Дворец боли

      «Хватит».       Острое лезвие рассекает воздух в дюйме от лица Рыцаря. Спасают крылья – невесомые, призрачные, чужие. Всего на мгновение они раскрываются за спиной, и этого оказывается достаточно, чтобы подпрыгнуть выше. Пила проносится под ногами, ей злым жужжанием вторят лезвия где-то над головой. На крошечный безопасный островок Рыцарь падает почти без сил. За спиной – пропасть, впереди – тоннель, стены, пол и потолок которого скрыты за стеблями незнакомого растения. Коридор скалится шипами, каждый из которых размером с ладонь.       На мгновение в глазах снова темнеет.       «Подчинись».       Не голос даже – лишь его эхо летит по стерильно-белоснежным коридорам дворца.       Рыцарь поднимается на ноги. Он лишен сомнений, почти лишен страха. И все же ему приходится сделать усилие над собой, чтобы продолжить путь.       … а стоит ли оно того?       Неправильная мысль. Она сбивает серию идеально выверенных прыжков, и Рыцарь с размаху сталкивается со скрипучим механизмом. Выплеснувшаяся из-под белого панциря пустота обжигает, оставляет шрамы на маске – но Рыцарю не до того. Столкновение чудом спасает от падения в бездну, из последних сил он делает еще один рывок, хватается за стену и карабкается вверх. Нет времени оглядываться и переводить дух. На этих стенах тоже не безопасно.       Следующий островок висит в воздухе, всего в шаг длиной.       Пропасть под ним бездонна. Вдруг словно становится темнее, воздух начинает гудеть от напряжения, и этот гул нарушает лишь странный, неприятный хруст. Целое мгновение бездна смотрит на Рыцаря провалами пустых глазниц из разбитых масок.       «Неужели тебе все еще мало?»       Сквозь привычную холодную сдержанность теперь сквозит отчаяние. И Рыцарь, восстанавливая силы, пытается услышать еще хоть что-то. Он не любопытен, вовсе нет – просто он научился слышать грезы погибшего королевства.       Наверное, это важно. Как и его путь здесь, во дворце, сотканном из лезвий, шипов и копий.       Он не должен сожалеть – но почти жалеет, что свернул с выбранного пути. Опыт научил Рыцаря быть внимательным, искать труднодоступные места и лазейки. Чужая воля и мысли, запечатанные в амулетах, маленькие и большие кругляшки гео, истершиеся каменные таблички, идолы и крупицы светящегося металла – вот разбитые сокровища Халлоунеста. Рыцарь знал, что с их помощью может стать сильнее. И без тени сомнения шагнул в пролом в стене, ожидая и там найти что-то любопытное.       Нашел только смерть – во всех ее проявлениях.       Сон во сне. Печать под печатью. И бесполезно искать дорогу назад – Рыцарь не уверен, что пройденный путь вообще можно повторить в обратном направлении. Остается только идти дальше и надеяться, что где-то впереди его будет ждать награда – или хотя бы возвращение на первый уровень сна.       О том, чей это сон, Рыцарь старается не думать.       … каролинги не грезят.       Боль в груди вдруг швыряет его на колени, и Рыцарь едва успевает воткнуть гвоздь в платформу. Кашель. Не его, чужой. И чернота перед глазами. Придя в себя, Рыцарь ощупывает маску – цела ли? Что случится, если его доспех будет поврежден в этом странном месте?       А фантомная боль по-прежнему не исчезает.       Прыжки по лезвиям. Болит рука, и гвоздь только чудом выдерживает удары, которыми Рыцарь защищается от стремительных пил. Он сейчас злился бы, если бы только умел. На себя – за то, что сунулся в белые грезы. На создателя этой изощренной ловушки. На собственные мысли, что теперь необходимо во что бы то ни стало пройти путь до конца. Даже лишенный эмоций Рыцарь не готов смириться с тем, что столько сил было потрачено зря.       «Любая жертва ради цели».       … любая? – эхом спрашивает белый дворец, когда Рыцарь в очередной раз напарывается на шипы.       Бесконечно уставший, израненный, с гвоздем наперевес, он пробирается через полуразрушенный зал. Позади медленно тает тьма, наполнявшая тела каролингов. У Рыцаря не осталось сил – даже души не осталось, чтобы хоть немного залечить сочащиеся пустотой раны. И он старается стать еще осторожнее, еще незаметнее. Он хочет просто уйти.       Над террасой висит звенящая тишина. И Рыцарь еще издалека видит сияющую корону, увенчанную семью шипами. Король Халлоунеста стоит у края, с идеально прямой спиной, глядя куда-то вдаль. Несломленный, непобежденный…       Пятна пустоты перед глазами. Тьма, замаравшая края сияющей мантии.       Преданный взгляд кого-то, кого Рыцарь едва не принял за самого себя.       Тепло на дне черных глаз правителя. Не померещилось ли?       Видение тает в белоснежных грезах – еще одна тайна угасшего королевства, которую придется хранить в одиночестве. И спустя мгновение Рыцарь приходит в себя на пороге белой галереи, похожей на десятки других – невредимый, но лишенный сил. Где-то вдалеке коридор рассекает одинокая пила. И Рыцарь устало прислоняется спиной к прочной, ровной, безопасной стене. Он бы рассмеялся – горько, хрипло – если бы только мог.       Но это не его смех.       Стоило ли оно того, великий король Халлоунеста?       Рыцарь уверен, что получил ответ.