Братья?

Август неспешно близился к концу, тем самым напоминая, что каникулы не вечны. До школы оставалась ровно неделя и этот факт всё больше щекотал нервы. Феликс морально не мог подготовиться к тому, что совсем скоро ему предстоит впервые за всю свою жизнь пойти в корейскую школу. Стоило ему подумать об этом, как в мыслях начинался беспорядок. Особенно настораживало незнание того, как к нему отнесутся, ведь Ли с самого детства не был конфликтным ребёнком, и сейчас мечтал, чтобы этот новый учебный год прошёл как можно скорее. Лин многое знала о школе, в которую его уже перевели, и сказала, что всё не так плохо, как он себе надумывает. И это тоже, честно говоря, немного успокаивало. Напряжённая обстановка в доме понемногу пошла на спад. Прошло почти две недели с момента их с Лин ночного разговора, и неловкость всё ещё присутствовала в отношениях, однако, складывались они довольно-таки неплохим образом, чего нельзя было сказать про отношения с родным отцом. Обида за вечное приведение в пример Хëнджина никуда не делась, и, наверное, долго ещё не отпустит. Невыносимо терпеть подобные высказывания от отца, каждый раз это задевает всё сильнее его гордость и достоинство. Даже несмотря на все уговоры Чана не накручивать себя по этому поводу и что Ëнджун специально дразнит его таким образом, Феликс попросту не мог игнорировать. И если бы ему довелось встретиться с этим проклятым Хëнджином в реальной жизни, совершенно ни о чём не задумываясь, плюнул бы ему в лицо. Но этого не произойдёт – к большому везению этого мерзавца. Феликс проснулся около часа назад и всё это время просто ворочался туда-сюда, размышляя о многом. Время на часах показывало около пяти вечера, а всё по той причине, что заснул юноша лишь под утро – опять зависал с Чаном по видеосвязи. Навязчивые мысли бесперебойно лезли в голову, пока живот не начал издавать звуки помирающего кита. Голод – одно из самых ненавистных Феликсом чувств, поэтому, не раздумывая ни секунды, он поспешил встать. Умывшись, но так и не удосужившись переодеть пижаму, Ли спустился на кухню за поздним завтраком. В нос тут же ударил вкусный аромат, отчего в животе снова протяжно заурчало. Зайдя на кухню, Ли слегка удивился непривычному бардаку. На столе царил полнейший беспорядок, на большом противене лежали нарезанные овощи и неразделанная индейка. На полу была рассыпана соль и опрокинута банка маслин, а в центре всего этого хаоса – суетливая Лин, которая, очевидно, не успевала везде. Феликс, до этого ни разу не видевший женщину такой расстерянной и несобранной, не сразу сообразил поздороваться. – Ах, Феликс, ты проснулся! – тут же отозвалась Лин, обрадовавшись его появлению. В кастрюле что-то булькало, источая прекрасный аромат, уже заполнивший каждую щель в доме. – У нас намечается какое-то мероприятие? – спросил Феликс, параллельно поднимая с пола полупустую банку. Стало интересно, для какого такого случая затеян весь этот кавардак. Лин поменялась в лице и чуть не выронила из рук тарелку: – Дело в том, что сегодня прилетает Хëнджин, – осторожно произнесла она и теперь, кажется, настал черёд Феликса меняться в лице. Он точно не ослышался?.. – Но он всего на несколько дней. Знаю, тебя это мало радует. Просто он даже меня предупредил лишь спустя десять часов после своего вылета, потому и вышла такая вот ситуация. – Лин вздохнула, обводя взглядом кухню и виновато посмотрела на хмурого юношу. В её глазах читалось отчаяние и вина, а Феликс злился, думая, насколько говнюком нужно быть, чтобы поставить мать в такое неловкое положение. Вся эта ситуация разожгла ненависть к Хëнджину ещё сильнее, но Ли сделал глубокий вдох и мысленно сосчитал до десяти, успокаиваясь таким образом. Его забавил тот факт, что ещё совсем недавно мысль о том, чтобы плюнуть в лицо этому парню оставалась лишь мыслью, а теперь с вероятностью девяносто девять и девять десятых