Свети для меня всегда, солнце

      Следующая неделя прошла спокойно и в принципе, как прежняя. Арсений больше не появлялся в моём поле зрения, и я старался ходить там, где его не должно быть. За два дня собрали нужную сумму на подарки, и все начали думать, что подарить нашему руководителю. Кто только, что не предлагал. Новый галстук, ремень, запонки и все эти вещи меня злили и выводили из себя, я начинал огрызаться и говорить, что он такое носить не будет. Предлагали подарить сертификат в салон красоты, на татуировку и всё подобное. В мою голову пришла идея, точнее даже не идея, я знал, что ему подарить, ведь как-то он говорил, что он хочет устроить себе фотосессию с лисой. Так как это было единственный подарок, который действительно понравится, то я предложил и многие с восхищением начали расхваливать меня, и староста эту затею перекинула мне. — Тошааа, — начала староста подлизываться, я только закатил глаза, понимая, о чем она, — купишь? У меня совсем нет времени, — она долго уговаривала меня, и я старался перекидывать ответственность на любого, но все находили отмазки и умело выкручивались. Поэтому поручение дали мне и Сереге к завтрашнему дню купить и упаковать. Прибавил себе работенки. — Какой долбаеб захочет устроить себе фотосессию с лисой? — возмущался Серега, когда я искал в интернете подобные сайты. Я хихикал, на то, как он ворчит. Старый пень. — Мы как-то разговорились, и он рассказал, что хочет фотосессию с лисой, я забыл совсем про это и долго ломал голову, что подарить на Новый Год. — И что подарил? — Ремень, который он носит, — Матвиенко заржал в голос, — галстук, кстати, тоже я подарил, — не знаю, что его смешило, но он смеялся чуть ли не до слёз, хотя я понятия не имел, что в подарках может быть смешное? — Ты знаешь, что ему не безразличен? — спросил Серега и я замер, перестав лазить в интернете и вопросительно посмотрев на друга, — Вот ты браслет его носишь? — я кивнул, — Но по причине, без разницы плохое или хорошее воспоминание тебе это приносит, — я опять кивнул, не понимая к чему он клонит, — а Арс носит и печатку, которые ты подарил, — на «ты» он ткнул мне в грудь палец, — и галстук, и ремень, сечешь? — все равно не понимал, что хочет от меня Серега и отрицательно покачал головой, — любой нормальный человек, который захочет забыть прошлое, выбросит или по крайне мере не будет носить вещи, что были подарены парнем. Ладно печатка, допустим, но ремень и галстук, он что себе сам бы не смог купить? — Ты хочешь сказать, что я до сих пор ему нравлюсь? — Матвиенко закивал головой и где-то внутри появилась надежда, что не всё потеряно, но не знаю надо ли мне, вдруг всё это просто предположение и высосано из пальца, может Серега неправильно понял, а я повелся. Но частичка надежды все равно теперь полыхала во мне.       Найдя нужный адрес, после последней лекции мы поехали с Серегой туда, покупать подарок. Нас приветливо встретили, показали студию, самого животного и озвучили часы работы и стоимость. Я посчитал сумму, которую скинули группой, и мы недосчитались где-то половины, оказывается цены здесь и в Воронеже отличаются, поэтому сумму группе я назвал ту, которую мне когда-то озвучил Арс. Мы с Серегой переглянулись, он сразу понял, что я хочу сделать и отговаривать не стал, как-никак на них надеется группа, но и стоять в стороне не стал, добавив половину. Подарок куплен, осталось положить в красивый конверт и миссия выполнена.       