Как воспитать героя?

      Когда твой день начинается с оплеухи, невольно начинаешь думать, что это самый худший день. Для мальчика по имени Гарри Поттер так начинался каждый день, и он не считал, что это так уж и плохо — если он не получает оплеуху, значит его просто не выпустили из чулана, а это уже значит, что он будет сидеть тут по меньшей мере пол дня без еды. Сейчас, когда тетя Петунья со своим сыном Дадли уехали к родственникам на месяц, а глава семейства остался дома по работе, воспитательное голодание длилось до вечера. Но обычно дядя просто уходил почти на целый день, отдавая Гарри указания, что сделать по дому (по тихому и пирожное можно было стащить).       Первый раз это случилось недели две назад. Тогда Вернон пришел хмурый, как грозовая туча, и, не обратив внимания на шестилетнего племянника, ушел в гостиную. По звону бутылок Гарри понял — дядя собрался пить. Это было даже на руку — гораздо проще утащить что-то съестное. Но Поттер не успел тогда даже выйти из своей норки — его просто выволокли за шкирку и избили. Мальчик надолго запомнил тот взгляд, будто на него смотрело что-то дикое, первобытное, желающее удовлетворить свои темные желания. На следующий день побои повторились. Утром дядя задвигал тумбочкой холодильник, а полки и шкафчики были слишком высоки для крохотного Поттера. Вечера, до этого тихие и уютные превратились в кошмар. — Ты же хочешь есть, не так ли? — пьяный глава семейства доставал батон хлеба и бутылку молока. — Либо ты выходишь и выполняешь все указания, либо останешься и завтра без еды!       И Гарри ничего не оставалось, как выкарабкиваться из убежища и раз за разом прислуживать дяде. Заканчивался день новыми побоями. Иногда Гарри по пути в свой чулан терял сознание, и приходил в себя уже под утро на полу в коридоре. Страшнее всего было, когда Вернон пытался что-то такое сделать… Мальчику-Который-Выжил не хватало знаний, чтобы понять, что же именно от него хотят, и это пугало еще больше. И когда он вылезал из-под полураздетого мужчины, который вырубался от количества алкоголя в крови, то благодарил небеса за то, что что-то неизвестное и страшное опять прошло его стороной.       В тот, поистине роковой день, даже небо подозревало трагедию и готовило водопад слез, с каждым часом становясь все чернее и больше. Ветер замер, боясь попасть под горячую руку судьбы, время будто тоже испугалось и обошло это место стороной. Вернон Дурсль вернулся домой на полдня раньше и злой, как тысяча чертей. Он немного пошатывался, фокусируя взгляд на отдельных предметах и прикладывался к бутылке. Мальчик попытался скрыться, ведь чутье подсказывало, что сил у дяди еще предостаточно, а контроль уже потерян. Ничего, переживет сутки без еды, главное, что целым будет. Но надежды не оправдались, толстая лапища сгребла за шкирку и кинула об стену. — Уж сегодня я доведу дело до конца, маленький паршивец. Не дергайся, тогда не будет больно. — он сделал пару глотков.       Гадкая улыбка с кривыми зубами исказила жирное лицо. Мужчина оказался совсем близко, Гарри отчетливо чувствовал запах перегара. Тонкие ручки грубо завели за спину, и Вернон попытался его поцеловать. Поттера охватил ужас. Что-то, что все время оставалось как-то в стороне сегодня свершится. Он не допустит этого, не даст себя опозорить, как бы это ни было! И стоило языку со вкусом дешевого пойла проникнуть в рот, как цепкие зубы вцепились в него мертвой хваткой. Дикий вопль распугал все живое в радиусе пятнадцати метров, мужчина схватился за окровавленную плоть. Гарри выплюнул кусочек языка. — Ты сдохнешь прямо сейчас, безмозглая тварь. Таким уродам, как ты, в этом мире делать нечего.       