Taste — Tyga ft. Offset
Чимин приложил к его рту указательный пальчик, медленно повёл им от губ до шеи и, не убирая рук от тела Кима, развернулся к нему спиной. Тэхён сам не понимал, что происходит, и почему Чимин сейчас трётся о его пах своей прелестно задницей, но останавливать друга не хотелось. Движения Чимина плавные, слегка манящие, он закидывает голову на чужое плечо и продолжает крутить бёдрами, наслаждаясь лёгкими прикосновениями. Тэхён и сам от себя в шоке, не ожидал, что залезет под футболку Чимина, которую он и выбрал, и будет ловить кайф от его мягкой кожи и впалого животика. Он казался ещё худее, когда Пак выгнул спинку навстречу холодным от бутылки пива рукам Тэхёна. Если честно, Чимину было уже всё равно, где его трогают и кто, не понятно, точно ли это Тэхён или один из тех парней, что их окружили. Вау, но… Чимин завёл толпу, он был, как все они, пьяный, развязный в своих движениях, просто чертовски доступный и будто накуренный, под стать атмосферке вокруг. Тэхён быстро ухватил Пака за ручку, что покоилась на его шее, и развернул к себе, оставляя ладони на спинке под футболкой друга. — Тэхёна́, — шепчет Чимин куда-то в шею друга, не дотягиваясь до его уха. — М-м? — тянет так же отрешённо, не желая отвлекаться от этого момента, когда Пак такой поддатливый и, кажется, совсем не натурал, в чём он каждый раз убеждает Тэхёна. — Как ты думаешь, я сексуальный? — вот такого Ким точно не ожидал, он даже глаза полностью открыл, смотря прямо на Чимина, а тот издевательски потянул край горлышка футболки, проводя своей рукой по ключицам. — Не будь мы друзьями, ты бы обратил на меня внимание? — Конечно да, ты у меня вообще самый охуенный и… — Тэхён громко вздыхает, нервно потирая заднюю сторону шеи. — Чёрт, Чимин, я не знаю, зачем ты всё это устроил, не уверен даже, что вспомню, но мы точно должны поговорить об этом с тобой завтра. — Это звучит, как нет, — хихикает Чимин, опуская свою голову на грудь друга. — Я не говорил такого, просто я вижу, что ты делаешь это совершенно не для меня, — он разворачивает Чимина к себе спиной, всё так же пританцовывая в такт, и наклоняется к его ушку. — И точно не для всех этих людей. Для кого-то одного, да? Для кого же? Чимин поднимает глаза и видит Чонгука, он смотрит в ответ, но на его коленях трётся какая-то девица, всем своим видом показывая, что она пиздецки крута, раз сидит на самом Чон Чонгуке. В голове Пака он уже давно вырвал этой швабре её пакли, а на самом деле всё ещё танцевал с другом, раздражая Гука. Но его забавляла эта картина, не понятно, что и кому пытался доказать Чимин этим танцем, может, привлечь внимание толпы, а может и правда кого-то одного. Чонгука, например… Только этого и не нужно было делать, его взгляд всегда прикован только к этому худому телу. Изгибы Пака возбуждали, заставляли член тесниться в противной джинсе и давали ложные надежды девицам, думающим, что движ в штанах Чона исключительно из-за них. Но нет… Чимин выгибается в спине перед этим парнем, словно нуждающаяся сука, дует полные губы, пытаясь обратить на себя внимание. — Рабочий язычок, — усмехается сидящий рядом с Гуком Лукас, подталкивая Чона в плечо. Как и все, он попивал виски и наблюдал за тем, как Чимин, что уже танцевал один, часто высовывал язык и проходился им по высыхающим губам, слизывая клубничный бальзам. Тэхён покинул его, оставляя одного в центре внимания, но он не растерялся, продолжив двигаться в музыку, покачивал бёдрами и головой, улыбаясь