Мне нравилось выбирать подарки для Арса, я всегда видел в этом что-то загадочное, нежное, когда ты тщательно подбираешь нужную вещь, чтобы она понравилась человеку, который нравится тебе. Видеть улыбку при дарении подарка и счастливое удивление, когда он открывает коробку, а потом, через год или два увидеть, что твои подарки и правда много значат для него, что не зря были потрачены нервы и мысли о том, что можно купить и пригодится ли это. По пути домой я зашел в продуктовый магазин и подумал, что неплохо бы и конфеты купить, обычно и дарят сладости на день учителя. Я ходил по супермаркету минут тридцать, выискивая нужные конфеты и нашел его любимые «молочный шоколад с орехово-молочной начинкой».       День праздника наступил и, встав с утра пораньше, я разбудил Диму, чтобы он помог подобрать наряд на дискотеку и да, вечером я не смог, а сейчас немного начинаю опаздывать. Всё, что я примерял ему не нравилось, надоело переодеваться по десять раз, поэтому я надел последний и остановился на нём. Это были спортивные черные штаны, высокие черные кеды со штурмовиком, черная футболка и красная рубашка в клетку на замке. Переодеваться и искать другое я не стал, очень опаздываю, сказал Позову пока и сбросил звонок, прихватывая конверт, конфеты, телефон и деньги, набирая номер Сереги.       Ворвался в аудиторию на лекцию пыхтя, здороваясь с преподавателем и усаживаясь к Матвиенко. Саша-староста, позвала меня спросив не забыл ли я принести подарок, я показал в руках конверт и она одобрительно кивнула.       После всех лекций мы собрались всей группой в нашей аудитории перед самым концертом. Арсений Сергеевич нравился всем, и многие нашли с ним общий язык и интересы, особенно женская половина группы, хихикали над его шутками, стреляли глазками, заглядывались и завуалированно флиртовали, что нельзя было не заметить. Хотелось закрыть его в шкафу подальше от людей, девушек, что старались показать ему себя со всех сторон. Зарыть его глубоко под землей, чтобы он никому не достался и только я мог откопать, когда будет необходимо. Это, как последний кусок твоего любимого торта, который ты оставил на утро съесть с кофе, но какой-то мудак его ночью съел. Для меня мудаком был каждый, кто хоть как-то контактировал, взаимодействовал с ним, разговаривал и касался. Я становился собственником, не обладая человеком, но полностью посвящая себя ему       Арсений Сергеевич вошел в аудиторию при параде: черные, зауженные к щиколоткам, брюки с кожаным ремнем; лакированные туфли, начищенные до блеска: белая рубашка и входя, он поправил черный галстук рукой, где красовалась золотая печатка с черным камнем. Меня как током парализовало, я смотрел на него и не мог отвести взгляд, не мог смотреть на человека, о котором думаю постоянно.       Все девушки завизжали при виде его и начали громко и восторженно поздравлять, он заметил меня в толпе среди парней и сразу отвел взгляд на девушек, которые произносили поздравительную речь, а я все также палил не отрываясь, как полудурок. Матвиенко толкнул меня в ребро, что-то шепнул, но я не услышал и не обратил на него внимание. Когда староста протянула Арсению конверт и коробку конфет, его глаза упали сначала на яркую упаковку его любимых сладостей. Он понял, или хотя бы догадывался, а возможно, и не придал этому значение, но было такое чувство, что, посмотрев на эту коробку он знал, кто их выбирал, нельзя было сделать это наугад. Эти конфеты продаются не везде, их сложно найти и стоят они не дешево. Открывая далее белый пустой конверт, он поморщился, удивленно посмотрел на сертификат и улыбнулся, как маленький ребенок, до ушей. Ему понравилось, я точно это знал, что сейчас он радовался такому подарку, возможно, он и позабыл, что когда-то хотел попасть на эту фотосессию, но сейчас точно был безумно рад.       Радостный Арсений Сергеевич поблагодарил всю группу и девушки все вместе обняли его, вереща и по кругу поздравляя. Мы с парнями стояли в стороне, смотря на картину и улыбаясь, все-таки передать эмоции, когда подарок заходит — тяжело, на душе становится легко, когда ты видишь чужую улыбку. Пока толпа девушек его обнимала, он смотрел на меня, не улыбаясь, без каких-либо эмоций просто смотрел мне в глаза не отрываясь, и я понятия не имел, что это могло значить. Может, мне удалось проявить его старые приятные воспоминания?       