Как воспитать героя?

      Когда Гарри окончательно пришел в себя, то отчитал себя за невнимательность — он почти не запомнил лиц тех, кто его спас. Они не должны были тратить на него свое время, и стоило извиниться за доставленные неудобства. Боль к тому времени почти прошла, Гарри сел и заметил бинты. Много бинтов. Он почти наполовину был замотан ими и вымазан какими-то мазями, зато даже вечно ноющая нога, когда-то сломанная Дадли, перестала беспокоить. Он огляделся и тут же увидел парня, который и приводил его полубессознательную тушку в порядок. Тот что-то вбивал в компьютер, сверяясь с бумагами. Перед ним тоже надо было извиниться, он ведь столько сил и лекарств на него потратил. Поттер попытался его позвать, но из горла вылетело лишь тихое сипение. — Эй, тебе еще рано болтать. — жнец оторвался от компа и порылся в ящике стола. — Держи, это надо выпить до капли.       Странная жидкость во флакончике была очень горькая на вкус, но Гарри даже не поморщился (Дурсли не любили, когда он это делал), и послушно выпил лекарство. Внутри быстро разлилось приятное тепло, силы начали возвращаться в ослабевшее тело. Приятное ощущение, мальчику даже показалось, будто его обнимают. — Вот и все, — Отелло довольно улыбнулся, глядя на своего маленького пациента. — Ты хорошо себя вел, так что вполне заслужил леденцы. — он достал из кармана халата коробочку и открыл ее. — Ну, выбирай, какие тебе нравятся.       Гарри удивленно посмотрел на парня своими невозможными глазами. Ему, оборванцу, предлагают конфеты? Просто так? Такое было только если Дурсли уезжали и оставляли его у тетушки Фигг, тогда добрая старушка доставала пыльную банку из тумбочки и разрешала ему взять несколько. Не в силах удержаться от искушения, Поттер все-таки взял один, самый маленький леденец, такой же зеленый как его глаза, и сунул в карман. Он еще потерпит без еды, а конфету можно оставить и до худших времен. Криминалист почесал макушку. — Не хочешь еще взять?       Гарри отрицательно замотал головой. Он считал, что брать еще ему просто нельзя — иногда Дурсли по доброте душевной давали сладости, но брать больше одной было строго-настрого запрещено. Вообще правила родственников накрепко засели в маленькой голове, как табу, за нарушение которого неизменно следовала боль. — Как хочешь. — тот пожал плечами. — Кстати, пока их нету, могу я кое-что проверить? Обещаю, больно не будет.       И снова Поттер был поражен до глубины души — ему пообещали, что боли не будет. Странный человек. Какое всем им дело до него? Может, им просто нужен здоровый помощник? Да, пожалуй это была самая удобная для Гарри версия.       Жнец крутился вокруг малыша, то зачем-то беря его волос, то прося смотреть в какие-то приборы, то беря на анализ кровь. Он разбирался в одинаковых на вид веществах, легко читал какие-то странные параметры, и управлялся с такими сложными приборами, что Гарри немного завидовал — он тоже хотел уметь делать что-то с такой же ловкостью, как мистер Отелло. — Ха, а ты везунчик! — воскликнул парень, наблюдая, как под реактивом кровь сменила цвет зеленый. — Пожалуй ты прав, Отелло. — протянули с подоконника. — Не каждый день встретишь живого маленького шинигами.       Прислонившись к холодному от дождя окну сидел отступник и болтал ногами. Поттер мог поклясться, что минуту назад его там не было. Его удивление вызывало улыбку у седого жнеца. Он поднялся и подошел к ребенку. — Ну привет, малыш.       Тонкая рука с длинными когтями обычно пугала детей, но Гарри не боялся образа. Он боялся настоящей боли, а когти были для него не страшнее, чем белый халат мистера Отелло. Легендарный приподнял личико за подбородок и внимательно рассматривал мальчишеские черты. Гарри достал свои потрепанные очки, замотанные скотчем, нацепил их на нос. Он смотрел в любопытные глаза, скрытые челкой, и украдкой разглядывал незнакомца. — Не хочешь отвести взгляд? — поинтересовался седовласый. Мальчик отрицательно замотал головой. — Давай ты обойдешься без своих игр, он и так натерпелся. — попросил криминалист. — У него даже связки повреждены, я уж молчу об остальном. — но Адриан пропустил это мимо ушей. — А если я скажу, что работаю на кладбище и вскрываю трупы?       