— Почему папа вообще должен идти домой? — Минджи надула губы после того, как они попрощались с Чонгуком у двери.
Чимин замер, понимая, что это был как раз нужный момент, который он ждал, чтобы поднять эту тему. Он тщательно обдумывал это несколько дней, хотя впервые мысль об этом посетила его несколько недель назад, прежде чем он поговорил с Хосоком на этот счёт. Он знал, что как только он затронет эту тему с Минджи, пути назад уже не будет. Он должен быть уверен, что именно этого он и хотел бы. Что это было бы лучше для его семьи. Что это был бы один из самых важных шагов, которые они могли бы сделать в настоящее время. Чонгук довольно быстро и хорошо приспособился к тому, чтобы стать папой Минджи. Он прямо светился, когда она его так называла. Первые несколько раз ему даже приходилось извиняться, чтобы стереть несдержанные слёзы. У Минджи всегда была хорошая интуиция, и Чимин научился ей доверять. Если она решила, что Чонгук её папа, то Пак готов к этому. (*)
Чимин потянул Минджи за ладонь, а затем поднял её на руки.
— Хэй, золотце?
— Да, папочка?
Он смотрел на её круглое яркое личико, её глаза были напряжены, пока она наблюдала за мужчиной, как будто знала, что то, что он собирается сказать, было серьёзным. Уголки его губ приподнялись, но Пак почувствовал, как его сердце тревожно колотится в груди. Он прошёл вместе с дочкой на руках в гостиную и сел на диван.
— Я подумывал спросить Куки кое о чём. Но сначала я хотел убедиться, что ты не против.
— Хорошо.
Чимин нервно погрыз ноготь, а Минджи успокаивающе похлопала по его макушке. Он слабо улыбнулся, глядя на неё, оценивая её способности интуиции относительно его беспокойства.
— Как бы ты, эм, отнеслась к тому, чтобы попросить Куки переехать? К нам. Вот.
Глаза Минджи расширились.
— И Куна тоже?
— И Какуна тоже, — ярко улыбнулся Чимин. — Как думаешь, было бы неплохо? Спросить его?
Чимин не был уверен, что когда-либо видел Минджи настолько взволнованной. Может, только, в первый раз, когда она встретила Какуну, или когда Чонгук однажды помогал ей покормить жирафа в зоопарке, или, возможно, когда они выбирали её платье цветочницы. Чимин слегка усмехнулся, понимая, что многие из её самых счастливых моментов каким-то образом связаны с Чонгуком. Она кивнула и сцепила свои маленькие ручки вместе.
— Сейчас?
Чимин рассмеялся.
— Наверное, не прямо сейчас. Я поговорю с ним, обещаю.
Набраться смелости поговорить с Чонгуком было сложнее, чем поговорить с Минджи. Этот разговор всегда находился на кончике его языка — когда он заходил в Common Ground выпить кофе, когда Чонгук во время обеда заглядывал к нему, когда они ужинали вместе, когда они выгуливали Какуну, когда они обнимались на диване, выпивая и смотря "Натурал глазами гея", посмеиваясь над собственной неспособностью соответствовать стереотипам квира. "Вообще-то, малыш, ты по крайней мере соответствуешь стереотипам о моде и дизайне интерьера".
Ещё больше его тянуло спросить об этом, когда они были в постели. Между сладкими, целомудренными поцелуями или другими видами удовольствия у него всегда была возможность произнести эти слова. Но Чимин всегда трусил. Даже после того, как он заметил, что Чонгук уже полностью обозначил своё присутствие в доме Чимина. Частью ванных принадлежностей, секцией в шкафу, заполненной одеждой Чона (казалось, он никогда не забирал одежду, когда ходил домой), две пары любимой обуви Чонгука у двери, зубная щётка и бритва в ванной, чистые нотные листы на небольшом столике в гостиной у края, возле дивана в гостиной также лежала подстилка для Какуны… даже после того, как Чонгук неосознанно будто давал видимость, что уже жил здесь, Чимин не мог спросить.
