Братья?

Давно Феликс не чувствовал себя так хорошо, как сегодня. Приятных моментов в жизни было мало, поэтому этот день рождения казался ему особенным. Кто бы мог подумать, что своё семнадцатилетие он проведёт в кругу тех, с кем познакомился совсем недавно, но даже за такой короткий период времени эти люди смогли стать для него чем-то важным. Ли уверен, что может положиться на них в трудную минуту. Минхо сократил рабочий день, Чанбин испëк вкусный торт, а Джисон, Сынмин и Чонин украсили кафе шарами. Устроили Феликсу праздник, воспоминания о котором он сохранит в сердце надолго. Ещё раз поблагодарив их за такой чудесный вечер и пожелав всем спокойной ночи, Феликс выходит из кафе – немного уставший, но счастливый. Время сейчас позднее, но от этого шаги Ли не ускоряются. Он идёт спокойно, растягивая момент. Домой возвращаться нет никакого желания – снова испытывать на себе укоризненные отцовские взгляды, хотя их не избежать в любом случае. Вместо этого он предпочитает думать о хорошем. Например, о Чане. Сообщение-поздравление от старшего, полученное ровно в двенадцать часов ещë прошедшей ночи, настолько расстрогало Феликса, что он заплакал и вчитывался в строчки снова и снова на протяжении всего дня. Чан написал, что тоже безумно скучает по нему, даже если говорит об этом не так часто, и приедет быстрее, чем Феликс думает. Это здорово мотивирует и наполняет сердце предвкушением, ведь скоро он увидится со своим любимым хëном, с человеком, который всегда был на его стороне. Феликс вновь впадает в воспоминания о жизни в Австралии, о Чане, о матери. В такой важный день ему определëнно хотелось бы вернуть всё это. Отец, конечно, дарил поддержку и любовь после смерти самого дорогого Феликсу человека, но не хватало именно материнской ласки и тепла. И Чан стал единственным, кто смог подарить ему частичку этого приятного чувства. Ну вот, на глаза снова наворачиваются слёзы, а Ли не успел пройти ещё и половины пути до дома. Он останавливается посреди знакомого мрачного переулка, спешно утирая влагу с лица, затем устремляет взгляд ввысь – небо сегодня прекрасно, и звёзд на нём достаточно. Погружëнный в свои мысли, он не сразу слышит, как кто-то кричит: – Эй ты! Стой, где стоишь! Феликс сперва не понимает, что обращаются к нему, но поблизости никого не наблюдается, поэтому, когда за спиной слышится быстрый топот ног, он обеспокоенно оборачивается через плечо. За считанные секунды его обступают пять-шесть парней примерно его возраста. Феликс понимает это по тому, как они одеты: на них школьные формы, а лица скрыты под чёрными масками. Круг медленно сужается, и Феликс оказывается в самом его центре. Он пытается понять, кто они такие, но не может вспомнить. И только, присмотревшись в полутьме улицы, замечает эмблемы на их пиджаках – эти парни не из его школы. – Так ты и есть Феликс Ли? – один из них, видимо, самый смелый или главарь шайки, делает ещё один шаг вперёд, с усмешкой смотря на Феликса с высоты своего роста, а тому приходится задирать голову – нельзя упустить ни малейшего изменения в его поведении. В подобных ситуациях нужно сохранять бдительность. – Да с этой зарëванной малявкой справится даже наш Сону! – Небось сейчас обделается от страха! – издевательски выкрикивает кто-то ещё под общий противный хохот, разносящийся по всему переулку, а какой-то парень, примерно одного роста с Ли (видимо, он и есть тот самый Сону) выходит в круг, показывая всю свою готовность разбираться. Феликс обводит недоверчивым взглядом всю шайку, собираясь спросить, что им от него нужно, но упускает из виду "главаря". Тот замахивается кулаком, но, благо, реакция у Ли отличная, и это в очередной раз играет ему на пользу – он успевает перехватить чужую руку в нескольких дюймах от своего лица. К сожалению или к счастью, эти парни не знали, что у Феликса чёрный пояс по тхэквондо... Глаза "главаря" резко расширяются от неприкрытого шока, и Ли смотрит в ответ предупреждающе и опасно. Эта борьба взглядами длится недолго, потому что откуда-то сзади раздаётся ругань и чьё-то стремительное приближение. Быстро сообразив, что к чему, Феликс перехватывает начавшего рыпаться в руках парня за грудки пиджака, и, крутанувшись на месте, швыряет его прямо в руки бежавших сзади. Пакеты с подарками от друзей валяются где-то на обочине дороги, но Феликсу сейчас не до этого. Неожиданно кто-то хватает его сзади под подмышки, в то время как второй пытается нанести удар спереди, но Ли резко поднимает ноги в воздухе и бьёт прямо в грудную клетку. Закашлявшись от внезапной боли, хулиган хватается за грудь, оседая на колени. Державший его со спины теряет равновесие от