На той стороне

29 марта 2187 года, 00:47 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Привет! Мне снова не спится. Знаешь, я и забыла, когда вообще последний раз отдыхала. Забавно, еще несколько месяцев назад я бы все отдала, чтобы взять выходной хотя бы на сутки. Целые сутки, Гаррус! Выспаться с утра, чтобы никто не будил. Встать, зная, что впереди меня не ждет очередная заварушка, война со Жнецами, коллекционерами, Цербером или еще кем. Встать, зная, что мне не нужно нестись куда-то, сломя голову, решая чьи-то проблемы. Не надо влезать и участвовать в семейных дрязгах кого-то из экипажа, обсуждать модификации Нормандии с каждым, кто числится в нашей команде, хотя я ни черта в этом не понимаю! Не нужно искать хомяков в грузовом отсеке, помогать снимать фильм о войне какому-то горе-режиссеру, искать памятники, книги, обелиски, покупать продукты на кухню или туалетную бумагу в уборную, ведь она имеет свойство кончаться, собственно, как и мое терпение. Нет, я не жалуюсь, Вакариан. Честно, меня это даже не напрягало. Почти. Наверно, я просто устала. По-человечески устала. Я ведь живой человек, хоть и нашпигованный имплантами, словно мясной рулет с начинкой. И вот теперь, как ни странно, у меня появилась эта возможность – отдохнуть. Но сейчас, в этот самый момент, я бы отдала все, только чтобы снова броситься в бой вместе с тобой, бок о бок, как в старые добрые времена. Верно гласит земная пословица: «Что имеем не храним, потерявши плачем». 1 апреля 2187 года, 17:35 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Гаррус, ты знаешь, какой сегодня праздник? Хотя, наверно нет. Турианцы вообще такое отмечают? У людей этот праздник тоже не особо примечателен, но все же. 1 апреля – День дураков. Шутки, розыгрыши и прочие шалости. Тебе бы понравилось… Ну а если серьезно, то сегодня я ощущаю себя по-особенному глупо. Ты бы непременно спросил почему, а я бы ответила. Мне бы хотелось и дальше закрывать глаза на происходящее здесь, по-прежнему надеясь, что все это просто чей-то розыгрыш. Вот только нет того, кто мог бы похвастаться подобным чувством юмора. Разве что Джокер? А мое подсознание не настолько продвинуто, чтобы клепать целый фильм в собственном воображении. Да и фильм-то такой себе, без экшена и вообще хоть какого-то осмысленного сюжета. Жнецы? Да, я все держала в мыслях и эту идею. Но, мне кажется, пора от нее отказаться. Доисторические машины с собственной волей, с высоким интеллектом и т.д., и т.п. Вот только одно я упустила. Нет у них фантазии. Да и смысл им меня пугать одиночеством так долго? Не проще ли было бы добавить в этот скучный кадр привычного боя, опасности, а под конец залить все соусом. Так сказать, приправить все…тобой. После всего произошедшего, вернуть тебя было бы самым действенным способом переманить меня на их сторону, запутать, дать ложную надежду. Да, как это не прискорбно, но хорошо, что эти уродцы так и не додумались влиять на меня через тебя. Это было бы жестоко. И я не уверена в том, что здраво бы оценила ситуацию. Так что, в честь этого праздника я, пожалуй, приму наконец эту смешную и до жуткости глупую истину. Потому что все вело к этому с самого начала. Это был не сон. Жестокая, страшная и горькая реальность. Я погибла в том луче, погибла, утянув тебя за собой. И я не знаю, что делать с этой правдой? Что мне делать, Гаррус?.. 