Красная нить судьбы. Часть 2. Продолжаем рукоблудить!

             Отлипнув щёчкой от пузяки Хестана, Лаимм чуть ли не уселся попкой ему на храпелку. И когда успел перевернуться? Потерев сонные глаза кулачками, Лаимм широко-широко зевнул, трясясь всем тельцем. Смачно чихнув, он разбудил вздрогнувшего от неожиданно звонкого звука Хестана.       — Писить! — просипел Лаимм, спрыгивая на пол и шлёпая в сторону туалета.       — Так и Всевышним душу отдать можно, — еле слышно прошептал Хестан, похлопав себя по груди: уж слишком сильно чих его напугал. Спишь себе такой спишь, а кто-то такой остроухий берёт и чихает!       Хестан решил полежать, дождаться горячо обожаемую грелку, чтобы снова уложить на себя и дальше захрапеть. Но нет, Лаимм видимо заблудился в туалете. Ну, или отвлёкся на что-то более интересное, чем муж родной. Хестан оказался прав…       Справив нужду, Лаимм ушлёпал на кухню. Солнышко ещё светило, но как бы говорило, что уже к вечеру катится. Полюбовавшись открывающимся из окна балкона в кухне видом, Лаимм причмокнул губёшками, вытянул их трубочкой и тихо свистнул. И тут же выпучил глазёнки, когда перед окном ненадолго зависла серо-белая птичка. Пернатая красавица юркнула вниз, опустившись в траву в поисках съестного.       — Пичики-чиричики! — радостно пропел Лаимм, делая руки-рты и как бы говоря ими.       Хихикнув, Лаимм развернулся к ящичкам, которые сделали для него Маркус с Рэйксом, и поставил в специальные крепления за окном, которые так же сделали Маркус с Рэйксом. Коробочки встали идеально с двух сторон от открытого окна. Сам, чирикая пташкой, Лаимм схватил заранее подготовленное для пернатых угощение: крупу и семечки. Причем стояло это в больших ярких вёдрах: оранжевом и жёлтом. А так же у каждого были свои такие же яркие стаканчики: зелёный и голубой. Какой же разговор Хестан затеял с любимкой по поводу этих вёдер, что до сих пор ржал. А что Лаимм? Если уж заботиться, то обо всех!       Мурлыкая себе под нос, Лаимм высыпал по стакану семечек и крупы в каждый ящичек, положил тары на свои места и, прижав руки к щёчкам, принялся ждать. Минуту простоял. Пять минут. Десять. И всё стоит. А когда ему надоело делать из себя статую, снова вытянул губы трубочкой и засвистел. А следом просиял солнышком, когда уже две птички зависли перед окном, а потом спикировали на предложенное угощение, громко вереща. И вот, спустя минуту уже обе кормушки были битком забиты пернатыми, и им явно не хватало места.       Хестан на ЭТО таращился выпученными глазищами. Его мозг пытался сгенерировать хоть одну дельную мысль, чтобы понять, что происходит. Нет, что конкретно происходит, он видел: птички жрут. Громко жрут. Но откуда их столько-то?! Соседи явно от этого в восторге не будут. А ещё он пытался понять, какого ж фига Лаиммка такой счастливый. Смотри так, как будто по ТВ шла его любимая передача.       — Пички! — неожиданно крикнул Лаимм, и те разлетелись в разные стороны. К его восторгу. Наступила благоговейная тишина. Ненадолго. Через несколько секунд пернатое стадо вернулось на кормушки.       — Что делаешь? — шёпотом спросил Хестан, пытаясь держать себя в руках и не начать нервничать.       — Пичики-синичики! — пропищал Лаимм, топчась на месте и делая руки-рты.       — Ты хоть понимаешь, что теперь от них хрен избавишься? — вздохнул Хестан.       — А зачем избавляться? — не понял Лаимм.       — Верещат они жутко!       — Поют!       — Верещат…       — Чирикают!       — Ага…       — Вредный Кися, — насупился Лаимм и тут же выдал удивлённое: — о… А де еда?! — он схватился за волосы, когда разлетевшиеся птицы оставили после себя пустые кормушки и слой какашек.       — Мда-а-а, — протянул Хестан, хлопнув себя по щеке. — На них ещё и жратвы не напосёшься.       — Намана! — Лаимм навалил ещё и хмыкнул: — ты же тоже не три семки в день скушиваешь, — хихикнув, он ушлёпал в кухню.       