Красная нить судьбы. Часть 2. Продолжаем рукоблудить!

             — Кисичка, Кисичка, а зачем они так ходят? — Лаимм, указывая пальчиком прижатой к груди руки в сторону кентавров, задёргал демона за рукав кителя.       Хестан сначала подумал, что надо бы подобрать какие-то простые слова, чтобы не приученный к военной тактике Пиражуня всё понял. Но мыслей на это особо не хватило, и он решил сказать, как понимал когда-то сам.       — Они так ходят, чтобы изучить врага, — отозвался Хестан, рассматривая, как кентавры медленным шагом двигаются по кругу. — Так они выискивают слабые стороны, какие-то преимущества ландшафта для себя. Пытаются найти более удобную точку, с которой можно произвести атаку.       — Глупости какие-то, — надулся Лаимм.       — Это ещё почему?       — А если враг напал без вот этих вот переглядываний и хождений?       — Лаимм, место, в которое входит боец, не появляется неожиданно. Одно дело враг, да, он может выскочить, откуда угодно. Но боец обязан увидеть все плюсы и минусы того места, куда завела его погоня или слежка. Именно поэтому Маркус и Рэйкс в паре. У Маркуса, так скажем, дар к снайперству. Благодаря его умению видеть бреши и точки, он влёгкую попадает в цель. Но, несмотря на то, что он изучал боевые искусства, это не главное для такого, как он. Для бойца дальнего боя. Рэйкс же другое дело, стрелок он средний, но если сцепится с врагом в ближнем бою, у него будут преимущества, нежели у Маркуса. Однако я не могу сказать, что они полные бездари в противоположных умениях. Маркусу бы подтянуть рукопашку, но опасаюсь, что это скажется на его истинных умениях.       — Сидя с этими двумя дома, я как-то забываю, какие опасные должности они занимают, — задумчиво протянул Лаимм. — Так-то чего? С виду обычные парни. Любят поесть, поспать, к своим половинкам всяко-разно пристают. Вот бы на них в деле посмотреть!       — Для тебя, Лаимм, это будет опасно, — вздохнул Хестан.       — Патиму? — тот сразу насупился.       — Потому что наличие физической силы не делает тебя бойцом. Ты же не знаешь всех тонкостей боя, не владеешь своим телом на все сто процентов. Какие боевые искусства изучал?       — Удар ладошкой в лоб! — Лаимм невинно захлопал глазками.       — Нисколько не удивлён, услышав это, — Хестан тихо рассмеялся. — Но, Пиражунь, боюсь, враг не будет стоять и ждать, когда ты ему так врежешь. Но если попадёшь и силы не пожалеешь, то точно кранты ему.       — Кисичка, ты такой умный!       — Я в этом сотню лет же, будешь тут умным, — хмыкнул Хестан.       — Всё равно умный! — не согласился Лаимм.       Оба парня притихли, когда кентавры бросились друг на друга. Лаимм даже дыхание затаил, сильнее вцепившись в руку Хестана. Кентавр в «яблоко» поскользнулся на песке, что засыпал широким слоем всю площадку. Он немного припал на передние ноги, когда как гнедой взвился на дыбы, явно намереваясь вдарить по нему передними копытами. Но «в яблоко» быстро собрался и, рванув вперёд, врезался плечом ему в пузо, отталкивая назад, а следом и опрокидывая.       — Молодец жеребчик! — пискнул Лаимм, затопав ножками на месте и прижав руки ко рту.       — Прости за тупой вопрос, но за кого из них ты «болеешь»? — полюбопытствовал Хестан.       — За обоих! — радостно прошептал Лаимм.       — Даже не удивлён, — протянул Хестан.       — Но они же такие красивенькие! Ты погляди, как ножки двигаются! И эти мышцы! — прижав руки к щекам, Лаимм принялся хихикать аки дурачок.       Хестан издал нервный смешок. Он был готов в любой момент сгрести своего Пиражуню в охапку и свалить отсюда подальше — а то ещё немного, и у него в глазах сердечки засветятся. Одно его успокаивало, что он к нему продолжал жаться и тискать руку, которую демон прижал к его ляжке, прекрасно понимая, что это видно. Зато становилось понятно, кому эта сладкая булочка принадлежит. А так как с нравом Владыки Хао все знакомы не понаслышке, никто не посмеет потянуть руки к его Пирожочку.       — Кисичка, а зачем там песочек? Это же туалетик для котиков!       — Какой тебе ещё туалетик для котиков, — опешил Хестан.       — Но у них же копытца разъезжаются!       — Так это специальные тренировки, чтобы они, столкнувшись с подобной проблемой, могли быстро сообразить, что делать. Тем более, такая поверхность оставляет следы. Но сейчас смысл тренировки не в этом, а чтобы они могли стоять твёрдо.       — А почему жеребчик-тренер на них так кричит? Не хороший! — Лаимм сердито надулся.       — Он не кричит, а отдаёт приказы, — вздохнул Хестан. — Они же бойцы, а не уличная шпана.       — Всё рано он не хороший!       — Ты же на нас дома орёшь, — протянул Хестан, боком наклонившись к эльфёнку.       