Pomp and Circumstance

Он наматывал круги вокруг пика, раздумывая о Лю Цингэ, который определенно хотел его. Во всех смыслах. По крайней мере, через два месяца после всех произошедших событий Шэнь Юань начал чувствовать себя немного странно. Он был. Очень. Напряжён. Теперь Шэнь Юань, весь взъерошенный, сидел в своём сарае и плакал, запихивая в рот отвратительную тонну отвара. Отвар был мягкий, на вкус как вода, и единственное, что в нем было хорошего, — это вкус зеленого лука, которым его посыпали сверху. Слушайте, он ведь не очень-то и был расстроен из-за всего этого. Он прекрасно отнёсся и к «эй, давай будем вместе», и к Юэ Цинъюаню, что со своим торжественным и спокойным видом поспешил его поздравить. И, собственно, дал свое благословение на то, чтобы он был выебан Лю Цингэ. Он просто нервничал. Даже чересчур. И был чертовски голоден. Он съел ещё одну ложку, не переставая заливаться слезами и всхлипывать, когда ученица посмотрела на него так, словно Шэнь Юань только что сказал что-то очень глупое. Это была та самая девушка, которая не так давно ударила себя мечом, Ци Ай, уставившаяся на него. Неловко держась за миску риса, она произнесла: — Шэнь-шисюн? — Я так голоден и так зол. — ответил Шэнь Юань, запихивая в рот еще больше ужасной каши и начиная рыдать по второму кругу. Почему он так взволнован? Что, чёрт возьми, с ним не так? Ему хотелось кричать. — Спасибо тебе, Ци-шимэй, за то, что ты здесь. Пока я страдаю. — Всё… всё в порядке? — Ци Ай заикалась, глядя на него, когда он доедал свою миску отвара и выпивал чашку чая во второй раз. Она ковырялась в своей тарелке, так и не съев её, прежде чем передать пищу всё ещё очень сильно плачущему Шэнь Юаню. — М-может, мне сходить за Лю-шифу? — Нет! То есть, да. Конечно. Я не знаю! Он вообще здесь? — Шэнь Юань потребовал ещё несколько чашек этого ужасного отвара. — Его никогда здесь не бывает. Я ненавижу это место! Ци Ай вздрогнула, и Шэнь Юань замолкнул. О нет, он… он определённо сказал что-то не то. Бедная девочка даже не была причиной его гнева! Он не знал, почему так разозлился. Но он сидел здесь, плакал, ел ужасную еду, но этого было недостаточно! Она посмотрела на свои руки, потом снова на него. — Лю-шифу бывает здесь гораздо чаще с тех пор, как рассказал Юэ-шибо об- — Нет! Не надо, я… ха-ха, есть еще отвар? Ты должна принести мне ещё. Хотя нет, я лучше спущусь с горы… — Я позову Лю-шифу. — проговорила Ци Ай, стоя с таким властным видом, какой был у многих учеников пика Байчжань. Были ли большинство из них альфами? Шэнь Юань полагал, что так оно и есть, судя потому, как они говорили и действовали. Ци Ай поклонилась, прежде чем повернуться, сделав идеальный круг перед уходом. Шэнь Юань ещё раз шмыгнул носом и прикончил отвар. Да, он все ещё был голоден. В конце концов, он выпил весь чай, причем добавив гораздо больше сахара, чем намеревался. Лю Цингэ пришёл через десять минут после того, как Шэнь Юань начал жалеть, что выпил так много чая, вымыл лицо и еще немного поплакал, потому что он… чувствовал себя раздраженным? И все же, как можно настолько сильно проголодаться? А потом он почувствовал запах Лю Цингэ, резкий аромат корицы и миндаля ударил в нос. Ему стало опьяняюще хорошо, и… и он снова заплакал. Он всхлипнул, когда понял, что Лю Цингэ пахнет как теплая чашка какао. Он внезапно захотел немного какао. Есть ли способ получить горячий гребаный шоколад? Лю Цингэ колебался, как будто не мог решить, следует ли ему обнять Шэнь Юаня или просто остаться в десяти футах от двери, пока омега не разразилась очередным приступом слез. — Шэнь- — Я очень голоден. — Шэнь Юань шумно вздохнул. — А ты… ты совсем как горячий шоколад, я так скучаю по горячему шоколаду.  — Что такое… горячий шоколад? — спросил Лю Цингэ, и это явно было ошибкой, ибо Шэнь Юань осознал, что в этом мире, где существуют летающие мечи, нет никакого гребаного способа получить горячий шоколад, если только он его не сделает сам, и он даже не был уверен, что в этом мире есть какао-бобы. Или нет? Теперь Шэнь Юань должен был пойти и поискать их. — Шэнь-шичжи… — Не называй меня так, если собираешься трахаться со мной! — Шэнь Юань огрызается, — я не буду твоим шичжи! … … — Прости меня. — голос Лю Цингэ звучал мягче, чем он когда-либо слышал. — Я буду уважать твои желания. — Он протянул руку к его голове, а Шэнь Юань вскрикнул, превращаясь в очередную рыдающую массу, пугая лорда пика Бай Чжань. — Шэнь Юань. — А-Юань. — произнёс омега, вытирая слезы, прежде чем прижаться к другому мужчине, и, ах, Лю Цингэ так приятно пах! Это самое близкое к горячему шоколаду, что он может получить, поэтому Шэнь Юань, наполовину плачущий, наполовину раздраженный, потёрся лицом о грудь Лю-шишу, поднял голову вверх, томно моргнул и шмыгнул носом. Лю Цингэ был напряжен как натянутая тетива, но он всё ещё гладил Шэнь Юаня по голове, нежно зарываясь ладонью в волосы, как будто омега был испуганным котенком. —…А-Юань. Мне сказали, что ты голоден. И что ты собираешься спуститься с пика в деревню. — Голос Лю Цингэ слегка дрожал, как будто он не знал, что сказать. — Я могу сопровождать тебя. Честно говоря, Шэнь Юаня больше занимал запах горячего шоколада. Он отстранился, впившись пальцами в верхнюю одежду собеседника. Теперь он ничего не хотел так сильно, как разорвать мантию Лю Цингэ и потереться лицом! Именно! Зарыться! Лицом! В его! Грудь! Может быть, Шэнь Юань вёл себя странно? Может быть, это был его ещё один тайный кинк? Он продолжил это делать. Он потерся щекой о грудь Лю Цингэ, альфа напрягся над ним, но продолжал молча перебирать руками его пряди. — Лю-шишу… — начал Шэнь Юань, и его голос дрожал, но он больше не плакал; этот успокаивающий запах хорошо на него воздействовал. Он откинул голову назад, глядя на этого красивого мужчину. Лю Цингэ смотрел в ответ и… в воздухе что-то витало. Что-то обжигающее. Что-то вроде… огня. — Я голоден. И вот тут то настроение полностью сменилось. Лю Цингэ отвёл взгляд и бровь его дернулась, прежде чем он отстранился. — Я принесу. — Но ты не можешь уйти.! — произнёс Шэнь Юань, когда тот собрался выйти, протянув руку к двери. — Ты… ты должен остаться! Ты пахнешь так, словно… я чувствую себя лучше, когда ты здесь. Оставайся здесь. Пожалуйста! Пожалуйста… И вот так он обнаружил себя запихивающим в рот ещё более ужасный отвар, зарывшись в одеяние Лю Цингэ. Юань чувствовал себя хорошо. Даже если отвар вызывал желание швырнуть его в лицо Шан Цинхуа. Лю Цингэ прижимался к его боку, очень тёплый, и потирал его спину лёгкими движениями. Окруженный ароматом корицы и миндаля альфы, его медицинскими запасами мазей, цветами, а затем и запахом еды, Шэнь Юань почувствовал себя… жутко расслабленным. Долгожданное спокойствие. Он потерял сознание лишь после того, как допил свой отвар. Му Цинфан вздыхает, когда приходит Шэнь Юань. Прошло три месяца с тех пор, как он стал жить на пике Байчжань, и ещё один после того, как он плакал и ел отвар, пока Лю Цингэ держал его. По правде говоря, его