Happy Harry's House Day🧡
"You showed me a power that is strong enough to bring sun to the darkest days" Harry Styles- "Matilda"
POV Элизабет Лос-Анджелес. 7:20 вечера. Окружённая толпой, я медленно теряла связь с реальностью, растворяясь в голосах людей вокруг. В их вскриках ужаса, громких воплях о помощи и всеобщей шумихе огромного улея. Только одно помогало мне оставаться в сознании и понимать, что это не очередной из моих ужасных снов. Глаза. Яркие. Обычно зелёные. Но сейчас, темнее серой тучи, глаза. Широко распахнувшись и застыв на моём лице в выражении полном трагичности произошедшего. — Гарри, — едва шевеля языком произнесла, стараясь устоять на ногах, но они подкашивались под весом тела. Шум в голове только усиливался, лишая способности слышать, оставляя за собой звенящую сирену, что забивала всё вокруг, оповещая о беде. Вязкий, слишком близкий аромат крови бил в ноздри. Ах, как бы мне хотелось игнорировать его! Просто открыть глаза, пробудиться ото сна и понять, что всё это очередной плод моей фантазии. Но вместо этого, титаническим усилием я разорвала ниточку нашего зрительного контакта, боясь сделать это раньше, словно на нём держались наши жизни. Опустив глаза, я увидела картину, что мигом стала самым страшным сном. Моё белоснежное платье стало алым в районе живота. Машинально, я коснулась огромного растекающегося пятна, кончиками пальцев. Кровь была ещё тёплой. — Элизабет, посмотри не меня, — голос Гарри звучал тихо. Слишком далеко. — Гарри, — только и могла повторять, словно забыла напрочь все остальные слова. Усилием воли, всё же подняла взгляд на него, ровно в тот момент, когда шум в ушах стал таким подавляющим, а веки такими тяжелыми, что я закрыла их, освобождая нас двоих от боли. *** POV Гарри Лондон. 3:20 вечера. — Гарри? — услышал знакомый голос, придавив телефон плечом к уху, я пытался выудить двадцати фунтовую купюру из кармана, чтобы дать на чай парню, что помогал нам с багажом. — Привет Джефф! — слишком громко ответил, из-за шума самолета, что именно сейчас набирал обороты, мчась по взлетной полосе. — Поздравляю, дружище! — с ним первым я поделился своими попытками сделать Лизи своей женой, потом доставал его своим нытьем, что она никак не воспринимает мои предложения всерьёз. И когда, она всё же сказала «Да», Джефф был первым, кому я об этом сообщил. — Спасибо. — Гарри, я искренне рад за тебя. Ты достоин быть счастливым. — Спасибо. Правда. Искренне. За всё. — Прекрати говорить так, будто я спас твою жизнь или что-то вроде того. Я просто твой друг, Гарри. — Нет, не просто. И мне, правда, важно, чтобы ты знал, что я ценю нашу дружбу. И, Джефф? — Да?.. — Я принял одно решение, надеюсь, ты его тоже поддержишь. — Черт, вот тут, кажется, мне стоит начать реально переживать. — Это не что-то вроде «я больше не собираюсь петь и ухожу со сцены», — попытался пошутить я. — Уже легче, — судя по голосу, он явно улыбался. — Но всё же? — Я больше не хочу прятаться. — То есть? — Не хочу из наших отношений с Элизабет делать тайны. Джефф, она приняла моё кольцо с мольбами стать Моей навсегда и носит под сердцем Моего ребёнка! Я не могу её подвести. Не хочу! — Ромео, уйми пыл. Я тебя прекрасно понимаю, но, — друг замялся. — Что ты имеешь ввиду не делать тайны и как, думаешь, это поможет ей и вашим отношениям? Гарри, если ты не в курсе, добрая половина мира уже и так сходит с ума из-за того, что у тебя кто-то есть. И когда я говорю «сходит с ума», именно это я и имею ввиду и не в самом