Из всех возможных омег мне достался именно этот ребенок...

POV Оскара — Не знаю чего? — недоумевая, я уставился на альфу. — Ну, ты разве Пола не знаешь? — впервые его голос прозвучал неуверенно. — Кого? — Ну, он мне сказал, что ты его будущий пасынок… — от этого заявления я даже в ступор впал, а в голове всё начало складываться в полноценную картинку: почему папа стал уезжать «на работу» даже по выходным, почему постоянно задерживается до поздней ночи, хромает постоянно… От последней мысли меня передернуло. — Эй, всё нормально? — я уставился на начальника, будто впервые увидев. — Теперь я понял, как меня к тебе устроили… А я-то думал, какие связи надо иметь, чтобы… Бля-ять, какой кошмар… — Не ругайся, — твёрдо сказал Алекс. — И что плохого в том, чтобы папа начал новые отношения? То, что твой отец был плохим человеком, не значит, что все остальные будут такими же. — Папаша поначалу тоже был ангелом, только нимба над башкой не хватало, а потом стал собой, и вот, во что это вылилось. — нервно заламывая пальцы, я наматывал по комнате круги, что вскоре надоело хозяину квартиры, и он просто дёрнул меня за руку, роняя на диван. — Успокойся, я сказал. Ты с ним не знаком ещё даже. Насколько я знаю, Пол очень добрый человек, и мухи не обидит. — тяжело вздохнув, альфа продолжил. — Я тебя понимаю, понимаю твой страх, сам через это прошёл, но надо понять, что папе нужна опора. Ты когда-нибудь уйдёшь, и он останется один, а это очень тяжело. Пока есть такая возможность, найти пару, надо её использовать. Омеге в возрасте найти спутника гораздо труднее, чем альфе или бете, пойми это, — я внимательно вслушивался в каждое слово. — В конце концов, он у тебя ещё молодой совсем, у него есть определённые потребности, которые нуждаются в удовлетворении. Когда-нибудь сам дойдёт до этого, надо только немного повзрослеть. — Ты сказал, что прошёл через такое, но когда? Ведь везде, во всех журналах, газетах и статьях, пишут, что у тебя было счастливое детство, замечательные родители и всё в таком духе… — До этого «счастливого детства» я жил с Тареном — родным папой. Он сбежал от отца, будучи беременным, побоялся, что тот заставит его аборт сделать. Не знаю, зачем было меня сохранять или сбегать, если он не планировал обо мне заботиться. Четыре с половиной года, что я с ним прожил, были Адом: пока я был совсем маленьким, он постоянно меня швырял; потом, когда подрос, стал лупить, почём зря, орать по поводу и без; помню, я не сделал что-то, о чём он меня просил, и оказался ночью на улице, в тридцатиградусный мороз зимой. Я тогда в ближайший магазин пошёл, где пожилой бета работал, он меня согрел и приютил. А через пару дней за мной приехал отец. Уж не знаю, как, но мистер Стивенсон сообщил ему о моём местонахождении. Я до сих пор помню нашу первую встречу. Мне было так страшно и вместе с тем радостно… В итоге он забрал меня, а Тарена в какой-то больнице закрыл. Как оказалось, отец вновь женился, но тот омега, которого я по-началу боялся как огня, разительно отличался от моего «папочки»: по истине добрый, нежный, ласковый… Он меня действительно полюбил, как родного сына. Так как моя психика была сломана, родителям было очень тяжело по-началу со мной жить: я был тихим, не разговаривал ни с кем, старался не попадаться на глаза. — Алекс взглянул на меня. — А потом, когда папе надоело такое моё состояние, он заставил отца взять на работе выходной и мы все поехали гулять в парк аттракционов. Наверное, это стало моим третьим счастливым воспоминанием из детства. С того дня меня как будто прорвало — начал просто всё внимание родителей обращать на себя. Так как папа у меня домохозяин, он учил меня всему, что умел и знал сам. Я постоянно помогал ему с готовкой, домашними делами, научился читать и писать, рисовал очень много, лепил, строил из конструктора, в общем, развивался как и все остальные дети. А потом, когда подрос, стал интересоваться работой отца. Он всегда с удовольствием рассказывал мне о ней. Знаешь, далеко не всегда новое — плохо. Надо просто позволить себе поверить в это. — Никогда бы не подумал, что ты так рос… — правда оказалась действительно неожиданной. — Ты первый и единственный, кто об этом узнал. Надеюсь на твоё понимание, — альфа внимательно посмотрел на меня. — За это не стоит беспокоиться, я не трепло. — Попытался улыбнуться, но всё лицо пронзило болью, почему и бросил эту затею. — Что у вас с папой произошло, что ты настолько боишься домой возвращаться? Что натворил? — в голосе ни капли упрёка, зато интереса хоть отбавляй. — Ну, как ты уже давно знаешь, я частый посетитель травматолога, и… И папе это надоело, он решил меня дома запереть. А я не собираюсь становиться затворником, я гулять хочу, хочу жизнь чувствовать! В общем, после очередной моей просьбы хоть на часок выйти погулять, он сорвался, наорал, и прям запер меня в моей комнате, — в глазах начальника читалась усмешка. — Я буду не я, если не попытаюсь отвоевать свою свободу… Я связал простынь с пододеяльником и через окно вылез, ну, шмотки захватил, естественно, документы, деньги. — И как папа на это отреагировал? — Да понятия не имею, мы уже недели две не общались. Видимо, не очень-то он и переживает. Я ему не звоню, дома не появляюсь, так откуда мне