людям вокруг. — Тебе не светит, — в характерно грубой манере отвечает Чонгук, раздражённо выпивая залпом. Он не действует, точно уверен, Чимин сдастся раньше, но то, как к нему липнет абсолютно каждый здесь, ужасно бесило. Да, его мальчик чертовски сексуальный, но это не значит, что весь этот сброд, пусть и знакомых, может якобы невзначай касаться его тела. Лукас, как и все друзья Чона, не понял, к чему это он сказал, но сам невольно улыбнулся, видя, как Пак направился к ним. А потому что надоело уже терпеть чужие руки на своей заднице, когда те самые наглаживают девичьи ляжки. Всё таки в крови бушует повышенный градус и ещё что-то непонятное, вскружившее юную головку, в трезвом уме Чимин бы точно не подошёл к этому дьявольскому дивану, отчётливо сохранившемуся в воспоминаниях Пака с самого новоселья соседа. — Благодарю, — Юнги цокает в ответ Чону, в тоне которого даже в таком слове ощущалась некая фамильярность. Чонгук принимает скрученный Мином косяк и, не отрывая взгляда от Чимина, что уже стоял напротив него, поджигает самокрутку. — Куколка, ты что-то хотел? — делает первую затяжку и, разместив ладонь на ногах девчонки, выпускает дым прямо в сторону Пака, а тот молчит. Молчит и играет желваками, прожигая девицу, казалось, потемневшими глазами. Не будь в нём парочки коктейлей, что ему давал тот парень, каждый раз со словами «специально для тебя», Чимин бы расплакался и убежал, нет, не так, он бы вообще не подходил сюда, а до этого не танцевал, как-будто самый настоящий профессиональный стриптизёр. Блять, как же у Чонгука руки чешутся, хочется поскорее ощутить гладкость чужой кожи, хочется провести по дрожащим от возбуждения бёдрам, увидеть милое личико во время сильного оргазма и попробовать чужую плоть на вкус, ведь его мальчик такой сладкий. — Тебе удобно? — вопрос, который не понял, наверное, никто, кроме Чонгука, он растянулся на диванчике, уже в предвкушении того, что же его мальчик устроит сейчас. — Ч-что? — переспросила девушка, но Чимина, видимо, этот ответ не устроил. Под всеобщее «воу» он схватил её за волосы и одним резким движением дёрнул наверх, чтобы та встала в полный рост, а затем опустил её чуть ниже. — Что ты творишь, ненормальный? Отпусти! Мне больно! — Только я могу сидеть на коленях моего мужчины, — шипит Чимин прямо ей в лицо, не отпуская накладных прядей, будто в надежде, что те оторвутся с корнем. — А ты на меня не очень похожа, дорогуша. У меня не может быть ничего общего с такой шавкой. — Ты собираешься что-то делать? — спрашивает Чонгука Юнги. Он походу тут единственный здравомыслящий, даже Чимин несколько коктейлей назад сдал позиции, а Хосок с остальными парнями просто смотрят на это шоу, обмениваясь смешками и едкими шуточками. — Возможно, — эти неоднозначные ответы когда-нибудь точно выбесят Мина, но пока он терпит и тоже ждёт, что скажет Пак дальше. Но Чимин их любопытства не удовлетворяет, ничего не делает, отпускает девушку, которая, видимо, поверила в себя, раз снова приземлилась на колени Чона. — Чимини, так ты что-то хотел? — Я пришёл сказать, что уже ухожу, — в голосе прозвучала нотка обиды, когда Чон снова принял девушку, не сказал абсолютно ничего, и не сделал тоже. — Вряд ли, — Гук поджимает губы и одним лёгким движением колена сбрасывает блондинку на Лукаса, а сам встаёт. — Пойдём поговорим. — Кхм, я… Я не могу, м-мне нужно присматривать за Тэхёном. — Минуту назад ты вообще хотел уйти, — ну вот опять, Чимин теряет всю уверенность в своих