процентов могла оказаться реальностью. Но, видя отчаяние и старания Лин, Феликс ненадолго откинул эту мысль, даже при том, что, возможно, Хëнджин его враг номер один. Он решил не расстраивать бедную женщину лишний раз и хоть чем-то ей помочь. И, недолго поразмыслив, тихо выдал: – Давай сделаем это вместе. Лин, в свою очередь, ожидавшая от Феликса ругательств и истерик, но никак не подмоги, сейчас пребывала, мягко говоря, в небольшом шоке. Она чувствовала, как сильно Феликса злит одно лишь упоминание о Хëнджине, поэтому старалась не говорить о родном сыне в его присутствии, готовая на всё, лишь бы двое мальчишек не возненавидели друг друга. Даже мечтая, чтобы они поладили, Лин учитывала характеры обоих и считала самым оптимальным вариантом, если они не будут знать друг друга. В этот период точно. Но Хëнджин с самого детства обожал делать маме сюрпризы, вот и решил нанести столь неожиданный визит, застав всех врасплох. – Извини, Феликс, – Лин устало выдохнула. – За то, что так неожиданно. Хëнджин он такой, внезапный. Не волнуйся, он уедет через пару дней. Ли на это ничего не ответил. Лишь сдержанно кивнул и принялся убирать с пола соль. "Ничего страшного, пару дней потерпеть этого гада ещё возможно. Как никак, Лин его мать, которая тоже по нему скучала" – Феликс успокаивал себя этой мыслью. * * * Даже при всей медлительности Феликса, спустя час с лишним, от беспорядка практически не осталось и следа, а Лин почти закончила со всей готовкой. Она успела сделать любимые суши сына, сварить суп из водорослей, наделать всяких закусок и запечь индейку. Конечно, всë это она успела не без помощи Феликса. Остался лишь черничный пирог, который они немногим ранее отправили в духовку. Ли слегка удивился, не увидев среди запечëнных овощей на противене с индейкой лук – ингридиент, без которого, по его личному мнению, немыслимо ни одно блюдо. Подумав о том, что, возможно, Лин просто напросто забыла его добавить, на всякий случай спросил: – А почему нет лука? Секундно оторвавшись от дела, Лин рассеянно взглянула на него и, немного неловко улыбнувшись, ответила: – Хëнджин не любит печëный лук. Боясь показаться грубым, Феликс с трудом подавил желание закатить глаза. Ведь они уже прошли этот этап. А вместе с тем, внутри возникло странное чувство – он вспомнил, как мама следила за тем, как он кушает, накладывала еды побольше, отделяя нелюбимые ингридиенты. Предавшись воспоминаниям, Ли затосковал. Неожиданно раздавшаяся трель мобильного вывела его из пучины мыслей. Лин ответила на звонок: – Да, милый... Уже? Скоро буду. Феликс понял и без объяснений, что её сын уже в Сеуле, и прежде, чем она успела что-либо сказать, выдал первым: – Иди. Остальное я сам доделаю. – Феликс... – Лин снова не успела договорить, как юноша быстро добавил: – И за пирогом присмотрю, не волнуйся. Во взгляде Лин читалась бесконечная благодарность за всё, что он сделал сегодня для неё. Не для Хëнджина. Она прекрасно это осознавала. – Феликс, спасибо. – улыбнувшись и ловя ободряющий взгляд юноши в ответ, Лин взяла ключи от машины и вышла за дверь. * * * Феликс доделал уборку, как и обещал, достал из духовки румяный пирог, и неожиданно даже для самого себя, занялся сервировкой стола. С самого детства он любил находиться на кухне вместе с мамой, заваливая её кучей вопросов о приготовлении различных блюд, а уже в семь лет испëк своë первое печенье. Ли до сих пор отчётливо помнит восторг в маминых глазах после того, как она попробовала кулинарный шедевр сына. И, наверное, уже тогда в нём зародилась тяга к кулинарии, да и в целом, ко всему, что связано с кухней. Детское любопытство переросло в интерес, а после – в настоящую любовь к этому делу. По рëву мотора во дворе стало понятно, что семья Хван вернулась. Живот скрутило непонятно откуда взявшимся волнением. Не зная, чем себя занять, Феликс принялся за мытьë уже чистой посуды, мысленно