Butterfly. Часть 2

На мне были высокие резиновые сапоги «Hunters» цвета хаки, мягкие чёрные лосины, которые приятно удерживали, не стягивая живот, но в то же время идеально обтягивали, подчеркивая стройность ног, белая удлиненная футболка, клечатая коричнево-бежевая фланелевая рубашка и дождевик с такой же клечатой мягкой подкладкой, благодаря которой сразу же узнавался знаменитый британский бренд. Если честно, это была самая удобная в мире одежда, которая ждала меня в шкафу в комнате Гарри. Что-то было куплено специально для меня, а что-то я позаимствовала из его гардероба, согревая ещё больше от одной мысли, что каждая из этих вещей имела с ним связь, а теперь, я гордо несу их на себе. Хотя… Ну как гордо? Слегка подогнув под себя ноги и повернувшись на правый бок, я любовалась профилем Гарри, крепко переплетая пальцы наших рук. — Прекрати на меня глазеть, — улыбнулся он, мягко склоняя голову набок. — Это ещё почему? — даже не собиралась следовать его словам. — Потому что я тоже хочу смотреть на тебя, а вместо этого должен следить за дурацкой дорогой. — Ворчать тебе не к лицу, — указательным пальцем, я коснулась ямочки на его щеке, потому что на самом деле он улыбался. — И если хочешь, я могу сесть за руль и мы поменяемся ролями. — О, нет. Мы отправились в это мини путешествие, чтобы ты прониклась красотой английских видов, а не переживала в той ли полосе ведёшь авто. — А я уже давно прониклась, — понижая голос, поднесла его руку к своим губам, слегка прикусывая костяшки. — Хоть ты и всячески пытаешься сбить меня своим поведением, я не собираюсь сворачивать с пути. Обещаю, тебе понравится то, что ты увидишь. — Как скажешь, — драматично вздыхая, протянула я. — Правда, мне бы вполне подошёл и вариант, где мы с тобой полностью обнаженные валяемся целый день в кровати с паузами на перекус. — Элизабет-Мэри! Я вас не узнаю, юная леди. Кто вас укусил? — голосом многоуважаемого британского лорда произнёс Гарри. — Боже мой, только прошу, больше никогда так не называй меня! — прыснув со смеху, я чуть было не подавилась собственными словами. — Почему же это? — даже бровью не пошевелив, всё тем же голосом продолжил он. — Неужели леди смущается своего собственного имени? — а вот теперь его брови поползли вверх. Тут я уже хохотала не на шутку. — Сейчас я буду звучать совсем не как леди, но вы, мистер Стайлс, станете причиной по которой я обмочу свои трусики! — Если мне не изменяет память, мисс Прайс, это будет не в первой, — да он просто издевается! — Я не шучу! Нам нужно остановиться! — утирая слезы смеха, едва проговорила я. — Какая ненасытная юная леди, — прошептал Гарри и пообещал повиноваться моей просьбе. Наш непродолжительный путь длился всего каких-то час тридцать, а наше авто, мягко шелестя своими шинами по влажному асфальту, уже сворачивало к придорожной заправке с маленьким кафе сбоку, где у входа цвели огромные кусты гортензии невероятных оттенков голубого и фиолетового. Удивительное зрелище в январе, но и климат тут был более мягким нежели в Нью-Йорке, и в то же время, менее экзотичным в отличие от Лос-Анджелеса. Когда мы вошли в небольшое уютное помещение с кожаными диванами и вязанными на них покрывалами, с пляшущими языками пламени в камине напротив, моё внимание тут же привлёк аромат мятного чая и свежей выпечки. Уже зная, что хочу захватить с собой из этого по киношным меркам идеального места, которое не было создано руками дизайнеров интерьеров или историками, что изучают культуру страны, нет, оно было пропитано любовью своих хозяев. Пожилой парочки, что улыбками встречала нас за прилавком, всполошившись так, словно к ним вошли на чаепитие сама Кейт Миддлтон и принц Уильям. Гостей это милейшее местечко однозначно принимало не часто. Сделала я вывод и широко улыбнувшись своей американской улыбкой, отвесила несколько комплиментов тому, насколько приятно находиться у них в гостях в этот промозглый и серый день, и что вообще их заведение - просто оазис уюта посреди пустынных полей-ласкутков, что сопровождали нас практически весь наш путь от Лондона сюда. А затем, следуя примеру Гарри озвучила свой