5 апреля 2187 года, 20:03 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Шепард никогда не сдается. Этот вечный лозунг начинает надоедать, но избавиться от него, похоже, невозможно. И я вновь полна решимости идти по выбранному пути. Да-да, ты не ослышался, Гаррус. Я приняла это, но, кто сказал, что я сдамся? Я собиралась погибнуть, да, черт возьми, это входило в мои недальновидные планы, увы. Но ты переписал мой шедевральный сценарий так, что неожиданная концовка переросла в пресловутое «продолжение следует». И так как это только твоя вина, Вакариан, тебе последствия и расхлебывать. Отныне я буду копать другую информацию. Хочу выбраться с этой пустующей Цитадели, найти твою бронированную тушку и отматерить тебя так, что уши свернутся в трубочку даже у Джек. Ну а пока… Пока я не нашла способа свалить отсюда, буду ждать тебя там, где условились. Надеюсь, ты еще не забыл? 8 апреля 2187 года, 21:23 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан «Встретимся в баре, Шеп…» - кажется, ты сказал именно так. Может, я не расслышала? Твой голос был уверенным. Я помню. Я здесь, Гаррус. Ты должен знать, что я жду. Хоть и злюсь, ищу хоть какую-то лазейку и пытаюсь понять, Ад это или хотя бы Чистилище. Но тут есть бар и не один. Может, заглянешь и составишь мне компанию? Пить одной становится мерзко, ощущаю себя алкоголиком. 13 апреля 2187 года, 15:17 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Дни летят очень медленно. Я продолжаю тебя ждать. Потому что другого способа скоротать бесконечно тянущиеся дни невозможно. Знаешь, это совсем на тебя не похоже. Ты слишком плохой турианец, даже чтобы опаздывать. Пожалуйста, поторопись. Без тебя все это кажется шуткой. Я бы хотела посмеяться, но без тебя это выходит слишком глупо. 17 апреля 2187 года, 12:09 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Гаррус. Как ты уже понял, я начала писать послания. Правда, отправить их я пока не могу, да и получателя нет. Если бы я знала, где ты, то эта куча писем пришла бы тебе на терминал. Поэтому ты скрываешься? Знаешь, Вакариан, я знаю, что ты ненавидишь читать почту, но чтобы настолько… Если эти письма когда-нибудь дойдут до тебя… Ответь… Я буду ждать. 25 апреля 2187 года, 02:54 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Привет. Как бы мне хотелось знать, что сейчас ты где-нибудь в другом месте… Нет, Гаррус Вакариан, так просто вы от меня не отделаетесь! Просто… Хочется, чтобы ты был в более лучшем месте, чем это. Я вот определенно либо в Аду, либо в Чистилище или еще в какой дыре, но точно не в Раю. Но ты. Думаю, ты заслуживаешь лучшего. Интересно, какой он, турианский Рай? Надеюсь, у тебя там сплошные погони, бесконечные патроны и лучшие модификации. А еще огромные пушки… Тебе же нужно что-то калибровать. Иначе, какой же это Рай? P.S. Ладно-ладно, шучу. Мне просто тебя не хватает. А еще мне так хочется однажды прочитать ответ, хоть на одно из моих сообщений в никуда. 3 мая 2187 года, 22:11 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Я учусь делать декстро-коктейли. Так что к твоему приходу я буду неплохим барменом. Но мне нужен дегустатор. Ваша кандидатура, офицер, рассмотрена и заявлена, как самая подходящая. Ждем вас на борту Нормандии. Или в баре. Встретимся там, Гаррус. 10 мая 2187 года, 14:50 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Сегодня обшарила все магазины на Цитадели. Решила коллекционировать винтовки. Надеюсь, ты оценишь… когда вернешься. Знаешь, так странно, те модели кораблей, что мы с тобой благополучно загубили, вновь стоят в моей каюте. Это жутко. 27 мая 2187 года, 04:19 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Гаррус? Я не узнаю себя… Это странно, смотреться в зеркало каждый день. Ты бы определенно сказал, что перед тобой больше не Шепард. Чтобы бравый капитан смотрелась в зеркало по сто раз на дню. Жуть, правда? Жутко. Слишком жутко видеть это странное лицо. Я привыкла к тем шрамам на щеке. А глаза… Я помню, ты называл их невероятно красивыми, но, мне кажется, что они были ужасно безвкусными. Хочу увидеть себя прежней. Со шрамами, с алым ободком, очерчивающим зеленоватую радужку. Хочу остаться такой же в твоей памяти. Потому что это не я, Гаррус. Это не Шепард.       