2009 год, лето
Волнение охватило с ног до головы, проходя дрожью по всему телу, когда Джилл остановилась перед высоким зданием реабилитационного центра, располагавшегося в нескольких милях от Нью-Йорка. Солнце освещало белое здание, отражая лучи от многочисленных окон. Когда машина такси только заехала на территорию большого центра, Валентайн первым делом подумала о психиатрической лечебнице, и в мыслях появились идеи о побеге, пока не было слишком поздно. По крайней мере, ее никто не принуждал ехать сюда и брать отпуск длиною в целый год. Она сама захотела излечиться от кошмаров, преследующих каждую ночь после событий в Африке, и надеялась, что этот центр поможет. Перед главным входом расположилась большая клумба с яркими цветами, подальше, на зеленом газоне, прогуливались или играли в шахматы такие же несчастные, как и она. Джилл, крепче сжав ручку чемодана, собралась с духом и наконец поднялась на крыльцо. В регистратуре ее поприветствовала миловидная женщина средних лет, сразу спросившая имя и возраст. — Джилл Валентайн, тридцать пять лет, — спокойно ответила она, поджав губы и нервно поглядывая по сторонам. Холл здания был таким же светлым, как и фасад. Интерьер сделан в простом и минималистичном стиле: пара бежевых диванов, журнальный столик, зеркала и телевизор. Пока ничего подозрительно Валентайн не заметила. Можно расслабиться, это точно не психушка под прикрытием. Заполнив анкету повторно, Джилл протянула бланк обратно секретарше, которая вызвалась проводить ее до комнаты, где она будет жить ближайший год. Так же попутно эта невысокая дама в белом халате и неприметных прямоугольных очках рассказала о плане лечения, о многочисленных очищающих процедурах и приемах у психотерапевта, расхвалила их центр вдоль и поперек. Оказалось, здесь на заднем дворе располагается бассейн, теннисный корт и баскетбольная площадка. В самом центре весь третий этаж отведен под одну большую библиотеку, на четвертом есть фитнес-зал, сауна и даже развлекательная комната с телевизорами и компьютерами. Никаких временных ограничений не было. Врачи предоставляли определенный график каждому пациенту, и пока это место Джилл могла сравнить с очень хорошим отелем, только здесь ты находился под внимательным присмотром специалистов. Но это не так уж и плохо. Начало было весьма обнадеживающим, поэтому настроение женщины немного улучшилось. Она даже смогла выдавить из себя улыбку, когда секретарша остановилась перед дверью под номером двести пять на втором этаже. — Вот ключ-карта, — она протянула карточку. — Можете располагаться, а потом спускайтесь, я представлю вас лечащему врачу и психотерапевту, который будет с вами проводить сеансы. — Хорошо, — кивнула Джилл, улыбнувшись уголками губ. Она неуверенно подступила к двери, открыла и зашла в узкий коридор с картинами каких-то пейзажей в черных рамках. Прошла чуть дальше и увидела большую двуспальную кровать, располагавшуюся прямо по центру комнаты, отделанной в таких же светлых тонах охры. Напротив на стене, вместо телевизора, висела еще одна картина. Видимо, "пациентам" не разрешалось иметь слишком много роскоши в своих номерах. Так же здесь не было стола, только шкаф слева от кровати, а справа окно с видом на задний двор. Благо хотя бы была ванная комната с небольшой душевой кабиной. Джилл устало перевела дыхание, бросила чемодан и рюкзак с вещами на пол, сев на край постели. Теперь надо как-то свыкнуться с тем, что в ближайшее время не будет никаких вылазок, не будет ничего, кроме каждодневных процедур и терапий. Боже, и как не сойти с ума в этом балагане? Непонятно. Валентайн сжала переносицу пальцами и прошептала себе под нос: — Ты столько раз выбиралась из пекла, из самого настоящего Ада… Неужели не сможешь справиться с этим? Все будет хорошо. Она заставила собраться себя с духом, поднялась с постели и направилась прочь из своего временного убежища, находившегося вдали от всех друзей и знакомых. Конечно, насчет посещений в контракте было все обговорено и ничего не запрещалось. Это же всего лишь санаторий, весьма дорогой санаторий, в который попасть не так-то уж просто. Но начальство B.S.A.A. ей любезно все оплатило, так скажем, за все заслуги перед народом и страной. Поэтому нужно забыть обо всех страхах и пройти чертову реабилитацию, чтобы снова идти в бой.***
