Как воспитать героя?

      Зáмок был, конечно же, хорош, но у Гарри при его виде свело скулы — он отчетливо представил, как зимой там свищет ветер, а губительный холод достает всех, особенно слизеринцев, что живут в сырых подвалах. Перевозить детей на лодках (особенно первокурсников) он так же счел не целесообразным — слишком уж просто утопиться, а может и утопить. С другой стороны это очень удобно — можно быстро и просто избавиться от врага, ведь в темной глади живет всякая водная нечисть, готовая сожрать его. Ждать же, пока их впустят в зал, было чертовски скучно, и они играли в «слова», только заклинаниями. Кого-то чуть не прокляли по ходу дела. Еще скучнее стало, когда их распределяли — нужно было стоять молча, дабы не нарушить царящую вокруг обстановку, поэтому мальчик созерцал стены, пол и потолок. Они навевали воспоминания о доме и действовали на ребенка расслабляюще. Очухался он только тогда, когда кто-то из ребят буквально вытолкнул его к табурету. На деревянную рухлядь было бы страшно садиться, но Гарри умел сидеть даже на заговоренных гвоздях Гробовщика. Он как раз выудил один, порывшись, достал из кармана молоток, под абсолютное молчание прибил покрепче самую шаткую ножку и только после этого сел. Драную шляпу маниакально захотелось зашить (они с Греллем постоянно гоняли гробовых дел мастера за дырки в балахоне). — Гм-м-м, — задумчиво произнес прямо в его ухо тихий голос. — Непростой вопрос. Очень непростой. Много смелости, это я вижу… «И наглости, как сказал бы мистер Малфой.» — добавил про себя мальчик. -… И ум весьма неплох… Стало самую малость обидно — он что, зря учился, что ли? Хотя, пусть не знает, он ее потом все равно чем-нибудь удивит. -… И таланта хватает — о да, мой бог, это так, — и имеется весьма похвальное желание проявить себя, это тоже любопытно… Так куда мне тебя определить? — Гриффиндор. — Эм, а как же метания «только не Слизерин»? — опешила шляпа. — Может хотя бы для виду подумаешь? — А чего тут думать? — Гарри почесал нос и чихнул. — Настоящий слизеринец должен быть на Гриффиндоре, — он беззаботно болтал ногами, будто только этого вопроса и ждал. — Так сказать, в стане врага. — О, ладно. — пришибленно ответила та. — Кхем-кхем, Гриффиндор!       Когда Поттер шел за стол, то заметил на себе довольный взгляд бородатого деда и мысленно перекрестился — так смотрел Гробовщик на Грелля, когда тот неделю до этого пропадал на работе. Жуткое зрелище. Но это сейчас волновало мало. Гриффиндорец быстро отыскал за столом Герми. Каким чудом она познакомилась с чистокровным Драко он так и не понял, но был приятно удивлен знаниями и талантами девочки. Они станут хорошими друзьями хотя бы потому, что мальчишкам с ней будет очень интересно спорить. Хоть кто-то оценит по достоинству их знания и сможет стать им достойным соперником. Она тоже попала на алознаменный факультет, и Гарри уселся напротив. Рядом сидел рыжий мальчишка и с крайне печальным видом глядел на стол — еды, судя по количеству еще не распределенных, ждать минут пятнадцать, как минимум. Не найдя, чем себя занять, рыжик обратился к нашим героям. — Я Рон Уизли. — он протянул веснушчатую руку. — Добро пожаловать на Гриффиндор! — Гермиона Грейнджер. — Гарри Поттер. — Тот самый Гарри Поттер? — мда, видимо Уизли, за мечтой о еде, не слышал его имя при распределении. Он крепко сжал худую лапку Гарри. — Хочешь сыграть в магические шахматы, пока они не закончили?       Стоило начаться празднику, к ним тут сгрудилась добрая половина факультета, если не больше. В отличие от Рональда они прекрасно слышали имя героя, проследили, куда он сел, и решили, что ужин — самое время для расспросов. У Поттера даже сложилось ощущения, что он попугай, который повторял все по десять тысяч раз «нет, родителей не помню, ту ночь тоже», «жил у родственников-магглов», «нет, еще не обвенчан», «нет, не целовался», «не отвечаю на такие личные вопросы»… К концу ужина он чувствовал себя замученным и уставшим, будто таскал тюки тети Петуньи на вокзале. И только когда Гермиона и Рон кое-как разогнали толпу любопытствующих, он смог нормально поесть. Больше он решил не отсвечивать. Ну как решил — попытался.       