Джейн все чаще стала проводить время на Нормандии, либо в баре на Цитадели. Больше не было смысла бесцельно бродить по пустующей станции. Потому что там отныне было слишком тихо и неуютно. И Шепард мысленно проклинала это место, вновь и вновь зарываясь с головой под одеяло. Единственное, что за все прошедшие месяцы позволяло ей не сойти с ума, это сообщения Гаррусу. Сообщения, которые никогда никто не получит. Но так было легче переносить собственное развивающееся сумасшествие, проще было вести счет медленно тянущемуся времени, проще ощущать себя твердо стоящей на ногах. Сообщения турианцу стали ее спасением, единственной нитью, что связывала ее и его, пусть и не существующего отныне. Эти послания, скорее, превратились в подобие ее электронного дневника.       Да, Шепард смирилась с той мыслью, что она погибла. И отдаленной частью себя, слишком крохотной и незначительной, женщина чувствовала радость, благодарность за ту возможность сделать все правильно. Конечно, она не мечтала пожертвовать собой и все такое, но ради блага всех, кто был ей дорог, можно было потерпеть и одиночество. И в любой другой ситуации ей было бы не настолько паршиво. Но в этот раз все было иначе. Ведь как только капитан приняла этот факт, это означало и то, что она принимает его смерть. Соглашается с тем, что почти что собственными руками погубила его. Не Жнецы, не пули, не взрыв и даже не луч Горна. Она! Шепард сделала это! Потому что должна была предвидеть, найти нужные слова вовремя, дать понять, что вариант нестись за ней на смерть – это не то, чего она желала для него. Гаррус был одним из тех, кому Шепард желала быть счастливым, завести семью и забыть о ней навсегда. Да, это было бы больно, но сейчас было больнее.       И теперь вместо радости, спокойствия и скучного отдыха, у нее остались лишь одиночество, боль и воспоминания. Десятки, сотни воспоминаний о нем. И Шепард столько раз проклиная саму себя, мечтала о том, что было бы вовсе неплохо быть дреллом. Жить в собственных воспоминаниях, видеть своего любимого турианца каждый день, да хоть каждую минуту. Но увы. Ее несовершенные человеческие воспоминания возникали внезапно и так же резко растворялись, неся за собой шлейф из горечи, непонимания, обиды и безграничной, болезненной любви к Гаррусу.       Сообщения стали печататься реже, а Шепард чаще проводила время, бродя по Нормандии, будто по музею боевой славы. Каждая частичка этого знаменитого корабля была пропитана надеждами, сожалениями, мечтами, силой, смелостью. И капитан подолгу задерживалась то в одном месте, то в другом. Словно пытаясь зарядиться, чтобы протянуть еще немного, чтобы ее некогда стальной выдержки хватило бы еще на чуть-чуть. Но как назло, каждый уголок этого чертового корабля являл в ее мыслях лишь воспоминания о турианце, из-за которого все полетело к чертям. И в какой-то момент, Джейн просто перестала сопротивляться ярким картинкам в своей голове, впуская его в закрытое, спрятанное сердце, и тогда становилось еще больнее, еще невыносимее, и в тоже время невероятно тепло в те моменты, когда очередное воспоминание погружало ее в прошлое, теперь такое далекое.       - Шепард, - его вкрадчивый, почти осторожный голос разорвал напряженную тишину.       Джейн все еще продолжала смотреть в одну точку невидящим взглядом, продолжала царапать чуть видимые шрамы на щеке. Гаррус окликнул женщину снова, и та, наконец, подняла потерянный взгляд на зовущего. Вакариан осекся, и впервые за все время ее возвращения, он будто сам ощутил эту невысказанную злость, эту боль, разрывающую ее изнутри, это негодование, этот пронзительный, так и не прозвучавший крик.       