— Не думаю, что когда-либо видел, чтобы ты так беспокоился о чём-то, — сказал Кихён, когда они проводили утро за тщательной уборкой доджана перед предстоящим днём открытых дверей. — Я серьёзно. Даже когда ты решил купить доджан.
— Просто... — глубоко вздохнул Чимин. — Я не хочу его отпугивать. Мы официально вместе только с восьмого мая…
— И ты влюблён в него с марта, — когда Чимин открыл рот, Кихён перебил его. — Даже не пытайся это отрицать. Да, вам, ребята, потребовалось некоторое время, чтобы во всём разобраться, но вы идеально подходите друг другу и это очевидно, понимаешь? Ты всегда так беспокоишься о следовании каким-то волшебным сценариям, но… Для этого нет сценария, Чимин. Тебе нужно доверять себе.
— Даже если считать март, когда, знаешь, эти чувства начали появляться… это всего лишь четыре с половиной месяца. Это слишком быстро. Даже не полгода. Кто так быстро делает нечто настолько серьёзное? Это безответственно.
— Иногда ты просто знаешь, что это правильно, — отвечает Кихён, пожав плечами. — Перестань отговаривать себя от этого, Чимин. Ты заслуживаешь того, чтобы твой мужчина был с тобой в твоём доме. Минджи, чёрт возьми, называет его
папой… так что, осознай, что ты последний, кто оттягивает этот момент.
— Мы так заняты подготовкой к свадьбе Джина и Намджуна… — Чимин снова попытался найти какой-то предлог для задержки.
— Чимин, чего ты на самом деле боишься? — Кихён отвернулся от зеркал, которые он протирал до этого. — Дело не в том, что ещё слишком рано. Я знаю, что это не так.
Чимин медленно повесил меч, который вытирал.
— Боюсь, он скажет да, — прошептал Пак.
— Чимин в последнее время выглядит немного… не в себе, — сказал Чонгук, пока они с Намджуном направлялись на встречу с священником, дружелюбно относившемуся к ЛГБТ, по поводу свадьбы.
— О? Что ты имеешь в виду?
— Это трудно объяснить. Он просто, кажется, слишком часто задумывается и выпадает из реальности? Но каждый раз, когда я спрашиваю его об этом, он уверяет, что ничего такого. Как правило, если его что-то гложет, и я спрашиваю, что происходит, это может занять у него немного времени, но обычно, в конце концов, он открывается мне. Но сейчас что-то другое, — Чонгук прикусил щеку изнутри. — Как ты думаешь, он собирается расстаться со мной?
Намджун фыркнул.
— О, Гук, ты такой драматичный. Не думаю, что он собирается с тобой расстаться.
— Но откуда ты знаешь наверняка? Ну, с одной стороны, он такой же, как и всегда — приятный, ласковый, забавный и всегда поддерживает меня… но с другой стороны, иногда он немного нервный и взволнованный… Я знаю, что он беспокоится о чём-то, потому что, знаешь, его привычка с пальцами, он либо дёргает и тянет их постоянно, либо грызёт — немного отстранённо. Я просто не знаю, что со всем этим делать, — он почесал нижнюю часть подбородка. — Я переживаю.
— А ты пытался с ним поговорить?
— Конечно! Он просто целует меня и гладит по голове, говоря, чтобы я не волновался, — Чонгук выпятил нижнюю губу. — Это просто заставляет меня волноваться ещё больше.
— Ты должен научиться доверять своему мужчине, Гук, — Намджун похлопал его по плечу.
Чонгук посмотрел на кузена.
— Ты бы сказал мне, если бы знал, что надвигается что-то плохое, так ведь?
Джун рассмеялся.
— Я не вмешиваюсь в ваши отношения. Хорошие или плохие.
— Не могу поверить, что до свадьбы осталось всего три недели, — вздохнул Джин, пока они с Чимином ждали, когда Минджи завершит примерку платья. Они немного хотели подождать, поскольку она постоянно росла, но портной заверил, что за три недели ничего с платьем не случится.