мощного толчка, падая на землю, и Феликс валится на него сверху. Но, в отличие от незнакомца, у Ли падение более мягкое, поэтому он тут же подскакивает на ноги, отбиваясь от новых нападающих. Этот день слишком ценный для него, и он не позволит никому его испортить. Борьба длится ещё пару минут, и за этот период Феликс всё же отхватывает смачный удар по лицу, отчего скула нещадно горит (наверняка будет синяк), но зато двое противников стонут от боли, корчась на дороге. Ясное дело, бой изначально был неравным, по этой причине спустя ещё какое-то время Феликс справедливо выдыхается, плюс сказывается усталость за весь день. – Кончайте уже с ним! – кричит "главарь", после чего Ли безжалостно бьют в живот, отчего всё тело пронзает острыми спазмами. Он, не отошедший от первой порции боли, следом получает ещё и ещё одну, и не сразу может разглядеть высокую фигуру, оттащившую от него очередного ударившего. – Вы чего творите, сукины дети?! – голос кажется ему смутно знакомым... Хëнджин? Он что здесь делает? Хван пытается подобраться к Феликсу, яростно отбиваясь от хулиганов, обильно матерясь при этом, а в мыслях Ли успевает проскользнуть, что никогда прежде он не слышал таких отборных ругательств. – Ты вообще откуда вылез?! – разъярëнные парни переключаются на Хëнджина. Тем временем, Феликс потихоньку приходит в себя. Хвана, явно не ожидавшего такого бешеного напора, довольно быстро атаковывают – он складывается пополам от ударов, и в этот момент Феликс встречается с ним взглядами – в глазах старшего абсолютное отчаяние. С самого детства у Ли закрепилось в сознании, что нужно помогать ближним, пока можешь, и сейчас, видя то, как болезненно корчится Хëнджин, он не может стоять и бездействовать... Собрав все имеющиеся силы, он срывается с места и без разбору наносит удары каждому, кто попадëтся под руку. Потасовка подходит к своей кульминации, когда один из хулиганов несётся к Феликсу с непонятно откуда взявшейся железной трубой в руках. В этот миг перед глазами точно кинолентой проносится вся жизнь, как вдруг кто-то загромождает его своим телом, принимая удар на себя – лицо Хëнджина искажает болезненная гримаса. Он улыбается, но выходит коряво. – Промазал... – шепчет одними лишь окровавленными губами и камнем падает на землю. Дикий страх вперемешку с шоком сковывают сердце Феликса, он будто находится под вакуумом, пока до слуха отдалённо доносятся голоса: – Блять, что ты наделал?! Бежим! Ещё недолго слышится беготня, а вскоре звуки и вовсе стихают, и на переулке воцаряется тишина. Будто ничего здесь и не происходило мгновением ранее. Феликс не соображает, когда подлетает к почти обездвиженному Хëнджину, приводя его в чувства: – Эй, ты живой? – Ага... Он помогает Хвану принять сидячее положение и аккуратно ощупывает позвоночник, проверяя его сохранность. Старший морщится и шипит от неприятных ощущений. – Вроде не сломан, – бормочет Ли задумчиво, пока гадает, что делать дальше. – Ты зачем вообще полез? – Зато они ушли. – поражает то, что даже в такой ситуации Хëнджин пытается шутить и улыбаться. – Вот идиотина, – ругается Феликс, но совсем беззлобно. Он напрочь забывает о собственной боли. Поднимается с корточек, протягивая старшему руку. – Идти сможешь? – Думаю, да, – отзывается последний еле слышно, кривя губы в подобии улыбки. Он поднимается следом, и каково же смятение Феликса, когда Хëнджин безвольной куклой повисает на его шее. Руки машинально обхватывают старшего поперёк талии, удерживая на месте. – Или нет? – как-то уж совсем по-глупому хихикает Хван возле уха. Он отстраняется ровно настолько, чтобы можно было установить зрительный контакт, и Феликсом окончательно овладевают смешанные чувства. Но одно он знает точно – Хвана по-прежнему хочется ударить, но теперь уже за то, что так бездумно полез драться. При том, что не умеет. От этой мысли становится смешно и грустно одновременно, но Ли признаёт – это был отважный поступок. Если бы не Хëнджин, то, возможно, он лежал бы в полубессознательном состоянии, захлëбываясь собственной кровью на этом грязном переулке. В душе он чувствует благодарность и, вопреки всем своим принципам произносит, тяжело сглатывая: – Не стоило так собой рисковать. Спасибо. – Не благодари. – Феликс может поклясться, что даже в полумраке видит алеющие щёки Хëнджина и спешит нарушить столь неудобный момент, учитывая то, что они до сих пор стоят, практически обнимаясь. Он оставляет одну руку старшего у себя на плече, а своей придерживает за талию, помогая передвигаться. – Погоди, там остались твои вещи. – Хван указывает пальцем в противоположную сторону дороги, где действительно лежат подарки, о