Разомкнув объятия, девушки шумно поплелись на выход из аудитории вместе с парнями, а я выскочил с Серегой, боясь остаться с Арсом один на один. Да, я избегал его, уходил от встреч, стычек, хотя сам желал остаться с ним наедине, но слушался Диму, ведь я не выдержу, и выскажу всё, о чем думаю, а этого делать нежелательно.       На концерте поздравляли весь преподавательский состав и выше по должности, много ярких цветов, коробок с конфетами и таких же ярких искренних улыбок. Сейчас все двадцать преподавателей стояли на сцене и по очереди передавая микрофон говорили слова благодарностей своим группам, коллективу и остальным студентам, некоторые учителя за 50 плакали от счастья. И, когда очередь дошла до Арсения Сергеевича, он посмотрел на меня, видимо, заранее нашел в зале, чтобы использовать, как спасательный круг, ведь он всегда пугался выступать публично, Арсений по-нежному высказал нашей группе благодарность ещё раз, и всё то время, что он говорил — смотрел на меня, а я не сопротивлялся и не отводил взгляд. Сзади начали шушукаться. — Он точно смотрит на меня, я уверена в этом, — шептала, даже не так, почти кричала в ухо подруге староста, а та хихикала в ответ и говорила, что она по-любому ему нравится. Меня выбесил их разговор, и лицо стало серьезным, хотел было попросить их вежливо заткнуться, но воздержался от комментария и просто отвел от Арса взгляд. Плевать вообще на кого он там смотрит.       Концерт закончился совместной песней, и все встав со своих мест, начали аплодировать и расползаться по универу, кто куда. До дискотеки было примерно 20-30 минут, и я позвал Серегу сходить со мной покурить на улицу. По пути рассказал, что меня так разозлило, и он тоже слышал их разговор, догадался почему моё лицо стало каменным, и я сидел, как обиженный ребенок. Возможно, он меня не понимал, у него отношения совсем другие и они вместе со школы, поэтому я и думал, что он мог меня не понимать и не представлять, что я чувствую в такие моменты, хотя всякое бывает, и я не мог так просто разбрасываться такими словами, у пар никогда не бывает всё гладко, как хотелось бы. — Ты главное не делай глупостей, — закуривая сигарету, начал лекцию по отношения доктор «Матвиенко», — я уверен, вот на сто процентов, что наш гей учитель скоро сломается и подойдет к тебе с прощением, ты просто жди, — я не знал будет ли это так, может все совсем иначе и ему уже давно плевать на меня, может он не хочет ничего выяснять, а я себя только накручиваю, — но вот бросить по смс, конечно, самый уебищный поступок, я бы тебя не простил за это, — усмехнулся Серега, а я заржал за ним. Тут я, конечно, накосячил.       Мы стояли на улице, пока девушки из нашей группы не подошли и сказали, что сейчас будем фоткаться на память. Глупая затея, совсем не хотелось всей этой показушности в группе, тут каждый второй друг друга, вероятно, ненавидел, но все делали вид, что мы отличная и очень хорошая группа, поэтому отказывать мы не стали, как-никак часть этого коллектива и ссориться со старостой вернется мне боком, когда попрошу отметить при отсутствии. Пошлет куда подальше, также, как я хотел сделать это сейчас. Сделав пару снимков на фоне университета, все вновь разбежались, и мы пошли в ближайший магазин за чем-нибудь крепким, хоть пить студентам разрешили, алкоголь нам вряд ли выдадут, и мы купили бутылку мартини и коньяк, разливая его по бутылкам и смешивая с колой, как говорится «и не стыдно и пить можно». Бутылку мартини мы распили впятером с парнями за зданием, где не было ни камер, ни тех, кто ходит мимо, поэтому травя шутки, выкуривая сигарету, и выпивая стакан за стаканом, мы на веселе вошли обратно в здание, и шли к спортивному залу, где все было подготовлено и уже начала играть музыка, многие студенты шли ко входу, пританцовывая.       