словах, когда Чон рядом. Он такой большой и внушительный, что Пак просто не может противостоять, особенно перед обнажённым торсом мужчины. Чимину интересно, будет ли это очень странно, если он облизнёт его прямо сейчас. — Юнги присмотрит за твоим другом. — Я похож на няньку? — бросил просто в никуда, Гук с Чимином под руку уже скрылся в толпе, направляясь на второй этаж, а Мину пришлось взглядом выискивать второго пьяницу. Мальчишка тянет Гука за собою и лишь изредка поглядывает через плечо, стреляет подведенными глазками, чтобы удостовериться, что его папочка смотрит исключительно на него. Чимина охватывает невероятная уверенность, когда он видит, как Чон тянется за ним и, прикусив нижнюю губу, прожигает его задницу, в себе пытаясь побороть желание отыметь его прямо на этой лестнице. Чонгук тянет дверную ручку и пропускает Пака вперед, заходит следом за ним и удовлетворённо улыбается, когда видит, как его мальчик уже забрался на кровать. — Ну и что за цирк ты устроил? — спрашивает Чон, присаживаясь рядом. — Хм, не знаю, я ничего не устраивал, это же ваша вечеринка, — Чимин перекидывает ножку через бёдра Чона и упруго приземляется на них, располагая ручки на шее мужчины. — И вы пригласили меня, но ни разу не подошли. — Ха, куколка, меня это, конечно, умиляет, но перестань относится ко мне, как к старику, окей? — сдержаться было невозможно, чтобы не шлёпнуть пару раз эту попку в соблазнительно блядских скини. — Ну-у, мы с вами недостаточно знакомы, — играется, маленький чертёнок, но Чонгук бессилен против этих мягких губ на своей шее, позволяет делать его малышу всё, что ему вздумается, ведь он сегодня чертовски инициативен. — Хах, да ладно? За два дня знакомства я трахал тебя ровно два раза, и сегодня точно будет третий, — Чимин прогибается и протяжно скулит, отрываясь от поцелуев на мужском теле, когда Чон снова шлёпает его. — Не будет, — Чонгук целует мягкие пухлые губы, которые послушно раскрываются под его напором, позволяя себе всё на свете. Что за волшебный язык у Чона… Он и целуется прекрасно, и вылизывает просто божественно. — Вчера в-в… ты, ты был немного груб, поэтому у меня всё болит, — Чонгук недоверчиво хмурится и лёгким движением переворачивает Пака на живот, уложив на своих коленях. Чимин и заметить не успевает, когда его оставляют без джинс, что сейчас валяются на полу рядом с ногами Чона, а вскоре и без футболки. — Ч-что в...т-ты делаешь? — М-м, прелесть, — Чонгук доволен своей работой, да, мальчик просто прелестно выглядит с хозяйскими отметинами на своём теле. Чимин не замазывал ничего, захотел оставить и порадовать папочку, только вот у Тэхёна были вопросы, правда он забыл об этом настолько же быстро, когда Пак сообщил о соседстве с Чонгуком. — Больно? — спрашивает Гук, слегка надавливая на сфинктер. — А! — Чимин почти закричал, его глаза были широко открыты, когда он посмотрел вниз в унижении, потому что нет… нихрена не больно, так приятно чувствовать длинные мужские пальцы, что едва коснулись его. — Понятно, — сухо кидает Чон, аккуратно укладывая Чимина на постель, а сам пропадая за дверью ванной. — Папочка, ты куда? — протяжно ноет Пак, словно кошечка перебираясь на край кровати. — Я уже здесь, — Чонгук и правда быстро вернулся с какими-то непонятными тюбиками, которые Чимин сопроводил взглядом до самого момента, пока Чон не разместился на постели, спиной уперевшись на подушки. — Иди ко мне, малыш, — снова на четвереньках подполз к Гуку, удовлетворяя его своей