Красная нить судьбы. Часть 2. Продолжаем рукоблудить!

             — Вижу пятнышко! — перст Лаимма ткнулся в пол, на который он тут же брякнулся на колени и пополз исследовать, куда же ведёт след преступления. Полз он так полз, пока не добрался до линии ковра, где след и потерялся. Видимо кто-то понял, что с кружки капает и подставил ладонь, чтобы не марать ковёр, забив большой и толстый на голый пол. Хмуря бровки, Лаимм прополз обратно, насчитав двадцать три капельки.       Душа лесного эльфа недолго была в смятении. И недолго он думал над тем, что делать: пошёл в ванную, набрал в ведро воды, капнул моющего средства, подхватил шваберку и вперёд, порядок наводить. А как иначе-то? Не оставлять же грязьку на красивом полу!       Шлёпнув мокрой шваброй по полу, Лаимм очень быстро прошёлся ею по коридору. А где коридор, там и кухня. Как это не подтереть, если уж взялся? Следом за кухней пошла и столовая, а после и туалет с ванной. Потратил на это всего ничего времени, за порядком же следит. Это по первости руки выворачивал и пыхтел паровозом, пока всё оттирал, а сейчас тряпочкой только махнул, и уже всё сверкает. Да и не махнул, а всё равно сверкает. Вот что значит «чистоплюй»! Оглядев комнаты, Лаимм довольно покивал. Ещё бы не довольно, дело дельное сделал!       — Лаимм, разреши отвлечь, — рядом кашлянул Маркус, на воинственного эльфёнка с зажатыми в руках ведром и шваброй он поглядывал с интересом.       — Тиво? — сменив выражение мордашки на вопросительное, Лаимм задрал голову.       — Кажется, Кристан немного приболел, не мог бы ты сварить ему свой знаменитый бульон?       — Тиво это он вдруг? Я его не заражал! — Лаимм неистово замотал головой, Маркусу даже пришлось его придержать, дабы не свалился.       — Просто, пожалуйста, свари ему бульончик, — попросил Маркус, забирая ведро со шваброй. — А я пока на место поставлю!       — Ну лан, — махнув лапкой, Лаимм сначала эти самые лапки вымыл, а потом посеменил в сторону кухни, где слышно забрякал посудой.       Маркус на эльфёнка глянул с благодарностью. Если бы мог, ещё бы и обнял, но рисковать не хотелось. А то глядишь, Хестан запах почует и начнётся.       Покивав своим мыслям, Маркус вернулся в комнату. А там сердитый кокон на кровати сидит. Само собой кокон — это укутанный в одеяло и забившийся в угол с градусником во рту Кристан. Смотрел он перед собой сердитой злюкой. Причём злился сам на себя. Нагулялся по улице, немного вспотел и решил зайти в торговый, а там кондиционеры на всю морозят, так что простудился быстро. Сначала ничего не почувствовал, прохладно, свежо, хорошо, а теперь соплями шмыгает.       — Отдашь? — посмеиваясь спросил Маркус, присаживаясь на край кровати и протягивая руку, чтобы забрать градусник.       Не меняя выражения лица Кристан выпустил аппаратик изо рта и спрятался в одеяло по самый нос, теперь этому ничего не мешало.       — Пятьдесят шесть и три, — вздохнул Маркус. — Это на пять градусов выше нормы.       Кристан только сильнее насупился и подтянул колени к груди.       — Эй, не злись ты так, — подобравшись ближе, Маркус потыкал инкуба в лоб.       Надувшись, Кристан спрятался в одеяло полностью и вжался в угол.       — Касатуня! — вопя точно истеричный Лаимм с грохотом открыл дверь, напугав обоих парней. — Я вон тиво принёс! — и он вытянул руки с подносом, какими-то чашечками и стаканами с водой. — Быро раскутайся. Надо лекарства выпить, я Вреднуличке позвонил.       — Кому? — Маркус удивлённо округлил глаза.       — Вреднуличке! — радостно повторил Лаимм и подсеменил ближе. Загремев посудкой, он вывалил из маленьких пиалочек таблетки по стаканам: в один с большим количеством воды три белых, а в стакан, где воды было меньше, одну оранжевую. Перемешав всё разными ложечками, протянул парням. А сам весь светится от счастья.       — Спасибо, — запнувшись в начале слова, Маркус нервно хохотнул и взял оба стакана. Ему было немного не понятно, зачем надо было смешивать всё при них, если можно было сделать это на кухне, а принести уже готовое.       — Где три таблеточки — Касатуне, раз он совсем болеет. А тот, где была одна, тебе, патамушта контактируешь с больным! — с важным видом сказал Лаимм, подняв руку с вытянутым указательным пальцем. — Вреднуличка и мне сказал выпить. Я уже! Я молодец! А у меня была жёлтенькая. Лимонковая!       — Лаиммка-лимонка, — откуда-то из недр одеяла хихикнул Кристан и тут же закашлялся.       — Да ну тебя, — Лаимм махнул лапкой. — Пейте, а я пока бульон доварю.       — Как скажешь, — кивнул Маркус.       Агакнув, Лаимм собрал всё лишнее и так же смешно усеменил обратно. Краем уха Маркус услышал, как эльфёнок ворчит, что родственники себя никак сохранять не хотят. Конечно, истинный вежливо промолчал, что и сам Лаимм относительно недавно пребывал практически в таком же состоянии, как Кристан сейчас. Вот только температура тела лесных эльфов была в районе тридцати пяти, когда как у демонов она была около сорока пяти, и варьировалась в зависимости от вида демонов — инкубы, ночники, дьяволы, чёрты и так далее — но на пару градусов, не более. Хотя ночники и считались демонами, всё же их температура тела была близка к человеческой — тридцать семь. Хотя для людей это считается повышенной.       Посмотрев на стаканы, Маркус быстренько выпил свою порцию. Почмокав от приятного апельсинового привкуса, он довольно покивал — привык, что лекарства в основном мерзкие на вкус. Но даже если бы и это было противным, всё равно бы выпил, раз уж Элон посоветовал. То, что Лаимм называет холодного ангела Вреднючкой, Маркус вспомнил не сразу. Но каким бы вредным тот ангел ни был, советы давал дельные, а не абы какие.       Ещё бы дождаться Агела с работы, возможно друг как-то поможет. Хотя исцеление весьма специфический дар, где-то он справляется на ура, а где-то, где, казалось бы, и делать ничего не надо, никак не срабатывал. Но за попытку же никто по голове не стукнет, поэтому — главное дождаться. А там уже виднее будет.       — Любимый, — позвал Маркус, подёргав одеяло. Свой стакан он переставил на прикроватный столик, дабы не мешался. — Нужно принять лекарства, чтобы тебе полегчало побыстрее.       — Оно наверняка не вкусное, — сморщился Кристан.       — Не попробуешь, не узнаешь, — Маркус пожал плечами. — Но пахнет лимоном, хотя и белое. Давай, попей и тебе полегчает. Ещё и твой любимый мапуличка сейчас бульончик доварит и совсем тебе хорошо будет.       Довольно пыхтя, Кристан всё же приспустил одеяло и выглянул наружу. С благодарностью приняв стакан, он зябко поёжился и снова принялся благодарить, когда Маркус, поднявшись, сходил до шкафа, где с верхней полки достал тёплый плед с милой мордочкой белого щеночка — странный подарок, а странный, потому что Маркус подарил его на одном из свиданий. Не правда ли странно для свидания? Но Кристан был на седьмом небе от счастья. В плед кутался часто, но спал всё-таки под одеялом, поэтому его решили прибрать до более подходящих времён.       Дав себя частично укрыть, Кристан с подозрением и одним глазом уставился на пузырчатую воду в стакане — бледно-бледно зелёном. Принюхавшись, он смешливо поджал губы. И надо пить, и не хочется, потому что думается, что противненько. Глянув на выжидательно уставившегося на него Маркуса, Кристан, тяжко-тяжко вздохнув, прижал губы к краю стакана. Немного отхлебнув, он покатал водичку во рту, осторожно сглотнул и замер.       Вместе с инкубом замер и истинный человек. Маркус всё выжидал реакцию любимки, а тот опять в стакан одним глазом заглядывает, точно сокровища высматривает. Кивнув каким-то своим мыслям, Кристан залпом допил остальное и резко протянул стакан Маркусу, и как только возлюбленный его забрал, снова закутался в одеяло, отчего остались видны одни глаза.       — Я принёс бульончику! — объявил Лаимм, с ноги открывая дверь. На подносе, на дне которого были изображены лошади (кто бы сомневался), стояли две тарелки с ложками. — Так, чтобы оба всё съели! — сделав серьёзный вид, Лаимм поставил поднос на край кровати.       — А мне-то зачем? — не понял Маркус.       — Для профилактики! — заявил Лаимм и удалился, но тут же приоткрыл дверь, заглядывая одним глазом, и тихо прошептал: — на стирку есть чё?       — Я всё, что нам нужно постирать, отнёс в корзины в ванной, — отрапортовал Маркус.       — Ну лан, — подозрительно сощурившись, Лаимм утянулся обратно.       — Нет, всё-таки к его поведению фиг привыкнешь, — пробормотал Маркус.       — Нормальный он! — обиделся за мапулю Кристан.       — Я не говорил, что он не нормальный, — нервно рассмеялся Маркус. — Просто, он вроде одно и то же чудит, а как-то это непривычно, будто впервые происходит.       — Нитиво подобнава, — пробубунил Кристан. — Давай лучше есть!       — О, аппетит проснулся, гляжу?       — Не хочу есть, но у мапы всё такое вкусное, что само проглатывается!       Согласившись, Маркус помог Кристану сесть более ровно и поставил на вытянутые ноги поднос с тарелкой, понадеявшись, что он её не перевернёт. Хотя если Кристан будет испытывать затруднение, пока ест, то, конечно же, Маркус был готов броситься на выручку и кормить с ложечки. Любимка всё-таки.       А пока ребята ели, Лаимм командовал бельишком в ванной. Раскидывая, что с чем будет стирать, он приговаривал:       — Полотенчики с платочками, наволочка с наволочкой! Штанишки с джинсиками и носочками. Рубашечка белая вот сюда, а ты, цветная, вот сюда. Разложу по кучкам, потому что пачимучка! — хихикнув на странную рифму, Лаимм окинул кучи белья на полу заинтересованным взглядом и принялся ближайшую заталкивать в машинку. А когда загрузил, шустро поставил гладильную доску и взялся гладить. Правильно, надо же чем-то себя занять, пока бельишко крутится в стиралке.       Лаимм вообще не особо любил бездельничать. Пока машинка стирала, он успел перегладить всё необходимое. Развесил первую партию белья, пока стиралась вторая. Сходил навёл порядок в комнате, кухне, столовой и туалете. А там уже и третья партия белья катается. Четвёртую пришлось отложить, ибо места на верёвках закончились, а осталась-то самая большая — постельное бельё. Покивав самому себе, Лаимм скидал остатки нужного постирать в корзину, а сверху корзинку с найденными по карманам предметами. Так обычно все разгребали, кто что потерял, а заодно понимали, что в эту корзину лезть не стоит, иначе получат по башке ладошкой, а то и кулачком. Это уже зависит от степени нарушения. Хестан отхватывал больше всех.       Отряхнув ручки, Лаимм уставился на упавший маленький кусочек мыльца. Не понимая, как так могло произойти, Лаимм сделал пару шажков, чтобы его подобрать и убрать на место, а предварительно ополоснуть — на полу же был! И плевать, что пол сияет чистотой. К слову, пол тоже надо будет помыть. Возвращаясь к мылу… Лаимм нечаянно его пнул, а тот, отлетев, ударился о стенку и прямо за стиралку — уже не работающую. Погрозив мылу кулачком, Лаимм бросился его доставать.       — Мыльце, вылазий! Я тебя на место покладу! Ты должен на раковинке лежать, в своей подложечке! Я же специально для тебя покупал такую красивую! На Кисины денежки… — кашлянув, Лаимм поглядел на мыло и вздохнул: даже его рука тут не пролезет. Набычившись, он всё же попытался протолкнуть конечность. Хотел сначала попросить Касатуню, ибо тонкий хвост легко бы справился с этим, но не стал тревожить больного.       