Серебряная коса и чёрный клюв

Поезд мчится вперёд, набирая с каждым движением колёс скорость. По проходам начинается беготня снайперов, спешащих на позиции. Через маленькое окошко-бойницу, которое открывается чуть ли не под самым потолком, виден лес. Ветер шелестит в макушках деревьев, мягко отрывает листья и пускает их куда-то в поднебесную. Слишком умиротворенная картина. Слишком... Сердце Мори чуть в пятки не уходит, когда в окне появляется рожа зубастого гуля, шкарябающего толстое стекло с той стороны. Видит ли он их? Или его подбивает интуиция, что в этой консервной банке спрятан свежий деликатес. - Орудия к бою! - Раздаётся крик внутри, прокатывающийся по всему поезду на разные голоса, передавая приказ от бойца к бойцу. Раздаются залпы. Висящий недавно гуль падает, а стальные колеса наверняка раздробили его тело в порошок. - Пойду к машинисту. - Заявляет Анго, забирает бумаги и уходит. - Понеслась пизда по рельсам. Гули набрасывались со всех сторон. Казалось, что их было бесчисленное множество. - Фукудзава, не желаете ли совершить прогулку в столь чудесный день? - Расплывается в улыбке Дазай, обращаясь к охотнику. - Охотно. Чуя бросает короткий взгляд на них и возвращается к подготовке оружия. Мори же смотрит удивленно. Почему-то отпускать своего охотника куда-то, когда они выехали только на тропу охоты, кажется неправильным. - Оставьте их. Дазай знает что делать. - Ода кажется спокойным. Закинув ногу на ногу, он закуривает. На предложенные сигареты соглашается только Накахара. - Есть ли предположение, что могло столкнуть поезд с рельсов? - Молчание доктора напрягает. - Думаю, там мог постараться вепрь. У животных-мертвецов повадки хуже, чем у бывших когда-то людьми. Они готовы набрасываться снова и снова на жилища, какие-то постройки и также на крепости. Даже на движущиеся. Кожа у них после смерти становится грубее намного, чем у мертвецов-людей. Может, они ярче чувствуют запахи. Либо же банально на пути упало дерево. - Отвечает Сакуноске, затягиваясь и выпуская струйку дыма в потолок. На удивление здесь отличная вентиляция. Мори практически не чувствует запаха табака. - Но есть существа и опаснее. Проблема в том, что их и изучить не удалось. - Тут уже и Чуя отрывает взгляд и смотрит с любопытством. - Ты о том чудовище под Римом? - Скорее уточняет он. - Именно. - Кивает механик. - Что там за чудовище? - Интересуется священник. - Трудно точно определить, что это и кем оно было. Если природу вендиго определить ещё можно, то это существо видели лишь мельком. - И все же... - И все же... - Снова затягивается Одасаку, - по описанию эта тварь около двух футов в холке. Тощая, напоминает больше скелет. Морду разглядеть не удалось. А вот тело, помимо жуткой худобы, ещё имело вид разложения. Кожа кусками свисала с тела этой твари. И оно идёт на запах крови. - Значит, Рим... - Огай задумчиво подпирает подбородок и смотрит куда-то в прострацию, уходя прочь в свои мысли. - Может, взорвать там все к чертям собачьим? - Предлагает Накахара. - И исторические памятники? - Ода удивленно таращится на товарища. - Там тварь. - Равнодушно пожимает плечами охотник. - И поэтому проще сжечь? - Вместе с этой церковью святой крови. Фанатики уже достали. - Рыжеволосый всплескивает руками. - Мы были под Уэльсом не так давно. И эти придурки везде развесили листовки об их церкви. Что она спасает, что орденцы несут зло, убивая чудовищ. Нет, ну вы можете себе представить?! Он недовольно фыркает, ворчит под нос ругательства и проклятия в сторону церкви и где он видел каждого из этих полудурков в белом. Дверь в купе с шумом открывается, впуская внутрь вернувшихся Дазая и Юкичи. Фукудзава хмурится, раздумывая над чем-то. Он садится рядом с Огаем и совершенно ни на кого не обращает внимания. - Гулей сегодня было особенно много. Ещё несколько мертвяков и одного нахцерера сбили с крыши. А то б пришлось несладко. - Озвучивает обстановку Дазай. - Несколько группировок уже выстроили, они первыми выйдут из стальной. У поезда оставят