***
Акутагава двигался по коридору и чувствовал, как все оборачиваются ему вслед. Его энтузиазм с подготовкой отчета быстро улетучился в момент, когда он понял, что ничего не может сделать с опухшим лицом. А ещё, судя по реакции окружающих, от него несло перегаром. Он предполагал подобное и перед выходом из кабинета повторно распылил на себя парфюм. Но все эти глупости не шли ни в какое сравнение с тем, что сейчас ему придётся говорить с Дазай-саном. И меньше всего его волновал не готовый в сроки отчет. После того, что вчера увидел Рюноске, он никак не мог представить, как будет смотреть начальству в глаза. При одной мысли в брюках становилось тесно. Хорошо, что он в плаще… Вот и всё. Пришёл. Сердце заходилось в груди в бешеном ритме. В горле опять пересохло. Вот сейчас он посмотрит ему в глаза, как вчера смотрел Мори-сан… Акутагава мотнул головой и попытался прогнать от себя наваждение. Нужно успокоиться, постучать в дверь и войти. И он постучал. Но ответа не последовало. Он аккуратно потянул ручку двери вниз, но она оказалась запертой. Неужели Дазай-сан всё ещё спит? Хотя после вчерашнего он может… Его мысли оборвал женский окрик: — Акутагава-сан! Вы меня слышали? — Чего тебе?! — резко обернувшись на голос, в своей грубой манере ответил Рюноске. Молоденькая длинноногая секретарша Дазай-сана вздрогнула, но быстро пришла в себя. И зачем ему такая, если он спит с боссом? — Я вам третий раз повторяю: Дазай-сана сегодня не будет. Он просил вас занести отчет завтра утром. Вы знаете, какой.***
Писклявый голос оставался позади. Акутагава всё ещё не мог светиться на улице, потому возвращался в свой кабинет. Сердце успокоилось, мысли постепенно приходили в порядок. С одной стороны, Рюноске был рад отсрочке, в том числе и за подаренное Дазай-саном время на подготовку идиотского отчета. С другой стороны… Рюноске было обидно. Обидно за то, что не удалось увидеть его. И где он может быть сейчас? Неужели снова у босса? За этими мыслями день пролетел незаметно. Когда стемнело, отчёт о вчерашнем происшествии в порту был готов и давно лежал на краю стола, а похмелье отпустило. Акутагава откинулся на спинку кресла и потянулся. Спать ещё не хотелось, и свободное время стоило чем-то занять. Он пытался читать книгу, смотреть сериал, но назойливые мысли раз за разом возвращали его ко вчерашнему вечеру. Рюноске нашел тщательно спрятанное в лабиринте папок видео, достал салфетки из ящика, приспустил штаны. Он всего лишь ещё раз посмотрит на стоящего на коленях Дазай-сана. Вот сейчас он спустит с Мори-сана штаны, возьмет в руки его член, обхватит губами. Позже Мори-сан попросит… нет, прикажет смотреть ему в глаза. Отчего-то Акутагаву это приводило в ещё большее возбуждение. Он на секунду прикрыл глаза, представляя себя на месте босса, как позади раздался голос: — Хо-о~! — знакомо протянули за спиной. Акутагава резко крутанулся на кресле, попытался отъехать, зацепился ножкой за декоративный мягкий коврик для ног и навернулся самым постыдным образом. — Д-Дазай-сан? Как вы здесь?.. Что?.. — лихорадочно соображая и прикрываясь тем самым ковриком, пытался связать мысли воедино Рюноске. — Я, знаешь ли, был уверен, что сейчас ты спишь без задних ног, — нараспев произнёс Дазай-сан, размахивая в воздухе ключом-картой. — Юрико-чан сообщила, что сегодня ты приходил не в самом лучшем виде. Я, кстати, не знал, что ты пьешь… — продолжал он, понемногу проходя внутрь комнаты. — Дазай-сан! Я не пью! И это не то, о чем вы подумали! — отодвигаясь всё дальше, судорожно подбирал фразы Рюноске. