Pomp and Circumstance

Лю Цингэ разозлился, когда Шэнь Цинцю признался, что целовался с Шэнь Юанем. Этот ублюдок играл грязно. Как и всегда. И разве его волнует расстройство от того, что Цинцю провел целый час или около того, целуя этого мягкого омегу. Особенно когда тот переживал стадию переедания, когда запах молодого омеги слишком силен, чтобы даже его инстинкты могли отрицать это? Нет. Цинцю даже не возражал, когда другой лорд вытащил Чэнлуань, выплевывая: — Давай сразимся! — Шэнь Цинцю, окруженный другими пиковыми лордами, которые ошеломленно молчат, за исключением Му Цинфана, который устал от происходящего дерьма и старается выглядеть слегка раздраженным, — машет веером и со скучающим выражением лица смотрит на Лю Цингэ. — Шэнь-шиди, — произнёс Юэ Цинъюань со всей своей преданностью. Шэнь Цинцю закатил глаза и перевёл взгляд на своего старого друга. Да, он может казаться верным, но Шэнь Цинцю все еще держал обиду за годы боли и ожидания. — Почему ты так поступил с Лю-шиди? Ты ведь знаешь- — Потому что я, дорогой Юэ-шисюн, собирался попросить Шэнь Юаня. — Цзю прищуривает глаза, а затем агрессивно машет веером, как будто ему только что стало жарко. — Но ты, конечно же, благословил Лю Цингэ. Интересно, ты бы мне разрешил? Мм? — Шэнь Цинцю снова переводит взгляд на Лю Цингэ, который всё ещё свирепо смотрит и сжимает свой меч, как будто хочет вонзить его противнику в зад. -Ну же, — говорит Шэнь Цинцю глазами, заставляя лорда пика Байчжань зарычать, словно он мог это услышать. Тогда Му Цинфан заговорил, обрывая всё, что собирался сказать глава школы: — Кто-нибудь из вас спрашивал, чего хочет А-Юань? — в тот час все взоры обратились к очень молчаливому лорду пика Аньдин. Шан Цинхуа шумно вздохнул и сильнее сжался, стараясь сделать себя менее заметным. — Шан- — Я НЕ ЗНАЮ! — Кричит Шан Цинхуа, пугая остальных лордов. Он замахал руками: — Я.! ОН СКАЗАЛ ЧТО-ТО О ТОМ, ЧТОБЫ ПРОВЕСТИ ТЕЧКУ С ШЭНЬ ЦИНЦЮ, ПОТОМУ ЧТО ОН НЕ ПОХОЖ НА ТОГО, КТО НЕ СОГЛАСИЛСЯ БЫ, НО ПОТОМ ЛЮ ЦИНГЭ ВМЕШАЛСЯ И ЗАПУТАЛ ЕГО, И ТЕПЕРЬ ОН ХОЧЕТ ТРАХНУТЬСЯ С ЛЮ ЦИНГЭ.! — он болтает так, как будто ему приставили меч к его шее и угрожают нанести телесные повреждения. Ну, взгляды Шэнь Цинцю и Лю Цингэ красноречиво намекали ему, что это скоро и произойдёт, но, дослушав его до конца, Шэнь Цинцю только мрачно ухмыльнулся из-под своего веера, а Лю Цингэ покраснел. Му Цинфан внутренне продолжил закипать и продолжал сверлить их недовольным взглядом. Пиковые лорды молча переглядывались. Ци Цинци наклонилась к Вэй Цинвэю и что-то прошептала ему в ухо, а тот в ответ протянул ей маленький мешочек с монетами. Шэнь Цинцю закатил глаза при виде этого зрелища. Неужели эти двое знали что-то, чего не знал он? Возможно. Будет ли он их расспрашивать? Нет. — Это намного сложнее, чем я думал, — начал Му Цинфан, — А ещё это дело — полная трата моего времени. Простите мне мою грубость, но это должно быть улажено между двумя альфами, а не между всеми нами. — Если Шэнь Юань действительно создает такую большую проблему, то мы должны просто прогнать его с пика. — Повелитель пика Кусин говорит так же безмятежно и мягко, как и всегда. Шэнь Цинцю бормочет что-то о том, что он девственник, и получает гневный взгляд от упомянутого лорда. Юэ Цинъюань кажется задумчивым, и хотя он не выглядит так, как будто думает о плохих вещах, меч Сюя знал, что его дергающийся лоб и напряженная улыбка говорили сами за себя. О боже, нет. Тогда Лю Цингэ начинает: — Я возьму его в качестве- — Нет, это буду я! Я уже украл его первый поцелуй, что уж говорить о первой течке? — Шэнь Цинцю щелчком захлопывает веер, — И похоже, что наш дорогой лидер не