небольшую группу и несколько неспособных сражаться докторов. Ещё потребовали не пользоваться огнём. Последние слова доктор произносил, поглядывая на Чую. Тот скрипнул зубами в ответ и крутанул барабан револьвера в очередной раз. Мори нервно сцепил пальцы, опустив их на колени. - Тот поезд же взорвут? - Накахара переключил внимание на свою шляпу, поправляя ленту и цепочку сбоку. Выглядело это так, будто бы он собирался на свидание, а не на дикую охоту. - Не беспокойся, зажигательную смесь они тоже подготовили. - Дазай вырывает шляпу из рук и водружает себе на голову и поворачивается ко всем, красуясь. - Мне больше идёт? - Гроб тебе больше пойдёт. - Пихает коллегу охотник и забирает свою шляпу обратно. - Увы, но наш господь решил, что я тебя буду бесить до конца дней. - Чьих дней? - Косится Накахара. - Общих! - Радостно провозглашает шатен и наваливается на него с объятиями. - Дазай! Урод моральный, а ну пшел вон отсюда! Периодически ещё слышались редкие выстрелы. Кажется, будто бы чудовища поняли, что ловить им нечего в этом металлической составе, который несёт в себе вечный покой для тех, кто так его и не приобрёл. Кто-то в вагоне ругался на "вездесущих тварей". Стальная крепость все больше напоминала живой организм, чудовище, таящее в себе не меньшие тайны. Несколько раз заглянул Анго, перелезая через сваленное на полу оружие, чтобы добраться к Оде и вновь свериться с идеями или что-то переспросил о построении огня. Мори, утомлённый ожиданиями, копошением охотников со своим оружием и раз за разом звучащих от Дазая несуразных песен, склонил голову к стене и задремал. И никто его и не пытался разбудить. Вряд ли за весь период операции у него будет время хотя бы на короткую дрему. Ему снится старый заброшенный маяк на скале, по кирпичной кладке которого ползёт дикий виноград и плющ. Море мирное и тихое, небо светлое с пушистыми облачка и, лениво ползущими вдаль. Он идёт босиком по мягкой траве к двери, из-за которой слышит голос Юкичи, но не может разобрать слов. Мори подходит ближе и касается массивной ручки двери в форме кольца. Но, приглядевшись, понимает, что это змея, кусающая себя за хвост. Он дёргает на себя, но дверь не поддаётся. Даже при толкании никакого эффекта. Почему же охотник заперся внутри? - Юкичи! Открывай! - Барабанит в дверь доктор, снова хватается за кольцо и тянет. Дверь поддаётся сразу, открываясь с раздражающим скрипом. - Юкичи? - Внутри почему-то очень темно, а солнечные лучи не способны ничего осветить внутри. Доктор сглатывает и делает шаг вперёд, когда чувствует упавшие на нос и щеки капли. Он касается их пальцами и подносит к глазам посмотреть? Но источник света вдруг пропадает, не давая толком рассмотреть. Кто-то толкает его в спину, заставляя упасть на каменный пол. Вокруг темнота, а пол кажется ледяным. В воздухе витает запах затхлости, плесени и крови, а также кого-то сдохшего. Доктор морщится, садясь на ноги и осматриваясь, но ничего не видно. Вдруг, он ощущает под пальцами и вытаскивает из кармана сутаны огниво. Сперва выбиваются лишь маленькие искорки, улетающие маленькими светлячками ввысь, теряясь где-то под сводами неизвестного строение. Но уже через какое-то время получается зажечь свечу и приподнять её, чтобы осмотреться. В тусклом освещении он видит колонны, уходящие ввысь и теряющиеся в темноте. Где-то начинает капать вода. Доктор смотрит вокруг себя и не видит выхода. Но и сидеть долго не может. Он поднимается и решает пойти прямо, чтобы дойти до стены. Ведь у всего же есть конец, не так ли? На некоторых колоннах видны надписи, сделанные быстрым корявым почерком, возвещающий: "Здесь остались только чудовища". Мори повторяет слова вслух и прислушивается, но вокруг снова тишина. Исчез даже звук капающей воды. Однако, от этого ещё более тревожно на душе. Где же он? "Остановите дикую охоту!" Уже другой рукой сделана надпись на очередной колонне и рядом аккуратная приписка : "Не верьте им! Берегите глаза. Смотрите глубже, чтобы увидеть. Беги. Оно рядом. Опять ты... Оно