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. В голове стоял такой силы шум, что, казалось, он вот-вот отключится. — Да ты не переживай так, дело молодое. Я никому не скажу! Я всего лишь зашёл за отчетом, — Дазай-сан уже подошёл к столу и безошибочно протянул руку к тонкой стопке листов на углу. — Это ведь он? — Д-Да, — выдавил Рюноске, про себя умоляя его убраться поскорее и ни в коем случае не смотреть на экран ноутбука. — Да, похоже на то… И что смотрят мои подчинённые? — тот оторвался от бумаг в руках и потянулся к экрану. — Д-Дазай-сан! Это не то!.. — А вот это уже серьезно… — перебил он, переводя взгляд на сидящего на полу Акутагаву. Его лицо и голос в момент стали серьезными. Так он смотрел и говорил, когда Рюноске его подводил. — Тебе нравится подсматривать? Внутри всё похолодело. Возбуждение исчезло напрочь. Дазай-сан продолжал молча смотреть на Рюноске. Эти мгновения длились целую вечность, пока он не развернулся и не прошёл к чёрному кожаному дивану, на котором Акутагава оставил свой плащ. — Давай поступим следующим образом, Акутагава-кун, — произнёс Дазай-сан, усевшись и закидывая ногу на ногу. — Ты говоришь, откуда у тебя эта запись, после чего удаляешь все сохраненные тобой копии. Взамен же… Чего ты хочешь, Акутагава-кун? — Что? — только и сумел выговорить он. — Что ты хочешь за эту запись? — Дазай-сан продолжал смотреть в упор. — Д-Дазай-сан! Я всё скажу и удалю, только прикажите! — вскочил Рюноске, быстро натягивая брюки. — Так не пойдет, Акутагава-кун, — мотнул головой начальник, слегка ухмыльнувшись. — Бесплатный сыр, сам знаешь, где бывает. А я хочу быть уверен, что расплатился с тобой. — Тогда… я… — в голове Акутагавы билась одна безумная мысль. Он уже готов был озвучить её, но язык не поворачивался. — Акутагава-кун, — Дазай-сан сделал паузу, а после раздельно произнёс: — Чего. Ты. Хочешь? — Я хочу… — Рюноске сглотнул скопившуюся во рту слюну и на выдохе прошептал, — вас. В воздухе повисла тишина. Но, Рюноске был уверен, смолкший Дазай-сан сейчас смог бы подсчитать не то, что стуки сердца Акутагавы, но и его пульс. — Очень смелая просьба с твоей стороны, Акутагава-кун, — губы напротив растянулись в жуткой усмешке. Когда Дазай-сан поднялся с дивана, Рюноске готов был на месте словить пулю в лоб, даже не применил бы Расёмон, как собеседник неожиданно продолжил: — Хорошо. Завтра в восемь в моём кабинете. Там, по крайней мере, нет прослушки и камер. — Утра? — не понял Акутагава, когда Дазай-сан уже потянулся к дверной ручке. — Вечера, — раздраженно ответил начальник и закрыл за собой дверь.***
Он не спал полночи, раз за разом прокручивая в голове всё случившееся. После, весь день буквально сходил с ума от стыда и от своих требований. Рюноске не верил сам себе: чтобы он, и заявил такое Дазай-сану? Самому Дазай-сану! И тот согласился… Попеременно то краснея, то бледнея, Акутагава рассуждал, как и куда должен будет бежать, если вечером в кабинете начальника его будет поджидать засада? А что, если всё-таки Дазай-сан действительно сказал правду? Нет, быть того не может… Такой серьезный человек, как он… Но всё-таки, вдруг? Акутагава понимал, что ведет себя глупо, что не имеет смысла переживать о событиях, которые наступят, так или иначе. Часы шли медленно и быстро в то же время. Он боялся, что всё это злая шутка Дазай-сана, и в то же время отчаянно хотел, чтобы это оказалось лишь шуткой. Когда приблизился вечер, Рюноске уже откровенно радовался, что скоро всё закончится, что он, наконец, может отвлечь себя принятием душа и прочей подготовкой к встрече.***