Вся поттеровская мордочка так и говорила «А что в этом такого? У каждого своя работа.» — Я оживлял мертвых, потопил корабль, ставил опыты на людях и убил столько, что тебе не хватит мозгов сосчитать.       Гарри задумался, эти слова немного напрягали. С другой стороны, а может у этого человека была веская причина? Мало ли, что случилось в его жизни? Через его лицо проходил такой большой шрам, что Гарри был уверен — он бы не выжил с таким, а за боль, наверное, попытался бы отомстить. Так что ответом для отступника был абсолютно спокойный взгляд маленького взрослого. — А ты забавный, хи-хи.       Другой рукой он снял с мальчика треснутые очки, заправил за ухо седую челку. Два зеленых взгляда, не скрытые преградами, изучали друг друга. Отелло затаил дыхание. Прямо на его глазах происходило одно из главных чудес души — немой разговор о чем-то настолько личном, что собеседники даже не моргали, боясь спугнуть момент.       Адриан резко встал и сунул руку в карман. На свет он вынул очки в тонкой квадратной оправе. Эх, как давно он их не одевал! — Значит ты все-таки нашел свои очки. — констатировал криминалист. — Ты уверен, что они ему подойдут? Все-таки он живой. — Как говорит Оливандер, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника. А мы с ним лишь умеем их слышать. — Легендарный надел очки на курносый носик. — Ну ты посмотри, разве не милашка? — он повернул личико Поттера в сторону Отелло. — Его весь отдел затискает, и Грелль в первую очередь. — Может это и на пользу, — посмотри, какой он худенький, прям скелет! — а твои сердобольные коллеги откормят его хотя бы до приличного вида. Кстати о еде. — он поставил рядом с Гарри баночку с печеньками. — Присоединяйся, Отелло, косточек хватит всем.       Выглядел будущий герой по истине умилительно. Точнее он и так представлял личность ангельской внешности, но в очках, что были велики и чуть сползали на кончик носа, он выглядел как с обложки манги про младшего братика. Но он снял их и аккуратно вложил в когтистую лапу, чуть отталкивая от себя. «Не надо». — Хи-хи? — не понял Легендарный. Это от его подарка сейчас отказались???       Честные зеленые глаза, не просящие ничего, вводили в легкий ступор. — Ой, я тут вспомнил, что должен тебе документы одни показать. — «вспомнил» криминалист и взял Адриана за локоть. — Посиди тихо, мы сейчас вернемся. — и они скрылись за дверью.       Гарри глядел на выпечку. Выпечка глядела на Гарри. Искра голода проскочила между ними, но ребенок не шелохнулся. Команды «можно есть» не было, и уж тем более не было повода заслужить вкуснятину. Он отодвинул горшочек в сторону, подальше от соблазна, и еще раз огляделся. Хотелось, конечно, встать, рассмотреть приборы в шкафах за стеклом, покрутить рычажки у того, которым ему проверяли зрение, понюхать вещества в колбочках… Но они скоро вернутся, и если увидят, что Гарри не на своем месте, то накажут. Вся сказка кончится, и снова будет боль. Поттер достал леденец, посмотрел на него и убрал обратно. За окном плыли грозовые облака, бушевал ветер, надеясь выдрать парочку домов, безбожно лил дождь, и мальчику совершенно не хотелось оказаться там, в темноте и холоде туч. Надо вести себя хорошо, и тогда, возможно, ему позволят спать в теплой и уютной комнате, хотя бы на коврике, а не в чулане.       