радужном смысле. — Джефф, но я не хочу из неё делать секрет и питать всех непонятными догадками и давать поводы для фантазий и скверностей в сторону Лизи. Она этого не заслужила, — нахмурив брови, я обернулся в сторону авто, где сейчас сидела она и теребила прядь своих шелковистых волос, слегка накручивая её на палец. — Мне хочется защищать её от всего этого и оберегать, пусть даже своим телом. — Гарри, — шумно выдохнул он. — Она старается делать вид, что её это всё не трогает, но я же вижу, как её рвёт на части изнутри, каждый раз, стоит ей прочитать о себе какую-то гадость. У неё ещё нет моей защиты, моей брони, которую я выстраивал уже столько лет. На неё это всё свалилось, ледяной глыбой на голову. Ей нужна моя поддержка. Вера в меня. В то, что я рядом с ней не на время. Что люблю её. — Но, ты ведь предложил ей свои руку и сердце. Куда ещё больше доказательств любви? — Джефф, не делай вид, что не понимаешь о чём я. Моя жизнь существует в нескольких измерениях. И я хочу подарить ей уверенность во мне в каждом из них. — И как ты планируешь это сделать? — капитулируя с тяжелым стоном, ответил друг. — Для начала, мы сейчас летим вместе в Лос-Анджелес и не прячемся, а выходим из аэропорта, как пара. Вместе. — Ты волен поступать, как хочешь. Это твоя жизнь. И я уже сказал, что ты достоин счастья. Если именно это тебя осчастливит. — Хочу держать её за руку. Быть рядом, — от одной мысли, моё сердце подпрыгивало в одушевлении и волнении одновременно. Точно я подросток и впервые решил пригласить девчонку на свидание. — Как мужчина, я тебя полностью понимаю и поддерживаю. — А как мой менеджер? — Я сейчас не на работе. Ты ведь позвонил другу? — Да. Спасибо, Джефф. — Но можно, на минутку, всё же включить твоего менеджера? — Теперь моя очередь напрягаться. — Не хочу тебе омрачить настроение, но... — Ненавижу эти "но", — я закатил глаза. — Лизи не слышит нас сейчас? — Этот вопрос меня пугает ещё больше. Что стряслось? — Так она слышит нас или нет? — Нет. Говори. — Мне звонила Кэндис, — при упоминании её имени, мои челюсти тут же сжались. — Черт возьми, от тебя она что ещё хочет? — Хотела знать, когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес. — Поверь, она последний человек, которого я сейчас хочу видеть. — Знаю. Но её голос звучал так, словно она съехала с катушек. — Разве это новость? — Гарри? — М? — Я серьезно. — Я тоже. — Она угрожала слить какие-то фото Элизабет в сеть. — Черт! По-хорошему она не собирается отвалить. Что она могла накопать? — Не знаю, и надеюсь, она блефует и на самом деле, у неё вообще ничего нет. — Именно поэтому Лизи и нужна моя защита. Если я не могу её защитить от самого себя и своего прошлого, так хотя бы уберегу от настоящего. — Сумасшедший фанатик, — улыбнулся друг. — Сам такой. А я, просто влюблён. — А разве это не тоже самое? — Отчасти, — соглашаясь с другом, я тоже улыбнулся. POV Элизабет Лондон. 3:30 вечера. Невозможно было перестать любоваться произведением искусства, что украшало теперь мой безымянный палец. Склонив голову набок, я слегка прокручивала кольцо большим пальцем, заставляя плясать вокруг себя солнечных зайчиков, что россыпью игривых самоцветов притягивали к себе всё внимание. Я стану миссис Элизабет Стайлс. Миссис Элизабет Стайлс. Элизабет Стайлс! С ума сойти! Как поверить во всё происходящее в моей жизни? Ответов на данный вопрос у меня как не было, так и нет. Поэтому, я попросту продолжала любоваться красотой бриллианта, что своей тяжестью