Гарри хватило одного удара, чтобы покинуть этот мир. Кровавое пятно на стене, куда его впечатали головой, это только подтверждало. Вернон несколько раз пнул бездыханное тельце, прежде чем понял, что на него не реагируют. Он брезгливо посмотрел на еще теплое тело — некрофилией он пока не интересовался, темная сторона желала не только пользоваться, но унижать и подчинять. Здраво рассудив, что от трупа надо избавиться, он залпом допил остатки алкоголя, сунул мальчишку в чемодан, взял лопату и оправился на ближайший пустырь. Никто не будет беспокоиться о Мальчике-Который-Никому-Не-Нужен, тайна останется в чемодане навсегда.       Гарри было легко и уютно. Конечно он не помнил начала этого сна, но ему здесь очень нравилось. Он слышал чей-то добрый, родной голос, ласково зовущий его по имени. Вокруг было слишком светло, чтобы разглядеть черты лица, но она явно улыбалась. — Гарри, дорогой мой, — она присела на корточки и взяла его лицо в свои руки. Тонкие холодные пальцы приносили спокойствие. — Не бойся возвращаться туда. Ты должен спасти мир от угрозы, кроме тебя это никому не под силу. — Но я не хочу… — малыш всхлипнул. — Там… — Чшшш, — женщина стерла слезки и щелкнула его по носу. — Ты думал, я отпущу тебя без подарка, маленький братец? — Мне… подарок? — изумрудные глаза удивленно посмотрели на собеседницу. — Да, — черные волосы чуть взъерошили. — Ты ведь захочешь вернуться, если я скажу, что у тебя будет любящая семья? — Конечно, но ведь… — Поттер знал, что так просто не бывает. Все в этой жизни не дается просто так. — Не волнуйся ни о чем. — женщина лучезарно улыбнулась, хоть черты ее ускользали от взгляда. — Они сами тебя найдут. Конечно, они не похожи на обычную семью, но они будут тебя любить. — Обещаешь? — теперь в глазенках стояли слезы радости. — Обещаю. — женщина встала и, поцеловав мальчика в лоб, начала растворяться. — Прощай, маленький братец. — Постой, как тебя зовут? — он хотел знать, кого благодарить за будущее счастье. — Смерть.

***

Три пары каблуков скользили по промокшим крышам, жители которых готовы были придушить «тех котов, что носятся по крышам, как бегемоты». Влажный после мелкой мороси воздух раззадоривал старых врагов, а озон, что предвещал ливень сродни потопу, нагнетал обстановку. Упоение битвой, достойным соперником и просто хорошим времяпрепровождением заставляло бить в полную силу и удовольствие. — Себас-тян, сколько лет, сколько зим! Надолго ли вернулся ко мне в Лондон?       Это, конечно же, самая главная тема для разговоров, если тебя чуть не проткнули столовым серебром Фантомхайвов. Собственно, в этом весь он — Грелль Сатклифф. — Господин пожелал вновь переехать сюда и заняться бизнесом. Единственное, что его огорчает, так это наличие в Лондоне вас, мистер Сатклифф. — усмехнулся демон и замахнулся для удара в больное место жнеца — косу. — Я не позволю вам портить имущество организации. — Ти-Спирс отбил летящий в механизм пилы пиджак. — От вас, демонов, одни проблемы. — Он поправил очки секатором. — И от вас, диспетчер, тоже. — Ну Уилли, как же так? — Возмутилась в ходе битвы леди. — Я…       Что-то заставило их замереть и на мгновение забыть все. В тот миг сама Смерть незримо коснулась их и пробудила в каждом благоговение и истинный страх, а потом… а потом они услышали крики о помощи. Точнее это была тихая просьба где-то внутри маленькой замерзшей души. Души, что принадлежала лично самой Госпоже, и отказать ей в помощи было сродни подписи на вечные пытки. Не говоря не слова, они сорвались с места.       