В зале я случайно наткнулся на Арсения, немного затуманенным взглядом, но тут же перевел взгляд куда-то в толпу, дабы не привлекать его внимание, сегодня отличный способ заговорить, но я не хотел. Хотя этого не желал Позов, а я лишь прислушивался его, когда самому безумно хотелось подойти, но не решался ни он, ни я. Мы так вечность будем прятаться и избегать друг друга, возможно, это к лучшему, но жить с таким грузом на сердце оказалось тяжелее любого препятствия.       Музыка переплеталась, то с молодежной, то на более старую, хотя все песни 90-х мы знали, поэтому проблем не было, и толпа зажигала по треки «руки вверх» вперемешку с «лсп», ну в общем-то понятно, что скучать никому не давали. Специально для преподавателей был накрыт стол с бокалами вина, шампанского и рюмками с водкой, просто бери и пей сколько пожелаешь. Я с Серегой, и с той же компанией парней, с которыми пили, зажигали все вместе, громко выкрикивая слова песен и вытаптывая мелодию. Несколько стаканов мартини дало о себе знать, и стало очень легко, я полностью расслабился и отдался музыке, иногда делая глотки смешанной херни в бутылке, получилось очень крепко, и также крепко брало, но жаркие танцы, когда ты весь в поту из-за кучи народа — отрезвляли лучше любого холодного душа.       Заиграла медленная мелодия, и был объявлен белый танец — дамы приглашают кавалеров, а они не отказываются. По случайности я заметил недалеко от себя нашу старосту с подругой, что переговаривались и смотрели куда-то вперед, я прошелся по взгляду и понял о ком идет речь. Арсений стоял с бокалом красного вина у стены, почти каждая дама за 40 его приглашала, но он вежливо отказывал им, это было заметно, как белый пень в лесу, к нему постоянно подходили его коллеги и почти в ту же секунду уходили. Пока я смотрел на своих одногруппниц, и старался не думать, что она сейчас решится и подойдет к нему, я направился к выходу, не желая видеть его согласие на белый танец. Серега не стал меня останавливать, он был занят немножко не тем, обсуждая новую серию недавно вышедшего сериала с парнями, моего ухода не заметил. Выходя из спортзала, я заметил. Что некоторые студенты ходили по универу, а сам я направился на четвертый этаж на своё любимое место, где стоял стол у окна и не было кабинетов, так что можно было побыть одному. Уселся на деревянный, с занозами стол, открывая настежь пластиковое окно и достав из кармана пачку сигарет — закурил, учась здесь я стал опять много нервничать и без сигарет просто не обойтись, не тянет курить что-то другое — уже радует. Я сидел лицом к окну и смотрел на деревья, наблюдая за двумя птицами, что вили гнездо, погружаясь в свои мысли. — Так и знал, что найду тебя здесь, — я услышал знакомый голос и не стал сразу поворачиваться, меня коротнуло током и я сидел неподвижно, смотря сквозь все деревья куда-то вдаль. Сейчас не хватало даже сил ровно дышать, а уж как я буду говорить с ним — понятия не имею. Я глубоко вдохнул, выдохнул и затянулся, полностью докуривая до фильтра и выбрасывая окурок в окно, — спасибо за подарок. — Если не в курсе, то это от группы, — сказал я немного грубее, чем планировал, постарался смягчить голос, дабы не казаться обиженным или злым, — но идея моя, пожалуйста. — Ты бросил меня по смс, — констатировал он факт моего самого тупого поступка, я очень жалел сейчас, что именно выбрал такой способ расставания, полностью убрав его из своей жизни, даже не позволяя объясниться и перекрывая любые контакты к себе, — ты получил мой подарок на тот новый год? Ничего не понимая, я обернулся к нему