Butterfly. Часть 2

— Помнишь, в детстве у тебя был этот крохотный плюшевый мишка с вышитым сердечком на груди, с которым ты всегда засыпала? — как и было оговорено, за мной заехала машина и везла на встречу первому съёмочному дню. По дороге туда, я решила позвонить маме, которую максимально избегала все те дни, что была полной размазнёй из-за наших проблем с Гарри. — Помню, — ответила, пока не совсем понимая к чему этот вопрос. Мы говорили о том факте, что мама прекрасно знала и о фото из клуба, где Гарри с той девушкой, и о том, что вся жёлтая пресса разнесла этот факт, как моё унижение. Будто я для него была такой же очередной девочкой на несколько ночей, к которым приписывали всех остальных женщин, кто хоть раз появлялся рядом с персоной Стайлса. — Так вот, ты так горько плакала каждый раз, когда он куда-то пропадал, что моё сердце просто разрывалось. И как бы мы не предлагали тебе другие игрушки, ты хотела только его, — перекинув распущенные волосы на одно плечо, я внимательно слушала маму, при этом рассматривая медленно покачивающиеся пальмовые ветви, что своими огромными лапами точно хлопали в поддержку маминой не известно зачем всплывшей истории из прошлого. — И? — ожидая скорейшей развязки, я нахмурила брови. — И всегда, когда мы находили его, ты так крепко прижимала его к себе и говорила, что больше никогда не отпустишь, что я точно знала, что ты будешь бороться за то, что тебе дорого до конца, — я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. — Мам, Гарри не плюшевый мишка, — я ещё не успела сказать ей о том, что мы помирились с ним накануне, и бедная моя мама просто старалась меня образумить, очевидно. — Да, но суть та же, Лизи. Борись всегда за тех, кого любишь, — кажется, я слышала, как она покачивалась на своём скрипучем стуле в офисе. В Нью-Йорке утро уже было в самом разгаре, в отличие от Лос-Анджелеса, и мама определённо была на работе и ждала своего первого клиента. — А где тот мишка сейчас? — я пыталась вспомнить когда перестала брать его с собой в кровать. — Я его сохранила в одной из коробок с твоими вещами, которые так и не решилась выбросить, оставляя их для твоих детей. И очевидно, сделала это не зря, потому что маленький крошка полюбит твоего мишку так же, как и мама, — её голос слегка надломился и она замолчала. — Мам? — Поверить не могу, как пролетело время, и уже совсем скоро кто-то тоже будет называть тебя мамой, — всячески пытаясь скрыть свои тихие всхлипывания, проговорила она. — Ну, не так и скоро, — улыбнулась я, хоть и знала, что мама этого не увидит. — И мам? — Да, солнышко? — Мы помирились с Гарри, не стоит об этом переживать. Да и прошу, поменьше читай, того, что пишут во всех этих газетах и твиттере, хорошо? — я так сказала, будто сама следовала своим же советам. Признаюсь честно, все те дни, что мы не виделись с Гарри, я слишком часто вбивала его имя в поисковике. И каждый раз с замиранием сердца ждала результатов, что он выдавал. — Я прекрасно понимаю, что Гарри не обычный парень, и мне стоит подготовиться морально, что жизнь моей дочери будет выставляться возможно не в самом лучшем свете, но и совсем закрывать на это глаза не могу. Тем более, когда даже твой папа был в курсе. — Вот чёрт, — я потёрла лоб. — Скажи ему, что это всё была ложь. Хотя нет, я сама ему позвоню, — они только поладили с Гарри во время нашего визита, и тут это теперь. И как мне объяснить наше поведение, резкое исчезновение со свадьбы и то фото из клуба, не имела ни малейшего понятия. Но мне правда хотелось, чтобы папа всё услышал из моих уст. Потому что мои родители, как и я, оказались не совсем готовыми к той огласке личной жизни, которая идёт в комплекте с Гарри. — Скажу о себе, я не верила ни единому слову из того, что писали о нём, и тебе тем более. Я видела как Гарри относится к тебе, как смотрит и ловит каждое твоё слово, так что, меня не провести. И ты рядом с ним в моих глазах была снова той маленькой девочкой, глаза которой горят