чайно-булочный заказ. По дороге в уборную, собственно, что и было причиной нашей остановки, улыбнулась тому, какой эффект Гарри способен оказывать не только на молодых девушек, но и на дам в своих самых преклонных годах, да и чего греха таить, седовласый дедуля тоже уже успел попасть в сети обходительности мистера Стайлса. Будучи просто молодым парнем Гарри в глазах этой пары, он видел в них отдушину, общаясь, как со старыми знакомыми, а те в свою очередь одаривали его своим искренним, неподдельным вниманием. Гарри умудрялся быть звездой этого зала, даже не будучи для них звездой. Если вы понимаете о чём я? Почему-то, меня не покидала мысль, будь мы сейчас где-то на заправке посреди дороги, к примеру в Колорадо, не говоря уже про Калифорнию, то у Гарри уже попросили бы автограф или сделать с ним фото на память. Быть может, я и драматизировала, но казалось, что тут ему комфортнее. На родной земле он чувствовал себя максимально собой. Забрав свой заказ и щедро отблагодарив хозяев чаевыми, мы двинулись дальше, сжимая свои бумажные стаканчики с чаем, который дурманил своим ароматом смеси мяты и лимона. А вот нежнейшая булочка с изюмом и корицей, уже таяла у меня во рту, потому что пахла так, точно её только что достали из печи. Я уже любила этот день. Толкая Гарри плечом захихикала и скорее зашагала к машине как можно грациознее, насколько это возможно в резиновых сапогах. Ещё каких-то минут тридцать и стаканчик чая с булкой спустя, Гарри остановил свой чёрный «Рэндж Ровер» на парковке, перед которой открывалось бескрайнее поле самой сочной травы, которую я только видела в своей жизни. Наспех заглушив мотор и проверив что-то в своих карманах, Гарри буркнул слишком тихо себе под нос и выскочив из машины, сказал, что нам стоит поторапливаться, захлопнул за собой дверь, заставляя меня вздернуть брови от удивления. Не понятно куда мы можем опаздывать посреди поля, но ладно. На раздумья времени у меня не оставалось, потому что Гарри уже открыл мою дверцу и протянув свою руку, помог выбраться из авто. Мы шли по годами протоптанной дорожке, держась за руки и были практически единственными темными пятнами на фоне бескрайнего зелёного моря мягкой, густой травы вокруг. Наш путь немного устремлялся под горку, поэтому сложно было сказать, что ждёт нас за тем холмом, который контрастировал с яркими оттенками закатного неба, что внезапно озарили всё вокруг после такого серого дня. Мы шли молча. Гарри крепко сжимал мою ладонь и то и дело ускорял шаг, не давая мне сбавить оборотов. Вдалеке стали виднеться немногочисленные фигуры, которые успели раньше нас взобраться на верхушку многокилометровой череды холмов. Все они стояли неподвижно глядя в одну сторону. Прямо туда, где горел закат. Мы уже были близки к цели тоже, и я начинала понимать, что нас там ждёт. Волосы, которые я по какой-то причине решила не собирать в хвост, развивались то в одну, то в другую сторону, пропитываясь шумом и ароматом волн, которые я ещё не могла видеть, но уже прекрасно понимала, что океан где-то рядом. Я слишком хорошо была с ним знакома с самого детства, чтобы спутать с чем-то ещё. Ещё пару мгновений и мы уже были на вершине, как оказалось отвесной скалы. В легкие ударил поток морского ветра, но дух перехватило скорее не от этого, а из-за открывшегося вида. — Мы словно на краю света, — тихо проговорила, оглядываясь на Гарри, который наблюдал за моей реакцией. — От части так и есть. Впереди только открытый океан, и где-то там далеко, — прижимаясь ко мне сзади, одной рукой он обнял меня за талию, а другой указывал куда-то вдаль. — Через сотни-тысяч километров твой дом. Так же на краю света, только твоего. А это мой. Добро пожаловать, —убирая мои волосы на одну сторону, Гарри прижался губами к нежной коже моей оголенной теперь шеи. — Мой мир так отличается от твоего, — я не могла оторвать взгляда от той мощи волн, которые разбивались о белоснежную поверхность скалы на которой мы стояли. — Это правда, — прошептал он мне на ухо. — В моём мире можно встретить только изумрудные луга, пушистых белых овец и милых стариков в маленьких деревушках. — Ну… — протянула