Пустырь на окраине города сбил с толку, как и негласное сотрудничество. Место на километр вперед без единой души, и собирающийся утопить Лондон дождь навевали тоску. Вороны кружили над ржавым скелетом автомобиля, валялись бычки, шприцы и прочий мелкий мусор. Метрах в пятнадцати валялась дохлая кошка, напоминая о быстротечности и несправедливости этой жизни. — Ну и? — Алая леди потопталась на месте, проверяя, не проваливаются ли в грязь каблуки. — Вот вечно так — чем выше руководство, тем абстрактнее задания. Хоть предупредили бы, я бы кроссовки надел. — Как вас на работу взяли? — задал риторический вопрос демон. — За мою красоту и ум. — нашелся Грелль. — И так, что мы ищем? — Что-то живое. — Это мы и без вас знаем, мистер Ти-Спирс. — демону тоже было не по душе заставлять ждать своего господина — Сиэль обещал побыстрее разобраться с бумагами, чтобы уделить время своему (любимому, только цссс!) дворецкому. — Идиоты. — констатировал начальник. — Если мы не видим объект на земле, то он под землей. — Логично, — Себастьян выудил из кустов лопату. — А вот, видимо, орудие преступления. Ее бы уже украли, пролежи она больше суток. Правда хозяин ее не очень богат — дешевым спиртом так и разит. — он принялся полировать рукоятку салфетками, что стащил у Ти-Спирса. — И где вы предлагаете копать, демон-сыщик?       Уилл позволил себе усмешку. Будто ему хотелось торчать на пустыре, размытом дождем, над которым равномерно веет смертью, и копаться в земле. Издательство ждет новую главу комикса, для июньского выпуска. Он не намерен проторчать здесь весь день. — Эй, здесь кто-нибудь есть? — самый простой путь — самый надежный, решил Сатклифф. — Пожалуйста, отзовитесь, если вы еще живы, конечно. — Поскорей бы закончить, зонт ведь у Гробовщика оставил, весь макияж к черту.       Никто из троицы, конечно, не надеялся услышать ответ, но неразличимые человеческому слуху всхлипы и шуршание пробили на крупную дрожь. — Ребенок…       Когда Гарри открыл глаза, было темно, тесновато и душно. «Где я?.. может меня просто где-то закрыли? Дадли снова запер меня в ящике дивана? Но где же звуки? Почему меня не ищут, не зовут убираться? Где шаркающие шаги дяди?..» Воспоминания накатили и с силой ударили по остаткам психики. Он хотел заплакать, сделав нервный вдох. В грудную клетку тут же воткнули сотни шипов, и вдох замер на пол пути. Гарри казалось, что он птичка в маленькой клетке, что сжимают стебли диких роз. Еще немного, и они превратят прекрасную пташку в не менее прекрасные алые капли, которые окропят белые лепестки. Слезы сами побежали по щекам, хотя казалось, что сил на них просто не осталось. Тихо, слишком тихо… У него не бьется сердце? Проверить не получалось — любое движение уменьшало пространство между колючими стеблями и мягкими перьями… Колкими стеблями, Мягкими перьями Страх где-то шепчет, Душу калечит. Нет стука сердца, Захлопнулась дверца К жизни желанной… Душа плачет раной Сквозною, кровавой. Внутри гвоздик ржавый. Сомненье приносит. Надежда уходит. Меняю жизнь я На край бытия!

