловалась или отказывалась следовать за Чонгуком. Они были вынуждены остановиться, и Чонгук говорил, что либо она слушается и следует правилам, либо им придётся пойти домой. Она немного ворчала, но в конце концов подчинялась.
Они поужинали и отправились домой. Минджи взволнованно болтала о том, что они успели попробовать и каким крутым было "домашнее торнадо". Чонгуку показалось, что девочка слишком тёплая, когда она прижалась к нему в объятиях, пока они ехали в поезде, но он списал это на долгий день.
В общем, ему казалось, что он вроде довольно хорошо присматривает за Минджи на выходных.
Около 2:30 ночью в воскресенье Чонгук внезапно перестал быть уверенным в своих способностях присматривать за Минджи. Если честно, у него была настоящая паника, когда Минджи вошла в его комнату, жалуясь на боль в животе. Её лицо было бледным и потным, из глаз текли слёзы, и тело было горячим.
— Вот черт, — пробормотал Чонгук, когда положил ладонь ей на лоб, чувствуя, какой он горячий. Мужчина поспешил поднять её на руки.
— Кук, мой животик, — захныкала она, опустив голову ему на плечо. Он вышел из спальни, покачивая её на руках.
— Хорошо, детка, всё хорошо. Всё будет хорошо. Тебя тошнит, детка?
Когда она кивнула ему в плечо, он, чёрт побери, помчался по всей квартире, пока они оба не опустились на колени возле унитаза. Девочка хныкала и скулила, борясь с болью в животе. Чонгук откинул её волосы назад и успокаивающе провел рукой по спине, когда её вырвало. Потом она кашляла и плакала, тем самым разбивая сердце Чонгука.
Он взял её на руки и посадил на тумбу в ванной, наполняя маленький стаканчик холодной водой.
— Вот, солнышко, выпей немного, ладно?
Она взяла стакан в свои маленькие дрожащие руки. Чонгук откинул её волосы назад и вытер лицо смоченным холодной водой полотенцем, мысленно пробегая по списку того, что он должен делать в такой ситуации. Он еще больше запаниковал, когда осознал, что в голове только пустота. Чон поднял девочку на руки, позволяя её голове прижаться к своей шее, пока они возвращались в его комнату. Мужчина схватил свой телефон, обдумывая, кому он мог написать.
Мелкий:
Юн, ты спишь?
Ворчун:
Какого хера ТЫ не спишь?
Мелкий:
Ты можешь прийти? Минджи заболела. Я не знаю, что делать.
Юнги ничего не ответил, но дал о себе знать через несколько минут. Чонгук стоял посреди гостиной, слегка качая Минджи на руках. Его глаза были широко раскрыты, паника и беспокойство с головой поглотили его. Юнги спокойно подошёл и приложил руку ко лбу Минджи.
— У неё жар.
— Я знаю! — крикнул шёпотом Чонгук. — Что мне делать?
— Сомневаюсь, что у тебя есть жидкий Тайленол или Мотрин, — сказал Юнги и пошёл в ванную, где снова намочил лежащее на тумбе полотенце холодной водой.
— С чего бы у меня было такое? — спросил Чон, следуя за Юнги.
— Ладно, хорошо, ты можешь позвонить Чимину?
— Папочка? — захныкала Минджи в шею Чонгука.
— Ох, Минни, папочка не здесь, милая, но я позабочусь о тебе, хорошо? — пробормотал Чонгук ей в макушку. Он повернулся к Юнги, забрал у него полотенце и накинул его на основание её шеи. — Юнги, мне нужно, чтобы ты пошёл в магазин.
— В три часа ночи?
— Да, в три часа ночи! Или ты можешь остаться с ней, а я пойду.
— Нет, Куки, — пробормотала Минджи. — Останься. Животик болит.
— Юнги,
пожалуйста, — умолял Чонгук, продолжая гладить Минджи по спине и легко покачиваться взад-вперёд. — Я составлю тебе список. Детка, полежи немного, хорошо? Всего минуту. Я скоро вернусь, — он уложил её на раздвинутый диван, а затем подошёл к кухонной стойке, вытаскивая блокнот и ручку. — Так, хорошо... Тайленол, Мотрин, хм, у меня нет термометра, а мне нужно знать, высокая у неё температура или нет, так что возьми один. Думаю, лучше возьми ушной, он будет самым удобным. Так, что ещё… крекеры, суп, а! И немного 7up, — писал он яростно, стремясь поскорее вернуться к Минджи.