я, вспоминая другую сторону его жизни. — Практически, — широко улыбнулась, откидывая голову ему на плечо. — Но это и правда очень отличается от того, к чему я привыкла с детства. Моя жизнь была заполнена шумом и суетой мегаполиса, а здесь… — вдыхая на полные легкие такой вкусный дурманящий воздух, я не хотела больше говорить. Мы снова молчали. Стояли слегка покачиваясь из стороны в сторону, словно в такт мелодии природы, что так щедро ласкала слух самыми умиротворяющими звуками доносящихся бушующих у наших ног волн, и соленого ветра, который так нежно щекотал кожу. — Можно я скажу, что-то сумасшедшее? — снова первой, я нарушила нашу идиллию. — Всегда, — слегка охрипшим голосом проговорил Гарри. — Кажется, я бы без раздумий осталась здесь жить, — я сделала паузу, ощущая, как Гарри улыбается, утыкаясь носом в мою шею. — Это звучит не слишком легкомысленно? — я тоже улыбнулась. — Кажется, впервые в моей жизни, у меня случилась любовь с первого взгляда. — Мисс Прайс, я оскорблён и польщен одновременно, — его тонкие длинные пальцы впились в мой бок, заставляя извиваться из-за щекотки. — Я думал, что это я твоя первая любовь с первого взгляда. — Простите, мистер Стайлс, но с этим закатом, — я указала рукой в ту сторону, где огромный огненный диск, озаряя всё небо и темные воды океана в самые отчаянные оттенки алого и медового. — Не сможет сравниться ничто. — Так значит, ничто? — резким движением Гарри развернул меня к себе и впился в мои губы своими. Словно дожидаясь его таких действий, я тут же обвила его шею руками и прижалась всем телом к тому, кто по истине украл моё сердце и всю любовь. Здесь и сейчас существовали только мы. Две маленькие фигуры перед лицом молчаливого, и в тот же момент такого громогласного свидетеля. Абсолютно наверняка мы были уверены, что он сохранит все наши тайны, увековечит нашу любовь в своей памяти. Насладившись близостью вдоволь, мы наконец смогли оторваться друг от друга. Гарри, сделал глубокий вдох и обхватив мой затылок, крепко сжал его, перебирая волосы пальцами, и прижался своим лбом к моему. — Знаешь, почему я привёз тебя именно в это место? — начал он, немного дрожащим голосом. — Много лет назад, когда мне было где-то лет шесть, мы приехали сюда семьёй. Папа хотел нам с сестрой показать что такое настоящая сила и дух природы, когда человек кажется маленькой букашкой на фоне стихии. И я испугался. До чёртиков. Не мог точно объяснить почему, но эмоция холодящего внутренности страха до сих пор отчетливо напоминает о том дне и маленьком мальчике, который зажмуривал глаза и просил родителей поехать обратно домой, — я впитывала его каждое слово, наслаждаясь, как всегда его голосом. — И те самые эмоции я испытал, когда понял, насколько мои чувства к тебе непостижимы. Они выросли, как эти скалы поднимая меня всё выше, и не оставляя шанса на побег. Скажу правду, я не искал их, даже подумать не мог, что так внезапно возможно открыть для себя не только любовь, но и целую палитру неизведанных мною ранее чувств. И, знаешь, что сказал мне мальчишке тогда отец? «Когда ты чувствуешь самый, казалось бы непреодолимый в жизни страх, это тебе сигнал к действию. Прыгай. Прыгай прямо в свой страх не оглядываясь, иначе, навсегда останешься стоять на том же месте». Мне было шесть. И я так серьезно воспринял его слова, которые отец сам того не зная, посеял во мне навсегда. Лизи, мне страшно. Рядом с тобой моё сердце каждый раз бьется, как у обрыва на этом самом месте. Меня пугает сила твоего влияния на меня и пугает то, как далеко может нас увести будущее. Но я не хочу отступать. Настало время прыжка. Хочу раскрыть тебя ещё шире и погрузиться как можно глубже. Навсегда, — Гарри накрыл мою левую ладонь своей и стал опускаться на одно колено. Мои глаза расширились, а в носу стало пощипывать от накатывающих слёз. — Гарри, — только и проговорив, накрыла рот рукой, потому что шок происходящего одолевал каждую клеточку тела, пусть я и надеялась, что наша поездка может привести к чему-то подобному. Но одно дело мечтать, а другое… видеть его изумрудные глаза наполненные волнением и