любовью и обожанием. — Давай будем честными, ты просто стала жертвой его чар так же, как и я, — захихикала, вспоминая их первую встречу. — Не без этого, — мама тоже улыбнулась, судя по голосу. — Просто всем сердцем желаю тебе счастья. А он, кажется, способен тебе его дарить. — Это правда. Но так же, меня одолевает жуткий страх сомнений, которые испаряются, стоит нам только оказаться рядом. — А это и есть главный показатель. В этой жизни мы можем сомневаться на счёт чего угодно, каждый день, делая свой выбор в пользу того или иного. Но на счёт одного мы всегда уверены. Когда встречаем Того самого человека. Это сложно описать словами, но ты чувствуешь. И это не значит, что вас ждёт только «жили они долго и счастливо», нет. — Спасибо, мама, — хмыкнула я. — Но... если рядом с человеком проходят сомнения и ты всем нутром ощущаешь, что вы связанны на каком-то глубинном уровне, вот тут и случается химия. Когда нельзя не полюбить. — На самом деле, он совсем не оставил мне шансов. У меня попросту не было выбора, я с ходу взяла и прыгнула со скалы, надеясь, что он там меня словит внизу. — И словил? — Хм... пару раз пришлось зацепиться за выступы, но вроде как да... —Тот факт, что он ждал тебя там внизу, уже многое значит. — Наверное, ты права, — сделав глубокий вдох ответила ей. — Спасибо, что ты есть, — не знаю, зачем я каждый раз закрывалась от неё, когда в жизни случалось что-то важное, ведь она так прекрасно умела слушать и вовремя говорить именно те слова, в которых я нуждалась, даже сама того не понимая. — Люблю тебя, солнышко. И отличного тебе дня. Пусть всё пройдёт легко, — я услышала на её конце разговора сигнал, оповещающий о приходе клиента. — Люблю тебя, — произнесла, ощущая как тепло разговора с мамой расплывается по телу. Мы закончили разговор как раз вовремя, потому что водитель уже свернул с основной дороги и мы ехали прямиком к локации, которую сложно было не заметить из-за стройного ряда киношных трейлеров выстроившихся впереди. Трепет предвкушения пробежался по телу, напоминая, за что я так сильно люблю этот мир возможности рассказывать истории реальных или выдуманных людей, когда становишься зеркалом чьих-то чувств и эмоций. Кончики пальцев стало покалывать, и слова моего текста, выученного на сегодня, пронеслись в голове, точно заставляя мою реальную жизнь отступить назад, дать дорогу героине, которая так чётко была прописана в каждой строке сценария. Я знала каждое её действие и к чему оно приведёт в итоге. И это завораживало. Ощущение контроля хоть над чье-то жизнью. Пусть и выдуманной. Но такой осязаемой, что она без сомнения сможет захватить внимание тысяч других людей. Я была готова. Тем более сейчас, когда в моей собственной истории, казалось есть выход и яркие блики света на горизонте. Вера в то, что всё будет хорошо что и мой сценарий будет иметь такой же очевидный для меня исход. Мне правда хотелось быть рассказчиком не только чужих, но и своей собственной истории. Не на огромные аудитории, нет. Только для самых близких. И для себя, в том числе. Думаю, я бы с удовольствием спустя годы села и послушала нашу историю, которая обязательно будет со счастливым концом, потому что как иначе? Я вспомнила письмо Гарри, его голос сегодня утром и лицо, при виде которого хотелось улыбаться, верить, любить. Это не значило, что я в мгновение забыла всю ту боль, что прожила от мысли о том, что он мог изменить мне, но пока я чувствую в себе силы на то, чтобы бороться за эти отношения, пока мы можем слушать и слышать друг друга, я полностью готова жить ими. Здесь и сейчас. Потому что лучшего времени никогда не настанет. И пусть нас разделяет океан, и мы на разных континентах, но частичка его всегда со мной. Она прямо в сердце. И не только. Улыбаясь этой мысли, я шагала за ассистенкой костюмера Джудит, которая вела меня к трейлеру с моим именем на нём, что ещё было частью невероятного. Возможно, мой съёмочный список был не так огромен, а предыдущие роли кроме последней