The Two Of Us / Только мы вдвоем

      Она хотела бы снова стать ЛедиБаг, просто чтобы немного убежать от своих проблем, но не могла уже много лет.       И она так сильно скучала по Коту, очень.       Это было самое худшее, что когда-либо случалось с ней. Потеря Нуара.       Видите ли, когда они, наконец, победили Бражника, она отошла от Кота. Не успела опомниться, как детрансформировалась и снова стала Маринетт, а Тикки смотрела на неё печальными глазами. Она объяснила, что должна запечатать злые силы, которые Бражник посеял в этом мире, и это должно произойти сейчас. Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Тикки в последний раз обняла Маринетт со всей любовью и печалью, которые должны были сокрушить их обеих, прежде чем она отправилась выполнять своё последнее задание. Маринетт больше никогда её не видела.       Она была так измучена болью, что ей потребовался почти день, чтобы понять, что квами Нуара тоже исчез.       Она так и не узнала, кто он такой.       Это был худший день в её жизни — день, когда она потеряла Тикки и Нуара.       Конечно, она пыталась найти его, но каждый день появлялись разные люди, утверждая, что являются Котом Нуаром и ЛедиБаг, но это было ложью. Маринетт точно знала.       То отчаяние, которое она испытывает сейчас, не идёт ни в какое сравнение с теми ужасными днями, но оно душераздирающее.       Во второй раз за последние пять лет мир Маринетт разваливался на части.       Она перечитала письмо ещё раз, чувствуя, как сердце рвётся на части. Девушка смяла бумагу в руке и бросила на столик кафе, прежде чем спрятать лицо в ладонях. Здания в Ла-Сене могли рухнуть, и Маринетт в этот момент ничего бы не заметила.       Буквы отпечатались у неё под веками.       «Вынужден доложить… Ваша заявка на получение кредита… Отклонена»       Маринетт крепко зажмурила глаза. Она знала, что они были заплаканы, и всё, чего ей сейчас хотелось, — это рухнуть на кровать (которой у неё не было) и проспать несколько дней.       Видите ли, на тот момент Маринетт Дюпен-Чен была целиком и полностью разорена и совершенно точно не могла позволить себе колледж или расходы на проживание.       С тех пор как у её отца обнаружили болезнь лёгких, вызванную дымом печей, семья Дюпен-Чен продала свою пекарню, и Том с Сабиной переехали в Нант, чтобы вести тихую сельскую жизнь, в то время как их дочь осталась в Париже, работая над своим дипломом дизайнера.       Они чувствовали себя так ужасно, но спасать жизнь было важнее, и это было всё, о чём Маринетт могла попросить. Просто теперь без их обычного дохода Маринетт пришлось самой решать, как оплачивать свои расходы на жизнь. Она уже несколько недель искала работу, но ничто не вписывалось в её расписание, и теперь, когда приближался следующий семестр, девушка никак не могла заплатить за комнату, не говоря уже о том, чтобы прокормить себя.       Она закрыла глаза, и из них выкатилась слеза. — Маринетт? — услышала она и сильно потёрла глаза, прежде чем поднять взгляд, заставляя себя улыбнуться.       Дерьмо.       Адриан. — Привет, — поздоровалась она, надеясь, что её голос не был таким надломленным, как ей показалось. — Как у тебя дела?       Адриан, Нино и Алья учились в одном колледже с ней, хотя и по разным специальностям. Алья и Нино жили вместе уже пару месяцев, и они были так счастливы.       Адриан явно не купился на её фальшивую улыбку и озабоченно нахмурился. — Ты в порядке? — тихо спросил он, отодвигая стул напротив неё. Сейчас его беспокойство было почти невыносимо для слабого сердца Маринетт. — Ты выглядишь… — он поджал губы, прежде чем закончить фразу. — Я в порядке, — её улыбка была всего лишь мышечным напряжением, и каждое слово было ещё одним граммом веса на ней, который скоро должен был сломаться. — Просто нервничаю.       Но взгляд Адриана был слишком напряжённым, и того, как его зелёные глаза встретились с её, было более чем достаточно, чтобы разорвать Маринетт на части. Он так сильно напоминал ей Кота…       Маринетт тщетно пыталась улыбнуться ему, но сжатые губы просто лишили её рассудка, и слёзы, которые она прятала за веками, потекли по лицу, а из горла вырвался всхлип. Она снова закрыла лицо руками и безутешно заплакала.       Она не знала, как долго её тело тряслось от рыданий, прежде чем почувствовала успокаивающую руку на своëм плече. Маринетт подняла глаза и встретилась взглядом, полным беспокойства и страха, пытаясь сделать всё возможное, чтобы обуздать свои эмоции. — Я… Мне очень жаль, — она так заикалась, так устала. — Мне о-очень жаль, Адриан.       