Необъяснимо для себя самого его руки сами сжались в кулаки, и он почувствовал вину. Будто произошедшее случилось из-за него. Турианцу невыносимо было смотреть на нее, но он не мог оторвать взгляда, не мог не винить себя за эгоизм. Он всегда полагался на нее, он всегда думал, что его невозмутимый командир не способна ощущать себя так потерянно. Но больше он винил себя из-за того, что не заметил, как паршиво ей было все это время. Поглощенный собственной скорбью по погибшей команде, своей ненавистью, местью, злостью, он не видел, как мерзко и тошно было ей самой.       - Почему ты не удалишь их?       Капитан нахмурилась, подняла на него глаза, и в них прочиталось явное непонимание.       - Шрамы, - постучал Вакариан пальцами по своей щеке, будто подсказывая.       - А ты? – снисходительная улыбка, укор в жалобных нотках тихого голоса и блики печали в глазах.       И в этот момент «Архангел» понял, что сейчас лучше остановиться, что эта запретная граница закрыта ею на тысячи замков. Но он продолжил стучаться в неприступную дверь невидимой крепости сначала робко, а потом все громче и громче. Он знал, он не должен был спрашивать, но…       - Это напоминание о моих ошибках, - отвечает Гаррус с горькой усмешкой.       Джейн покачала головой, но в ее глазах были понимание и какая-то незримая связь. Вакариан ощутил ее так невесомо, так тонко и так знакомо. Он никогда не думал раньше о том, кем для него являлась Шепард. Ответ на подобный вопрос был бы раньше предельно прост: командир, прекрасный солдат, сильная духом женщина, а позже и самый лучший друг. Но теперь… Теперь ответ был слишком расплывчатым, слишком неясным для него самого, никак не формировался в голове. Шепард все также была его командиром, его лучшим другом, но прибавилось что-то еще. Что-то более прочное, надежное, теплое, что-то такое до боли родное, что он не мог не игнорировать. Появилась связь, разорвать которую он был не в силах. Да и хотел ли? И причиной их связи была не служба бок о бок, не общее дело, не почти что одинаковый взгляд на вещи, на жизнь в целом, и даже не дружеские чувства. Причин было много, но сейчас Гаррус ощущал только одну, болезненную, въевшуюся в сознание, в душу, в сердце, одну, скребящую когтями изнутри, одну, но такую прочную, связавшую их воедино. Эта боль, что шрамами отразилась на их уставших лицах. Боль, что каждый раз заставляла идти дальше, не смотря ни на что и бороться до конца. Боль, что напоминала им о том, что они еще живы.       - Я все еще не уверена, что я это я, Гаррус. Произошедшее слишком неправдоподобно. Будто я сошла со страниц книги со сказками, в которых героев воскрешают самыми бредовыми способами.       Турианец промолчал, наблюдая за женщиной, откинувшей голову на спинку сиденья челнока.       - Я каждый раз боюсь заговаривать с теми, кого когда-то знала. Кого когда-то знала та, другая Шепард, Шепард до смерти. Я жду, что счастливое воссоединение друзей или товарищей может закончиться невинным замечанием типа: «хм, а раньше ты говорила по-другому» или «никогда не видел у тебя такого взгляда», а может быть и «Шепард, ты странно ведешь себя». Глупо, правда?       Она вновь усмехнулась, но Вакариан не увидел веселья в ее глазах, смотрящих сквозь него.       - И в такой момент я бы, действительно, не знала, что делать. Потому что мне страшно вдруг осознать, что я это больше не я. Что тогда над Алкерой я потеряла что-то важное, какую-то необходимую, жизненно важную составляющую личности. Бред, конечно, переживать о том, что непривычный жест или новое слово в лексиконе изменит твою жизнь, сделав другим человеком. Но это так. Так я ощущаю себя, Гаррус. Каждый раз в напряжении делая шаг, каждый раз вспоминая, а так ли было раньше. Как бы сказала прошлая Я? Как посмотрела, как бы сделала выстрел, какое решение бы приняла.       