списав это на недосып и неутолëнное до сих пор чувство голода. – Мы дома. – бодро оповестила Лин с порога. Ли занервничал ещё больше. – Ого! Дом действительно выглядит большим... – приятный незнакомый голос, прозвучавший за спиной, заставил обернуться. Всё-таки было любопытно взглянуть на того, из-за которого он так и не успел переодеться, а ещё даже не покушал за весь вечер. И, честно говоря, лучше бы Феликс никогда его не видел... Во-первых, Хëнджин оказался абсолютно не таким, каким он себе его представлял. Не сказать, что Ли всерьёз задумывался над тем, как выглядит Хван, но когда говоришь о человеке, в голове волей-неволей складывается определённый образ. И уж этот точно не подходил под описание, которое рисовало его воображение. Хёнджин красивый. Костюм тройка роскошного зелёного цвета идеально сидел на его высокой подтянутой фигуре, выгодно подчёркивая длину ног и крепкие плечи. Чёрные длинные волосы были уложены в стильную укладку, в глазах задор, а на полных губах необычайной формы вежливая улыбка. Феликс никогда таких губ не видел. Родинку под левым глазом он узнал сразу: её Хван унаследовал от своей красивой матери. Ну, а во-вторых – желание плюнуть в это лицо никуда не исчезло. – Феликс, это Хëнджин, мой сын, – голос Лин вывел из минутного оцепенения. – Хёнджин, это Феликс, сын Ëнджуна. Очень надеюсь, что вы поладите. Затем она обвела взглядом помещение, где не осталось и следа от былого беспорядка. Лин не была уверенной даже в том, что Феликс не забудет про пирог в духовке, но к большому удивлению всё было сделано вплоть до сервировки стола. Еле удержавшись от того, чтобы крепко обнять юношу в знак благодарности, она подхватила чемодан сына и, судя по всему, пошла относить его наверх. Стоило Лин исчезнуть из поля зрения, как улыбка Хвана моментально сменилась усмешкой, а глаза, теперь устремлённые к Ли, превратились в сияющие полумесяцы. – Феликс значит... – протянул Хëнджин и начал изучать его пытливым взглядом. Ему было весело – Феликс же его веселья явно не разделял. Он окинул Хвана нечитаемым взглядом и вернулся к своему делу. Хотелось закрыться в своей комнате и не высовываться оттуда до тех пор, пока этот самодовольный напыщенный юноша не исчезнет из этого дома. Оставшись с Хëнджином наедине, к Феликсу внезапно пришло осознание того, каким должно быть, нелепым он выглядит со стороны. Растрëпанные волосы, помятая и перепачканная всевозможными соусами пижама, а ещё эти пушистые тапки-котятки – подарок от Чана на прошлый день рождения. В таком виде точно гостей не встречают, и если бы на месте Хёнджина был кто-то другой, то Феликс непременно привëл бы себя в порядок. Но сейчас ему было совершенно всё равно, чего нельзя было сказать о Хване. Ли старался игнорировать его присутствие, но боковым зрением буквально чувствовал, как пялится этот гад. Будто пытался прожечь в нём дыру. Воцарившуюся тишину нарушал лишь шум воды из-под крана, вся эта обстановка в целом сильно нагнетала и потихоньку начинала раздражать Феликса. Но он пообещал самому себе вытерпеть эти несколько дней, пока не уедет незванный гость, который внезапно начал внаглую расхаживать по кухне, насвистывая какую-то непонятную мелодию. Против воли он незаметно посмотрел в его сторону. Хван выглядел чересчур довольным: сцепив руки за спиной, он чуть наклонился к столу и глубоко втянул носом запах, который источала индейка. – Вау, бомба... – прошептал он, но Феликс всё равно услышал. Он даже не знал, как реагировать на такое нахальное поведение. Ли так глубоко и интенсивно погрузился в свои мысли, что не сразу почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Всё бы ничего, если бы этот человек не оказался к нему непозволительно близко. Настолько близко, что дыхательные пути вмиг заполнил древесно-цветочный аромат дорогого одеколона. Феликсу не хотелось показаться трусом перед этим нахалом, но по