(извините, не удержался от экспромта)

      Было невыносимо… он не знал, с чем сравнить, но был готов даже вернуться в дом на Тисовой, лишь бы это прекратилось. Где-то его ждет семья, он не хочет умирать… несчастным. Он тихонько всхлипнул. Больно… Гарри тихонько подвывал, боль разрывала на кусочки, и он выл снова, выл пока не начал задыхаться. И вдруг был шорох. Живой шорох. Живые голоса. Какое-то движение и слепящий свет, и сладкий воздух. Чьи-то руки, которые прижали его к себе, и другие, которые гладили, мягкий запах духов и одеколонов. Потом появились размытые силуэты (Гарри не мог достать очки из кармана штанов): красный, что был совсем близко, и два черных, чуть-чуть повыше. — Превеликая Смерть! — только и вырвалось у Грелля, когда он увидел маленькое существо, свернувшееся калачиком в чемодане. Уильям сдавленно выдохнул, дворецкий отвел взгляд.       Несмотря на то, что каждый почувствовал непреодолимое желание прижать и защитить, ребенка успел взять именно он. Ни демон, ни шинигами не смогли взять малыша на руки, но им было позволено погладить найденыша. — Я беру свои слова назад, господин дворецкий. — процедил сквозь зубы начальник третьего отдела. — В отличие от людей, демоны имеют некий кодекс чести и не опустятся до издевательств над детьми себе в удовольствие. — И все-таки надо быть сумасшедшим, чтобы сделать такое с тем, чей покровитель сама Смерть… — Люди, как показали наши наблюдения, все больше отдаляются от того, что зовут сверхъестественным. Не удивлюсь, если этот «сумасшедший» обыкновенный кретин, который ничего не чувствует.       Начало накрапывать. Сатклифф укрыл плащом свою драгоценную ношу. Давненько он не видел такого. — Ну что ж, господа, нам нельзя упасть лицом в грязь перед госпожой на сцене жизни, а этот малыш важная фигура в партии Смерти.       Адриан глянул на ливень за окном и нанес финальный штрих в макияже трупа, сполоснул печеньку-косточку, взял в зубы кисть, глотнул из мензурки чай. Чай с привкусом краски, косметики и, кажется, штукатурки с потолка. Просто Сатклифф опаздывал. Нет, опаздывал он всегда, но обычно минут на пять, как и полагается омеге. Прошло полчаса. Мысль, что он путается с этим занудой Ти-Спирсом или вернувшимся недавно в Лондон Михаэлисом, не давала покоя. И пускай алая смерть говорит, что все это лишь для поддержания образа — лучше, перестраховаться, а то вдруг на шуточное «давай переспим», кто-то согласится и умыкнет его омежку? Ну уж нет. И на звонки не отвечает. Ну ничего, Легендарный знает, как наказать актрису — копание могил под дождем с новым маникюром просто прекрасная пытка! С пятнадцатого раза трубку подняли, послышался шум дождя и приглушенные голоса. Зонта, видимо, ни у кого из них не было. — Себа, будь добр, ответь, а не просто бросай трубку. — Прошу прощения, но мои когти мешают мне. — вздохнул демон. — Я еще не привык к новым человеческим технологиям. — Разбаловал тебя граф, раз такой маникюр носишь. — фыркнула леди в ответ.- Уилл? — Так и быть. — пауза, шуршание, и монотонный голос начальника четко рубит каждое слово. — С кем имею честь говорить? — Добрый день, мистер Ти-Спирс. — жнец нагло растягивал слова, действуя с точностью на расшатанные нервы. — Как там совращение Сатклиффа, продвигается? А демона вы взяли, видимо, для остроты ощущений. Ох, как остры будут вилы его хозяина… — Объясняй сам, я не выдержу его издевательств. — Уильям явно ткнул телефон под самый носик алой смерти. — Привет, дорогой, — затараторил тот. — Я занят, буду, наверное, к ночи. Приготовь теплого отвара на молоке и травах, зелья стандартного набора и сна без сновидений. Пока. — Постой, что у вас там происходит? — Не могу я с тобой болтать, Гробби, у меня тут ребенок. — и трубку повесили.       