— Ты долго этого ждал, Джин. Я так рад за тебя.
— Папочка! — позвала Минджи. — Молния!
— Иду, Минни! — Чимин поспешил в примерочную и застегнул молнию на платье своей девочки. Он посмотрел на неё через зеркало и был поражён. Она была самым красивым, что он видел когда-либо. — Пойдём, покажешься дяде Джинни, хорошо? — Минджи кивнула и последовала за Чимином.
— Не уверен, что ты справишься, Джин, — сказал Пак, отступая в сторону.
Минджи стояла перед Джином и Чимином, на ней было розовое платье до пола, которое идеально ей подходило. Джин ахнул и поднёс руку ко рту. Девочка схватила кружева по бокам и развернулась. Её очаровательные кружевные рукава были немного укорочены и плотно прилегали к коже.
— Боже мой, — выдохнул Джин. — Идеально, — Сокджин оглянулся на Пака. Глаза Чимина наполнились слезами, и он покачал головой, прикрыв рот рукой.
— Папочка? — взгляд Минджи стал обеспокоенным, и она поспешила к отцу.
Чимин опустился перед ней на колени и крепко обнял.
— Ты такая красивая, Минджи.
— Папочка, не плачь, — пробормотала она, протягивая руку, чтобы вытереть слёзы с его щёк.
— Не волнуйся, детка, это слёзы счастья, — он поцеловал её в лоб и убрал волосы её лица. — Ты будешь самой красивой девочкой, украсившей этот остров.
— Думаешь, папа тоже так подумает? — спросила Минджи.
Чимин подавился очередным всхлипом и кивнул.
— Ты совершенно права, детка. Папа расплачется так же, как сейчас папочка, — он встал и повернул её к примерочной. — Ладно, детка, снимай платье, и мы пойдём.
Когда Минджи ушла переодеваться, Джин повернулся к Чимину.
— Как ты теперь к этому относишься?
Чимин начал беспокойно дёргать пальцы.
— Всё хорошо. Гуки принимает всё это спокойно, хотя я уверен, ему это безумно нравится, — он слегка усмехнулся. — Минни назвала его так при моей маме, когда мы встречались на прошлой неделе в парке. Видел бы ты её лицо. Но, знаешь, её реакция все же была другой в отличие от выпускного. То, как она назвала
его папой, словно убедило её.
Джин похлопал Чимина по плечу.
— А что насчёт твоего отца?
Чанри активно работала над тем, чтобы познакомиться с Чонгуком, отчаянно пытаясь не потерять свои отношения с Минджи. Она постепенно соглашалась с тем, что Чонгук, вероятно, отныне будет постоянно в жизнях Чимина и Минджи. Она позволяла себе смеяться над его шутками и говорить с ним о фотографии, когда ей становилось любопытно, как часто он документировал их жизнь. Чимин был очень удивлён, как-то услышав, что они обсуждали рецепты для приготовления якквы. Так что, она хотя бы пыталась...
— Он по-прежнему упрямый осёл-гомофоб, — фыркнул Чимин. — Но, по крайней мере, у меня всё ещё есть работа. Уверен, моя мама имеет к этому отношение.
Джин понимающе кивнул.
— Я понимаю, как сложно, когда семья разделена.
— Они же приедут на свадьбу, а? — нахмурился Чимин, понимая, что Джин имеет в виду свою семью.
— Всё нормально, — пожал плечами Джин. — По крайней мере, моя сестра приедет. Кроме того, моя настоящая семья будет с нами.
Минджи подошла к Джину с платьем в руках.
— Папочка говорит, что всё, что тебе нужно для семьи, — это нескончаемая любовь.
Лицо Джина посветлело от обожания к этой чудесной девочке.
— О, милая, он абсолютно прав.
— Вот почему мы попросим нашего Куки переехать к нам, — Минджи говорила об этом шокирующе спокойно, не понимая, чему тут удивляться, в то время как Джин, раскрыв рот, повернулся к Чимину.