любовью, устремлённые прямо на меня, не дающие ни единого шанса усомниться в правильности всего происходящего. — Элизабет… Моя Лизи. Моя милая, дорогая, Лизи, — он больше мог ничего не говорить, потому что я готова была кричать «ДА» во всю глотку, только от того, как он смотрел на меня и как с волнением сжимал мою руку. Но я терпеливо молчала, улыбаясь, как дурочка сквозь пелену слез, что наполнили глаза. — Окажешь ли ты мне честь? И примчишь это кольцо, как символ моей любви к тебе и того, что ждёт нас впереди? А я тебе обещаю, абсолютно ничего унылого и серого там не предвидится. По очереди я глядела то на Гарри, то на кольцо, что огромным сияющим бриллиантом блистало на фоне красной коробочки, утопая тонким ободком платины в мягком бархате, пока Гарри слегка подрагивающими пальцами не сжал его большим и указательным, заставляя меня замереть от понимания того, что данное кольцо и вправду предназначалось именно мне. Кудри выбились из-под его зелёной шапки-бини, которую он не натянул до конца, от чего выглядел сейчас таким домашним и мягким. Я не удержалась обхватив ладонями его лицо, притянула к себе, заставляя встать, для поцелуя. Его мягкие, прохладные, слегка пересохшие на ветру губы, тут же с радостью распахнулись для меня. — Ты так и не дала ответа, — несколько продолжительных мгновений спустя нашего эмоционального и физического единения, всё же нарушил идиллию Гарри, по прежнему сжимая меня и кольцо в своих руках. — Я давно выбрала тебя. И только тебя, — глядя ему прямо в глаза, медленно, отчеканивая каждое слово, ответила я. — Гарри, я люблю тебя. Ничто не в силах изменить то, что чувствует моё сердце. Никогда. Я это знала. Верила. Ощущала до кончиков пальцев. — Можно расценивать это как «Да»? — Да. Да. Да! Сотни тысяч раз да! — обвивая его шею руками, снова прижалась губами к его, самым сладким в мире. Сегодня они были с привкусом мяты и ломтика лимона. Клянусь. Этот аромат отпечатается в моей памяти навсегда. Ведь он будет связан с тем самым мигом, когда все ниточки света моей жизни соединились воедино, озаряя и согревая всё изнутри. — Ты дашь мне, наконец, надеть на тебя это кольцо или нет? — рассмеялся Гарри, по-прежнему сжимая его в руке. — Только если вы так настаиваете, мистер Стайлс. — Настаиваю, миссис Элизабет Стайлс, — грудь сдавило от его слов. Почему-то тут же вспомнился момент, когда я в шутку испытывала звучание его имени на своём. А может и не в шутку? Но ему точно не стоит этого знать, что спустя какой-то месяц знакомства я уже нарисовала картину нашего будущего с общей фамилией и кучей маленьких детей, только берегла её глубоко на задворках. — Мне страшно, — опустив глаза на огромный овал бриллианта, что украшал мой безымянный палец, тихо произнесла дрожащим от эмоций и усилившегося ветра, голосом. — Знаю. Мне тоже. Но мы вместе и это главное, — притягивая в свои объятия и прижимаясь губами к моему виску, проговорил Гарри. — Я так люблю тебя. Всегда помни это, — ещё крепче прижимаясь к его груди, закрыла глаза от переполняющего счастья. — Спасибо тебе, что ни смотря ни на что, впустила меня и это кольцо в свою жизнь, потому что я не понимал, как смогу двигаться дальше без тебя. — Пожалуйста, мистер Стайлс. У вас будет время доказать мне, что я сделала правильный выбор, — прикоснувшись большим пальцем к кольцу, стала им поигрывать, удивляясь непривычности ощущения чего-то нового. Такая маленькая деталь, а настолько красноречивая и меняющая прямо в данный момент мою жизнь на триста шестьдесят градусов. — Уж поверь, я приложу усилия, — сжимая мой зад, Гарри прикусил мочку уха, разгоняя по телу волну дрожи предвкушения. Столько всего только что изменилось, и в тот же момент ничего. Мы всё так же стояли две песчинки на обрыве у конца земли. Солнце с завидной стабильностью уходило за горизонт, шум волн напоминал, что сохранит наш момент счастья навсегда, а ветер подслушивал наши признания в любви, шёпотом разнося их над бескрайними лугами, теряя слова только среди буйной сочной травы. Моя бы воля, я бы сохранила нашу тайну навсегда. Но этому, к сожалению, не суждено было осуществиться.