позволит Шэнь Юаню остаться, я прав? — Он бросает резкий взгляд на колеблющегося Юэ Цинъюаня. Наступает долгое молчание, затем вмешивается Повелитель пика Цюйсянь, дерзкий и определённо трезвый человек, как другие не ожидали бы от него как от представителя пика, специализирующегося на алкоголе. — Вот вам занимательная мысль. Почему бы вам не поделить его, чертовы идиоты? Поскольку вы оба хотите кусочек этого прекрасного омеги и никто из вас не посмеет осудить меня, ибо он пахнет как рай, Шэнь Цинцю может взять его в эту течку, а Лю Цингэ в следующую. И знаете почему? Потому что если только одного из вас не будет рядом с ним, его метка партнера исчезнет, что позволит — да ладно тебе, Лю-шисюн, ты делаешь Бог знает что половину времени, а Шэнь Цинцю, ты мудак, который должен быть наказан только за то, что украл будущую пару Лю-шисюна. — Он машет рукой, — Тупицы. Каждый из вас. Омега явно хочет вас обоих. А теперь перестаньте ныть о нем, как будто он собирается исчезнуть. Шан Цинхуа издает сдавленный звук и Лю Цингэ кажется задумчивым, прежде чем повернуться, чтобы бросить на Шэнь Цинцю долгий взгляд. — Мне следует убить тебя. — Пожалуй, я позволю тебе попробовать. — Шэнь Цинцю снова открывает веер, растягивая губы в ухмылке, моргая при этом мягко и невинно. За это он получает от Ци Цинци звуки отвращения. Шэнь Юань ел сладости, когда они вошли в сарай. Он набрал вес, готовясь к течке. Его волосы были стянуты в слишком неряшливый пучок, а рот обхватил клубничку в сахарной глазури. Он строчил в каких-то свитках, в то время как несколько учеников пика Байчжан облепляли его со всех сторон или возбужденно двигались по комнате, прежде чем все они замерли и повернулись, чтобы посмотреть на Лю Цингэ и Шэнь Цинцю. — Шифу… — начали ученики, но затем разбежались, когда он прищурился, ясно осознавая, что тот понял, что они не тренировались, предпочтя провести день рядом с Шэнь Юанем. Омега задумчиво прожевал очередное лакомство, всё ещё сильно источая запах бамбука и земли. Шэнь Юань толкнул со своего места большой стол, служащий прилавком, на котором стоит множество различных флаконов и растении.  — Ах, привет? — Шэнь-шичжи, — начинает Шэнь Цинцю, — Лю-Шиди и я- — О боже, это та часть, где вы, ребята, говорите мне, что вы оба заставите меня выбирать? Я не могу этого сделать, я не готов к этому морально. У меня был один хороший день на этой неделе, то есть сегодня, и я клянусь, что если ты его испортишь, я изобью тебя твоим веером, — отрезает омега, и если угроза должна была напугать Цзю, то это не так. Он мгновенно возбудился, думая о Шэнь Юане, что пытается причинить ему вред. Лю Цингэ растянул губы в улыбке, и всё было бы здорово, если бы он не ненавидел этого парня. — А-Юань — Чего, блять?! А-Юань?! Не было никакого гребаного способа, чтобы Лю Цингэ и до этого добрался, и всё же; омега ничего не сказал, но ответил подозрительным взглядом, медленно поедая еще одну сахарную глазированную клубнику. — Шэнь Цинцю рассказал мне, что случилось. — Чувак. — Прошипел Шэнь Юань, свирепо глядя на Шэнь Цинцю, и это только раззадорило его. Да-да, сердись на меня. Это только подпитывало желание. А что, чувак — это что-то плохое? Ему придется спросить об этом позже. Лю Цингэ напрягся, прежде чем медленно выдохнуть. — Все в порядке. Мы говорили с другими пиковыми лордами и- — Чувак. — Взгляд всё ещё был направлен на него, и Шэнь Цинцю удовлетворенно вздохнул. Лю Цингэ закрыл глаза, как будто не был уверен, что сможет справиться с ситуацией или, может быть, ему не нравился запах Шэнь Цинцю. Не то, чтобы его это волновало, Лю Цингэ мог засунуть эти чувства себе в задницу. — Пожалуйста, дай