покорностью. — Поворачивайся ко мне попкой, — Чимин не понимал, что от него хочет Чон, но, разведя ноги по обе стороны от Гука, он наклонился, выставляя свою задницу перед мужчиной. — Ничего не бойся, ладно? Я сделаю хорошо, только доверься мне. — Угу, — Чимин закусил краешек нижней губы, наклоняясь уже совсем низко, грудью касаясь ног Чонгука, когда тот надавил на поясницу. Невозможно быть настолько послушным, какой Чимин с Чонгуком. Он доверил свой зад человеку, что до этого беспардонно рвал его, казалось, на части. Но сейчас Чонгук был таким нежным, даже подозрительно и непривычно. Он выдавил на пальцы прозрачную жидкость из баночки лубриканта и аккуратно приподнёс их к сжимающемуся заднему проходу. Чимин нервничает, потому что не понимает, поэтому Чон разместил вторую руку на бедре, заботливо поглаживая худые ножки. — Всё хорошо, помнишь об этом? — Чимин неуверенно кивает, но заметно расслабляется, когда Чон, очерчивая анус, просунул в него указательный палец. — Тш-ш-ш, куколка, тебе будет лучше, правда, — Чонгук подозрительно заботлив, не то, чтобы он жалел о том, как грубо трахнул Чимина вчера, просто хотел сделать приятно своему малышу. — Я немного разработаю твою попку, а потом нанесу мазь. — А потом м-мы б-будем… — Нет, — Чонгук понял и без объяснений, что Чимин пытается сказать про секс, не понял он только того, почему Пак погрустнел от его резкого «нет». — Но, если мой малыш позволит сделать ему приятно, папочка сводит его в кофейню и купит ему самое вкусное пирожное, — Чимин не знал, это какой-то намёк или Чонгук и правда только что говорил о свидании, однако заметно расслабился под напором чужих рук. Чимин жмурит глаза и нежно всхлипывает, когда Чон проталкивает палец до конца и добавляет второй, тихонько оглаживая стенки ануса, и двигает ими не спеша. Когда два пальца входили уже свободно, а Чимин протяжно мурлыкал и тёрся членом о голый торс Гука, он выдавил на них мазь и, пройдясь по ложбинке, снова запустил фаланги в промежность. — Ум, папочка, там так тепло, — Чимин не контролировал свое тело, его ноги были непристойно раздвинуты, а рот широко раскрыт, когда он непрерывно стонал и сам двигался навстречу чужим пальцам. Кожа, к которой прикасался Чонгук, была такой гладкой и мягкой, что вызывала желание покрыть её укусами и кровоподтеками, но сегодня хотелось быть нежным с мальчиком, поэтому он просто оставил поцелуй на одной из ягодиц. Чёрт, Чимин пахнет ёбаными персиками, такими сладкими и сочными, как и его зад. Чонгук вообще потерялся в моменте, когда стал зависим от этого мальчишки, что сам сначала кричал «Нет, Чонгук, не смей!», а теперь стонет от двух пальцев внутри себя и абсолютно точно хочет кончить. Гук, чувствуя всю поддатливость юного тела, добавляет третий палец и, массируя яички одним большим, свободной рукой тихо шлёпает мальчишку, разогревая нежными словами. Когда Чимин почти плачет, он начинает двигаться до ужаса медленно и аккуратно, чтобы насладиться тем, как его малыш пытается толкнуться сам. Брюнет выгибается и подаётся навстречу, требуя большего, буквально хнычет, и Чонгук больше не выдерживает, проникая настолько глубоко, насколько это возможно. — Ха... д-да... М-м-м, Чонгук! — Чимин качает задницей в такт толчков спермы, вылетающей из маленькой блестящей головки. — Куколка, ты у меня и впрямь фарфоровый, — Чонгук маняще похлопывает попку Чимина липкой от смазки ладонью и ждёт, пока тот извергнет из себя всё, пачкая белёсой жидкостью штаны Гука. — Иди