Они встали у самого кабинета. Безлюдный коридорчик внушал доверие, а замки на соседних дверях и подавно. Разговор грозил серьезный, ибо Отелло в кои-то выглядел потерянно. — Не боишься, что он кабинет успеет разнести? — Легендарный попытался разрядить обстановку, но собеседник лишь сильнее нахмурился. — Зуб даю, он и с места не сдвинется, — вздох. — И печенья тоже не коснется. — он поймал непонимающий взгляд. — Такие дети иногда и шагу без разрешения делать бояться. К пережитой клинической смерти от многочисленных травм добавлю неправильно сросшиеся переломы, грубые шрамы (сомневаюсь, что некоторые вообще пытались зашить), жуткое истощение и, в принципе, отсутствие нормального питания. Да и на руках слишком много царапин и мозолей для ребенка — такое бывает при тяжелой работе. Он напоминает мне того маленького раба, которого мы видели в командировке в Индии. — жнец чуть понизил голос. — Ты прекрасно знаешь, что это значит. — Но для своих четырех он выглядит более менее… — Легендарный решил взглянуть с более позитивной точки зрения, но его оборвали. — Ему шесть, Адриан. — Я и забыл, хи-хи… все плохо, очень плохо. — Что плохо? Что меня рядом не было? — алая смерть повисла на Легендарном, включая свой образ актрисы. В третьем лондонском был перерыв. — Ты тоже пришел проведать его? — Герцога Госпожи? — уточнил седовласый, рассеянно моргнув. — Что?!       Гарри от скуки вспоминал таблицу умножения, которая красовалась на обложке одной изодранной тетради Дадли. Ждать было скучно, и он считал, сколько будет секунд в часе, дне, неделе… Любое дело, если за него хорошенько взяться, помогало справиться мальчику почти с любыми проблемами и скрашивало его одинокие дни. К тому времени, как дверь открылась, он уже точно знал, что в году 31536000 секунд или 31622400, в зависимости от года; сосчитал все, что смог увидеть, включая скрепки, что усердно прятались под столом; попытался изучать анатомию по корешкам книг «207 костей человека и как они называются», «глазное яблоко — наш фотоаппарат», «нейронная система или как работает мозг» и прочая хрень в том же духе. К приходу компании, на которую не обратил внимания, он учился произносить «дезоксирибонуклеиновая кислота» быстро и без запинки. Грелль, как всегда, подошел первый. — Дизоксиринобу… — Гарри запнулся. -Дизо-ксирибо-нуклеиновая… — странное слово давалось с трудом. — Днк, — на автомате ответил Сатклифф. — Можно, я посмотрю твой шрам, Гарри?       Поттер чуть рот от удивления не раскрыл. Откуда им известно, что его так зовут? Может, его уже разыскивает полиция, и они увидели объявление о пропаже. Может, они знакомы с Дурслями, и теперь собираются его вернуть на Тисовую. Может, они умеют читать мысли. Слишком много «может» еще крутилось в голове. Он кивнул.       К вам когда-нибудь прикасались так, будто вы — сон, который растает от одного дуновения ветра? Вот и для Гарри это было чем-то сродни чуду. Мягкие теплые руки дарили спокойствие и нежность, в них хотелось раствориться. Он прикрыл глаза от удовольствия, хотя это было против его правил. Опасность могла прийти внезапно, но можно хоть иногда отдохнуть?       Сатклифф что-то проверил и чертыхнулся, явно мечтая послать кого-то далеко и надолго. — Альбус, что б его… кхм… — он снова одернул себя, что при ребенке так не выражаются. — Стоит его оставить без присмотра хотя бы на десятилетие, как он снова что-то замышляет! Никакого спокойствия! — недовольный фырк. — Даже одеваться стал безвкусно, просто ужас! Какие-то бесформенные пижамы… — А мне кажется, он просто тоже любит балахоны. — Адриан явно счел это камнем в свой гроб. — Тем более в его возрасте не стоит носить розовое платье… — Правильно, ему больше подойдет серое из паутины, которая украсит его склеп. — проворчал Грелль. — Как он допустил такое, маразматик фигов? — вопрос был риторический, но ответ он поучил. — А может он так и задумал? — предположил Отелло. — Не, ну это же удобно — герой погиб, злодей «погиб», а слава, деньги и магия перетекают к нему. Остается повесить смерть героя и прочие неудачи на какого-нибудь козла отпущения (лучше, чтобы это был кто-то, кто может сорвать план), и все, он в шоколаде. — он закинул в рот конфету. — Просто и со вкусом. — А если бы Гарри все-таки остался живой? — Сатклифф медленно и верно выходил из себя. — Оживил Реддла, стравил бы с ним и был таков? — он погладил мальчика по голове и присел перед ним на корточки. — Писать умеешь? — неуверенный кивок. — Тогда напиши о себе и кто с тобой это сделал, это очень важно.       