Хестан хотел было возмутиться от всей души, что он как бы и не птичка-засранка, на которых уставились оба кота, усевшись на подоконник кухонного окна, а цельный демон! Более того — его муж! Но предпочёл промолчать, понимая, что ничего этими возмущениями не добьётся. Только ворчания любимки.       Замерев за спиной Лаимма, Хестан с интересом наблюдал, как тот открывает ящики с посудой и достаёт с верхней полки небольшую салатницу. Поморщившись, Хестан выдал такое: «не-е», отобрал посудину, сунул обратно и достал самую большую. Повторив за мужем эхом, только более удивлённым, Лаимм принял тарелку, сунул в неё нос. Пожав плечами, грохнул чашку перед собой, разодрал несколько пакетиков с сухариками со вкусом бекона, потыкал в них пальчиком, почмокал губами и этим же пальчиком ткнул на тумбы. Отдав честь, Хестан достал банку с кукурузой. Подумал-подумал, да достал ещё одну. Всё это полетело в салатницу. А следом за ним Лаимм очень шустро натёр на тёрке сыр, два большеньких кусочка и расплылся в довольной лыбе.       Ни черта не понимая Хестан продолжал следить, как Лаимм достал большую головку чеснока и быстро-быстро разодрал его на дольки, отчистив от кожурки. Пропустив чеснок через специальную давилку, Лаимм вывалил в блюдо половину ведёрка майонеза и начал активно перемешивать. Запах по кухне витал соответствующий. Масса перемешивалась без особого труда. Хестану уже нетерпелось похрустеть своеобразным салатом, который Лаимм по какой-то причине делал редко. Может, из-за чеснока? Типа пахнет же.       Пока царь зверей и владыка всея квартиры, то бишь Лаимм, добавлял в салат буквально самую малость укропа, пернатое стадо сожрало всё, что им было положено, за считанные секунды. Но разлетаться птички не спешили. Те, кто смог, сели вдоль подоконника, вытягиваясь столбиками и заглядывая в окно. А кто-то понаглее начал в него долбиться, как бы говоря: э, хозяин, жратва кончилась, давай ещё! Хестан в своей голове эту фразу услышал голосом гопника с подворотни. И смешно, и страшно. Страшно в плане, что добродушный Лаимм явно этих клювоносов в беде не оставит и будет подкармливать всю зиму. Не одну зиму. Много-много зим! А эти наглые твари будут этим так же нагло пользоваться.       Хестан покосился на издающих странные крякающие звуки котов, и в голове как лампочка зажглась: коты ведь хищники, пусть и квартирные. А птички — добыча. Надо котов в окно! Пусть всех переловят и сожрут! Лёд так проглотит не глядя и не заметит. Хестану его идея понравилась. Он уже был готов перейти к её выполнению, как взгляд упал на сияющего солнышком Лаимма. Который опять стаду наваливает. Наваливает да приговаривает радостно: пичики-чиричики. Откуда только слова такие взялись…       — Вот так утром спишь, а они тебе поют! — воодушевлённо выдохнул Лаимм, влюблёнными глазами смотря на мужа.       — Ага, — простонал Хестан: меньше всего он хотел просыпаться от галдежа мини-куриц за окном.       — Тиво такое? — подойдя ближе, Лаимм потыкал любимого вреднючку пальчиком в нос. — Хочешь, я тебе твоего любимого мяса сделаю?       — Хочу, чтобы ты от птиц избавился! — взвыл Хестан, схватил салатницу, ложку и утопал в столовую, откуда принялся бухтеть о несправедливости мира к его персоне.       Озадачено почесав макушку, Лаимм махнул рукой. Своего мужа он знал очень хорошо, чтобы быть уверенным, что так просто тот ворчать не перестанет. А ещё, что он определённо слопает весь салат, никому не оставив и ложки. А ещё на птичек наговаривает. Погрозив спине демона пальчиком, Лаимм со вздохом взялся повторять салат. Зря, что ли он столько сухариков вкусных набрал? В дело пойдут!       