сюда, — Чонгук дёргает на себя, заставляя Чимина отлипнуть от его ног и перестать ёрзать членом на его торсе. Чимин садится на мужчину, начиная снова тереться пахом о чужую загорелую кожу с тихим стоном, и Чонгук, не медля, затягивает в глубокий французский поцелуй, умело орудуя проворным язычком, проводя по нёбу и зубам, оттягивая тёмные волосы мальчишки, чтобы полностью контролировать процесс, и резко с влажным чмоком отстраняется, получая недовольный нуждающийся взгляд. — Папочка, х-хочу, — да Чонгук блять и сам хочет, член буквально взорвётся сейчас от того, насколько в его узких штанах тесно. — Хочу тебя. — Видимо, Бобби переборщил с коктейлями, — усмехается Чон, видя, какой Чимин сейчас пьяный и доступный, такой разьярённый из-за пары пальчиков, и хочет ещё. — Сегодня нет, куколка, — что ж, Чонгук в своих решениях жесток, как и в сексе, собственно, но окончательно порвать мальчика не хотелось. — Ты же сам хочешь, — Чимин соблазнительно шепчет ему на ушко, играясь с мочкой своим язычком. — Папочка~... тебе же больно, — говорит, а сам истезательски трётся о его член через ткань белых штанов, слегка спустившись попкой с торса Гука. — Ну так помоги мне, — прежде, чем он успел сказать что-то ещё, пара мягких губ заставила замолчать. — Ты хочешь, чтобы я кончил от одних поцелуев? — тянет уголок губ и бровь в ухмылке, когда Чимин тихонько застонал, ощущая, как Чонгук языком протолкнул какую-то конфету, что до этого закинул себе в рот. Чимин языком ласкал его собственный, задевая штангу и, пытаясь не выронить леденец, отстранился. Поцелуй был настолько мокрым, что между ними протянулась и упала прямо на член мальчика тоненькая нить слюны. — Ч-что это? — спрашивает Чимин, но продолжает сосать леденечек, вкус у него странный однако, что-то типа тропического, но не очень. — Не задавай лишних вопросов и поработай ротиком, — шепчет Чон ему на ушко прежде, чем самодовольно ухмыльнуться и откинуться обратно на подушки. Если честно, вся уверенность Чимина быстро улетучилась, а кончики пальцев напряжённо тряслись, когда касались чужой загорелой кожи. Он прикрыл глазки, целуя татуированную грудь, прежде играясь и язычком вырисовывая слюнявые узоры. Как же от Чонгука охуительно пахло, и впрямь настоящим мужчиной. У него кожа такая упругая, что под маленькими пальчиками она сначала сминалась, а затем восстанавливалась, но сперва слегка краснела. Продолжая дорожку мокрых поцелуев, Чимин тянет руки, чтобы расстегнуть пуговицу и ширинку, но получает смачный шлёпок по ним. — Сегодня у тебя нет рук, куколка, — рычит мужчина, резко сменяя нежный тон на грубый и агрессивный, тот самый, привычный для Гука. Школьник вздрагивает страха и поспешно наклоняется к паху, берёт в рот непослушную пуговицу, пытаясь языком вытолкнуть её из петли. Он нажимает изо всех сил, проклиная того, кто сказал, что язык — самая сильная мышца человеческого тела, потому что, блять, нихрена не получается, ещё и этот леденец, что никак не рассасывается, а, кажется, только сильнее туманит разум. Чонгук злится, понимая, что так у Пака ничерта не получился, и сам поддевает пуговку, от чего та выскакивает и Чимин, не медля, чтобы не разозлить Гука ещё сильнее, хватается зубами за молнию и тянет вниз, расстёгивая ширинку. Осталось так же стянуть боксёры и будет самое страшное, потому что Чимин никогда блять в этой жизни никому не отсасывал. Мальчик засасывает кожу на лобке, обжигая тазовую кость Чонгука горячим дыханием, на что мужчина