— Ох, вот как? — адресовал он вопрос Чимину.
— Я пытался найти в себе смелость спросить, — тихо пробормотал Чимин.
— Ага! — ответила Минджи, не слышав ответ отца. — И потом
у меня будет щенок! — провозгласила она, радостно подпрыгивая, и Джин ярко улыбнулся.
Чимин и Джин вывели Минджи из магазина, спрятав платье в надёжно застёгнутой полиэтиленовой упаковке для одежды, и направились к небольшому кафе-мороженому. Джин продолжил тихо говорить низким голосом, когда повернулся к Чимину.
— Полагаю, ты много об этом думал.
— У меня такие ощущение, что я думал об этом вечность. Я всё время пытаюсь убедить себя, что ещё слишком рано, но…
— Это просто кажется правильным? — предположил Джин. Чимин кивнул. — Я когда-нибудь рассказывал тебе о нашей с Намджуном первой квартире? — Пак покачал головой. — Я познакомился с Намджуном на философии, на втором курсе. О, моё сердце затрепетало, когда он вошёл в своих чёрных очках в толстой оправе и с этими очаровательными ямочками. Я жестом пригласил его сесть рядом со мной. После этого мы выпили кофе, и в моих мыслях я проигрывал всю нашу будущую жизнь, пока он рассказывал мне о своих планах работать в области экологически чистых энергоресурсов, потому что через три с половиной часа я был уверен, что он будет человеком, за которого я выйду замуж, — Джин задумчиво улыбнулся, а Чимин усмехнулся. — Мы с Джуном сходили на шестнадцать свиданий, прежде чем он нашёл квартиру, в которой бы мы смогли жить вместе. Мы встречались всего полтора месяца, — Ким многозначительно поднял брови. — А теперь посмотри на нас! Женимся пять лет спустя.
К концу рассказа они вошли в кафе-мороженое.
— Выбери вкус, какой хочешь, золотце, — сказал Чимин дочери.
Джин схватил его за плечо.
— Так вот, к чему я веду... доверяй своей интуиции, Чимин. Если это кажется правильным — это правильно. Я не могу представить, какой бы была моя жизнь, если бы я отговорил себя от того, чтобы попросить его выпить кофе или попросить его переехать и жить вместе. Пора тебе избавиться от наказания, которое ты сам себе дал.
Пора тебе быть счастливым, Чимин.
КолдБрюСладкиеСливки:
Привет, Гуки, мы только что закончили с Джином, сейчас едем домой.
JK:
Прекрасно.
JK:
Мы закончили не так давно.
КолдБрюСладкиеСливки:
Ты идёшь к нам?
JK:
Куда мне ещё пойти?😊
КолдБрюСладкиеСливки:
Юнги не заставляет тебя чувствовать вину, чтобы ты остался дома на эти выходные?
JK:
Нет, он слишком отвлёкся на Хоби.
КолдБрюСладкиеСливки:
Хм, надо было познакомить их раньше.
JK:
Я захвачу ужин по пути.
КолдБрюСладкиеСливки:
Спасибо, малыш.
У Чимина было всего сорок минут, чтобы убедить себя, что сегодня вечером он поговорит с Чонгуком о переезде. Он не сразу осознал, что убирает кухню в который раз, пытаясь уменьшить своё беспокойство. Он обдумывал, как лучше это сделать — спросить сразу, как он приедет, или, может быть, после ужина, следует ли ему спрашивать об этом при Минджи или лично? Он был немного обеспокоен тем, что Минджи может ошибиться, учитывая, как легко она рассказала Джину об их планах.
— Хэй, Минни? — позвал он из кухни.
Минджи выбежала из своей комнаты для творчества. Хоть она и была в носках, которые смягчали звуки её шагов, её энергия была ощутима.
— Да, папочка?
Чимин поднял её и посадил на кухонную тумбу.
— Слушай, я знаю, что ты очень взволнована тем, чтобы попросить Куки переехать, и я тоже взволнован. Но мне нужно, чтобы ты пообещала мне ничего ему не говорить, хорошо? Папочке нужно сначала поговорить с ним.