Само собой салат Лаимму собрать не составило никакого труда: кукуруза, сухарики, натёртый сыр, раздавленный чеснок, пара больших ложек майонеза и готово. Чашку взять не меньше предыдущей, чтобы всем хватило поесть нормально, а не по чайной ложечке. Но прежде чем сделать, Лаимм поставил вариться макароны для другого салата. По кухне снова начали витать приятные запахи.       Первую салатницу Лаимм накрыл крышкой, чтобы не заветривалось, и переставил на стойку. Отнесёт Хестан её на стол или нет, сказать было сложно: он всё это время бухтел и хрустел. Периодами Лаимм слышал, как демон шепчет, что очень вкусно, а чеснок такой термоядерный, прям как он любит. Махнув на него лапкой, Лаимм убрал макароны, слил воду и поставил остужаться. Периодами поглядывал в сторону крякающих котов и свиристящих птичек. Шумно! Но весело. Лёд вытянулся в коридоре и грыз игрушку, иногда поглядывая в сторону своих напарников по бегу.       Пока макароны остывали, Лаимм недолго думая достал из холодильника три пакетика с тестом, следом противни и муку из тумбы. Давно он не делал пиццу. Она ему надоела! От воспоминаний, что Хестан заставлял её каждый день есть, всё тело покрылось мурашками. Но тут своя, а там невкусная покупная. Кивая самому себе, Лаимм взялся раскатывать тесто.       Ничего сложного в том, что Лаимм задумал, не было. Просто, чтобы нашинковать всё в одну сияющую мосичку, уходило много времени. И если первый салат, который Хестан всё же отнёс на стол, был быстрым, то на второй и тем более пиццы, пришлось затратить побольше времени. А Хестан только кругами ходил, всё спрашивал, отвлекал. До тех пор пока у Лаиммки не закончилось терпение, и он не выгнал его накрывать на стол. Практически пинками.       — А куда у нас народ весь подевался? — расставляя тарелки, спросил Хестан.       — Тебе меня мало? — со слезливой мордочкой спросил Лаимм.       — Ты чего это, — удивился Хестан, возвращаясь на кухню.       — Во! — Лаимм тут же встрепенулся. — Тьмок! — привстав на носочках, он вытянул губы.       Посмеиваясь Хестан наклонился, расцеловав всю мордашку, губы оставив напоследок. Лаимм от этого расцвёл ещё больше.       — Нарежешь мне сейчас всё! — затараторил Лаимм. — На ровные кусочки, чтобы всем хватило. Мне с корочкой оставь! Люблю ими хрустеть. Да на стол на подставку поставь. А то будет, как в прошлый раз! Испортишь скатёрочку опять!       — Ты мне это теперь всю жизнь припоминать будешь? — проворчал Хестан, принимая горячий противень с пиццей голыми руками. Ввиду специфики его расы, такая температура была для него приемлемой.       — Конечно, — Лаимм многозначительно кивнул. — Иначе ты забудешь и опять испортишь! — он погрозил ему пальцем.       Тяжко-тяжко вздохнув, Хестан взялся за нож. Так и хотелось отшлёпать своего Пиражуню. Рукой. По голому попцу. М! Но нет же, вместо этого режет нечто с колбаской. Лаимм не стал сильно заморачиваться, сделал самые простые: с салями, грибами и беконом. Остальное всё одинаковое: тесто, кетчунез, зелень, сыр. А чего мудрить? Тем более что самый главный едок — Рэйкс — так в прошлый раз расхвалил его пиццу, что потом неделю ходил и смущался. Но как бы Рэйкс ни намекал, больше не готовил. Вот ему сюрприз-то будет!       — А ты уверен, что трёх хватит? — спросил Хестан, стараясь разрезать на ровные куски.       — Почему нет? — не понял Лаимм. — Вон же ещё два салата.       — Ну не знаю, по куску пиццы, да по тарелочке салата? — Хестан скептически изогнул брови. — Ну не знаю, — повторил он, поведя плечами.       — Да капец! — Лаимм всплеснул руками. — Куски же немаленькие! Кофе ещё вам сделаю. А ещё на птичиков что-то говорил! У самих пузы бездонные! Салаты же тоже сытные! — Лаимм надулся сердитым воробушком.       