И всё-таки день пролетел незаметно. Сейчас он стоял перед дверью кабинета Дазай-сана и готовился постучать. Глупая секретарша уже сбежала домой, охраны тоже не было. Офис наполнился тишиной. — Заходи, Акутагава-кун! Сегодня я не кусаюсь! — донеслось с той стороны, и Рюноске тут же толкнул дверь. Просторное помещение. Даже больше, чем на том видео. Всё выдержано в черно-серых металлических оттенках. Т-образный стол посередине комнаты, за которым сидит Дазай-сан. Слева, у панорамного окна, чёрный кожаный диван и пара кресел. Справа у стены такой же. Парочка шкафов по углам: один — закрытый, по-видимому, для документов, а другой привлекал коллекцией дорогих алкогольных напитков на любой вкус. Акутагава прошёл до середины и замер, ожидая, сам не зная чего. — Ну? — Дазай-сан отложил бумаги, и, подпирая подбородок рукой, смотрел на него в упор, слегка ухмыляясь. — Вы посмотрели мой отчет? — не придумал ничего лучше Рюноске. — Ты уверен, что хочешь сейчас обсуждать отчеты? — он продолжал сидеть и осматривать Рюноске с ног до головы, после чего, выдохнув, произнёс: — Приказывай, Акутагава-кун. Сегодня ты начальник. И даже если Дазай-сан сказал так, Рюноске всё равно чувствовал себя как ребенок, запертый в клетке со львом. Надо было на что-то решаться. — Я… Дазай-сан… — он не мог подобрать ни слова. На ум приходили только фразы босса из видео. — Я хочу… чтобы вы оказали мне услугу. В ответ он рассмеялся. Акутагава чувствовал, как краснеет, и хотел было сбежать, как Дазай-сан поднялся из-за стола. — А я всё гадал, с чего ты начнёшь… — он снял пиджак и повесил на спинку кресла, следом принимаясь за пуговицы на рубашке. — Ты так и будешь там стоять? Или прикажешь стягивать с тебя одежду зубами? Он явно издевался над Рюноске. Даже сейчас… Акутагава, зачем-то отвернувшись от начальника, прошёл к дивану рядом со стеной. Скинул плащ, развязал шейный платок и, негнущимися пальцами расстегнув рубашку, оголился до торса. Когда он обернулся, Дазай-сан уже стоял оголенный, без бинтов, и вовсю любовался раскрасневшимся Рюноске. На секунду Акутагава подумал, что может оказаться совсем в другой роли, более подходящей для подчинённого. Его затрясло. — Ты не боишься, Акутагава-кун? — будто прочитал мысли начальник. — Ведь без своей способности ты немногое можешь… Слова о слабости Рюноске, каждый раз повторяемые Дазай-саном на тренировках, больно кольнули душу. Он быстро спустил штаны вместе с трусами, уселся на диван и раздвинул ноги. — Приступайте, Дазай-сан, — это было неслыханной дерзостью для самого Акутагавы. Но Дазай-сан будто специально злил его. — Хо-о~, — протянул начальник, оставшись стоять и без стеснения рассматривать член Рюноске. — Неплохо, Акутагава-кун. Дазай-сан подошёл, опустился на колени и придвинулся ближе. В этот момент Рюноске четко ощутил тот запах, о котором говорил Мори-сан. Невероятно близко. Он шумно вздохнул, когда влажные тёплые губы накрыли головку его члена, и прикрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях и этом запахе. Дазай-сан сосал неторопливо, помогая себе рукой, языком массируя головку и ствол. Вьющиеся пряди начальника начинали щекотать внутреннюю сторону бедер, когда он брал член глубже. Рюноске рискнул открыть глаза и перевести их на Дазай-сана. Тот на него не смотрел. — Посмотрите на меня, Дазай-сан, — произнёс Рюноске и зашипел, когда тот в отместку прошёлся зубами по нежной коже, но всё же перевёл взгляд и теперь смотрел подчинённому в глаза. Как же пошло и красиво он выглядел. Акутагава постарался запечатлеть в памяти этот момент. Сейчас сбывалась его самая дикая фантазия — Дазай-сан стоял перед ним на коленях, отсасывал ему, смотрел на него такими глазами. Очередная волна возбуждения прокатилась по телу, и он рискнул положить руку на голову Дазай-сана, задавая нужный темп и насаживая того ещё глубже. Он подчинился, убрал свою руку и начал брать во всю длину. И Рюноске, услышав те же гортанные звуки, что были на видео, не выдержал и кончил. Дазай-сан