Спальня Гриффиндора. Утро. Вопль. МакГонагалл, Помфри и проходящий мимо Снейп врываются в спальню первокурсников. Девочки плачут, парни крестятся, взрослые пьют валидол. Посреди комнаты стоит гроб, в коем покоится небезызвестный герой с кроваво-красными кляксами на рубашке и кинжалом в груди. Рядом стоит неизвестно как появившийся Драко и рыдает в голос, не забывая утирать слезы шелковым платочком. Гермиона делает вид, что рыдает, а не ржет. Все чин чином. Помфри в обмороке, МакГонагалл нюхает валерьянку. И только Снейп спокойно подходят к трупу и трясет его за плечо. «Труп» открывает глаза. — Доброе утро, профессор.? — бывший жмурик сонно зевнул. — Снейп. — с укором ответил тот. — Потрудитесь объяснить, что за концерт вы устроили? — и только смешинки в обсидиановых глазах выдавали его. От крестника он был наслышан о Мальчике-Который-Выжил. — Ничего особенного, сэр. — мальчик смущенно улыбнулся. — Дома я привык спать в гробу и на кровати мне было неудобно. — глазки в пол, чтобы все подумали, что он раскаивается. — А мой кот Анубис, видно, задел стакан с соком, который я оставил на ночь. — А нож? — Нож? — он уставился на рукоять, торчащую недалеко от сердца, почесал макушку и аккуратно достал оружие. — Это кинжал! Я его под мышкой держу. Знаете, очень помогает от бессонницы.       Утром жнецам пришло первое письмо от декана Гриффиндора, а так же школьная газета с колдографией «трупа».       У всех своя тактика обучения в школе. Драко делает вид, что он наглая выскочка, да и вообще его особо не трогают. Герми так за неделю успела доконать учителей, что те делают вид, что не видят ее поднятой руки. Это тоже удобно. У Гарри не было определенной стратегии, он просто не отсвечивал. Но учителя, как на подбор, видели в нем если не свое будущее в частности, то будущее школы в целом. И ведь хрен отмажешься! Он и шпион, и ленивый книззл, который хочет откосить от домашки на каникулы, тут никуда не денешься. Как бы это странно не звучало со стороны, не докапывался до него только Снейп. Да, он отбирал у них баллы, но тут же возвращал с прибавкой за хороший ответ; не лез выяснять его прошлое и прочие личные моменты, в отличие от коллег; не выделял из общей массы учеников и одинаково ругал что его, что Драко; и ничего от него не ждал. Прекрасный учитель! И пускай о нем нелестно отзываются другие, ему все равно. Профессор даже отмазал его от дурацкого квиддича — мол, отработок у Поттера до конца его бренной жизни, ни о каком квиддиче и речи быть не может! а это просто Гарри, который не хочет играть в скучную игру и ломать себе кости. Он пофигистично смотрел на младшего Малфоя, который носился по полю в свободное время, и только вздыхал. Такой талантливый парень, а пропадает за такой скучной игрой! Еще и Рон слезно умолял вступить. — Тебе что, сложно что ли? — твердил он, стоило теме коснуться квиддича. — Наши без тебя продуют этим слизням, а к концу года вообще растеряем из-за Снейпа все баллы! — он раздраженно пыхтел, и цвет лица его менялся на грязно-багряный. Гарри не любил этот оттенок красного. — Из меня такой себе игрок, ты намного лучше. — пытался отмазаться Гарри. — А баллы наберем, еще и Дамблдор поможет, каких-нибудь заданий подкинет. — Ты лучший! Все видели, как ты поймал напоминалку Невилла! — продолжал твердить рыжик. — Чертов Малфой! Зачем ты с ним дружишь?! — и неизменно разговор перетекал на персону блондина.       Поттер не собирался объяснять кому бы то ни было свои причины дружбы с Драко. Это его дело, он не просил их дружить, достаточно было бы того, чтобы Уизли не дергал Малфоя, и все в шоколаде. Но не-е-ет, у него же не бывает по-человечески. То Дамблдор, то учителя, то ребята намекнут, мол, не с тем человеком ты общаешься, такой он и сякой ребенок пожирателя смерти и продаст Лорду при первой возможности. Не будет он им рассказывать, что лорд Малфой защищал его от остальной полоумной банды, не давая им видеться. Никто ж не поверит. А Драко ему как старший брат — и в шалостях поддержит, и попеняет на его безбашенность, и разбитую коленку забинтует. Идеальный друг. Рон неплохой, но уж больно навязывается, а Гарри, как уже было