Старания Лаимма увенчались очень своеобразным результатом. Постараться пропихнуться дальше у Лаимма получилось. Вот только при этом машинка отъехала в сторону, страшно заскрежетав выдираемыми держателями. Лаимм так и обмер. Огромными глазами он уставился на брякнувшийся болтик, который по инерции откатился подальше, а потом уставился на саму машинку. Издав полный отчаяния вопль, Лаимм завалился на спину и замер трупиком, сложив руки на груди.       От его вопля Маркус от неожиданности чуть с кровати не слетел — прижавшись к засопевшему Кристану, он и сам задремал. Осторожно поднявшись — каким-то чудом инкуба вопль мапульки не разбудил — Маркус выскочил из комнаты и рванул в ванную.       — Лаимм?! — он в мгновение ока оказался подле эльфёнка, грохнувшись на колени. — Что с тобой?! Током ударило?! Не молчи же!       — Масинку сломаль, — прохныкал Лаимм и пустил два ручья слёз. — Я просто мыльце хотел достать! А оно не доставалось!       — Тьфу на тебя, — от облегчения Маркус прерывисто выдохнул.       — Кися наругает!       — Да хер с этой машинкой, главное с тобой ничего не случилось. Сейчас посмотрю, возможно, сделаю так, что никто ничего не поймёт, — Маркус поднялся на ноги, попутно поднимая болтик.       — Сделай, пожалуйста! — тихо взмолился Лаимм.       Посмотрев на паникующего эльфёнка, Маркус сунул болтик в карман, подхватил Лаимма на руки и под его озадаченным взглядом унёс в комнату, посадил на кровать и сказал:       — Сиди и занимайся делом своим, а я как закончу, вернусь и доложу. Договорились?       Лаимм на это активно закивал. Вот только вязать у него никак не выходило, и он просто что-то делал, тут же нервно расплетал и начинал сначала. И так на протяжении почти двух часов. За Маркусом он не следил, но очень трусил, что тот позвонит Хестану и нажалуется, что Лаимм сломал такую дорогую бытовую технику.       Душа у Лаимма всё-таки не выдержала, и он, отложив спицы с ниткой, которые спрятал от котов под одеяло, пошёл проверять, чего же Маркус никак не идёт. Подумалось, что он там всё так выдрал, что и не починить. Однако он сильно заблуждался. Машинка стояла на месте, было заметно, что она чуть поцарапана, угол Маркус тоже обработал и даже чем-то подмазал, но тоже чуть-чуть заметно.       — Прости, машиночка, я не специально! — Лаимм нежно погладил стиралку и чмокнул в угол. — А де мастер-то? Ты же его не съела? — он опасливо покосился на машинку.       Осмотревшись по сторонам и поняв, что Маркуса здесь определённо нет, Лаимм усеменил на кухню, где застал вышеупомянутого на балконе с сигаретой в руках.       — Ты же бросил! — воскликнул Лаимм.       — Лёгкие порывы всё ещё есть, — Маркус пожал плечами. — Это ненадолго, поверь. Тем более, мне нужно завязать с этим на какое-то время, когда мы с Кристаном решим обзавестись малышом.       — Малышиком?! — Лаимм даже ножками задёргал, идя на месте.       — Ну, раз мы вместе, я думаю это нормально, хотеть родить ребёночка, — от такого поведения Маркус даже стушевался.       — У нас с Кисей будет самый классный Беляшик! — сцепив руки в замок, Лаимм прижал их к подбородку снизу и просиял ярким солнышком.       — Ты его так и будешь называть?       — А тиво не так, Манюня?       — Окей, вопрос отпал сам собой, — Маркус издал нервный смешок.       — Иди уже к Касатуне! И спасибо за стиралочку!       — Я потом маркер найду специальный и закрашу царапину, а когда смесь застынет, станет совсем незаметно. Не трогай её ещё пару часиков хотя бы, а лучше до завтра потерпи.       — Там всё равно бельишко весить некуда, — Лаимм развёл руками.       — Тогда оно и к лучшему! Ладно, пойду к своему, — хитро подмигнув ангельски-улыбнувшемуся Лаимму, Маркус прошёл мимо.       — Манюня! — окликнул Лаимм истинного, и тот, замерев посреди коридора, обернулся, — скажешь Кисе, что я машинку сломал, я скажу Касатуне, что ты куришь! — и, погрозив кулачком, Лаимм спрятался в кухне, тихо загремев посудой.       — Так я ж и не думал об том даже… — озадачено протянул Маркус.