дёргается, но не отстраняется, наслаждаясь электрическими разрядами, что проходятся по всему телу. Чимин целует его, берёт в рот крупную головку, чувствуя непонятный вкус предэякулята, и думает о том, как бы сделать приятнее: сначала подразнить, вырисовывая узоры, забираясь в уретру самым кончиком, или сразу облизать широкими мазками ствол по всей длине, а потом спуститься к мошонке, играясь с раздутыми яйцами. Всё было лишь в голове, на деле он всё ещё ходил вокруг, да около, выцеловывая мужские бедра. — Куколка, ты начинаешь раздражать, — не дожидаясь дальнейших действий мальчишки, пятернёй схватил его за волосы и стал резко насаживать на член. Пак поперхнулся, рефлекторно пытаясь отстраниться, но ему попросту не позволили, продолжая вводить ствол до самых гланд, пока нос не коснулся коротких лобковых волос. — Мф... мпф, ха! — Чимин жадно глотает воздух, касаясь щекой чужого члена, и крупно содрогает, когда Чонгук поднимает его голову за пряди волос. — Какой мне интерес, если ты будешь просто целовать меня? Чимин всё понял, объяснять, а тем более показывать, дважды не нужно. Он аккуратно окольцевал головку, размещая, блять забыл, руку на основании и, сдерживая рвотные позывы, начал шустро водить языком, может быть, тогда у него что-то выйдет. Чонгук громко вздыхал, когда Пак начал включаться в процесс, потому что у Чимина охрененные пухлые губки и длинный язычок, но он не до конца знает их возможности. Его максимум – нежные поцелуи по всему стволу и юркий язычок, играющий с головкой, что широко мазнул по члену. — Оближи их, — проговорил Чон, когда Чимин кончиком языка коснулся его яиц. Мальчик недоумённо посмотрел на него, требуя подсказки, потому что, что из этого всего они, не знал. Мужчина вздохнул и надавил на его голову, приближая к мошонке. Чмокнув её, Пак взял одно в рот, засасывая в себя, хорошенько обслюнявил и проделал тоже самое с другим, вернувшись к члену. — Умница, — Чонгук закинул в приоткрытый над головкой ротик ещё одну конфетку и опустил его на ствол. Чонгук трахал в бешеном темпе, Чимин изредка оголял зубки и снова подключал руки, но сразу получал за подобное пощёчину. Больно, стыдно, но мимолётом он подумал, что если бы узнал раньше о своей страсти к минету, то давно отсосал бы всем крутым парням в школе. Когда члены стали такими вкусными? Или всему виной эта конфета, из-за которой слюна выделялась активнее, и о происхождении которой Чимину не известно? Чимин горячо выдыхал на ствол, иногда задерживая дыхание на десятки секунд, насаживался ртом сам, тонко, высоко постанывая и создавая приятную вибрацию по телу мужчины. Языком он проводил по выпирающим венкам, наслаждаясь богатым рельефом члена. Школьник пару раз полностью принимал ствол, так, что головка упиралась в глотку, и Чонгуку это нравилось. Он прикрыл глаза, одобряюще нашёптывая пошлости, из-за чего у Чимина снова предательски сжимался анус. Видимо, его заводила грубость, когда им владеют, берут без разрешения, когда его трахают. — Смотри на меня! — Гук вытащил свой ствол и дал звучную пощёчину, когда парень отвёл глаза вниз. В ушах у Чимина прогремел выстрел, мозг ненадолго отключился, он захлопал ресницами, не понимая, чего от него хотят. И только когда мужчина схватил его за подбородок, размазывая большим пальцем слюну, вздёрнув его голову вверх, он увидел глубокие орлиные глаза. — Смотри прямо мне в лицо, куколка, — повторил Чонгук, заставляя Пака снова заглотить толстый член. Мальчик честно силился