сказано раньше, ценит личные время и пространство. Классный игрок в магические шахматы, вот что, конечно, удобно. О Дамблдоре вроде что-то знает, от приставучих фанатов защищает. Ради этого можно было и потерпеть. Питался Поттер, вопреки окружающим, тем, что отдельно готовил им домовик Малфоя. Древние амулеты и чутье тонко намекали на целый набор зелий в школьной пище, а проверять их действие на себе не очень-то хотелось. Как говорил Гробовщик: «Лучше знать, что в тарелке мышьяк, чем не знать о стиральном порошке в чае. От мышьяка я тебя откачаю, но вот состав порошка мне неизвестен…». Экспериментировать со своим здоровьем желания не было, тем более что у домовика был определенный талант и готовил он отменно. В общем жизнь текла своим чередом.       Директор тоже не забыл о Поттере, и частенько приглашал к себе на посиделки. От чая хотелось откровенно блевать — он был приторный, как улыбка директора. Дольки скрипели на зубах, и тем же скрежетом соскребаемой эмали отдавались слова. Голубая, как глаза, ориентация, фонящая педофилией за километр. Длинная, вьющаяся как борода, ложь. И только тень его была черная, как душа демона. Нет, как его собственная. Гарри знал, что души демонов отнюдь не черные, а скорее серые, — они нейтральны к запросам своих клиентов и просто выполняют свою обыденную работу, разбавляя ее глажкой котов и маленькими графами — а вот душа Альбуса Дамблдора представала в темном цвете. Грелль как-то рассказывал, что жнецы не постоянно видят через очки пленку (иначе бы они сошли с ума), в основном по работе. Если же надо посмотреть общий вид кадров, особо не вдаваясь в подробности, с достаточной силой и хорошими очками надо просто посмотреть на человека вскользь или краешком глаза. Гарри не видит ленту жизни, для шинигами он пока слабоват, но богатое воображение, как и при окклюменции, упрощает восприятие до цветов. Иногда, когда директор ненароком отворачивался от него, он глядел на тень. Тень смотрела на него черными глазами на черном теле, и внутри нее курсировала чернота, глядящая изнутри такой же чернотой. Дыра. Черная-пречерная дыра с копиями себя по всей площади. От этого кружилась голова. А Дамблдор кружил по комнате, навевая мрачные мысли, пока за окном вился мрак.       Вообще Поттер создавал впечатление ребенка милого и тихого. Пока спал. И то не всегда, по заверению того же Сатклиффа. Но Хогвартс об этом не знал. Директор, приглашавший мальчика поговорить, тоже. Во-первых он отказывался от конфет, чая и лимонных долек; во-вторых пытался по-тихому украсть феникса; в-третьих история о том злосчастном дне в Годриковой лощине его отнюдь не тронула. Правда Гарри было обидно — он ведь не хотел зевать! Ну, а «ужасы» всякие его давно не интересуют. В свои пять он вскрывал трупы, а вы тут ему про чью-то там давнюю смерть рассказываете… Ну и вопросы — их можно было набрать целый Хогвартс-экспресс и еще пару карет с фестралами. Все они были в основном банальными, или же сводились к банальным ответам. Самоуверенный директор считал, что он умеет задавать вопросы и получать на них ответы. Гарри считал, что он умеет доставать людей, играя по их правилам. — Мой мальчик, — вещал лилейным голосом Альбус. — Где ты был все это время? Мы не могли тебя найти. — Сэр, — Гарри вздыхал. — Мне нельзя отвечать на такие вопросы незнакомым людям. Опережая ваши возражения скажу, — он поднимал руку, прося открывшего рот Дамблдора помолчать. — Вы — незнакомый, а я обещал вести себя хорошо. — и лучезарно улыбался.       Каждый раз он придумывал новые отмазки и для разнообразия травил их в школе. Пусть по школе бродят слухи, что он воспитывается дикими ягуарами, русской бабой-Ягой, снежным етти или злым Снейпом. Так веселее. Иногда, для разнообразия, он разбавлял шутки правдой, но кто ж там разберет? — Где ты живешь? — не унимались любопытные. — На кладбище. — На каком? — продолжали гнуть те свою линию. — На краси-и-ивом.- тянул мальчик. Он любил кладбища. — Но где он? — У леса. — У какого? — У темного. — Кто о тебе заботился? — Семья. — Какая? — Любимая. — Кто же является твоей семьей? — Люди. — Волшебники? — В каком-то смысле. — Магглы? — В каком-то смысле. — Так кто? — Семья.       