знать, что он там о себе думает. — А если с ним случилось что-нибудь? Ты дурак совсем?! Как можно не интересоваться родителем? Не хочу показаться нудным старикашкой, но твои дети с тобой будут поступать также, как ты с папой сейчас. — Начнём с того, что я с ними не буду поступать также, как папа со мной, — Алекс лишь тихо усмехнулся. — Маленький злой щенок… — сказано это было едва слышно, но довольно чётко. — Спишь сегодня здесь, одеяло с подушкой сейчас принесу, — возмущаться лишний раз мне не дали. — Завтра, если захочешь, снимешь номер в отеле, денег дам. — А если не захочу? — а почему бы не остаться здесь? — А если не захочешь в отель, отвезу домой, — видимо, просьбу остаться альфа хотел услышать прямо. — А если и домой не хочу? — Ты что-то говорил про друзей. — У них сейчас нет возможности меня приютить. — У вокзалов, в конце концов, такая возможность есть всегда, — надо мной уже откровенно смеялись. — Да не хочу я никуда отсюда завтра уезжать! — очень резко выпалил я, на что мне ответили снисходительной улыбкой. — Ребёнок, так и говори сразу, чего ты хочешь. Оскар, я ведь мысли читать не умею, не могу узнать о твоих желаниях, — потрепав меня по всё ещё влажным волосам, он направился к двери. — Но ты же сразу понял, к чему я клоню! — Я люблю разговаривать прямо. Я могу понять намёк по-своему, вообще не так, как ты хотел, так что не надо на такое понимание рассчитывать. — Ещё немного погодя, он добавил: — Завтрак, кстати, готовишь ты. Спокойной ночи, если что-то нужно будет, я в соседней комнате. — Спокойной ночи, — наверное, это был самый лучший вечер в моей жизни. Никогда прежде я не заканчивал свой день в тихой и спокойной обстановке.       Утром я проснулся на удивление легко, что явно хорошо повлияло на моё настроение. Быстро покончив с водными процедурами, я протопал на кухню, дабы приготовить что-нибудь. Чтобы хоть как-то отблагодарить начальника за временный приют, я решил испечь быстрый бисквитный тортик, для которого имелись все ингредиенты и что-то легкое непосредственно к завтраку. — Запах изумительный, — когда я уже заканчивал с приготовлениями, в дверях появился заспанный альфа. Было удивительно видеть начальника, прежде появлявшегося передо мной только в костюмах, в домашних шортах и уже давно выцветшей футболке, — Доброе утро. — Доброе утро, — смущенно улыбнувшись, я поставил на стол две тарелки с едой и кружки с ароматнейшим кофе. — Слушай, — где-то к середине завтрака альфа вновь заговорил, — ты же понимаешь, что не можешь у меня остаться? — Помешаю? — Алекс отрицательно мотнул головой. — Не в этом дело, — тяжело вздохнув, он отложил вилку и внимательно посмотрел на меня. — Ты ребёнок, я не могу оставить тебя у себя, даже если очень хочу. Если вдруг что случится, меня под суд пустят. Представляешь, что это будет? — я понимал его страх, но легче от этого не становилось. — Я-то как-нибудь вылезу из скандала, репутацию спасу, но подумай, каким моральным ударом это станет для тебя. Это очень долгие разборки, которые закончатся приютом, потому что папе, который за тобой не уследил, тебя не вернут. — Знаешь, лучше уж в… — Нет. В приюте не лучше. Не неси чушь. — оборвали меня на полуслове. — Завтра ты поедешь домой. Хотя бы попытайся с папой помириться, нельзя вечно жить злостью и обидой, хуже всего от этого тебе самому. — А ты папу простил? — альфа глубоко вздохнул. — Да, простил и довольно давно. — Сложив посуду в раковину, очевидно, оставив её на меня, он ушёл. — Я сегодня в магазин иду, хочешь, можешь со мной прогуляться. — Нет уж, спасибо, прохладно как-то для прогулок. На сегодня у меня другие планы. — Этот разговор меня сильно разозлил, по причине чего я вновь начал огрызаться. Если он решил отправить меня домой, надо делать ноги. — Что ж, ладно. Если что понадобится, звони, — с этими словами он оставил меня одного.       После ухода альфы я стал думать, куда же всё-таки смотаться, но так ничего и не придумав, решил поступить иначе — заболеть.       Быстро ополоснувшись в ледяной воде, я, не одеваясь и не вытирая волосы, открыл все окна и просидел на сквозняке часа три, до самого возвращения Алекса. Погода сегодня была на удивление ужасная, что тоже сыграло мне на руку. — Почему тут такой дубак? — тихо порыкивал альфа, раскладывая продукты по шкафам. — На улице теплее…       В общем, к вечеру коварный план свершился и температура у меня подскочила аж до тридцати девяти. Сказать, что начальник был в шоке, ничего не сказать. — Как ты мог заболеть, сидя дома?.. — он ненадолго задумался. — Единственная причина, по которой сегодня здесь могло стать так холодно — открытые настежь окна. Скажи честно, ты специально это сделал? — Что сделал? — еле-еле просипел я. — Заболел. Знаешь, я терпеть не могу, когда со мной играют, — тяжело вздохнув, альфа взял телефон. — Это было очень жестоко и нечестно с твоей стороны. — Ты куда? — мужчина собирался уйти. — Позвоню врачу, а потом твоему папе. Если ты думал, что меня остановит твоя простуда, то ошибался, — на мои просьбы не звонить родителю он никак не отреагировал и вышел из комнаты. — Сейчас приедет доктор, а завтра отец, заберёт тебя домой.        Ох, если бы он знал, каким скандалом обернётся наша встреча, он бы вряд ли позвонил папе…