Седовласый впал в ступор. Какой ребенок? Они ведь предохранялись, да и во время течки Грелль болел жнецовым гриппом — куда там до любви. Данных было маловато, но хозяин похоронного бюро лишь хихикнул — его явно ждет что-то интересное!       Жизнь жнецов достаточно однообразна и спокойна, если можно так назвать периодические стычки с конкурирующими фирмами и сбор душ. Никто бы не подумал жестко нарушить устав и негласные законы, которые складывались тысячелетиями. И если от Сатклиффа еще можно было как-то ожидать притащенного в департамент человеческого ребенка, то идущие рядышком ледышки-начальника и замучившего все отделы по сбору душ демона, окончательно добили присутствующих. Рабочий день был на грани срыва.       Омежка Сатклифф поудобнее взял малыша — тот испуганно крутил головой, но отросшие черные локоны мешали разглядеть странную обстановку — и направился в медчасть. Уильяму он любезно предложил (то бишь приказал, угрожая Легендарным) навести порядок в третьем лондонском, пока подчиненные не разбежались. Себастьяна он взял с собой, как секретное оружие. — Мы не имеем права оказывать помощь людям. — тараторил молоденький шинигами, видно только-только выпустился из академии. — Его покровительница сама Госпожа. — процедил аловолосый, не матерясь только из-за ребенка. — Если вам этого мало… — Ничего и слышать не хочу! — Как мне надоели эти непробиваемые новички. — вздох, — Ну что ж, ты сам виноват. Себас-тян, не мог бы ты мне помочь? — С удовольствием, мистер Грелль.       Из тени выделилась темная высокая фигура и направилась к ним, властно чеканя шаг. Демон расплылся в той милой улыбке, когда появляется непреодолимое желание повеситься со страху. Сатклифф как бы невзначай чуть откинул плащ, выставляя на показ знаменитую косу. Мальчик с затаенным любопытством наблюдал, как юный шинигами припустил в кабинет, чуть не врезавшись в собственный стол, и закивал головой как китайский болванчик.       Гордый омега прошествовал в кабинет с дитем на руках, поглядел на трясущегося от страха юнца и раздосадованно цыкнул. — Перестарался. — демон не чувствовал угрызений совести, это лишнее чувство отсутствовало в его арсенале. — Неужели больше никого нет? — Есть. — пролепетал пацан. — Просто сейчас совещание на другом конце Англии, и меня и Отелло оставили за главных… — Б… — алый жнец одернул себя. — Черт. Ладно, зови Отелло.       Парень сорвался с места. — Неужели мистер Отелло такой плохой врач? — поинтересовался дворецкий. — Он криминалист, хотя и медик в том числе. — Уилл появился нежданно-негаданно. — Друг Легендарного и ученый до мозга костей. Ему наверняка захочется разобрать мальчика по кусочкам, чтобы найти причину его причастности к Госпоже. И он все время пачкает отчеты кровью. — Уилл прав. Воскрешение трупов скорее ожидали от него, чем от Гробби. — Грелль заколол мальчику отросшую челку чуть вбок, и все трое утонули в изумрудных глазах. — Он похож на жнеца. — Маленький жнец? — вышеупомянутый субъект появился из ниоткуда. — Давай его сюда, милый Грелль, я позабочусь об этом чуде природы. — Он выудил мальчика из рук обиженного Грелля. — Интересно, почему он еще живой? — То есть?! — три пары глаз уставились на шинигами.  — Ну я еще не видел людей, которые выжили бы после такой травмы головы, да еще с ребрами в сердце и легких. — Отелло пожал плечами. — Хотя, может, это только мои догадки. — он поправил очки и глянул на стоящих в дверях коллег. — Ну, чего мы ждем? — если бы взглядом можно было расчленить, то от криминалиста остались бы только атомы. — Я не буду его изучать, обещаю. — а вот пальцы крестиком на ногах никто не отменял.       Чихающие от сырости жнецы, обещая в случае чего нелегкую смерть, пошли писать осточертевшие отчеты. Демон получил гневное сообщение от господина и ушел получать нагоняи. Отелло принялся за работу. Адриан подходил к третьему лондонскому отделу по сбору душ.