каждое мгновение напоминал, что я не сплю. — Ты уже сказала маме? — громкость моих раздумий прервал голос Гарри. Впуская прохладный лондонский воздух в салон авто, где я ждала его последние минут десять, он расположился рядом со мной. — Да, — встречая его взгляд, я невольно улыбнулась. — Я отправила ей фото. Если ты не против? — пытаясь понять его реакцию на свои слова, внимательно следила за его лицом. На самом деле, мне хотелось кричать, вопить на весь мир, что внутри меня живет столько любви и счастья за те моменты, что мне дарит Гарри. — Почему я должен быть против, Лизи? — между его бровей тут же вырисовалась бороздка непонимания, а его рука коснулась пряди моих волос, и захватывая кончик локона он стал им поигрывать. — Часть моего сердца теперь всегда внутри тебя и оно желает только одного... — И чего же? — Я замерла в ожидании, зачарованная тембром его голоса и мягким движением губ при каждом слове. — Чтобы это прекрасное личико всегда сияло, как сейчас, — коснувшись большим пальцем уголка моего рта, Гарри оставил невесомый поцелуй на моих устах. — Ты слишком хорош, чтобы быть правдой, — мои мысли бродили стадом овец взад-вперёд, не понимая, как можно думать связно. — Мы оба знаем, что это ложь. Но твоя лесть засчитана, красавица, — ещё один поцелуй и на этот раз он пришёлся на нежную кожу шеи, разгоняя отряд мурашек по всему телу. — Прошу, поскорее увези меня домой, — замурчала я. — Неожиданная просьба, — улыбнулся Гарри. — Просто хочу поскорее оказаться в твоих объятиях, но без всей этой дурацкой одежды, Гарри прыснул со смеху, а наше авто подъехало к терминалу нашего вылета. *** Лос-Анджелес Убаюкивающий шум, напоминал, что наш самолёт движется высоко над облаками, веки были слишком тяжёлыми, чтобы бороться с желанием что-то ещё рассказать Гарри, а его тонкие пальцы так нежно поглаживали мои волосы, что я всё же провалилась в сон, размышляя о том, что когда он рядом, мне и впрямь ничего не страшно и всякие сомнения на счёт нашего будущего отходят на второй план. Так было с первой минуты. Хотя нет. Не с первой. Явно не с первой. Я ведь не могла тогда наливая его кофе, знать, к чему всё нас приведёт? Или когда он въехал в меня на парковке? Пребывая частично в объятиях сна, а частично ещё в объятиях Гарри, я не успела разобрать, как это произошло. — Лизи, малыш, пора просыпаться, — знакомым протяжным тоном он заставлял вернуться меня к реальности. — Так быстро, — простонала я. — Кажется, только успела глаза закрыть. — Видимо, смена часовых поясов тебя совсем измотала, — касаясь нежными поцелуями моих век, Гарри помог мне встать и перебраться к нему на колени, словно котёнку утыкаясь носом в его шею. — Не хочу никуда выходить из этого самолёта. Тут слишком хорошо вместе с тобой, — обвивая руками его шею, замурлыкала я. — Я буду рядом. В самолёте или без него. И ты дала на это своё согласие, если ещё не забыла, — коснувшись моих пальцев левой руки, поднёс их к своим губам, нежно прикасаясь именно там, где сверкало бриллиантом кольцо. — Такое точно не забыть, мистер Стайлс. — Уж, надеюсь... миссис Стайлс, — сердце на несколько секунд замерло. Слышать это из его уст было слишком волнительно. — Ещё нет. — Но осталось тебе не долго. — А который час? — 7:00 вечера по местному времени. — Хорошо. Я готова, — улыбнулась снова, потягиваясь, разминая застывшее от полёта тело. — Отвези же меня, наконец-то домой. Любовь моя, — и на этих словах подарила ему самый сладкий из всех своих поцелуев.