спине против воли пробежала мелкая дрожь. – Я бы помыл руки, но могу сделать это и так. – Ли вздрогнул, когда возле уха послышался шёпот с насмешливыми нотками, а загребущие лапы протянулись по обе стороны от его талии. Машинально отскочив на пару шагов, он с трудом взял себя в руки, чтобы не развернуться и не осуществить свою мысль с плевком раньше времени. Было тяжело, но он держался изо всех сил. Хёнджин мыл руки тщательно и долго, мурлыча под нос всё ту же треклятую песенку, тем самым раздражая только сильнее. Ли отвернулся и попытался занять мысли чем-нибудь другим, но получалось не очень. Пока он придумывал, чем бы себя отвлечь, снова упустил момент – Хван подкрался незаметно и вытер мокрые руки о полотенце, что висело у него на плече. Это уже слишком... Феликс резко одëрнулся, как от чумы, скидывая с плеча полотенце и с угрозой посмотрел на Хëнджина. Тот лишь задорно хихикнул, абсолютно довольный собственными действиями. Затем, отодвинул стул и сел, закинув одну ногу на другую. Ли отвлёкся на сообщение от Чана, который спрашивал, куда он пропал и почему не заходит в игру. А между тем цепкий взгляд карих глаз сканировал его с головы до пят, словно изучая и оценивая, не позволяя сосредоточиться ни на чём. От такого чрезмерного внимания становилось не по себе, но сдаваться так просто Феликс не планировал, поэтому, отложив телефон в сторону, он повернулся к Хëнджину всем корпусом, паля в ответ угрожающим взглядом. Хвану явно пришёлся по душе такой поворот. Расстегнув пуговицы своего пиджака, он вальяжно откинулся на спинку стула, не отрывая глаз от Ли. В этой своеобразной борьбе ни одна из сторон уступать не собиралась, и, наверное, так продолжалось и дальше, если бы вовремя не вернулась Лин. Напряжение в кухне было настолько сильным, что, казалось, разрезать его ножом не составило бы труда. И женщина ощутила его судя по тому, как нервно прочистила горло. – Ну, как вы тут, мальчики? – осторожно спросила Лин, доставая из холодильника закуски. – Всё просто замечательно, мама, – отозвался Хёнджин, не разрывая зрительного контакта с Феликсом. – Он такой милашка! Неожиданно раздался звонок в дверь. – Это Ëнджун-хëн, я открою. – с этими словами, Хван буквально выпорхнул из кухни. Лин виновато посмотрела на нерадостного Ли и пожала плечами. Из прихожей послышался смех и через мгновение Ëнджун с Хёнджином вместе зашли на кухню, уже что-то бурно обсуждая. – Я дома, – бодро оповестил мужчина, на что Лин кивнула, а Феликс остался безучастным. – Что? Даже не поздороваешься с отцом? – обратился он к сыну. – С возвращением. – коротко ответил Ли, вместе с тем осознавая, что заговорил впервые с тех пор, как Хван вошёл в этот дом. Феликс знал, какой эффект обычно производил его голос на окружающих, и Хëнджин исключением не стал, что, впрочем, было ожидаемо. Парень беззвучно приоткрыл рот и выдал восхищенное "Вау!", а Ли в очередной раз приложил всевозможные усилия, чтобы не закатить глаза. – Феликс, почему ты до сих пор в пижаме? – тон отца был недовольным. – Только проснулся или уже собрался спать? Юноша открыл было рот, чтобы съязвить, как Лин тут же спасла ситуацию от очередной словесной перепалки отца и сына: – Вообще-то, Феликсу было не до этого, так как он помогал мне. – Да бросьте, – от яркой хëнджиновой улыбки начинало подташнивать. – Он же само очарование! Злость Ли смешалась с недоумением и он сжал ладони в кулаки. Теперь в это лицо хотелось не только плюнуть – руки чесались прописать наглому Хвану по первое число. Уже позже, когда они вчетвером ужинали за столом, Ëнджун и Хёнджин активно беседовали. Мужчина расспрашивал парня о жизни в Англии, его учебе, каждый раз не скупясь на похвалу. И всё это перед носом у Феликса, чьë терпение не железное. Ему была ненавистна эта ситуация и сам Хёнджин, что улыбаясь своими глазами-полумесяцами, выглядел по-настоящему счастливым. И только в