отпрянул. Ниточки спермы потянулись от члена и упали тому на подбородок. — Глотайте, — повторил фразу босса Рюноске. — Слизывайте, — добавил он от себя. И Дазай-сан, гулко сглотнув, принялся слизывать остатки с опадающего члена, чуть помогая себе рукой. Акутагава затаил дыхание, наблюдая за этой безумно пошлой картиной сверху-вниз, и отчаянно желал, чтобы этот момент не прекращался. — Ты доволен? — спросил Дазай-сан, когда закончил и поднялся. Рюноске так и продолжал сидеть, дыхание сбилось, а коленки тряслись от перенапряжения. Он проследил, как Дазай-сан прошёл к столу, достал салфетки и принялся утирать рот. Всё казалось каким-то нереальным. — Хочешь продолжить? — спросил начальник, переводя взгляд на член Акутагавы. Рюноске посмотрел вниз и понял, что хочет продолжить. — Хочу, Дазай-сан, — прохрипел он. Начальник не ответил. Он прошёл к шкафчику с алкоголем, достал бутылку виски, налил в два стакана и закинул в каждый по кусочку льда крупной круглой формы. — В левом ящике стола смазка, — произнёс он и отпил немного виски. Рюноске поднялся и на негнущихся ногах прошёл к обозначенному столу. Заглянув в ящик, он безошибочно определил маленький розовый тюбик в углу. В это время Дазай-сан поднёс Акутагаве стакан, поставил рядом, а сам двинулся к нижней части Т-образного стола, что не была завалена бумагами и, по-видимому, предназначалась для посетителей. Отпивая из стакана, Рюноске наблюдал, как начальник упирается двумя руками в стол и, широко раздвинув ноги, выставляет зад. — Долго мне тебя ждать? — вывел его из оцепенения Дазай-сан. Рюноске вздрогнул и как-то слишком быстро подошёл, почти подбежал к начальнику. Такого опыта у него ещё не было. Акутагава осторожно выдавил немного геля в правую руку. Этого должно хватить. Он принялся размазывать гель по пальцам. Дазай-сан всё это время смирно стоял с откинутым задом, он ничего не говорил и не оборачивался. Дазай-сан вздрогнул, когда Рюноске коснулся его влажными и прохладными от геля пальцами. Он нащупал колечко и аккуратно, поступательным движением, начал вводить один палец. — Смелее, Акутагава-кун, — донесся до него приглушенный голос начальника. Рюноске сделал пару движений и добавил ещё один палец. Растягивать Дазай-сана оказалось труднее, чем он думал вначале. Тесное кольцо мышц непроизвольно сжималось, и, даже несмотря на достаточное количество геля, проталкивать сразу два пальца было тяжело. Дазай-сан задышал чаще, и Акутагава перевёл взгляд на вздымающуюся спину, местами покрытую старыми шрамами. Когда Рюноске показалось достаточно, он вытащил пальцы. Дазай-сан терпеливо ждал. — Я хочу вас видеть, Дазай-сан, — неожиданно для себя прошептал Рюноске. Начальник в ответ только хмыкнул, выпрямился и медленно развернулся лицом. Акутагаве открылась уже посветлевшая борозда от веревки. Рука сама потянулась к его шее и замерла в паре сантиметров. Он перевёл её на плечо, аккуратно надавил, и Дазай-сан опустился на стол спиной, призывно раздвигая ноги. Им хотелось любоваться дольше, но заставлять себя ждать Рюноске больше не мог. Он подошёл ближе, взял его за бедра и подтянул к себе. Продолжая удерживать того одной рукой, Акутагава взял член и приставил головку к отверстию, чуть надавил. Дазай-сан опять вздрогнул. Он начал медленно вводить член, ощущая невероятный жар и тесноту. Мышцы Дазай-сана непроизвольно сжимались, отчего Рюноске раз за разом испытывал волны возбуждения, прошибающие его тело. Дазай-сан глубоко дышал и, прикрыв глаза, смотрел куда-то в сторону, будто бы он не здесь, не с Рюноске. — Посмотрите на меня, Дазай-сан, — вывел его из транса Акутагава, и тот перевёл взгляд. Вот так. Он вводил свой член, а Дазай-сан смотрел на него в этот