время было поделено либо на «ухаживание» со стороны Лю Цингэ (что, черт возьми, было чертовски странным, ибо это было что-то вроде демонстрации голов зверей, которых горный лорд убил), либо на то, чтобы быть рядом с Шэнь Цинцю, который, похоже, выглядел… воодушевленным? Было ли между ними что-то? Это продолжалось достаточно долго, например, Шэнь Цинцю часто звал его милыми прозвищами, которые заставляли Шэнь Юаня потеть и дергаться. Это был полный отстой. Отстой. Шэнь Юань честно хотел, чтобы оба альфы… нет. Нет. Даже думать об этом не стоит. Му Цинфан снова вздохнул. Это был не сердитый вздох, а скорее какой-то адский вздох. Шэнь Юань ещё даже не переступил порог дома. — А что я такого сделал? — спросил Шэнь Юань, когда его Шицзунь подошёл к нему через всю комнату, кладя руку ему на лоб, а затем на запястье. — Я что, заболел? — У тебя начинается течка, А-Юань. Как же ты этого не заметил? — Что вы имеете в виду… — Случалось ли тебе испытывать какие-нибудь перемены в своей повседневной жизни? — спросил Му Цинфан, обрывая его, — Были ли какие-нибудь боли? Переедание? — Понимаете… — Пробормотал Шэнь Юань, смущенно потирая затылок. — Я… я был очень голоден, и мне кажется, что я немного прибавил в весе? — Так и есть. — утвердил другой ученик, выходя из-за спины Му Цинфана со стопкой свитков. — А что ты там ел? Сахар? —…много отвара! Как же я переживу течку? — обречённо произносит Шэнь Юань, пытаясь игнорировать тот факт, что его тайная любовь к сладкому была озвучена. Однако, он не чувствовал никакой разницы? … Ох. Ох. ОХ.   Это объясняло, почему он хотел Цинцю в тот момент, когда услышал, как он хвалит его способности… держать меч в руке. Мол, ух ты, великий держатель меча, Лю Цингэ был прямо там, когда Шэнь это сказал! Лучшим держателем меча определённо был Лю Цингэ, чувак. Шэнь Юань просто пытался сделать движение Фиоры и чуть не ударил себя ножом в челюсть. — Я- — Шэнь Юань, у тебя есть альфа, чтобы справиться с течкой? Шэнь Юань выпал в осадок.   — А вы разве не знаете… — Лю Цингэ. — Му Цинфан щёлкнул языком. — Ты хочешь, чтобы я позвал его? Шэнь Юань рассеянно… уставился вдаль. Очень пристально вглядываясь. — Я… хочу эээ… провести течку… в одиночестве? Опять? Неужели он действительно потерпел неудачу? Проебал свою главную цель? А как же его желание получить Шэнь Цинцю до течки? Му Цинфан что-то говорил, но это было заглушено рёвом его сердца. Что-то колотится в его сердце, в груди, и он чувствует странную тошноту. Здесь нет Шан Цинхуа, чтобы помочь ему. Он покидает пик Цяньцао, чувствуя себя опустошенным. Он собирался провести свою течку в одиночестве, но- Шэнь Юань даже не чувствовал себя так, словно это действительно с ним происходило! Он не ощущал этой отвратительной боли. Никакой липкости в ногах, ничего, кроме все еще сильного голода. Оцепенев, он проходит мимо нескольких учеников и продолжает идти, пока не обнаруживает, что смотрит на ступени горы. Так… много лестниц… — Шэнь-шичжи? Он, блять, дёрнулся и споткнулся. Пролетел несколько ступенек, прежде чем его схватили за руку, и вся его спина болела, ноги горели, а Шэнь Цинцю держал его с осторожной маской хладнокровия. — Шэнь-шибо? — Ты в порядке? — спросил Шэнь Цинцю, проводя пальцами по голове Шэнь Юаня, словно проверяя, нет ли синяков. В груди у того возникало успокаивающее ощущение, когда духовная энергия другого человека начала разливаться по всему его телу. — Это могло бы стать серьёзным падением. — Я… я не уверен… и я кажется