всем телом и вопросительно приподняв бровь, недоуменно смотрел на него. Понятия не имел о каком подарке идет речь. Мой ошарашенный вид озадачил Арса так же, как меня. — Я отправил тебе подарок в виде часов, но кажется, кто-то другой его получил, — грустно усмехнулся Арсений и присел на стол рядом со мной. Я сейчас совершенно был в непонятном состоянии, учитывая, что выпил к этому достаточно алкоголя, который не совсем давал право здраво мыслить. Но я никак не мог ждать подарок, Арсений сообщения то редко писал, а просто сюрприз я не подразумевал, поэтому не проверял почту очень давно. — Я совершил глупый поступок, что кинул тебя через сообщение, но свинского отношения к себе не потерплю, — мне удалось заговорить без колебаний в голосе, уверенно, и как обычно, высокомерно. Все слова вырывались сами собой, я хотел бы заткнуться, но не получалось, всё, что накопилось за эти два года выходили словами из моего рта сами по себе. Хотел бы пиздануть сейчас леща по морде, но моих сил хватало только сказать, что я так долго держал в себе от него, — Ты стал относиться ко мне, как к куску дерьма, наплевав, что я чувствовал в тот момент. Я не поверю, ни за что не поверю, что ты не мог найти время тупо поговорить со мной, только отписывал, что скучаешь и не можешь часто писать, — я вскочил со стола, эмоционально размахивая руками и говоря ему все в глаза, Арсений сидел с поникшим опущенным лицом и слушал все, что я говорю, ни разу не перебив, — Я не хотел расставаться, но и терпеть не мог, меня Дима год вытаскивал из паршивого состояния. Я курил траву, напивался, как последняя скотина, кое-как вывез посещаемость в последнем году благодаря Позу. Я терзал себя, как только мог и сейчас говоришь мне вот это? — я становился агрессивным, вся злость, копившаяся во мне два года, вырывалась наружу и мне удалось выговориться, стало легче и одновременно пусто. Может после этого разговора я и правда стану свободным? Может это совсем не зря и надо было поговорить раньше, а не прятаться? Арсений поднял на меня голову, и я чувствовал, видел и ощущал всеми частичками тела, как он был готов заплакать, но держался изо всех сил, да я и сам был готов упасть к его ногам, зарыдать по-девчачьи и простить всё, но не делал этого. Я держался. — Если бы я мог рассказать тебе всё, через что мне пришлось пройти, то ты бы понял меня. — Так расскажи! Почему нельзя просто взять и всё, блять, рассказать, зачем мучить меня, себя? Что ты от этого получаешь? Удовольствие или, как все говорят «я не могу, потому что хочу тебя защитить»?       Я переходил на крик, эмоции били через край и сдерживаться было трудно. Мне просто хотелось знать правду, может моих страданий причина не стоила и вот этого разговора не стоит. Если Арсений всё расскажет, то я смог понять его намерения, простить его, почему нельзя просто сказать правду? Я же не умру из-за неё. Меня трясло, уже не от злости, а от тяжести и боли на сердце, сейчас опять становилось мучительно больно, что хотелось выбросить из своей груди ненужный хлам, который мешает жить. — Поверь мне, прошу. Просто я правда не могу рассказать этого, не хочу делать тебе больно. Поверь мне, — он коснулся моей руки, так тепло, такая нежная и теплая, его касания совсем не изменились с последнего раза. Я стоял столбом и ждал его дальнейших действий. Арс подошел ко мне ближе и положил свою голову на плечо, не отпуская мою руку, а я не думал шевельнуться, стоя, как дурак ничего не делая. Не мог совладать собой, хотел притянуть его к себе, погладить по волосам, обнять и сказать, что всё хорошо и забыто, но я не могу простить предательство, в дальнейшем это не выльется ни во что и мы только будем терзать друг друга, не доверять, а в конце расстанемся абсолютными врагами, не такого конца я хочу, — Свети для меня