мне закончить, А-Юань. — мягко начал лорд пика Байчжань, успокаивая и двигаясь в сторону Шэнь Юаня. Подойдя достаточно близко к омеге, он положил обе руки на его плечи. Бровь Шэнь Цинцю дернулась от этого действия, он был близок к тому, чтобы оторвать Цингэ руки, прежде чем отвернуться. — Я знаю о твоих чувства к Шэнь Цинцю, как бы отвратителен он мне ни казался, твое счастье на первом месте. Мы решили, что так и сделаем… поделим тебя, так как наши обязанности как верховных лордов могут помешать нашим обязанностям перед тобой. Когда, черт возьми, Лю Цингэ научился так говорить? Как, черт возьми, он мог так говорить?! Шэнь Цинцю вместе с Шэнь Юанем удивлённо посмотрели на него. — Я думаю, что люблю тебя. — признался омега, и веер Шэнь Цинцю щёлкнул. А что касается Лю Цингэ? Он в миг стал ярко-красным и пробормотал что-то, что не соответствовало его красноречию с самого начала. — Я… я имею в виду… Я люблю вас обоих одинаково? — Х-хватит… — Лю Цингэ задыхался. — Ну… теперь, когда вы оба всё знаете, и вроде бы все остальные согласны с этим… Неужели у меня неприятности? — Шэнь Юань, который в настоящее время растянулся на кровати Шэнь Цинцю, растирая своим запахом все простыни, как будто он был обязан этому месту, говорил очень небрежно. Словно он не разносил свой жаркий пряный запах в доме Цзю. — Черт, я все еще голоден. Почему я так голоден? Шэнь Цинцю слегка фыркнул, не торопясь раздеваться, чтобы переодеться в более легкую одежду. — Ты что, не знаешь своей собственной биологии? — Чёрт возьми, нет! Услышав, что он ругается, как будто Шэнь Цинцю был просто равным по статусу, не мастером, а другом, он только вздохнул с усмешкой. Может быть, это была злая усмешка, кто знает. Шэнь Цинцю прищёлкнул языком, как будто собирался отругать другого. — А-Юань, ты ведь не против, что я тебя так называю? — он сбросил один слой, запах омеги пронзил тонкий аромат возбуждения при виде его манипуляции, а Шэнь Цинцю продолжил ухмыляться. — Тогда этот учитель научит тебя. — ещё один слой, и очередной резкий вдох от Шэнь Юаня, звучащий очень близко к скулежу. — Омеги проходят через стадию переедания, когда они только и делают, что едят, готовясь к предстоящей течке. С этого момента ваше тело готовится к предстоящему событию, и когда она  наступает… но увы, ты слишком поздно расцвел. — Шэнь Цинцю поворачивается, освобождая свои волосы от короны, украшения тщательно убираются, когда он продолжает. — Я уверен, что ты чувствовал некоторый дискомфорт. Шэнь Юань кивает, приоткрыв рот. Он судорожно сглатывает. — Я не чувствую, что у меня течка? — Не волнуйся, твой запах ясно говорит об этом. — Шэнь Цинцю устраивается на кровати, и Шэнь Юань смотрит на него так невинно и так мило. — Пиздец. У меня сейчас течка. Но… — Опять же, ты поздно расцвел. Наверное, даже не знал. — Шэнь Цинцю остался в одних нижних одеждах, волосы рассыпались по плечам, когда он склонился над омегой. — Всё в порядке, этот учитель научит тебя всему, что тебе нужно знать. — Он проводит пальцем по одежде омеги и дергает её. Она так легко открывается, и Шэнь Юань слабо смеется. — Это похоже на порнуху. Что бы это порно не значило, оно, наверное, было хорошим? С тем, как аромат Шэнь Юаня был пронизан возбуждением, и как чудесно ощущался на языке, когда Цзю вдыхал его. Так и должно быть. — Этот учитель может только надеяться, что ты будешь чувствовать себя лучше, чем в порно. — Ах, боже мой! Течка Шэнь Юаня началась в середине ночи. Настоящая течка. Омега прижимался к боку Шэнь Цинцю, потираясь задницей о затвердевший член в штанах Цзю, который только и делал, что дразнил его. Шэнь Цинцю не испытывал никаких угрызений