— Ты мог бы просто позвонить Чимину, — снова предложил Юнги.
— Я не могу позвонить, Чимину, Юн, он подумает, что я совершенно не умею присматривать за детьми… он никогда… То есть, я просто... Я
не могу, Юнги. Мне нужно знать, что я могу справиться с этим, — Чонгук принёс немного денег из своей комнаты и вытолкнул Юнги из квартиры со строгой командой, чтобы он поспешил.
Тихое хныканье Минджи быстро вернуло Чона в гостиную. Он лёг рядом с ней и прижал её к своей груди, поглаживая её голову и спину. Мужчина прижался к ней, надеясь, что это ослабит её дискомфорт, пока Юнги не вернётся с лекарствами.
Чонгук и Минджи, похоже, уснули, потому что неизвестно через сколько Чонгук вздрогнул от звука, когда Юнги поставил пакеты на кухонную стойку. Чон осторожно поднял голову Минджи со своей груди и аккуратно переложил её на подушку. Он встал и поспешил к Мину.
— Хорошо, сейчас быстренько измерим температуру, — сказал он, разрывая упаковку. — Можешь приготовить для неё Тайленол?
— Гук, — начал Юнги, — разве ты не хотел доказать, что можешь сделать это? — Чонгук замер, удерживая термометр в маленьком ухе Минджи. Он сглотнул и кивнул. — У тебя отлично получается, Гук. Ты на самом деле смотришься... довольно естественно? — слегка усмехнулся Мин.
— Ладно. Спасибо, Юнги. Я правда ценю, что ты сразу же примчался ко мне, — Мин подошёл к нему и похлопал его по спине. Термометр издал звуковой сигнал, и Чонгук поднимает его на уровень глаз, чтобы быстро проверить. — Чёрт. Хорошо, что ты пришёл, у неё сумасшедшая температура.
— Начни с Тайленола. Затем через три часа дай ей Мотрин. Через три часа снова Тайленол. И придерживайся такого графика, пока температура не понизится.
— Откуда ты всё это
знаешь? — спросил Чонгук с лёгким смешком.
— Я, эм, подрабатывал няней в старшей школе, — когда Чонгук прикрыл рот, чтобы не рассмеяться в голос, Юнги нахмурился. — Заткнись.
— О боже мой, ты такой душка!
— Я сваливаю сейчас же, — проворчал Юнги.
Чонгук отмахнулся от него, отходя от Минджи, чтобы приготовить ей лекарство. Он налил нужное количество в маленькую пластиковую чашку и осторожно сел рядом с девочкой. Он провел пальцами по её лицу, прежде чем позвать её. Девочка болезненно застонала и заскулила, когда проснулась, но достаточно легко приняла лекарство, прежде чем снова уснуть.
Чонгук помыл чашку и снова намочил полотенце, прежде чем лечь рядом с ней. Он положил ткань ей на шею и притянул к себе. Каждые три часа у него работал заранее поставленный будильник на телефоне, и он следовал инструкции Юнги, чередуя лекарства, между теми моментами пытаясь поспать.
Прежде чем его тревога успела разбудить его, он проснулся от тихого плача Минджи в своих руках.
— Эй, эй, тссс, детка, всё хорошо, — успокоил он.
— Кук, — прохныкала она, — ещё болит.
— Пойдем в ванную?
Она кивнула ему, и мужчина поднял её на руки, направляясь к туалету. Минджи дрожала и плакала, пока не позволила себе опустошить желудок, хотя там и была одна вода. Чонгук поцеловал её в затылок, а затем поднял на ноги и усадил на тумбу, где снова дал ей стакан воды.
И так продолжалось всю ночь. Маленькие отрезки времени либо были неудачными попытками выспаться, либо принять ещё одну дозу лекарств, либо вернуться с болеющей девочкой в ванную, чтобы бороться с тошнотой. Около девяти утра Минджи попросила что-нибудь поесть, съела два крекера и выпила немного яблочного сока. И к десяти они оба поняли, что это была плохая идея.
Позже, через несколько часов, пришёл Юнги, чтобы проверить их и вывести Какуну на прогулку.
— Как вы тут двое держитесь?
Чонгук выглядел измученым, по Минджи было видно, что она больна, но цвет её кожи уже был менее зелёным.