глазах Лин читалось понимание. Она словно пыталась отвлечь Феликса, говоря о вкусах еды, накладывая ему в тарелку побольше закусок, что не ускользнуло от Хëнджина, ревностно метнувшего искры в сторону матери. – Хëнджин-и, ты прямо настоящий пример идеального подростка, – с нескрываемым восхищением произнёс Ёнджун, сжимая крепкое плечо парня. – В наше время такие, как ты – большая редкость. А то, что ты вот так самостоятельно прилетел из одной страны в другую вызывает во мне бесконечное уважение и восхищение. – Хëн, перестань, это не такое большое дело, – Хван смущëнно улыбнулся, отчего на щеках выступили ямочки. – К тому же, я уже и привык. – ... ещё и скромный, – над головой Ëнджуна разве что бабочки не летали от восторга. – Красавец! Сердце болезненно сжалось. В этот момент Ли почувствовал себя настолько ненужным, что захотелось встать из-за стола и убежать в свою комнату. Но ладонь Лин, мягко опустившаяся на его собственную, не позволила этого сделать. – Как твои занятия по фехтованию? – продолжал Ёнджун с нескрываемым энтузиазмом и со стороны можно было подумать, будто он является родным отцом Хëнджина. – Всё хорошо, полтора месяца назад состоялся турнир в Турции, – вежливо ответил Хëнджин, отправляя в рот кусочек суши. – Кстати, мама, еда суперски вкусная. – Мы с Феликсом старались. – Лин мягко улыбнулась сыну. – Изумительно, – Хван обратился к Феликсу и подмигнул незаметно от остальных. – Просто пальчики оближешь... В каждом его слове и жесте чувствовался подвох. Феликс еле удержался от порыва показать ему средний палец, крупно сожалея, что не начинил его любимые закуски печëным луком. – Всё-таки для меня немного удивительно то, что даже являясь одногодками, у вас с Феликсом совершенно разные увлечения. – Ëнджуна, кажется, не на шутку волновал этот факт. – Если честно, мне очень интересно знать, какие увлечения у Феликса, – Хëнджин выглядел неподдельно заинтересованным, устремив всё своё внимание на Ли. – Расскажи, что любишь и не любишь. Каким видом спорта занимаешься? – Ненавижу, когда лицемерят и болтают попусту, – достаточно грубо бросил Феликс. – Сон и еда – вот мой спорт. – Да что с тобой, Феликс? Хватит грубить. – Ёнджун выглядел крайне недовольным в то время, как у Хëнджина горели глаза. Ему определённо понравился такой ответ. – Лучше расскажи про тхэквондо и танцы. И ещё про... – Я бросил всё с переездом, ты не знал? – резко перебил Феликс. В его тоне вместе со злостью послышались и нотки обиды. Он встал из-за стола. – Пойду лучше за пирогом. – Я помогу тебе, – Хëнджин хотел было пойти следом, но Феликс тут же перебил и его, открыто показывая ему на его место: – Гостям не положено заниматься делами, гости должны отдыхать. Хван медленно облизнул свои губы, с вызовом принимая эти слова. * * * Чаепитие прошло более-менее спокойно. Хëнджин не переставал задавать различные вопросы, но Феликс старался игнорировать всё. Он бы мог уйти к себе, но это было бы, как минимум, некрасиво по отношению к Лин, которая так старалась. И Ли уверен, что она больше всех не хотела, чтобы они с её сыном цапались. В то время, как снаружи он оставался спокойным, внутри закипала ненависть к этому парню всё больше, а обида на родного отца засела глубоко в сердце, пустив в нём прочные корни. Рано или поздно Хван уедет обратно в свою Англию, а отношения с отцом уже не станут прежними. – Я очень рад, что ты нашёл время и приехал к нам. Я бы с удовольствием побеседовал ещё, да вот подустал маленько, – сказал Ëнджун, когда они наконец закончили. Время близилось к одиннадцати ночи. – Всем праведных снов. Хорошо позаботьтесь о Хëнджин-и! Феликс, дай ему самую лучшую комнату в этом доме. – напоследок с укором бросив в адрес сына, мужчина направился к себе. Лишний раз напоминая ему об упрямстве, из-за которого он лишился нормальной комнаты, выбрав каморку. Феликсу было просто необходимо чем-нибудь