всегда, солнце. И я поверил. Полностью доверился ему, но не простил. — Хорошо, отныне мы обычные классный руководитель, — я отодвинулся от него, тыкая ему указательным пальцем в грудь, — и студент, — показал на себя. Возможно, я поступаю неправильно, но и терпеть нельзя было. Пока мы стояли и непрерывно сверлили друг друга взглядом, не решаясь больше ни на какие шаги, за спиной появилась пожилая женщина по английскому языку. Мы оба повернулись к ней. — Арсений Сергеевич, ваши студенты дерутся! — кричала Жанна Михайловна, торопливо шагая к нам, как только мы услышали эти слова, одновременно побежали в спортивный зал. Я очень надеялся, что Матвиенко не натворил пьяный глупостей и это не он дерется. Мы вбежали в зал, на нас обернулись те, кто стоял далеко от самой драки, и я был очень рад, когда увидел Серегу среди толпы, подбежал к нему спрашивая кто с кем дерется. — Да ботаник наш с гопником, походу ему коньяк с колой в голову ударил, вот он и смелым стал, — пошутил Серега, я озадаченно посмотрел на него, — да я всего-то глотнуть дал, — возмущенно буркнул он мне в ответ на мой немой вопрос, — ну как глоток, пол бутылки выжрал, — шепотом добавил и опять засмеялся. Пока Арсений с физруком разнимали парней, дискотеку объявили оконченной и попросили всех расходиться по домам и не задерживаться в здании. Уходя, я последний раз посмотрел на спину Арсения и вышел из зала, по пути рассказывая Матвиенко о том, что произошло и куда я надолго ушел. Серега не удивился и изначально ждал такого поворота событий, этот разговор было не избежать, поэтому даже радовался за меня, что я теперь не терзал себя и не мучил лишний раз. — И что ты сейчас чувствуешь? — Хоть я не простил его, ну я себя так уверяю, но всё так же люблю, как два года назад.       После нашего разговора прошло две недели, мы стыли чаще пересекаться, не молчали глядя друг на друга, я перестал его избегать и, возможно, сам искал причину встретиться. При виде его хотелось вновь расцветать, как тюльпаны весной, только завянуть мне не удастся. Меньше нервничал и вновь бросил курить, держа в кармане пачку с одной сигаретой, на всякий, зная какие мы с ним взрывные, всё, что угодно может случится, поэтому я лучше буду курить, чем выбивать себе костяшки. Лекции и семинары проходили в таком же скучно режиме, где меня часто клонило в сон под чарующие голоса преподавателей. Матвиенко был всегда рядом со мной, когда была необходимость, мы могли сидеть у меня до утра и рубиться в приставку, а на следующий день уезжал к себе домой в пустую квартиру. Я думал, что у него появились проблемы, но волноваться не было причин, просто вторая половинка на время уехала из города и он не знал, чем занять себя, пока живет один в квартире и тем самым стал оставаться у меня. Я был совсем не против.       Вновь началась скучная лекция, мы с Серегой на заднем ряду, и я листаю инстаграм, неожиданно вспомнив, что я могу вновь подписаться на Арса, ввел в поисковик его ник и нажал на нужную страницу, не решаясь подписаться, решил изучить фотографии за последние два года: вот Арсений выложил два дня назад фотографии с лисой, где фотографы чудесно постарались и передали всю его красоту. Интересно, когда он перерос возраст быдло-старшекурсника и стал элегантным учителем-психологом, такие изменения были явно после нашего расставания, может именно это его подтолкнуло изменить в себе некоторые качества? На других фотографиях Арсений почти не улыбался, задумчиво смотрел вдаль, пока его фотографировали в профиль, и изучая его профиль заметил, что с нашего лета по следующий год не было вообще никаких записей, немного смутило, что он год ничего не выкладывал, но не стал заострять на этом внимание и все-таки нажал на кнопку «подписаться», а через пару минут увидел подписку в ответ. Улыбнулся его странице, как дурак.       