не предполагали отдельного трейлера, визажиста и помощника, который по желанию может сделать чай или принести салат с тунцом, но пока что это дарило счастье и безграничную благодарность за такие возможности, о которых я конечно мечтала, но не смела произносить вслух. — Чёрт, а они ещё что тут забыли? — Джудит первая заметила папарацци, которые активно щёлкали своими камерами, направленными на меня, отчего улыбка тут же сползла с моего лица. Машинально обхватив себя рукой в районе талии, я опустила лицо без грамма макияжа, стараясь скрыться от них за копной волос. — Не думала, что они так рано будут здесь, — перешагнув за раз несколько ступеней, я поскорее скрылась в трейлере, закрывая за собой дверь. И прямо сейчас, я была очень рада, что накинула утром поверх обтягивающей белой майки вязанный кардиган. Не потому, что на улице было слишком прохладно, а скорее, что моя беременность ещё какое-то время не будет настолько очевидной. Надеюсь. — Это Голливуд, детка, — захихикала Джудит, уводя меня от мыслей о ребёнке. — Но они тут именно по твою душу, так что привыкай. И да, классный кардиган. Гуччи? — девушка уже перебирала аккуратно развешанную одежду с пометками что для какой сцены заготовлено. — Эм, наверное, — если честно, я надела его не из-за бренда, а потому что он принадлежал Гарри и казался мне самой лучшей вещью на всей земле. Без прикрас. Просто он так же мягко меня обнимал, как и его хозяин, согревая своим теплом. — Я Оливия, и мои руки будут касаться твоего личика на протяжении следующих шести недель, — потирая свои ладони, девушка протянула мне руку. — Я визажист. — А я Элизабет, можно просто Лиз, — мы скрепили своё знакомство рукопожатием. — Тебя сложно не узнать, — заговорщически проговорила она. Но это было очевидно, она явно знала актёров с кем ей предстояло работать заранее. — Просто я поклонница Гарри и видела вас на фото. — Оу, — уверена, моё лицо перекосила непонятная гримаса, но я правда не знала как на это реагировать. — Прости, не хотела ставить тебя в неловкое положение, — ага, только уже поставила. — Но ты должна знать, что я не одна из тех ненормальных, кто ненавидит тебя, по правде говоря я невероятно рада, — её глаза и правда сияли, что пугало ещё больше. — И обещаю, всё, что будет происходить тут, будет оставаться в тайне, — на этих словах, поигрывая бровями, она махнула в сторону зеркала, по периметру подсвеченного яркими лампами. Рядом с ним я заметила огромный букет пионовых белых роз. — Это от кого? — у меня не заняло много времени, чтобы подойти к нему, и взять в руки карточку, уложенную аккуратно между цветков. — Я могила, — она показала, что застёгивает рот на замок, но её казалось вот-вот разорвёт от эмоций того, что она причастна к чему-то слишком захватывающему. Чёрт, искренне надеюсь, что в контрактах всей команды, задействованной в этом проекте прописан пункт о неразглашении подробностей из личной жизни актёров. Улыбнувшись Оливии точно на меня наставили дуло пистолета, я открыла карточку и прочитала её содержимое.

Если бы я смог вернуться в тот день, я бы поднял розу с пола, и вложил в этот букет. P.S. С первым съёмочным днём, Элизабет. Блистай❤️

— Оливия, а давай ты не будешь смущать Лиз, договорились? — вмешалась Джудит. — Всё в порядке, — я улыбнулась уже более спокойно и расслабленно, потому что на мгновение показалось, что сам Гарри прочитал мне свою записку, и мне стало так спокойно. — Давайте начнём подготовку, — я опустилась в кресло, чтобы Оливия смогла начать наносить мой грим. Мне и правда стоит привыкать к тому, что людей будет продолжать интересовать моя жизнь, а рамки анонимности станут растворяться всё больше и больше. Поэтому, сделав пару вдохов и выдохов, я решила не принимать поведение своего визажиста в штыки, а просто принять этот факт, как данность. Букет удивительным образом добавлял мне уверенности и храбрости, напоминая о магическом присутствие Гарри рядом. Я в этом деле не одна. У меня есть он.