момент. Это было непередаваемо. Во внутренних ощущениях Рюноске смешивались возбуждение, благодарность, возможно даже влюбленность и некоторые нотки садизма — превосходство, принуждение, подчинение сильного. Акутагава замер на пару мгновений, давая обоим привыкнуть, и, вытащив член наполовину, небыстро толкнулся вперед. Этого хватило — из груди Дазай-сана вырвался стон. Болезненный, он показался таким соблазнительным для ушей Рюноске. Поначалу он двигался медленно, неспешно давая взмокшему под ним начальнику расслабиться. Каждый вырывавшийся его стон, его взгляд Рюноске пытался вырезать у себя в памяти. Когда Рюноске увеличивал темп, стоны Дазай-сана становились громче. Но он хотел большего. Он хотел слышать его крики, хотел сделать ему больно, за все те слова, те удары и унижения, что причинил ему Дазай-сан с момента вступления Акутагавы в Портовую мафию. Он наклонился ниже и стал двигаться ещё быстрее, ещё резче, внимательно всматриваясь в лицо начальника. С появлением в кабинете звонких шлепков, на лице Дазай-сана отразилась гримаса боли, сквозь сжатые зубы вместе со стонами вырывался горячий воздух, обжигая лицо нависшего над ним Акутагавы. Дазай-сан убрал одну руку, до того сжимавшую край стола, и поместил на загривок Рюноске. Он оттягивал Акутагаву за волосы, царапая шею при каждом толчке. Рюноске решил, что это маленькая своеобразная месть, и, опершись рукой о стол рядом с лицом начальника, начал вбиваться ещё резче и беспорядочней. Дазай-сан убрал руку обратно на край стола, его зубы разжались и теперь с каждым новым толчком он болезненно вскрикивал, только сильнее раззадоривая Акутагаву. Дазай-сан кричал под ним, оглушая, так, как и хотел Рюноске. Может, он никогда его не признает, но сейчас Акутагава отплатит сполна за все. Ещё пара быстрых, мощных толчков, и Акутагава излился внутрь, вместе с тем падая на грудь своему начальнику. Ещё некоторое время они оба пытались отдышаться, когда Дазай-сан произнёс: — Слезь с меня, Акутагава-кун. Тяжело поднимаясь с его груди, Рюноске вновь посмотрел на Дазай-сана. Лицо всё ещё искажалось от боли, когда он тыльной стороной ладони смахивал со лба налипшие пряди. Акутагава сделал шаг в сторону, член выпал, и только сейчас Рюноске заметил, как вместе с белой жидкостью из отверстия сочится кровь. Он порвал его! В груди вновь похолодело, а в голове поселился страх. Рюноске зацепился взглядом за член Дазай-сана. Он не был возбужден. За всё это время Дазай-сан так и не возбудился. Акутагаву вновь посетило забытое в этот вечер чувство: он опять сделал всё не так, опять подвёл его! — Я расплатился с тобой, Акутагава-кун? — вывел из оцепенения слегка охрипший голос. Дазай-сан всё ещё продолжал лежать на спине, прикрыв глаза тыльной стороной руки и тяжело, сипло дышал. — Д-Да… — очень тихо пробормотал Рюноске и, уже громче, добавил: — Я… я могу вам помочь, Дазай-сан? — Уходи, Акутагава-кун, — твёрдо произнёс начальник, и Акутагаве захотелось упасть на колени и молить о прощении. — Отчет о том видео… завтра, с утра. Как можно скорее натянув на себя одежду, Рюноске поспешил убраться к себе. Ему предстояла очередная ночь мучений в ожидании, что будет дальше с его жалкой жизнью, после того как он…***
Но на утро Дазай-сана не оказалось на месте. И на следующее утро тоже. Ещё через день секретарша соизволила сообщить Рюноске, что Дазай-сан будет отсутствовать неделю. Оставить отчёт легкомысленной дуре он не решился. Но и через неделю начальник в офисе не появился. Последний раз он встретил его ещё через неделю в допросной, во время конфликта с преступной иностранной организацией одаренных — Мимик. Там было много людей, и они не смогли поговорить. После, Дазай-сан просто исчез…