Хестан еле сдержался, чтобы не начать хохотать в голос. Надо сдержаться, а то милун головёшку оторвёт. Насчёт салатов, конечно, он прав. Второй же был с макаронами, сыром, помидорками, ветчиной и всяческой зеленью, плюс несменный майонез. Да и салатницы вон какие. Но Хестан же хорошо знал себя. Себя и ту тройку доминантов, что жили с ним. Пока двойку. Но Рэйкс может в одну харю всё сожрать и не рыгнуть. Добавки попросит…       — Великий Лесной Дух! — Лаимм воздел очи к небу. Вернее потолку. — Избавь моего мужика от глистов! А то жрёт и не толстеет, — осёкшись, Лаимм опустил голову и потыкал себя в животик. — Мне бы так, — скуксился он, смешливо выпячивая нижнюю губу.       — Да ну брось ты, — хохотнул Хестан, крепко-крепко обнимая довольно запыхтевшего Пиражуню. — Такой вкусный! — рыкнув, он куснул эльфёнка за кончик ушка.       — Круто, я прям на запах пришёл! — с восторгом выдал Агел, замирая в проёме столовой и водя носом. — О! Мне чур с корочками!       — А! Мне оставь! — с паникой выкрикнул Лаимм, замолотив ножками в воздухе.       — Так, а чего париться? — не понял Агел, раскладывая куски всем по тарелкам и накрывая салфетками, чтобы не подсохли. — Вот и всё, — он отряхнул руки. — Так и места меньше, и каждый при своей порции. А чего вдруг такая вкуснота на ужин? Что-то хорошее случилось? Праздник какой-то? Отмечаем?       — Почему сразу отмечаем? — не понял Лаимм. — Просто захотелось! Такой кусный перекусик!       — Так, я пошёл лапки мыть и за стол! — Агел тут же умчался на второй этаж, чтобы вымыть руки после улицы.       Посмотрев на своего Кисю, Лаимм протяжно выдохнул: демон и так салатницу салата сожрал, а вид голодный, что прям жалко становится. Чмокая губами, он спрыгнул на пол и зарылся в холодильник, доставая два пакетика с мясом на рёбрышках, от вида которых Хестан приободрился. Правильно, настоящему мужику нужно мясо!       Спустившийся реально на запах Рэйкс приземлился на своё место за столом, таращась в свою тарелку. И, кто бы сомневался, взял кусок пиццы и зачавкал. Лаимм хотел было на него накричать, чтобы уж всех ждал, но где там. Поэтому первый кусок был слопан быстро, практически не жуя.       — А меня ты дождаться не мог? — проворчал Иллиан. — Как вкусно пахнет.       — Запах еды затмил его разум, — заржал Хестан, возвращаясь в столовую, чтобы не мешать Лаимму жарить мясо и варить картошку.       — Ещё бы, — с набитым ртом отозвался Рэйкс. — Вкусно же!       — Меня на еду променяешь, — проворчал Иллиан и заработал подзатыльник от отца. — За что?!       — Сам учись готовить. А то фигли мой Пиражуня твоего мужика кормит?       — Вот-вот! — с кухни отозвался Лаимм. Он хотел было ещё добавить, но тут раздался шум возле входной двери.       Матерясь благим матом, Маркус еле отцепил от себя Волкана и грохнулся в коридоре. Тут же раздался боевой клич Кристана и визг волка, а следом и причитания Сяо.       — Тиво это у вас тут? — Лаимм выглянул в коридор.       С испуганной мордой Волкан вцепился в ноги всё ещё лежащего на полу человека и потянул на выход. Кристан накинулся на друга с ещё большим остервенением, пытаясь откусить ухо. Волкан взвыл и, захныкав, сильнее потащил Маркуса.       — Тё это? — Лаимм выпучил глаза, как и высыпавший в прихожую народ. Правда, Рэйкс почти сразу вернулся к еде, она же важнее. — Вы нам Манюничку угробите! — подскочив к другу, Лаимм хлопнул его по рукам и сам утащил Маркуса подальше.       — Капец какой-то, — вздохнул Маркус. — О, — он уставился на Агела, — подсоби, — Маркус ткнул на расцарапанную скулу.       — Что у вас случилось-то? — опешил Хестан.       — Манюня, прости-и-и! — взвыл белугой Волкан.       — Живо домой! — зарычал Сяо, хватая его за ухо и утаскивая к лифту.       Когда входная дверь была с грохотом закрыта, все уставились на пышущего недовольством Кристана. Инкуб сжимал кулачки, точно готовился напасть на кого-то.       — Жрать хочу, — устало вздохнул Маркус.       — А тиво случилось-то? — Лаимм сделал большие глаза.       — Жрать… — пробормотал Маркус, в животе которого раздалось голодное бурчание.