взирать только на мужчину, но не выдерживал тяжёлого похотливого взгляда, прикрывая глаза и в ту же секунду получая мощную пощёчину. Конечно он не мог вытерпеть такого, ещё и глядя в глаза самому дьяволу. Его долбили в рот, намотав на кулак некстати отросшие тёмные волосы, до слёз, которые приходилось смаргивать, до боли в самой глотке и нижней челюсти. Слюна обильно выделялась, струясь вперемешку с естественной смазкой мужчины по подбородку, капая на оголённый торс старшего, и вскоре член уже с влажным звуком заходил в горячий ротик. Чону нравится это прекрасное юное личико, детские глаза-щёлочки, сведённые к переносице тонкие брови и до невозможности пухлые розовые губы, растянутые вокруг его члена, а от трения они стали и того больше. Когда Чимин в очередной раз ражмурился, то его не ударили, как он ожидал, а лишь отобрали член. Чон принялся с чувством дрочить себе в нескольких миллиметрах от возбуждённого Чимина, трущегося своим стволом о брюки мужчины. Длинные татуированные пальцы ласкали упругий орган, головку, выдавливая больше семени, яйца тяжелели, но Чонгук не спешил доводить себя до пика, мучая мальчика, сочившегося со всех сторон: изо рта всё так же капала слюна, в заднем проходе горело так, что та самая мазь начала течь по мошонке, а на головке — мокрая блестящая капля предэякулята. Пак высунул язык, стоило стволу приблизиться к призывно открытым губкам, но потом отстраниться в мгновение. Разочарованно всхлипнув, он печально посмотрел на Чона, глупо надеясь, что это разжалобит его. Но нет, его снова заткнули по самые гланды, однако скулить Чимин не перестал. Давится чужим членом так, что снова прикрывает глазки, но продолжает стонать и тереться о мужчину, не понимая, как докатился до подобного. Чувствуя приближения оргазма, Гук всё таки вынул стержень изо рта разгорячённого подростка, и, сделав пару рваных движений рукой, излился ему на лицо, исполнив совсем недавнюю просьбу. Чимин даже со спермой на лице продолжал двигать бёдрами, и Чонгук, хмыкнув, болезненно шлёпнул по правой ягодице, за неё притягивая подростка к себе. Мужчина погружает пальцы в разгорячённый ротик и Чимин чувствует клубничный лубрикант в перемешку с мазью, но продолжает вылизывать их, перебирая конфетку меж фаланг. — Вижу, тебе понравилось, да, детка? — усмехается Чон, видя, с каким азартом его малыш насаживается ротиком на пальцы и скачет на его паху, имитируя богохульные фрикции, знает же, что не может взять папочкин член без разрешения. — Хочешь ещё конфетку? — Чимин бормочет невнятное «угу» с чужими пальцами во рту и двигает тазом вперёд-назад, зажав член Гука меж сочных половинок. — Может он зде... Ебучий кролик! — Чимин даже не понял, что это было, а вот Чонгук отчётливо услышал голос Юнги-хёна и последующее, — Закрываться надо! — Хаха, куколка, думаю, мы напугали страшного дядю, — Гук заливисто смеётся и уже видит, как Мин через дверь показывает ему средний палец. — Ум-м, — наконец облизывая длинные фаланги в последний раз, Чимин бездыханно падает на мужчину, а тот охотно принимает, обнимая и распологая подбородок на голове подростка. — Миленько, — хмыкает Гук, зажимая еле видимую леску меж указательным и средним, чтобы рассмотреть алмазик повнимательнее. — Тебе нравятся члены, Чимини? — Мне нравится только твой, папочка.×××