Вслушиваясь в спокойный тон капитана, турианец заметил напряжение во всей ее позе.       - Я смотрюсь в зеркало в медотсеке каждое утро не для того, чтобы поправить прическу или выщипать пару лишних волосков, - продолжала Джейн, вызвав улыбку на лице друга. – А для того, чтобы увидеть, что сетка заживающих шрамов все еще на месте. Что знак того, что я не киборг, что я и правда все еще жива, что такие раны на мне не исчезают без следа, все еще остаются на идеально гладкой коже. Ведь если шрамы исчезнут… Кем тогда я буду? Когда твоя рожа, чуть ли не разъезжавшаяся в разные стороны, как истертая рубаха, вдруг заживает через пару недель, это ненормально. Не по-человечески что ли?       Шепард замолчала, теперь чуть нежнее дотронувшись до изуродованной щеки. И Гаррус не мог подобрать нужных слов, чтобы разрушить эту тишину, не напряженную, а, скорее, грустную и облегченную, даже спокойную, в какой-то степени. Ему хотелось сказать ей многое. Как он впервые увидел ее на Омеге, как чаще забилось его сердце. Он так рьяно желал поделиться тем, как и правда не похожа была та женщина на прежнюю Шепард. Холодный, раздраженный взгляд зеленых глаз, без искринок привычного веселья. Металлические нотки слишком бесстрастного, спокойного голоса. Длинные каштановые волосы, теперь спускающиеся аж до лопаток. Сочно-бардовая броня цвета спелой вишни, не похожа на обычную черную, что она предпочитала ранее. Все в ней было как-то странно и необъяснимо, разрозненно. Привычные жесты, отточенные движения в бою, приказы, нетерпящие возражения. «Архангел» вспоминал, как сомневался, наблюдая со своей идеальной позиции за женщиной, невероятно похожей на ту, что он когда-то потерял. Он корил себя за то, что продолжал сомневаться даже тогда, когда ее плотно сжатые губы растянулись в знакомой счастливой улыбке при виде его лица. Турианец решил сказать хоть что-то, проверяя, доказывая себе, что это наверняка сон. Возможно, его ранили и это просто лихорадочный бред. Эта женщина лишь видение или провокация. Это кто угодно, не Шепард. Слишком много незнакомых черт, слишком неправдоподобен образ. Он усмехнулся в привычной манере, якобы радуясь встречи с погибшим другом. И тут же замер, будто пораженный точным выстрелом. То, как изменилось лицо его «видения» невозможно было описать словами. Интонацию, с которой она спросила: «все ли в порядке?» - невозможно было не узнать даже в бреду. И тогда Гаррус замер, осознавая, что это ОНА. Это Шепард и никаких сомнений.       Вакариан заметил, что Джейн неподвижна, ее закрытые глаза расслаблены, лицо умиротворенно, а дыхание размеренно. Он слишком долго думал над ответом. Ответом, который бы унес ее тревоги, ответом, который бы смог дать ей уверенность в самой себе. «Архангел» мог бы сказать ей, что даже он на тот момент просто плохо знал ее. Так стыдливо и неприятно признавая то, что все незнакомые ему в тот момент движения, поведение, взгляды были частью той Шепард, которую он знал. Ему не составило бы труда ответить Джейн о том, что если кто-то однажды скажет ей, будто она не похожа на себя прежнюю, просто не знает ее настоящую. И это было бы чистой правдой. Но Вакариан не произнес этих слов. Они отчего-то показались ему неправильными в данный момент, донельзя банальными. Нужно было бы что-то другое. Турианец клял себя за глупость, за несдержанность, за дурацкую попытку утешить ее и тихо произнес, наблюдая за спящей женщиной перед ним.       - Не важно, что там скажут тебе другие. Но мне чертовски нравятся женщины со шрамами.       