Минджи кивнула.
— Обещаю, — улыбнулась она Паку и приложила руки к его щекам. — Папа скажет да, ты же знаешь.
Сердце Чимина сдалось, и он бросил девочке счастливую улыбку.
— О боже, детка, я на это надеюсь, — он заключил её в объятия, когда раздался мягкий стук. Пак быстро вытер слегка заслезившиеся глаза. — Я хорошо выгляжу?
— Идеально, папочка.
Он поцеловал её в макушку, прежде чем опустил её на пол и направился к двери.
— Привет, дорогой, — поздоровался Чонгук, когда дверь открылась. — Эй, погоди. Малыш, ты в порядке? — Чон посмотрел в стеклянные глаза Чимина, и внутри что-то рухнуло. Почему он плакал?
Чимин улыбнулся и провёл рукой по волосам.
— Я в порядке, Гук, — наклонился он вперёд и притянул младшего к себе, оставив поцелуй в уголке губ, после забирая из его рук пакет. — Куриные крылышки? Ты так хорошо нас знаешь.
— Папа!! — крикнула Минджи, подбегая к Чону.
Чонгук наклонился и заключил её в объятия. Он подбросил её вверх так, что её живот был на его плече, и девочка вытянула руки и ноги, но сильная рука Гука обнимала её за талию. Минджи радостно хихикала.
— Привет, моя девочка. Я слышал, тебе подобрали платье, — она хихикнула и кивнула. — Могу ли я увидеть его до свадьбы?
— Неа! — похихикала она ещё немного. — Это сюрприз.
— Но папочка его видел! — он резко надулся.
— Папочка купил его, — со смехом вмешался Чимин.
— Осталось ждать недолго, папа.
— Ах, ты права, — сказал он, усадив Минджи на один из кухонных стульев. — Эта свадьба так быстро подкралась к нам. Я так рад, что курорт предоставляет практически всё — еду, напитки, музыку… кто бы мог подумать, что мы найдём место для свадьбы, где к геям относятся доброжелательно? — он открыл одну из коробок, которые принес в пакете, и схватил морковные палочки. Чон откусил и начал жевать. — Нам стоит иметь это в виду.
Чимин пристально посмотрел на него, но Чонгук только усмехнулся и подмигнул ему. Пак тяжело сглотнул, желая, чтобы его руки перестали потеть. После ужина и раунда игры в
Сорри! Чимин помогал Минджи готовиться ко сну.
— Папочка, — прошептала Минджи. — Расскажи мне
сразу же, что ответит папа, ладно? — её лицо стало суровым, а губы сжались в тонкую линию.
Чимин усмехнулся и поцеловал её в лоб.
— Конечно, детка. Обещаю.
Мягкий стук в дверь комнаты Минджи привлёк их внимание.
— Хэй, детка. Какуна уже готова ко сну, — Чон покачивал щенка на руках, проходя в комнату Минджи. Он уложил Какуну на кровать Минджи, и та счастливо свернулась клубочком рядом с девочкой. Минджи опустила руку и погладила Какуну между ушами с довольной улыбкой на лице. Чонгук сел рядом с ней и наклонился, чтобы поцеловать её в лоб. — Спокойной ночи, детка, — он немного повернул её голову и оставил ещё один поцелуй, теперь на щеке. — Я так сильно люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, папа, — её руки крепко обвились вокруг его шеи, и Чонгук глубоко вздохнул, до сих пор не веря, насколько всё было идеально. — Ты сделаешь блинчики утром?
Чонгук засмеялся, вырвавшись из её объятий.
— Конечно, детка, — он встал и собрался уходить. Чон остановился у двери, наблюдая, как Минджи легла на кровать на бок, прижимая Какуну к груди.
— Гук, — Чимин жестом указал выйти из её комнаты. Чонгук заметил, что Пак снова делает это со своими руками: нервно трёт и дёргает пальцы, даже не осознавая. — Мне, эм, нужно поговорить с тобой, — сердце Чонгука замерло. — Выйдешь со мной на улицу?