За прошедшую неделю Валентайн успела изучить все семь этажей здания. На первом ничего не было, кроме архива, где хранились все документы. На втором располагались жилые комнаты, как и на шестом и седьмом, а пятый целиком был отведен под кабинеты врачей с процедурными. Можно было свободно перемещаться по всему комплексу. Отдыхающих оказалось намного больше, чем Джилл думала поначалу, но это перестало волновать так сильно, когда ей пришлось идти на первый сеанс к психотерапевту. Легкий мандраж охватил прямо перед белой дверью в кабинет. Джилл постукивала пальцами по папке с личным делом, дожидаясь, когда ее вызовут на прием. Господи, она не привыкла вываливать все свои проблемы на незнакомых людей, не привыкла говорить по душам с кем-то, и то, что придется это сделать прямо сейчас, по-настоящему пугало. Женщина из раза в раз пыталась себя убедить, что это для личного блага, что это нужно для работы. Крайняя необходимость, из-за которой нужно переломить себя. Раздалась ее фамилия, но Джилл пропустила это мимо ушей. Нервы довольно сильно сдавали, и ей приходилось надеяться, что через час не станет только хуже. Валентайн наконец поднялась с дивана, не спеша прошла в просторный кабинет, где рабочий стол доктора располагался напротив окна, солнечный свет из которого бил ему прямо в спину, поэтому она не сумела в контражуре разглядеть его. — Здравствуйте, я Джилл Валентайн, — представилась женщина, положив папку на стол перед мужчиной в белом халате, который что-то увлеченно писал. Он молча указал кончиком ручки на мягкое кресло напротив стола, и Джилл послушно села, теперь внимательнее рассматривая своего лечащего врача. Это был мужчина лет сорока пяти или пятидесяти, глаза скрыты за стеклами маленьких очков, а на его руках уже проступили признаки солидного возраста. Он завершил возиться с бумагами, поднялся из кресла и закрыл жалюзи, чтобы солнечный свет был не таким ярким. Джилл лучше вгляделась в его лицо, в это же мгновение понимая, что мужчина был добрым человеком с мягкой улыбкой. Таких очень часто изображают на постерах в больницах, где они протягивают руку помощи пациентам. Валентайн усмехнулась от своих мыслей, молча дожидаясь начала разговора. — Что ж, мисс Валентайн, я Джозеф Морган, ваш личный психотерапевт, — представился доктор, мягко улыбаясь, и Джилл кивнула в ответ. — Я взялся за ваш случай практически сразу после того, как вы оставили анкету на нашем сайте. Честно признаюсь, здесь все врачи готовы были с огромным энтузиазмом взяться за это, потому что мы нечасто встречаемся с подобными случаями. — Я, наверное, польщена, — неуверенно пробормотала Джилл, чуть нахмурившись. — Вы не часто работаете с военными и их посттравматическими синдромами? — Нет. Большинству солдат государство отказывается оплачивать такой дорогостоящий отдых, и очень жаль, — усмехнулся мужчина и сел обратно в кресло. — У нас тут есть все условия, чтобы вернуть человека к обычной рутиной жизни. Разве что, большим минусом нашего реабилитационного центра, я считаю, излишнюю роскошь. К этому довольно быстро привыкаешь, и половину пациентов приходится буквально выпроваживать после окончания периода лечения. Женщина тихо прыснула. Пожалуй, с ней такое вряд ли произойдет. Заводить друзей здесь она не собиралась, да и считала, что находится тут только с одной целью, которую собиралась выполнить. Валентайн сама не заметила, как целиком погрузилась в свои мысли и практически прослушала все то, что говорил дальше доктор Морган. Мужчина сразу заметил ее отстраненность, что-то отмечая для себя в папке с делом, и негромко откашлялся, чтобы Джилл очнулась от размышлений. — Мисс Валентайн, скажите, как часто вы испытываете чувство, как будто выпадаете из реальности? — вежливо спросил он, и Валентайн тотчас почувствовала себя крайне неловко. — В последнее время все чаще, — призналась женщина. — Это все из-за пережитого. Я же могу вам довериться? — Конечно. Наш разговор строго конфиденциален. Расскажите мне все, что посчитаете нужным, а потом я решу, какая терапия подойдет лучше всего вам, договорились? — доктор дружелюбно улыбнулся, и Джилл вновь кивнула в ответ. Глядя на него невозможно было отказать. Он из тех людей, которым можно запросто доверить все свои сокровенные тайны и быть уверенным, что он ничего и никогда не расскажет ни одной живой душе. Ей понадобилось немного времени, чтобы сложить все мысли в связные предложения и… Валентайн начала свой рассказ с самого начала. С момента, как попала в элитный полицейский отряд S.T.A.R.S. в Раккун-Сити. Воспоминания, одно за другим, накрывали неприятными волнами, вызывая озноб. Дрожь проходила по всему телу, а