— Блин, вроде вчера целый день отходил, а голова всё равно трещит, — жалуется Тэхён, заваливаясь на кофейный столик, и кладёт голову на сплетение рук. — Это точно, я тоже вчера ничего не делал, — разочарованно вздыхает Чимин, понимая, как сильно поменялась его жизнь с приходом в неё этого дьявола-искусителя. — Я впервые в воскресенье просто отдыхал. Надеюсь, господин Хан не сообщит отцу о том, что я пропустил занятие. — Ой, — цокает Ким, губами присосавшись к трубочке клубничного молока. — Не беси ещё больше. Мало того, что вчера ты просто провалялся, а не умирал от головной боли, хотя тоже вроде потом пил, так ещё и охватил себе такого шикарного любовника. — О чём ты вообще!? — Чимин бьёт друга по плечу, от чего тот театрально кривится, якобы сжимаясь от боли, и осматривается по сторонам, чтобы никто не услышал. — Не кричи об этом на каждом шагу, ладно? Я не горжусь тем, чем мы занимаемся. — Ох, поверь мне, о том, чем вы занимаетесь, стоит кричать, даже стонать, если это возможно, — издевается Ким, зная, как от стыда сейчас раскраснеется Чимин. — Потому что о Чонгуке мечтают даже натуралы, и ты прямое тому доказательство. — Я рассказал тебе не для того, чтобы ты орал об этом на всю школу. Мне просто не с кем было поделиться, спросить совета... — Да-да, я прекрасно понимаю, но я так завидую тебе, потому что Юнги, которого вчера Чонгук оставил следить за мной, назвал меня чудиком и искупал в душе, чтобы я протрезвел. Хотя я говорил, что оторву ему яйца, если он намочит ту кофточку. — Так что, он теперь ходит без яиц? Потому что я видел, как ты выкинул её, — Чимин сожалеюще поджал губы, вспоминая, насколько испорченной была кофта Кима, которой он так дорожил. — Если бы это было возможно, то да, — усмехается Тэхён и начинает собирать остатки обеда на поднос. — Ладно, пошли, как раз сейчас у биолога и спрошу, может есть какие способы. — У нас сейчас разве биология? — м-да, раньше бы Чимин точно не задался подобным вопросом, так что же происходит с ним сейчас. — Вроде бы, — сам не зная, он пожимает плечами и идёт за Чимином к поварихе, забирающей грязные подносы. — В любом случае, теперь я вижу пользу этого предмета. Ведь только там я узнаю, как перевести Юнги из раздела позвоночных в беспозвоночные, если он в следующий раз испортит мне вещь, на которую я копил целых два месяца. — Какой ещё следующий раз? Эй, ты что, снова собрался на вечеринку к Чонгуку? — догоняя Кима, нервно спрашивает Чимин, потому что в его планы не входило больше посещение той квартиры, особенно, когда родители должны вернуться уже через два дня. Кстати говоря, ещё одна заминка, потому что они определённо точно будут против музыки Чона и тем более того, что их новый сосед трахает их сына. — Конечно, нужно пользоваться возможностью, Чимини. Может, мы с Юнги подружимся и он поможет мне стать рэпером, м? У меня же неплохо получается. — Ага, — уже более отстранённо кидает Чимин, останавливаясь напротив понорамного окна прямо на парковку школы. Тэхён сначала шёл вперёд, совершенно забывшись в своих мыслях о будущей карьере, где он, возможно, потом замутит с Мином и заведёт собаку, но потом, когда Чимин не отозвался на вопрос о породе щенка, направился к нему, увидев, как тот уставился в окно напротив. — Ты чего застыл? Но, взглянув на парковку, понял, что из этого транса Пака точно не вытащить. Чимин почему-то уверен, что на парковке охренеть какой дорогой чёрный maybach принадлежит Чонгуку, а мужчина, спиной прижавшийся к автомобилю, он и есть. На самом деле, лица Чона не видно из-за чёрной маски и такой же кепки, но это его стиль, это его характерные манеры, и это, мать вашу, его тачка.