совести по этому поводу, ведь именно для этого он притащил Шэнь Юаня в свой дом. Но, чёрт возьми, он не ожидал, что богатый аромат бамбука и земли будет настолько сильным, чтобы наполнить его чувства, как его Ци, когда он медитировал. Он мягко проводит рукой по телу омеги, спускаясь все ниже и ниже, он прижимает пальцы к уже зализанной дырке А-Юаня. Он наполовину расслаблен и наполовину возбужден сам, толкая пальцы в отверстие и продолжая касаться чувствительных точек снова и снова, пока омега не стонет. Нет никаких звуков, кроме скользкой сырости и довольных стонов удовольствия, которые наполняют бамбуковую хижину пикового лорда, пока он продолжает перебирать пальцами, растягивая омегу, пока не остается ничего, кроме влажных простыней и таких же запястий. — Именно так, А-Юань. Позволь мне сделать тебе приятно. — Он мурлычет, двигая бедрами, поднимая одну ногу и кладя её себе на плечо, направляя свой член во влажный вход с низким стоном. — А-Юань хороший мальчик. — Х-ха-а… У Шэнь Юаня не оставалось сил сказать хоть что либо. Шэнь Цинцю тайно гордился собой, обычно он лишал девушек дара речи, но это? Его настоящее мастерство? Ха, это было чудесно. Он толкался вновь, втрахивая омегу в кровать, не давая ни секунды отдыха, наслаждаясь громкими стонами и всхлипами. Шэнь Цинцю, несмотря на то, что начал терять себя от этих мыслей о возбуждении и потребности, тем не менее, был удивлен. Это продолжалось уже несколько часов. Шэнь Цинцю не сбавлял темп даже после бесчисленного количества раз, а Шэнь Юань только хнычет и просит сжалиться над ним. Закатывает глаза, цепляется за простыни кровати и всхлипывает от удовлетворения. Он сжимает себя вокруг толстого члена, получая так много спермы, но этого недостаточно, не тогда, когда он был подпитан потребностью требовать большее. Цзю еще даже не пробовал завязывать узлы, всегда останавливая себя, оставляя на потом, а Шэнь Юань кусает его гребаную руку, рычит и как будто пытается заклеймить его своей собственной брачной меткой, и кончает еще раз, прежде чем Шэнь Цинцю снова глубоко толкается, член дергается, и он в очередной раз кончает. На этот раз лорд действительно завязывает узел, оказываясь в омеге ещё глубже, пока не устраивается достаточно удобно со вздохом блаженства. Шэнь Юань скулит от ощущений созданного узла, но, присмирев,  больше ничего не говорит. — Н-неужели это была.? — Спрашивает Шэнь Юань после долгого молчания, когда Шэнь Цинцю утыкается носом в его шею, всё ещё безымянную, всё ещё принадлежащую ему. Шэнь Цинцю ухмыляется. — Не совсем. Течка длится до двух недель. Восемь дней, если нам не повезёт. — Шэнь Цинцю тянется вниз, сжимая в пальцах розовенький сосок. Шэнь Юань вскрикнул, сжимаясь. — Вот видишь! Я уже жажду большего. — А-а-х, о боже, просто выеби меня уже. Цзю так и делает. В течение следующих нескольких дней, пока Шэнь Юань не чувствовал никакого запаха бамбука и земли, кроме собственного. Альфа впился зубами в шею омеги до тех пор, пока метка не стала такой же красной, как и его щеки. Шэнь Цинцю, напевая, задумчиво потёр другому живот. Шэнь Юань напрягся. — Если я забеременел- — Возможно. — Шэнь Цинцю беспечно пожал плечами, забавляясь. Это было бы то, чего никто не мог бы иметь, только их и никого другого, хотя он полагал, что эти мысли были просто остатками вызванных течкой желаний. Шэнь Юань снова замолкает. — Блять. — Мы можем повторить- — НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЕЩЁ РАЗ, ТЫ…! АААХ! Так оно и есть. Ещё через пару заходов Шэнь Цинцю точно уверен, что запах, исходящий от Шэнь Юаня через несколько недель после этого, является признаком того, что тот беременен.