В итоге у всех сдавали нервы, и мальчика посылали куда подальше с его «шуточками». Уизли докапывался больше всех, и Поттер с ходу заявил, что живет на погосте, летом спит на надгробиях или склепе, фоткается с местными жмуриками, знает наизусть около пятисот могил, а воспитывает его сама смерть. Уилл попал в точку, сказав, что: «Если хочешь кого-то обмануть, сначала наври с три короба. На фоне лжи, твоя правда покажется продолжением цирка.» И все так думали. Замечательно.       Гермиона, похоже, плевала с Эйфелевой башни, где там Поттер до этого пропадал. Или делала вид. В общем прекрасная подруга. До нее, конечно, тоже докапывались. Она же с невозмутимым видом на вопрос «Что ты знаешь о Гарри Поттере?» отвечала: — Нелюдим, дик, асексуален, имеет отвратительный характер, — второй Снейп — готовит так, что отравит любого, пьет как черт (и не пьянеет), пускает друзей на опыты, склонен к садизму и насилию. — с абсолютно серьезным лицом она загибала пальцы, глядя прямо в глаза любопытных. — Еще вопросы будут?       Некоторые после такого резюме не подходили к герою всея Британии ближе, чем на метр, или вообще обходили третьей стороной.       Драко, как неотъемлемая часть трио, распускал свои слухи в своем стиле. Так, в замке стали говорить, будто Поттер владеет тридцатью пятью видами единоборств, может сглазить даже во сне и является фаворитом одного из самых влиятельных магфиози. В общем, было чего бояться. Сам Малфой утверждал, что с Гарри в качестве главного советника, а телохранители следят за ними из каждого угла, и он конечно же молчит о количестве защитных заклинаний и амулетов на тушке мальчика. Количество жертв, жестоко убитых и замученных зеленоглазым ангелом варьировалось от тринадцати до шестисот шестидесяти шести, а вот скольких он вскрыл было не подсчитать. Никто бы не поверил в эти байки, если бы Мальчик-Которому-Скучно за обедом не расписывал интересные случаи из своей патологоанатомической практики и некоторые особенности профессии. Так он рассказал, как опознать по внешнему виду трупа до пятидесяти ядов, какие отверстия оставляют разрывные пули и какими стежками лучше пришить оторванную руку. После чего к нему перестали подсаживаться непрошеные гости.       Уизли лишь фыркал на закидоны новых друзей, но не мешал творить им свои темные делишки. Он лишь ненавязчиво пытался выудить хоть что-то и играл с ребятами в шахматы. В любом случае он знал больше, чем другие, и гордо задирал нос, иногда шкрябая им по потолку. -… Да, конечно я веду себя хорошо. — Гарри кивал, глядя в окно. Он сидел в одном из пустующих классов и болтал ногами. — Нет, учусь хорошо. — пауза затянулась, он нахмурился. — Нет, это не из-за меня. — телефон затрескал, зеленые глаза возмущенно уставились на аппарат. — Что за беспочвенные подозрения?! Да я вообще почти ангел!       В мобильнике кто-то что-то очень сердито объяснял. Поттер кивал, хмурился и снова кивал. Ангелы отнюдь не все святые, о чем ему поспешили напомнить. Он и не косил под праведника, но расстраивать своих не хотелось, а то, что он изводит Хог, наверняка не оценят. По крайней мере Грелль. Но о большинстве его затей не знали, и очень, очень скучали. — Когда приедешь, пойдем гулять на Темзу. — алый жнец обнял бы свое чудо через телефон, но таковой возможности, увы, не имелось. — Гробби даже согласился пойти вместе с нами на рождественскую ярмарку! — он довольно потрепал за щечку седовласого. — Я его уговорил! — Уговорил он, как же… — с недовольной моськой протянул в трубку тот, потирая покрасневшую щеку. — Я просто хочу тебя затискать, наесться полосатых леденцов и поцеловать Грелля под омелой… — И украсть елку. — добавила будущая «жертва» омелы. -… и украсть елку. — кивнул Адриан. — Аккуратнее там, Котенок, не нарывайся на неприятности. — А я не нарываюсь. Это они на меня нарываются. — хмыкнул Поттер.       Жизнь не то что бы налаживалась, но становилась определенно лучше. Ребята его не трогали, учителя старались не обращать внимание, а перспектива провести каникулы дома грела душу. Ну, а пока он будет играть в детектива и рисовать наброски для нового выпуска.