После последнего семинара, Матвиенко не стал меня ждать, пока я закончу дежурство и попрощался говоря, что приехал Стас и ему надо срочно встретить его в аэропорту и попросил заранее сказать, что завтра не придет, возможно, и послезавтра тоже. Мы попрощались, Серега выбежал из кабинета, а я продолжил протирать доску от записей, не услышав, как у двери кто-то стоит и смотрит, пока наигранно не покашляли. Я испуганно обернулся, роняя тряпку и чертыхаясь. — Твою, блять, мать, Попов, нахуя так делать? Ты меня до усрачки напугал, — буркнул я, поднимая тряпку с пола и кладя в маленькое ведерко в лаборантской. — Хах, да, прости, забыл, что ты пугливый, — усмехнулся Попов, подходя к столу и присаживаясь на край, нервно переворачивая в руках телефон. Я немного напрягся, увидев его растерянный вид, — хотел предложить выпить кофе в хорошей кофейне недалеко отсюда, — он резко оборвал предложение, откашливаясь и потирая переносицу, — или что ты предпочитаешь, а то вроде не особо ты кофе любишь. — А, эм… почему бы и нет, — я улыбнулся ему и положил руку на плечо, понимая, что разговаривать нам ещё также непривычно и неловко, но если мы так и будем вести себя, как школьники, то даже из простого общения ничего не выйдет, — не волнуйся и не стесняйся, можно сказать мы будем узнавать друг друга по новой, — ему я говорил слова поддержки, а сам в душе радовался, как ребенок. — Тогда жду тебя внизу на выходе, я так понимаю, тебе недолго осталось? — скрещивая руки на груди, спросил Арсений, делая пару шагов к выходу из аудитории. Я кивнул и продолжил дежурство, осталось только поставить стулья на парты и можно идти, так что не займет больше десяти минут, хотя я думал, что он останется и поможет, но видимо, напряжение в воздухе ещё сильнее летает.       Я постарался закончить, как можно быстрее и вышел из кабинета, огромными шагами преодолевая все четыре этажа. Неожиданно начал волноваться, немного потряхивались руки и в груди находился ком тревожности. Давно не выбирались куда-то вдвоем, да и вообще время вместе проводить — это уж очень сомнительно. Мои мысли посещали много вариантов нашего предстоящего разговора, не молча же сидеть и пить кофе, надо о чем-то начать говорить, хотя с чего-то простого, а там уж мы привыкнем друг другу и неловкость потихоньку будет пропадать.       Пока мои мысли были забиты, я уже успел выйти из универа и увидел, как Арсения стоит с какой-то девушкой, они мило общаются, он придерживает её за талию, а у девушки глаза сверкают. Видно невооруженным глазом. Я начал злиться, очень сильно и еле сдерживал агрессию, если выплеснуть — будет хуже. Арс разговаривал с девушкой стоя ко мне спиной, и когда повернулся, заметил меня — сразу подошел. Мне не хотелось разговаривать с ним или стоять рядом, чувствовал, что наш поход в кафе оборвался из-за этой мадам. — Антон, прости, у меня появились срочные дела, — начал оправдываться Арсений, коснувшись моей руки, я резко убрал её назад, без эмоционально смотря на него, кажется, он понял, что я этому совсем не рад. Попов, после моих действий, убрал руки и не смел больше касаться меня. — Это она — твои срочные дела? — кивнув голой в сторону девушки, усмехнулся я. Как же чертовски неприятно, так больно и сердце ноет, что хотелось положить руку приглашая боль, — не оправдывайся, теперь я хотя бы знаю твою причину. Видимо, я правильно сделал, что бросил тебя по смс, — я не желал больше его слушать, уже просто ни к чему. Теперь окончательно нет нас, только я и он полностью и навсегда по отдельности. Больше не верю ни единому его слову. Пока Арс стоял в ахуе от моих слов, переваривая, я повернулся в другую сторону и пошел прочь от него, убирая руки в карманы штанов и чувствуя на себе его взгляд. Закурил. Снова.