Гарри дали листочек и ручку, и он задумался. А что, собственно, он может написать? Адрес писать, пожалуй, не стоит — может тогда не сразу вернут; о семье, ну, может немножко, чтобы они не думали, что он из детдома; а вот про избиение… Память старательно подкинула жуткие сцены кровавых лужиц и боли. Он напишет. Напишет, и пускай хоть в приют отдают, лишь бы только не туда!       Жнецы с волнением наблюдали, как хрупкая ручка берет старенькие треснувшие очки, выводит на бумаге неровные буквы, иногда, сомневаясь, что-то зачеркивает. Гарри кусает губы, но не плачет, хотя ему страшно. Гарри старается быть смелым, и тогда ему, наверно, повезет, и сон со Смертью сбудется. На первый взгляд это был обычный рассказ обычного ребенка, довольного своей жизнью, где-то были неправильные буквы, строчки прыгали, исчирканы слова. Но это если не посмотреть листок на свет. Простой ответ на вопрос превращался в ту самую неожиданную улику против обвиняемого, что заставляет пересмотреть приговор и дописать «смертная казнь».       Меня зовут Гарри Поттер, мне шесть лет. Я живу в чулане под лестницей с родственниками. У меня есть свои вещисломанный солдатик, немного поношенной одежды и порванная книжка — я стащил они достались мне от кузена Дадли. Тетя Петунья — сестра моей мамы — заставила научила меня готовить, убираться, ухаживать за цветами. Дяде Вернону я тоже помогаю — он бьет таскаю сумки из магазина, чиню что-то. Если я плохо себя веду, меня запирают, не кормят, бьют наказывают. Но тетя и Дадли уехали в начале лета, я остался с дядей. Он считает, что такие как я должны служить нормальным людям. Я ненормальный и, видимо, слишком слабый, поэтому он<s> пытался меня поцеловать решил что-то со мной сделать. Пожалуйста, не отдавайте меня обратно.       Грелль повернулся к Поттеру спиной и достал телефон. Губы сами собой растянулись в сумасшедшей улыбке, а пальцы сомкнулись на ручке вызванной им косы и любовно провел по ней, будто пробуждая ото сна любовницу. — Себас-тян, как тебе идея поохотиться на человека? — тихо поинтересовался он, чтобы не напугать Гарри. — Давно мы с тобой Лондон от грязных людишек не зачищали, пора это исправлять!       Демон, судя по довольному лицу алой бестии, был всеми конечностями за. — Интересно, и что он в вашей компании забыл? — протянул криминалист. — Он же демон. В трубке раздался звон металла и шорох тряпок — дворецкий подготавливал серебро. — Не только жнецы должны спасать нужных этому миру людей. — пауза. — А еще он похож на котенка. — Ладно, жди, сейчас буду. — он наскоро сунул мобильник в карман. — Уилл тебе по первое число вставит за очередное убийство. — мягко напомнил Отелло. — Ты же знаешь, он крайне негативно относится к нарушению устава. Да и работы у тебя еще выше крыши. — Думаю, что в этот раз мистер Ти-Спирс собственноручно и с превеликим усердием скроет факт смерти одного человечка. — так же вполголоса усмехнулся Легендарный. — Беги уж, моя леди, я позабочусь о нем. — Что-то я сомневаюсь… — скромно вставил медик. — Чтобы к моему приходу он был цел, в здравом рассудке и полном порядке. — Сатклифф тыкнул ногтем седовласого жнеца в грудь. — Слушаюсь, шеф, хи-хи. — тот отдал честь.       Алая смерть тут же как сквозь землю провалилась — работа жнеца не требует промедления, а уж маленькая месть тем более. Где-то этажом выше сотрудникам привиделось, что вечная головная боль департамента вытаскивала начальника с законного перерыва на работу. — Интересно, что из всего этого выйдет? — Отелло подошел к Гарри и погладил его по голове. — Ой не знаю. — Адриан подхватил мальчика на руки. — Ну что, Котенок, пойдешь ко мне жить? Гарри лишь радостно кивнул. Он тоже не знает, но надеется, что это будет что-то хорошее.