себя занять. Чем угодно, но только не тем, что поручил ему отец. Нужно было срочно отвлечься, иначе его мозг не вынес бы всего произошедшего и сказанного. Как раз в этот момент Лин начала собирать со стола грязную посуду, и Феликс буквально выхватил у неё её. – Тут я сам всё сделаю. – Но, Феликс, ты и так устал. – возразила женщина. – Обо мне не беспокойся. Лучше позаботься о госте. Уверен, он устал больше меня. – с ядом в голосе проговорил он, злобно посмотрев на Хвана. – Сделай, как говорит Феликс, а я помогу ему, – неожиданно встрял Хëнджин. Подойдя к матери, он крепко обнял её и звонко чмокнул в щëчку. – Мамочка моя, я так по тебе скучал. Лин обняла сына в ответ. В груди Феликса неприятно защемило и он спешно отвернулся. – Хорошо, я доверяю вам, мальчики, – всей душой ощущая это нехорошее напряжение между ними, Лин мысленно помолилась, как бы они ничего не натворили, и с надеждой взглянула на обоих. – Я тогда пойду готовить комнату. Как только она скрылась из виду, Хван как-то странно заулыбался. Ли же, нарочно игнорируя его присутствие и всяческие попытки помочь, начал убираться. – Почему не рассказал мне о своих увлечениях? – вкрадчиво заговорил Хван, поднося тарелки к раковине. – Не считаю себя обязаным перед тобой, – колко выдавил Феликс, приступая к мытью посуды, которая, кажется, будет ему сниться. Если, конечно, сможет уснуть после сегодняшней встряски. – И я не нуждаюсь в твоей помощи. – Почему это? – Хëнджин наигранно надул губы, облокачиваясь на столешницу рядом с Феликсом. – Мне кажется, ты слишком агрессивно настроен. Отныне мы должны всё делать вместе, мы же теперь братья. Внутри Феликса всё всполошилось после этих слов. Брат у него только один – и это Чан. Навсегда. – Ты мне не брат, уяснил? – Ли в очередной раз сдержался, чтобы не врезать по этому наглому лицу. Вообще, сегодня весь день он очень сильно себя сдерживал, а терпение – оно не безграничное. – Не лезь ко мне, а я буду успокаивать себя мыслью, что через пару дней ты свалишь из этого дома. Феликс ожидал от Хëнджина чего угодно, потому что совершенно не доверял ему. Но когда парень задумчиво взглянул на него, будто мысленно анализируя суть сказанного, немного удивился. – Окей. – неожиданно согласился Хван, обрушивая на Ли ещё больший шок, а вместе с тем и подозрение. Беззаботно подцепив с тарелки кусок пирога, он вышел из кухни. Феликс остался наедине со своими мыслями. * * * Спустя какое-то время, весь помятый и выжатый, как лимон, Феликс возвращался к себе в надежде, что все давно спят. Но уже ставшее ненавистным щебетание донеслось со стороны одной из комнат, и Ли подумал, что у Хвана, должно быть, батарейка в одном месте. Дверь от той самой комнаты, которую Лин изначально приготовила для Феликса, была приоткрыта, и юноша на мгновение застыл: Хёнджин лежал на кровати, что-то активно рассказывая матери, которая сидела рядом, поглаживая его по волосам. От увиденного, непонятно откуда взявшиеся слёзы подступили к горлу в виде противного тяжёлого кома и тоска по матери острой болью отозовалась в сердце. Если бы только она была жива... Феликс не планировал плакать. По крайней мере не здесь и не сейчас, поэтому поспешил удалиться в свою комнату как можно скорее. Человек, в котором он нуждался в этот момент больше всего, был лишь Чан. И от того факта, что находится он в другой стране, становилось только хуже. – Феликс, – голос Лин, внезапно раздавшийся за спиной, застал юношу врасплох. Предательские слёзы щипали глаза, и он поспешил их стереть рукавом пижамы. – Спасибо за всё, что ты сделал сегодня. Я правда ценю это. И если тебе что-то понадобится, знай, я всегда рядом. – Я в порядке, – ответил Ли, не оборачиваясь. – К тебе приехал сын, иди к нему. Лин хотелось обнять Феликса и пообещать, что всё будет в порядке. Она успела заметить блестящие от слëз глаза юноши, и это действительно разрывало ей сердце.