Лаимм от такого заявления даже задохнулся от возмущения.       — Я по делу кричу! — еле совладав с собой, выдавил Лаимм.       — Так и он не просто же так, — улыбнулся Хестан. — Просто пойми, что они не просто мужчины, они солдаты, которые обязаны слушать приказы. Если они не поддаются подобному учению, мы с ними быстро прощаемся. Хотя наёмничество никто не отменял. Однако именно наёмники чаще всего и продаются тому, кто даст больше денег. Это ещё и проверка на их верность. Так мы видим, к чему они стремятся. И дело не только в идеальном выполнении приказов. Видишь того чёрного кентавра? Который стоит в самом конце левого края? — на кивание Лаимма Хестан продолжил: — это «бунтарь». С такими справиться сложнее всего.       Лаимм озадаченно глянул на парня с загорелой кожей и более массивным конским крупом. Чёрная шкура так и лоснилась, хвост неровно и коротко острижен, череп обрит, в синих глазах плещется нетерпение. Лаимм даже не сразу заметил, как он дёргает хвостом и на любой приказ тренера начинает сжимать кулаки.       — Почему? — шепнул Лаимм, прикрыв рот рукой, точно опасаясь, что тот бунтарь его услышит.       — За хвостатых чаще всего говорит их хвост. Кентрис, когда начинает нервничать, часто им машет. Когда спокоен он, то и хвост недвижим. У нашего бунтаря же хвост дёргается слишком резко и слишком часто, что говорит о его эмоциях. Не обязательно, что он нервничает, скорее он нетерпелив и жаждет действий. Он уже пару раз на тренировках подставлял свою группу. А это ему огромный минус.       — Ты его выгонишь? — Лаимм сделал идеально круглые глаза.       — Необязательно. Ещё немного понаблюдаем, проведём беседы, посмотрим тренировки. Если всё останется, как есть, и меняться он не подумает, то соберу ребят, которые занимались его непосредственным обучением, и будем решать, что делать. Как вариант, есть идея попробовать обучить его как одиночку. В этом свои плюсы и минусы. Если и это не возымеет успеха, распрощаемся. Но даже ему придётся иной раз работать в группах.       — Зачем? — не понял Лаимм.       — Затем, что он не волк-одиночка. Стражи это стая. Опасная и смертоносная, когда нужно. Но также, это семья. А члены семьи обязаны вставать друг за друга горой. Если он хочет от нас поддержки, пусть покажет, что готов поддержать и нас.       — Как это всё серьёзно!       — А ты думал, — хмыкнул Хестан. Он смотрел, как парни налетают друг на друга, обмениваясь сериями ударов. — Но есть уникумы, от которых в дрожь бросает.       — Почему?       — А ты вспомни Хаззараза. Яркий пример бойца-одиночки.       — Страшный он!       — И это мягко сказано. Ума не приложу, что с ним делать. В бою подставляет парней, но выглядит всё как случайность. С одной стороны, в первых рядах не светится, но и не прячется за спинами. Чуть что не так, он может в одиночку горы свернуть. Что творится в его голове, как мне кажется, непонятно ему самому. Но стоит ему взяться за какое-то дело одному, то он такого наворотит, что страшно становится. Но если так посмотреть, он выполняет задания. Вот только его стремление убить всех и каждого всё больше заставляет меня задуматься, чтобы отпустить его на все четыре стороны, — Хестан недовольно цыкнул. — Даже моего опыта не хватает с ним справиться.       — А как он связан с Иллианом? — Лаимм успокаивающе погладил демона по ноге и сжал его пальцы своими.       — Да никак не связан, — Хестан поморщился.       — Ой ли?       — Дело в том, что до знакомства с ним Хаззараз был в разы хуже. В это трудно поверить, но это так. Хотя смотря на него сейчас, так и хочется спросить: куда уж хуже. Просто он был очень своеобразным, но приказы выполнял. Относительно. Если и нарушал, то у него получалось выставлять всё так, словно само всё произошло и у него элементарно не оставалось выбора. Это прощалось. Но уж слишком часто всё это повторялось. И только с ним. Делаю ставку, что он использовал гипноз — его дар. Не дай Всевышние, если я пойму, что он использовал его на мне.       — Отклонился от темы, — кашлянул Лаимм, потыкав его пальцем в ногу. Хотя знания о таком, как Хаззараз, нисколько не мешали, но его больше волновало то, мог ли этот змей навредить его средненькому сынишке.       — Просто у Иллиана единственного получилось повлиять на Хаззараза хоть как-то. Когда я был на грани вышвырнуть этого змея, он вдруг присмирел. Иллиан ничего мне не рассказывал об этом, но видимо какие-то слова у него получилось подобрать. Я очень надеюсь, что ничего такого между ними не было. Но это сделало Хаза одержимым моим сыном.       — Скорее из-за того, что никто его не пытается понять, — задумчиво протянул Лаимм. — Всем ведь нужна отдушина. С кем можно поговорить и пожаловаться, посмеяться, обсудить что-то такое.       — Ни разу не видел, чтобы Хаззараз был весёлым. А ещё на Рэйкса говорили, что он сильно мрачный. Вижу я, какой он «мрачный», — проворчал Хестан.       — Кися, ты такой забавный, я не могу, — хихикнул Лаимм.       — А что не так-то? Ни хрена же он не такой.       — Потому что любовь делает более мягким! И ревнивым, — продолжая хихикать, Лаимм потыкал пальцем Хестана в щёку.       — Ага, — ворчливо отозвался Хестан, — белым и пушистым. Короче, опасаюсь я за Иллиана. Особенно теперь. Как бы эти два дебила не сцепились, а третий не подлез под горячую руку. Или хвост.       — Иля не дебил! — надулся Лаимм, сжимая кулачки.       — Он не умеет сидеть на жопе ровно, когда это необходимо. Когда он был в учебке, я меньше переживал, потому что там Хаз не мог его достать.       — Но теперь у Илички есть Рычалка! Он его в обиду не даст! — возмутился Лаимм. — Если что, я помогу.       — Вот этого я боюсь не меньше! Если ещё и ты встрянешь, то хрен пойми чего ждать! Хаз агрессивный и фанатичный. Рэйкс не такой сдержанный, каким хочет показаться. Я думаю, его доминантные вибрации ощущаешь даже ты. Вернее, ты наверняка единственный, кто чует их лучше остальных. А Иллиан… — Хестан устало вздохнул. — Это одна большая отдельная история. Он же начал витать в облаках. А всё из-за Рэйкса.       — И хорошо! Он стал стабильнее! Рычалка ему помогает! Иллиан мечтатель чуть ли не больше Кристана. Но его раздирает его доминанта. Ген не даёт воспринимать всё так же легко, как Кристану или мне. Это его терзает и очень сильно. Рычалка порычит на него немножко, потрётся щёчкой о его щёчку, и такое ми-ми-ми, — Лаимм, просияв, потыкал сложенными руками-ртами друг в друга, имитируя поцелуй.       — А ещё я забавный, — Хестан покосился на замершего Лаимма с таким видом, точно тот псих ненормальный.       — Тиво? — Лаимм невинно захлопал ресничками, прижав руки между ножек.       — Вот тебе и «тиво». Эх, — Хестан устало потёр глаза.       — Нитиво ни случилось! Все живы и здоровы! При вторых половинках! Друг за друга вступаются и присматривают! Чё те исчё нада?       — Ничего мне не «нада», — рассмеялся Хестан. — Кстати, сейчас кое-что тебе покажу. Это по поводу нетерпеливых.       Лаимм сунул нос в своеобразный гаджет, который чем-то походил на сотовый телефон. Хестан быстро натыкал сообщение и отправил тренеру. Кентавр шустро открыл свой «телефон», отдал честь Хестану, который в ответ просто кивнул, и начал отдавать новые приказы. Лаимм округлил глаза, смотря, как кентавр чёрной масти, спеша оказаться на поле, спрыгнул вниз, когда как его оппонент спокойно спустился по лестнице.       — Вот оно, — Хестан удручённо вздохнул.       — Шило в жопке? — шёпотом спросил Лаимм, не отрывая взгляда от новой пары тренирующихся.       — Оно самое, — подтвердил Хестан. — Сейчас посмотришь, чем это чревато. Чёрного зовут Алан, серого — Сартис. Сартис более сдержан. У него ни одного лишнего движения. Алан сильнее, но всегда торопится, давая такому, как Сар, больше преимущества. Сартис ещё и легко читает подобные движения. И зная это, Алан не пытается умнеть, а просто прёт напролом, делая ставку на свою силу, — Хестан поднял руку, давая добро на бой.       Лаимм затаил дыхание. Черному кентавру доспех шёл, как никому из присутствующих. Он подчёркивал его габариты, показывая, насколько кентавр огромен и силён. Сартис собрату мало чем уступал в размерах, однако его сосредоточенное лицо сильно контрастировало с победным оскалом Алана. Не разбирающийся в боях Лаимм просто наблюдал, как два красавца-кентавра легко сорвались с места. Песок завесой вылетел из-под копыт, и Алан, выставив блок, начал давить на «врага», постепенно оттесняя его.       — А сейчас обрати внимание на ноги Сартиса, — посоветовал Хестан и Лаимм послушно перевёл взгляд с их лиц на копыта.       Сартис легко отступал. Казалось, его это нисколько не волновало. Он позволял собрату давить на себя, повышая ставки на победу. Резко отпустив руки, он врезался торсом в торс Алана, тут же резко скакнул в сторону, зацепив ногами его копыто, отводя его за собой. Потеряв стойкость, Алан от несильного толчка грохнулся в пыль. Тихо посмеиваясь, Сартис прогарцевал вокруг него.       — Вот об этом я и говорил, — покивал Хестан.       — Такие забавные! — пропищал Лаимм, смотря, как серенький подаёт руку чёрненькому, помогая подняться.       — Очень забавные, — ревниво прошептал Хестан, скрестив руки на груди.       — Глупый Кися, — выдал Лаимм, за что получил шлепок по жопе.