Чонгук кивнул и отошёл от двери Минджи. Чимин протянул ему руку, и их пальцы вскоре переплелись. Они спустились по лестнице на большую с навесом веранду перед домом. Они устроились на качелях в дальнем конце, Чонгук установил лёгкий раскачивающийся темп. Чимин подтянул ногу под себя и повернулся к Чонгуку.
Пак некоторое время смотрел на него, заходящее солнце отбрасывало тёплые блики на его кожу, подчёркивая острую линию челюсти и яркие глаза младшего. Он протянул руку и позволил себе кончиками пальцев пройтись по лбу Чонгука, после проводя рукой по волосам.
— Ты красивый, ты это знаешь?
Чонгук посмотрел на него со счастливой кроличьей улыбкой.
— Уж кто бы говорил.
— Не знаю, что я вообще сделал в своей жизни, чтобы заслужить такого, как ты, — мягко сказал Чимин. — Всё это было для меня таким… ошеломляющим. Я не знал, что когда-нибудь возможно почувствовать то, что я чувствую к тебе. Или то, что ты чувствуешь ко мне… и Минджи... Ты потрясающий, Гуки. Ты всё, о чём я когда-либо мог мечтать, — Чимин замолчал и посмотрел вниз, где ноги Чонгука перестали их раскачивать. — Но я эгоист, Гуки, — мягко сказал Пак. — И мне нужно ещё кое о чём тебя попросить.
— Что угодно, — прошептал Чонгук, поднимая лицо Чимина к себе.
— Не мог бы ты переехать ко мне и Минни? — он отвернулся, сглотнул и начал бегать глазами по пространству. — Не думай, что ты
должен это делать. Это просто то, о чём я думал. Я ведь даже не знаю, заключен ли у тебя договор на аренду или ты вообще предпочитаешь жить в своей собственной...
— Когда?
— А?
— Когда мне переехать? — на лице Чонгука не было ни малейшего признака беспокойства, паники или раздражения.
— Когда угодно, — прошептал Чимин. — Когда будешь готов.
— Хорошо, — кивнул Чонгук, но затем крепко взял Чимина за руки. — Только если ты уверен.
Пак встретился взглядом с Чонгуком, храбрый и уверенный, потому что, как бы пугающе это ни было, он знал, что уверен.
— Я уверен, Гуки. Я абсолютно уверен.
Чонгук выпустил руки Пака и обхватил его лицо, наклонившись вперёд.
— Я так тебя люблю, — прошептал он, прежде чем прижаться губами к губам Чимина, заставив его удивлённо негромко пискнуть. — Так чертовски сильно, — выдохнул Чон в чужие губы.
— Гуки, — вздохнул Чимин. — Боже, ты делаешь меня таким счастливым, — он целовал его снова и снова. — Я люблю тебя, — Пак мягко улыбнулся в губы Чонгука. — Минджи будет в восторге.
— Она знала?
— Я сначала спросил её, — сказал Чимин, отстранившись и запустив руки в волосы Чонгука, наслаждаясь мягкостью его локонов.
Чонгук, снова поражённый бессмертной, бескорыстной любовью Чимина к Минджи и его впечатляющим навыкам родителя, улыбнулся сквозь лёгкий смех.
— Конечно, ты спросил у неё, — он поцеловал Чимина в нос. — Я так рад, что она согласилась с этой идеей.
Чимин пожал плечами.
— Для неё это имело смысл. Почему её папа должен жить в другом месте?
Чонгук вздохнул, прижимая Чимина к груди.
— Боже, мне это так нравится, — его голос дрожал, пока он боролся со слезами. — Знаешь, мне так нравится быть папой.
— Я знаю это, дорогой. Я знаю, — Чимин крепко держался за рубашку Чонгука. — И ты прекрасен в роли отца.
—
Спасибо, — прошептал Чонгук. —
За то, что позволил мне полюбить вас обоих.