ей самой становилось жутко от того, каким ужасным выходит это чистосердечное признание. Если сложить все пережитое вместе, то казалось, в ее жизни больше ничего не происходило. Был только этот беспросветный мрак. Удивительно, что реабилитация ей понадобилась именно после миссии в Африке, а не после инцидента в Раккун-Сити или в Арклейских горах. Видимо, Джилл хорошо держалась, но в итоге плотина из жутких воспоминаний дала трещину, и теперь весь этот кошмар лился из нее черным водопадом. Доктор внимательно слушал и порой кивал, позволяя ей продолжать. От каждого ее слова морщинка между его бровей становилась все заметнее, а вид мрачнее. Джилл не придала значения перемене его настроения, спокойно продолжая вспоминать все. И вдруг в голову закралось сомнение, что сегодня ей вряд ли удастся добраться до того дня, когда ее объявили без вести пропавшей, а потом и вовсе погибшей. Слишком много всего нужно рассказать.***
Легче от посещения сеансов психиатра, конечно, становилось, но не намного. Кошмары вернулись, и теперь Джилл просыпалась каждую ночь около двух-трех часов, машинально подскакивала и шла в ванную, чтобы умыться холодной водой. Она могла минут десять-пятнадцать простоять перед зеркалом, вглядываясь в собственное отражение и пытаясь понять, как ей, такой сильной и непоколебимой, удалось сломаться? Доктор Морган помог обнаружить внутри такие шрамы, от единственного прикосновения к которым, становилось не просто не по себе. На глаза наворачивались слезы. И с этим нужно было что-то делать. Нужно было как-то справиться с мыслями в своей голове и попытаться вернуть ту сильную женщину, которой она была всегда. Но пока Джилл это казалось совершенно невозможным. Она умыла лицо, когда слезы вновь навернулись на глаза. Боже, какой же ранимой она стала из-за терапии. Готова была буквально расплакаться по любому поводу и без. Валентайн недовольно фыркнула, собралась с мыслями и вышла из ванной комнаты. Теплые солнечные лучи пробирались сквозь белые шторы, окутывая всю комнату мягким светом. Джилл натянула голубую майку, а затем джинсы, чтобы отправиться на «обязательную» прогулку, да и, к тому же, сегодня должна была прийти в гости Клэр. На большом заднем дворе те немногие, что вставали в такую же рань, как и она, развлекали себя. Кто-то уже плавал в бассейне, кто-то играл на корте, а кто-то предпочел сыграть партию в шахматы. Валентайн же отправилась в самую дальнюю часть двора, где стояли шезлонги с маленькими столиками между ними. Как раз там никого сейчас не было. Тишина и легкий теплый ветер приятно освобождали голову от гнетущих мыслей. Женщина подставила лицо солнцу и на мгновение закрыла глаза. Как бы плохо ей не было, место оказалось все же хорошим. Пожалуй, в таком отдыхе она нуждалась больше всего. Джилл, словно почувствовав на себе чужой взгляд, лениво разлепила глаза и увидела Клэр, которая искала ее среди остальных «отдыхающих» центра. Пришлось махнуть рукой, чтобы рыжеволосая обратила на нее внимание. Клэр улыбнулась и поспешила сократить расстояние. Пока она шла, Валентайн заметила в ее руках небольшой пакет с продуктами. Как это было похоже на Редфилд-младшую, между делом подумала Джилл, уже улыбаясь ей. — Привет, Джилл, — поздоровалась девушка, обнимая старую знакомую, а затем присаживаясь на рядом стоявший шезлонг. — Ну, как ты? — пакет оказался на столе, и Валентайн с любопытством заглянула внутрь. Она принесла немного фруктов, сок и что-то еще, видимо, в качестве подарка. — Хреново, — честно призналась Джилл с нервной усмешкой. — Почему? — Ну, я хожу на все эти процедуры и, помимо них, у меня есть сеансы с психотерапевтом, — негромко откашлявшись в кулак, сказала она и устремила взгляд на плавающих в бассейне. — Психотерапевт хороший. Он помог мне разобраться во многом, и, оказалось, — Джилл поджала губы, как будто ей было стыдно в этом признаваться, — что проблем с головой у меня вагон и целая тележка. Клэр сочувствующе улыбнулась и сжала ее ладонь в своей, чтобы хоть как-то поддержать. — Но я надеюсь, что быстро пойду на поправку. Начальство погорячилось, оплатив мне целый год пребывания здесь. Думаю, я выйду раньше, даже несмотря на то, что тут практически рай, — фыркнула Джилл и перевела взгляд на подругу. — Ладно. Что это я все о себе? Лучше расскажи, как ты? Что нового в кампании? Нет никаких новостей от Криса? — Я думала, он будет тебе звонить хоть иногда, — нахмурившись, сказала Клэр. — Вот тупоголовый идиот. Наверняка сейчас