— Думаю, мы оба ещё живы. Хотя я уже и не уверен, — Чон посмотрел туда, где Минджи лежала под его боком.
Юнги подошёл ближе и сел на край дивана.
— Ты правда отлично справляешься, Гук. Хочешь, чтобы я немного прибрался?
— Нет-нет. Я сам. Просто отдохну минуту. Спасибо, что выгуляешь Какуну, — Чонгук откинул голову назад и закрыл глаза.
Чимин стоял за дверью квартиры Чонгука, стуча с тревогой. Он прошёл в здание за пожилой женщиной, но начал беспокоиться, ибо Чонгук не открывал дверь и не отвечал на сообщения.
— Чимин? — сказал Юнги, выходя из своей квартиры дальше по коридору.
— О! Юнги! Чонгук дома? Или он и Минджи куда-то пошли? — спросил Пак с беспокойством на лице.
Губы Юнги изогнулись в лёгкой улыбке.
— О, они дома, — сказал он, подходя к Чимину и открывая дверь в квартиру Чона.
Безупречное состояние квартиры Чонгука, которое было два дня назад, пропало. На кухонной стойке было куча использованных салфеток, стаканчиков для лекарств, недоеденных крекеров и тарелка супа, стакан яблочного сока и влажное полотенце.
Чимин повернулся к Юнги, разинув рот, прежде чем Мин указал на гостиную. Чонгук был прислонён к спинке дивана. Голова откинута в сторону, он тихо храпел, крепко заснув. Минджи лежала у него на груди, одной рукой обхватив его шею, в то время как другая свободно лежала на мужчине. Чонгук одной рукой приобнимал Минджи, а другой подпирал свою голову. Чимин не мог сдержать подавляющее количество нежности, которую он чувствовал, глядя на них. На его милую девочку и мужчину, который так внимательно о ней заботится и который быстро призвал Чимина сделать больше, чем просто "попробовать".
— Он проделал отличную работу, Чимин, — сказал Юнги Паку. — Она болеет с трёх часов ночи.
— Почему он не позвонил? — ахнул Чимин.
— Ну, думаю, что он хотел знать, сможет ли он с этим справиться, понимаешь? — Чимин кивнул. — Кажется, они правда обожают друг друга, — сказал Мин тихо.
— Она сказала мне, что любит его, — прошептал Чимин, подходя к спящим, и Юнги ушёл из квартиры вместе с Какуной.
Пак осторожно сел на край постели и провёл рукой по затылку Минджи, а затем пальцами по руке Чонгука. Чон пошевелился и растерянно посмотрел на Чимина.
— Привет, Гук.
Чонгук медленно сглотнул, полностью просыпаясь и понимая, что Чимин сидит перед ним.
— О, Боже, Чимин. Когда ты, как…
— Юнги впустил меня. Он как раз шёл сюда, — он протянул руку и провёл ей по волосам Чонгука. — Слышал, у тебя была тяжёлая ночь.
— Думаю, мы оба видели лучшие дни, — сказал он легкомысленно, глядя на Минджи, которая всё ещё крепко спала на его груди. — Мы прекрасно провели время до этого момента.
Чимин нежно улыбнулся.
— Уверен, так и было.
Чонгук медленно поднялся и переложил Минджи на постель, мягко погладив по волосам. Затем он повернулся к Чимину с усталой улыбкой.
— Кофе?
Пак усмехнулся.
— Сейчас пять вечера, Гуки.
Чонгук нахмурился, проводя рукой по волосам.
— Серьёзно?
Глаза Чимина наполнились весельем и любовью к этому молодому человеку.
— Да, серьёзно. Ночь с больным ребёнком действительно может испортить твои внутренние часы. Поверь мне, я знаю.
После этого комментария лицо Чонгука стало серьёзным, и он потянулся к рукам Чимина.
— Ты невероятный, Чимин. Я понятия не имею, как тебе удавалось всё это так долго, как ты продолжаешь делать это в одиночку.
Чимин посмотрел вниз, где его руки держал Чон.
— Но я больше не одинок, верно? — он посмотрел на Чонгука, который оставался неподвижным, желая, чтобы Чимин закончил говорить и чтобы он мог убедиться, что он понял всё правильно. Он не был точно уверен, что имел в виду Чимин, но и не хотел надеяться на что-то. — Гук. Я хочу попробовать. Думаю, что я готов к этому.
Готов к нам.
— Хорошо, Чимин. Давай попробуем.