очень голоден? Я просто хотел спуститься с горы, ну, знаете, поесть, — пробормотал Шэнь Юань, не двигаясь с места. — Мм… я как раз собирался навестить… своих друзей. Если хотите, вы можете составить мне компанию. — Шэнь Цинцю встал, вытаскивая Сюя. Шэнь Юань задался вопросом, сможет ли он заставить пикового Лорда засунуть меч в свою задницу. Но, вздохнув, он поднялся и взял Шэнь Цинцю за руку. — Если вы не возражаете, то этот ученик пойдёт с вами. Это же гребаный бордель. Шэнь Цинцю привёл его в чёртов бордель. Этот сукин сын мерзавца-подонка привёл его в бордель. Ему повезло, что чай и еда действительно хороши, потому что Шэнь Юань чуть не ударил того в живот за то, что он завёл его сюда. Сейчас он набивал рот упомянутой едой, чуть ли не плача от блаженства. Это лучше, чем еда на пике. Он судорожно сглотнул и выпил чай, все это время не сводя глаз с альфы, рядом с которым была небольшая группа женщин. — Зачем вы привели меня сюда? — требует Шэнь Юань, осторожно ставя свою чашку перед собой, потому что она выглядела отлично и дорого, а он не собирался устраивать истерики на публике. Шэнь Цинцю отмахнулся от женщин. — Ты был голоден, а я искал компанию на эту ночь. — ответил Лорд, как будто это ответ на все вопросы. — Я слышал от Юэ-шисюна, что вы с Лю-шиди очень близки. — Да, насчет этого, понимаете, я просто… я… — начинает Шэнь Юань, полностью обрывая старшего, слегка запаниковав — Я не хотел! Я… я… все, что я сказал, это то, что он будет делать хороших детей! — Шэнь Юань закрывает лицо, — и что он будет подходящей парой, и… а потом он начал приходить все чаще и обнимал меня, когда я плакал…  Я хотел получить кого-то для своей течки, а не начинать всё это… ну, да, я, конечно, хотел пару, но не таким образом! — Шэнь Юань. — Шэнь Цинцю протянул руку, дотронулся до его лба… затем коснулся его щеки, медленно спустился ко рту, большим пальцем провёл по нижней губе, и омега на мгновение впал в панику, потому что это было похоже на один из тех фильмов, в которых главные герои собирались поцеловаться!.. — Ты собираешься меня поцеловать? — выпалил Шэнь Юань и взволнованно  укусил другого за большой палец, потому что ничего не мог с собой поделать, а Шэнь Цинцю резко вздохнул. — А ты этого хочешь? — О боже, да. Пожалуйста. Шэнь Цинцю так и сделал. Он поцеловал его, как чертов профи, проводя зубами по чужой нижней губе. Держал его за талию, притягивая ближе, исследуя его рот своим языком и, черт возьми, Шэнь Юань никогда раньше не целовался, так что это было приятно. В помещении становилось жарко. — Тебя когда-нибудь целовали? — Шэнь Цинцю мурлычет, уткнувшись носом в шею Шэнь Юаня, они сидели так близко? Когда же Цзю успел придвинуться? — Разве я просил останавливаться? — коротко отвечает Шэнь Юань, и его снова целуют. Итак, вот в чем дело. Шэнь Юань чувствует себя немного плохо, потому что он целует Шэнь Цинцю, пока за ним ухаживает Лю Цингэ, и чувство вины, погребенное под искрами его поступающей течки, заставляет его ощущать себя уязвимым и смущенным, но затем Цинцю целует его снова и снова. — Я уверен, что Лю-шиди убьет меня, если увидит это. — говорит Лорд пика Цинцзин ему, и когда Шэнь Юань слышит упоминание другого мужчины, то чувствует ту же самую вину, как всякий раз, когда они прерывали поцелуи. — Конечно, мы можем остановиться, я не возражаю. Этот мастер никогда не будет навязывать себя своей омеге. — Да-а-а, подожди чего?! Ты только что сказал своей?! Почему все так чертовски усложнилось?