кри..." Дальше надписи были затерты и замазаны чем-то. Огай трогает надпись пальцами, шкребет и смотрит, подсвечивая свечей, чтобы убедиться, что надпись сделана кровью вперемешку с грязью, а у подножия колонны он находит... Быть не может! Эту шляпу, доктор мог поклясться, что узнает из сотен тысяч. Круглые поля с рваными и подпаленными краями, позеленевшие редкие шестерёнки вокруг тульи стетсона и грубая чёрная кожа, которая хранит в себе запах пороха и охотника. Но где же сам Юкичи? Мори держит шляпу, прижимая одной рукой к груди, как великую драгоценность. Быть же не может такого, чтобы охотник бросил свой важный атрибут костюма. Огай уже идёт быстрее, мечется из стороны в сторону, пока не находит вдали сгорбленную фигуру, сидящую на полу. - Фукудзава! - С радостью и облегчением Мори срывается на бег, настигая охотника. - Ты обронил свою шляпу. Белые волосы, которые при лучах солнца отливают так красиво серебром, сейчас спутанным водопадом струятся по плечам. Юкичи давно хотел их отстричь, но все было некогда. Вот только это не единственное, что бросается в глаза. Когда же охотник поднимается, доктор невольно пятится назад. Это был не человек вовсе, а существо с ещё сохранившимися чертами лица, но уже другое. И метаморфозы происходили быстро, меняя челюсть, вытягивая её вперёд, делая на манер собачьей. Глаза смотрели затуманенным блеклым серебром и с жаждой крови. Лапы с острыми длинными когтями тянутся в сторону доктора, готовые пронзить насквозь. И надо бы бежать от чудовища, вот только ноги к месту приросли. - Юкичи... Почему?.. - Еле шевеля губами и прижимая к груди шляпу шепчет Мори. Чудовище ревёт, что уши закладывает, а вой отражается от колонн и улетает ввысь, к невидимому своду. - Это же... Я... И что-то вдруг всплывает в сознании доктора, бьёт мыслью весьма внезапной. Конечно же! Он лезет в карман, успокаивая зверя и приговаривая, что лекарство у него есть, что он спасёт Юкичи. Ищет в карманах, хватается пальцами, празднуя свою маленькую победу над чумой зверя, как вдруг... - Хватит спать. - Кто-то толкает с силой доктора в бок. Тот открывает глаза, осматриваясь, сонно моргая, соображаю туго. В купе только охотник, остальные уже ушли вместе с вещами. - Ох, это был только сон. - Доктор потягивается и поправляет одежду. Поезд ещё движется, но выстрелов не слышно. - Знаешь, а ты мне снился. - И как? - Юкичи поправляет портупей, затягивая ремни. - Ты так рычал. А ещё был с белой шерстью. - Охотник вздрагивает, оторвавшись наконец-то от своего занятия и более внимательно взглянув на спутника. - А что у меня было ещё? - Когти, пасть зубастая. Вытянутая, как у русских борзых. - Мори в воздухе попытался изобразить вид увиденного. - А рога... были? - Голос невольно дрогнул, но Огай только обиженно фыркнул. - Дорогой, ну какие рога я могу тебе поставить. - По-лисьи хитро усмехается доктор, ведя ладонью по стянутой ремнями груди. - Я ведь только тебе верен. Поезд резко дёргается, будто бы столкнувшись с чем-то или дав поворот, но этого хватает, чтобы потерять равновесие. Вот только сильные руки упасть не дают, обвившись кольцами вокруг талии. Доктор смотрит неверяще в угол купе, боясь поднять взгляд, но и его не спешат отпускать. Чувствует тёплое ласкающее дыхание, ерошащее волосы над ухом, посылая вместо щекотки стайку мурашек по спине. И все же взгляд поднимает, ныряя в скрытый за серебристыми ресницами омут. Они смотрят в глаза друг друга и молчат, будто бы мысленно договаривались о чем-то. - Ты со мной пропадешь. - Тихим хриплым голосом говорит Юкичи. - Эту фразу должен был я сказать. - Улыбается доктор. Они тянутся невольно друг к другу, уже едва касаясь носами, когда раздаётся внезапная команда за дверью всем быть начеку и очередной приказ следом - всем охотникам приготовиться. Они опускают руки одновременно и расходятся в разные стороны. На лице охотника уже респиратор и гоглы, а доктор собирает волосы и сжимает черную маску. И кажется им, что что-то недоброе сверкнуло в красных стёклах птицы.