взялся за кучу работы, чтобы лишний раз не напоминать о своем существовании. Он всегда так делает, когда кто-то из близких пострадал. Таким образом он пытается «искупить вину», — фыркнула она, скрестив руки на груди. — В особо тяжелых случаях доходит до выпивки и… Боже, надеюсь, он не начал пить из-за тебя. Джилл неопределенно повела плечом, мол, всякое может быть. Конечно, она хорошо знала Криса, но то, что произошло в Африке, то, что она натворила, подпортило не только репутацию, но и отчасти обесценило их многолетнюю дружбу. Редфилд-старший утратил всякое доверие к ней, думая, что она в любое мгновение озвереет и набросится на него с кулаками. И в этом не было вины Криса. Здесь была только ее вина. Джилл нахмурилась, как и Клэр, вновь задумавшись слишком сильно и пропустив половину слов мимо ушей. Но, наверное, Клэр продолжала ругать своего несносного старшего брата. — Знаешь, Джилл, я не смогу к тебе часто приезжать, но очень постараюсь, — извиняющимся тоном начала Клэр, грустно улыбаясь. Джилл понимающе кивнула в ответ. — Но у меня есть знакомый, который точно сможет найти немного времени. Я, конечно, в первую очередь его об этом спрошу, — прыснула девушка. — Просто… я бы не хотела, чтобы тебе компанию составляли только врачи. Иначе так действительно можно рехнуться, а Криса, будь уверена, я отчитаю. — Спасибо, Клэр, — усмехнулась Валентайн, откинувшись на спинку шезлонга. — Я ценю твою заботу, но не думаю, что знакомство с кем-то облегчит мою ситуацию. Разве только твой знакомый не мачо с обложки глянцевого журнала? — Ну-у, на глянец он не тянет, — искренне рассмеялась она, чувствуя, как подруга все-таки немного расслабилась в ее присутствии. — Но он ничего. Было время, когда он мне нравился. — Да неужели? — Правда-правда, — кивнула Клэр, опираясь локтями на колени. — Это было очень давно. И, насколько мне известно, у него до сих пор нет подружки. — Так чего ты этим не воспользуешься? — хмыкнула Джилл и с любопытством посмотрела на Клэр, которая в ответ пожала плечами. — Все понятно. Любовь прошла, завяли помидоры, — тихо вздохнула она, вновь устремив взгляд вдаль. — Я ценю твою помощь и поддержку, Клэр. Но, боюсь, знакомство с кем-то, не поможет мне избавиться от ночных кошмаров. — Я все равно ему напишу, — будто пропустив мимо ушей ее слова, заявила Клэр и поднялась с шезлонга. Джилл раздраженно закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. — Если Крис и дальше продолжит зверски тупить, то потеряет самое драгоценное, что у него есть, — задумчиво протянула девушка. — И что же это? — Ты, конечно. Клэр широко улыбнулась ей, еще раз обняла и попрощалась. Валентайн проводила сестру Криса взглядом, всерьез задумавшись над ее словами. Отчасти Клэр была права в том, что ей не хватало общения с друзьями. Никто, кроме Криса и Клэр, наверное, и не собирался навещать Джилл в этом реабилитационном центре, даже несмотря на то, что он не так уж далеко располагался от Нью-Йорка. Как будто она вовсе никому не нужна была, кроме семьи Редфилдов. Даже стало как-то обидно. Джилл обняла себя за плечи, взглядом нашла настенные часы на здании и со вздохом поняла, что совсем скоро придется идти на очередной сеанс терапии, а затем получать таблетки. Совсем как в психлечебнице. Вдруг идея знакомства от Клэр заиграла другими красками. Может быть, если у нее появится новый друг, который сможет проводить с ней немного больше, чем положенные двадцать минут (или меньше?), то ей определенно станет легче. От разговоров и встреч с Клэр становилось легче. Она снова становилась самой собой и даже умудрялась шутить до тех пор, пока Редфилд не скрывалась за порогом здания. А потом все снова и снова возвращалось на круги своя: кошмары, слезы, воспоминания и жуткое чувство вины, пустоты и одиночества. Хотелось кричать, звать на помощь, но вряд ли на этот крик о помощи хоть кто-нибудь отзовется. Если Редфилд-старший не удосужится прийти в следующую неделю, то она окончательно разочаруется не только в себе, но и в нем. Господи, неужели ему настолько плевать? Неужели он не может посмотреть правде в глаза и взять себя в руки? Неужели так тяжело это сделать? Джилл в очередной раз недовольно фыркнула. Может быть, все эти годы она переоценивала их «дружбу»? Как только большая стрелка на часах остановилась на шести, а маленькая на одиннадцати, Джилл отбросила все свои размышления, поднялась с шезлонга и прогулочным шагом направилась обратно в здание. Нужно перекусить и идти на терапию.