которых Феликс в стрессе успел позабыть. Он ненадолго оставляет старшего, быстро собирает пакеты и возвращается. Но, не пройдя и пары шагов, Хван снова цепляется за него обеими руками. Ему явно больно. – Уверен, что сможешь? – чувствуя вину, интересуется Ли. – Мне нужно передохнуть, и я смогу. – стоит на своём старший. – Поедем в больницу. – Нет, я правда в порядке, просто мне нужно... – слова обрываются – Феликс становится к Хëнджину спиной и, оставив пакеты висеть на запястье, протягивает назад руки, – Эй, что ты делаешь? – Хвану не дают возмутиться – его неожиданно подхватывает под бёдра и одним ловким движением взваливают на спину. – Поставь на место, я же тяжёлый! – Помолчи уже. Хëнджину ничего не остаётся, кроме как покорно замолкнуть и робко обнять Феликса за плечи. Почти весь путь до дома они молчат, лишь пару раз останавливаются на передышку. В воздухе витает недосказанность и напряжение после драки на кухне, и сейчас, оказавшись в такой ситуации, парни чувствуют себя максимально неловко. Хëнджин несколько раз порывается задать интересующие его тысяча и один вопрос, но понимает, что сейчас не лучшее время для разговоров. Феликс прерывает поток его мыслей своим внезапным вопросом. И, как назло, тем самым, который страшнее всего было услышать: – Как ты там оказался? Хван молчит некоторое время, собирая мысли и мужество в кучу: – Я думал, что ты не приходишь домой из-за меня. И... Я правда не хотел, но решил проследить за тобой после школы, – он замолкает, даже не замечая того, как начинает теребить пальцами воротник рубашки Феликса. – Мне нужно было убедиться, что ты не связался с плохими людьми, или чего хуже. Прости, пожалуйста. И за тот раз в кухне тоже. Ли молчит, переваривая полученную информацию, и ловит себя на мысли, что почему-то не злится на Хëнджина. Ну, возможно, чуть-чуть. – Забудь об этом. Всё нормально. К тому времени они незаметно оказываются на крыльце их дома. Обеспокоенные родители выходят навстречу – всё-таки час уже поздний – и ужасаются при виде побитых сыновей. – Что с вами стряслось? Вы опять подрались? Ëнджун строго смотрит на сына, требуя объяснений, пока тот аккуратно ставит Хëнджина на ноги, тут же поддерживая. Он сам не понимает, почему продолжает помогать ему, ведь рядом родители, и в этом уже нет необходимости. Лин хватает сына с другой стороны, и все вместе заходят в дом. Феликс думает, что, наверное, придётся рассказать родителям правду, и уже собирается открыть рот, как неожиданно Хëнджин опережает его: – Мы с Феликсом возвращались домой после дополнительных и стали свидетелями того, как обворовывают одну милую бабушку. И, конечно же, не могли пройти мимо. – он пожимает плечами, мягко улыбаясь. Придуманная на ходу ложь звучит настолько убедительно, что Ли и сам поверил бы, не будь они с Хваном тогда вместе. Старший смотрит ему в глаза, ища поддержки, и Феликс, поражённый тем, как ловко он всё провернул, подтверждает: – Всё так и было. Ëнджун начинает неустанно хвалить мальчиков, щебеча что-то о поступках настоящих воспитанных джентльменов. На всю эту пламенную речь Лин гордо улыбается, а Феликс и Хëнджин коротко переглядываются, усмехаясь. Чувствуется, что напряжение потихоньку спадает, и на душе становится чуточку легче. Позже выяснилось, что родители целый день провозились в кухне, организовывая Феликсу праздник, а в итоге провели весь вечер в ожидании и беспокойстве за сыновей. На кухне их действительно ожидал стол со всякими вкусностями и праздничным тортом. Это не могло не тронуть, поэтому Феликс, даже несмотря на то, что был сыт после ужина в кафе, всё равно с аппетитом умял за обе щеки всё, что Лин положила ему в тарелку. Этот вечер один из самых умиротворëнных и приятных за последнее время, исключая их с Хëнджином небольшое приключение. Беспокоит лишь тот факт, что последний всё ещё болезненно морщится, когда не видят родители, и на их уговоры поехать в больницу лишь отмахивается, уверяя, что в порядке. Усталость ломит всё тело, и Феликс поскорее мечтает оказаться в кровати. Уходя к себе, он окликивает Хëнджина, застывшего на пороге своей комнаты: – Хëнджин, – тот оборачивается, по привычке облизывая губы. – На счёт моей подработки... Ли мнëтся, не зная, как правильно попросить старшего не рассказывать об этом родителям, но тот энергично кивает: – Не переживай, я не расскажу Ëнджун-хëну и маме. Феликс выдыхает, про себя подмечая, что общаться с Хëнджином не так ужасно, как казалось – почему он понимает это только сейчас? – Спасибо. – Ли открывает дверь своей комнаты, собираясь, наконец, идти спать со спокойной душой, как окликают уже его: – С днём рождения, Феликс.