Он нежно, успокаивающе погладил её по плечу. — Хорошо, Маринетт, всё хорошо, — его голос был подобен тёплому ветерку.       Маринетт судорожно дышала, пока слёзы не перестали течь, Адриан протянул ей салфетку. Он молча ждал, когда девушка будет готова заговорить.       Маринетт глубоко вздохнула и прошептала. — Мне очень жаль…       Рука Адриана не покидала её плеча. — Тут не о чем сожалеть, — заверил он, и её сердце согрелось от доброты. — Ты хочешь поговорить об этом?       Убрав руку, Адриан прижался спиной к креслу, выжидающе глядя на неё. Маринетт вздохнула. — Мой студенческий кредит был отклонён, — голос девушки звучал далеко-далеко от неё самой. — У меня буквально нет дома. Комнаты в кампусе слишком дорогие, и я уже почти не могу платить за учебу… Жильё стоит вдвое дороже, чем у меня на банковском счёте.       Как жалко, должно быть, звучало для мальчика, у которого денег было больше, чем у Бога, но это не имело значения. Если он и жалел её, то никак этого не показывал. Он посмотрел на неё с сочувствием, но без превосходства, как это делает друг, когда хочет изменить мир для тебя. — И у тебя нет выбора? — подсказал он. Маринетт вздохнула и потёрла глаза. — Я проверила в Интернете. Жильё дешевле только для супружеских пар и иностранных студентов по обмену. Остальные в пролёте, — Адриан моргнул. — Почему? — Ну, они могут рассчитывать на некоторую финансовую помощь. Но поскольку я не являюсь ни тем, ни другим, то я, извините мой французский, в полной заднице.       Маринетт глубоко вздохнула, в надежде, что в голове её друга родится решение.       Она наблюдала, как его мозг перебирал идеи одну за другой, пытаясь понять, как помочь ей, благослови его Господь.       Через несколько секунд Адриан, казалось, нашëл решение. Судя по выражению его лица, он всё ещё не был уверен в этом. — А что, если я на тебе женюсь? — спросил он небрежно, как будто сам вопрос и письма не угнетали по сравнению со всей тяжестью жизни Маринетт.       Мари сделала единственное, что могла, — рассмеялась.       Она посмотрела на Адриана и поняла, что его лицо было пугающе и совершенно серьëзным. Её смех оборвался. — Я вовсе не шучу, — добавил он. Маринетт изумлëнно уставилась на него. — А должен. — Это ведь решит твои проблемы, не так ли? — Думаю, да, но я никогда не смогу просить тебя об этом. Тебе это не нужно, и это просто… Слишком серьёзно. Я не могу просить тебя об этом.       Адриан обезоруживающе улыбнулся. — А вот и нет, — ответил он. — Мари, мы дружим с пятнадцати лет, и я никогда ничего не мог для тебя не сделать. Я уверен, что ты не позволишь мне одолжить немного денег, так что самое меньшее, что я могу сделать, — это вот это. — Это совсем не мелочь, Адриан. Ты не можешь просто проснуться однажды и жениться на ком-то, — настаивала Маринетт. — А почему бы и нет? Я уверен, что смогу нанять адвоката, чтобы он оформил все документы за нас. Как только мы закончим учёбу в колледже, мы сможем аннулировать наш брак и наши пути разойдутся.       Маринетт закусила губу. Если бы только его предложение не было таким заманчивым.       Адриан перегнулся через стол и нежно положил свою руку на её. — Маринетт, — сказал он мягко и ободряюще, и девушка вспомнила, как сильно он ей нравился, когда они были моложе. — Агрест во мне никогда бы себе этого не простил, если ты будешь далека от мира моды из-за технических вопросов.       У Маринетт перехватило дыхание. Впервые с тех пор, как начались эти разговоры, она осмелилась надеяться. — Ты не сможешь ходить на свидания. — Я в любом случае не хожу на них. — Твой отец просто взорвётся, — он ухмыльнулся. — Для меня это своего рода победа. — Адриан, это не игра, — настаивала она. Парень пришёл в себя, но глаза его по-прежнему блестели. — Я знаю. Но я готов это пойти. — Но почему же?       Адриан мягко улыбнулся Маринетт, и на мгновение она снова стала той ошарашенной пятнадцатилетней девочкой. — Потому что ты мой друг, — просто сказал он. — И я люблю тебя.       Маринетт закрыла глаза и почувствовала, как наворачиваются слёзы. На этот раз от совсем другого чувства. — Адриан, я тоже тебя люблю, но…       Адриан поднял руку и прервал её. — Тогда нам больше нечего обсуждать, — он многозначительно посмотрел на неё и сжал руку. — Позволь мне сделать это для тебя.       Маринетт почувствовала, как из её глаз выкатилась слеза, и улыбнулась Адриану. Он улыбнулся в ответ. — Итак, Маринетт Дюпен-Чен, — сказал он мягко и не без юмора. — Ты выйдешь за меня?       Маринетт почувствовала, как сквозь слёзы пробивается её улыбка. — Да.