Мысленно благодаря погибших на миссии противников за то, что они измотали его командира до такого состояния, что она уснула, не добравшись до Нормандии, он удовлетворенно закрыл глаза, устраиваясь поудобнее прежде, чем услышал тихий ответ.       - Спасибо, Гаррус. *** 8 июня 2187 года, 10:00 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Я снова смотрелась в зеркало. Я…я только сейчас поняла. Шрамов нет абсолютно. Ни одного. И…тот укус… Следа больше нет. Твоя метка исчезла. Гаррус… Гаррус, мне страшно. Я хочу оставаться собой, но это становится все сложнее. Ты нужен мне, слышишь? Одиночество сводит с ума. И мне нужна новая метка. Хочу принадлежать только тебе. Иначе я больше не ощущаю себя собой. Я все еще жду тебя там, в баре. 28 июня 2187 года, 13:31 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Я больше не смотрюсь в зеркало. Не хочу видеть ее. Другую меня. Меня до знакомства с тобой. Неважно. Как ты? Надеюсь, что уже в пути. Хм, мне тут стало интересно, твои шрамы тоже пропали? Помнишь, ты говорил, что для тебя когда-то все люди были на одно лицо? Турианцы для меня были такими же. Забавно, правда? Сейчас, будь ты без шрамов, без клановых меток, без излюбленной серо-синей брони и снайперской винтовки я все равно бы узнала тебя. Даже если бы ты сменил свой редкий цвет глаз, все равно. Я узнала бы тебя. Из тысячи, из миллионов других турианцев я узнала бы своего – неправильного. 7 июля 2187 года, 20:38 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Сегодня я услышала странный звук. Показалось, что где-то неподалеку открылась дверь на жилых палубах. Думала, что это ты… Наверно, я выглядела слишком по-идиотски. Гаррус… Я скучаю. Ты слишком задерживаешься. 17 июля 2187 года, 16:06 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Где ты? Я должна услышать твой голос. Мне это необходимо, Вакариан. Сегодня, сейчас, сию же минуту! Иначе я просто свихнусь в этой тишине… Ты всегда приходил на помощь. Ты всегда был рядом, когда был так нужен. Помнишь, даже тогда, после Горизонта…       Печатая очередное сообщение Шепард откинулась на стуле, закрыв глаза. Она вспоминала тот случай, когда после встречи с Аленко на Горизонте, Гаррус пришел к ней в каюту. Воспоминания живо вырисовывали картину из прошлого. Вот его турианская усмешка, вибрирующий голос и его странная манера успокаивания. Джейн улыбнулась собственному видению, погружаясь в детали, в те мелочи, что еще хранились в ее голове. Будто смакуя, она выуживала из мыслей его образ, такой живой, настоящий.       Не открывая глаз, не разрушая расплывчатый образ, Шепард раз за разом приходила к мысли о том, что Гаррус, и правда, всегда поддерживал ее. В любых ситуациях, по-своему, но он всегда был рядом. Сколько бы Вакариан не твердил о том, что совершенно не умеет выражать чувства, не способен подобрать нужных, верных слов, в итоге, он всегда попадал в самую точку. И поддержка турианца давала женщине силы идти дальше. А теперь без нее Шепард и сама не могла подобрать нужных слов, его слов…       - Вакариан, лучше молчи. Честно, - отрезала капитан, явно не имея абсолютно никакого желания общаться с кем-либо.       - Я думаю это не то, чего ты на самом деле хочешь, Шепард, - турианец спокойно взглянул на едва сдерживающую себя женщину и привычно прислонился к стене, скрестив руки.       - Да неужели? – с сарказмом фыркнула Джейн. – А ты у нас чертов психолог что ли? Ты-то наверняка знаешь, что мне нужно.       - Твоя язвительность вряд ли поможет твоему состоянию.       - Моему состоянию? О, прекрасно, и что же не так с моим состоянием, доктор?       - Нуу, - специально протянул турианец, как показалось Шепард, явно развлекаясь. – На лицо раздражение, я бы даже сказал – гнев. Негодование. Обида. Немного задетое самолюбие. И…чуточку разбитое сердце.       - Да ты провоцируешь меня, Вакариан, - зло процедила капитан, сжимая кулаки. – Я не хочу бить тебя, честно. Я никогда не бью друзей. И это будет долбанный первый раз. Но если ты сейчас не заткнешься и не оставишь меня в покое, то я влеплю тебе пощечину. И это будет меньшее чем то, что я хочу на самом деле сделать.       - Командир угрожает своему подчиненному. Знаете, капитан, ваше поведение крайне непрофессионально.       Шепард едва сдержалась, чтобы не придавить наглого, беспардонного турианца к стене внушительным зарядом биотики, которая так и норовила вырваться наружу, уже объяв сжатые в кулаки руки.       - Да пошел ты! – гневно воскликнула женщина, еще только не вспыхивая разрядами молний.       - А это что-то из репертуара Джек? Хм, помнится, я тоже пытался побыть один и собраться с мыслями после того случая с Сидонисом. Но ты же все равно полезла ко мне со своими расспросами, поддержкой и заботой, когда как сама не дала мне сделать тот выстрел. Поверь, Шепард, тогда мне тоже хотелось разорвать тебя на части.       - Что же тебя остановило? – со злостью и вызовом бросила Джейн, чувствуя некоторую вину, немного разбавившую накатывающую волну ненависти.       - Мысль о том, что разорвав тебя тогда, я получу лишь минутное удовлетворение. Но менее паршиво не станет. А вот идея оставить тебя в живых и не упускать возможности отомстить тебе, поиздевавшись не единожды, хоть каждый день, согрела меня сильнее, - удовлетворенно усмехнулся Вакариан.       - Да ты совсем охренел, Гаррус?! – почти что взвизгнула капитан и не сдержалась, бросив биотическим разрядом прямо в турианца.       «Архангел» ловко увернулся, будто готовился к подобному выпаду.       - Знаешь, неразделенная любовь и все такое… Вы, люди, всегда так эмоционально реагируете на подобные ситуации?       - Паршивец! Я прибью тебя, и глазом не моргнув! Нет, сначала заставлю молить о пощаде, а потом прибью! – рявкнула женщина, хватая светильник с прикроватной тумбы и швыряя его в пригнувшегося турианца.       - Шепард, а разве женщины в подобной ситуации не должны рыдать в подушку? – продолжал провоцировать Гаррус, спрятавшись за столом около выхода из каюты.       - Долбанный туриашка, я раскрашу твою шрамированную рожу в синий цвет, когда ты попадешься мне в руки. А потом заберу твою любимую винтовку и, разломав ее по кусочкам, выкину в шлюз, заставив тебя созерцать это шикарное представление со смотровой палубы! – выкрикнула капитан, метнувшись в сторону стола.       Гаррус ляпнул еще что-то не менее колкое и рванул к двери, когда прямо над его головой разбилась рамка с фотографией, врезавшись в обшивку корабля настолько сильно, что заставила даже нарывающегося турианца округлить глаза. Джейн стояла, запыхавшись, ее трясло от отпускающей злости, а в глазах читалось явное непонимание.       - Это было близко… - только и добавил Вакариан.       - Гаррус, какого?.. Ты что совсем сдурел? – фраза полная больше неподдельного возмущения и обиды, чем бушующей ярости.       - Ну что? Отпустило? – облегченно вздохнул «Архангел», внимательно всматриваясь в женщину, эмоции которой менялись на ее лице в мгновение ока.       - Ты специально что ли? – устало присев на край стола, тихо спросила Джейн, и взгляд ее потеплел.       - Тебе явно надо было куда-то выплеснуть все эти эмоции, что красовались на твоем личике.       - Что, так заметно было? – как-то удрученно и виновато отозвалась женщина, поерзав, усаживаясь удобнее.       - Я бы не отказался лицезреть такую же реакцию, но направленную на Аленко, который как раз-таки это заслужил. Но так тоже ничего. Хотя, на будущее, буду иметь в виду, что злить тебя не стоит.       - Заткнись.       - Нет, «долбанный туриашка»? «Выкинешь винтовку в шлюз»?       - Вакариан. Мы можем продолжить, - прищурившись, добавила она, направляясь в его сторону.       - Нет, серьезно. В какой-то момент я подумал, что ты действительно сошла с ума, - подбирая освободившуюся от стеклянной темницы фотографию, усмехнулся турианец, протягивая снимок капитану.       - Мне это больше не нужно, - отвернувшись от улыбающегося на фото Кайдена, сдавлено произнесла Шепард. – Так что там я на самом деле хочу?       - А, хотел предложить тебе, как это у вас говорится? Клин клином вышибать.       - Есть такое выражение. Только я не очень понимаю, о чем ты сейчас, - нахмурившись ответила капитан.       - Ну, хотел предложить тебе отправиться в бар со своим лучшим другом, напиться до беспамятства, а потом пофлиртовать с кем-то. Думаю, желающих найдется много.       - В бар? Хм, а что, неплохая идея. С лучшим другом значит… Тогда пойду предупрежу Джокера.       - В смысле предупредишь? О чем?       - Как о чем? О том, что приглашаю его в бар, - серьезно ответила капитан, смерив опешившего турианца непонимающим взглядом. - Что-то не так, Вакариан?       - Нет, но я. В общем, я думал, что ты выберешь меня.       - Выберу тебя? То есть вот на это ты рассчитывал, хитрый турианец. Напоить девушку до беспамятства, а потом…       - Черт, Шепард, прекрати!       - Все, все, молчу. До бара. После стакана другого я за себя не отвечаю. Аленко мне знатно нервы потрепал, а я злопамятная…       - Я ко всему готов, капитан, - щелкнул турианец мандибулами и последовал за выходящей из каюты женщиной. *** 30 июля 2187 года, 21:13 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Прости… Сегодня я осталась на Нормандии. На Цитадели слишком светло и ярко. Слишком неестественно. Слишком одиноко. И меня бесит этот бар. Кажется, позавчера я выпила половину его содержимого. Не знаю, смутно помню. Вчера он снова был полон всяким пойлом. Это жутко. Это странно. Это место слишком, невыносимо давит. Мне необходимо отдохнуть. 15 августа 2187 года, 19:45 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Я опять на Нормандии. Если окажешься в баре, я оставила записку. На всякий случай… Хотя, мне кажется, на корабле не так уж и лучше. Эта тишина давит на перепонки сильнее любого звука взрыва. Это начинает пугать. Гаррус, пожалуйста, поторопись. Это слишком. Слишком невыносимо. 23 августа 2187 года, 00:04 От: капитан Джейн Шепард Кому: офицер Гаррус Вакариан Гаррус…       Шепард сощурилась во сне, зябко съежившись от внезапно нахлынувшего на ее тело холода. Светлые волоски на коже встали дыбом, будто под дуновением мерзкого пронизывающего ветра. Но ветра не было, был лишь холодный пол главной батареи, в которой она опять уснула. От осознания еще одного дня в этом неизвестном мире, от пустоты, что разрасталась в ее душе, словно черная дыра, ей стало не по себе. Съежившись еще сильнее, женщина обхватила себя руками за плечи. Тишина давила, она была на удивление слишком громкой, слишком невыносимо орущей ей прямо в уши. Или это был ее собственный крик, пронзительный звук, разрывающий воздух вокруг, расцарапывающий острыми когтями ее кровоточащее сердце. Ее тонкие пальцы теперь вовсе без мазолей от постоянного трения металла о чувствительную кожу, худые кисти без ссадин и синяков, что-то было во всем этом неестественное. Кожа слишком холодная для обычной температуры. И Джейн уже не понимала, то ли она просто напросто замерзла, проспав прямо так на полу всю ночь, то ли это было всего лишь объяснением тому, что она умерла. «Умерла…» Капитан, сцепив зубы, прошептала вслух слово, обозначающее ее нынешнее состояние, и на мгновение показалось, что каждая буква, каждый звук отдавал невообразимой горечью, от которой хотелось откашляться, вымыть рот с мылом, а потом заесть чем-то приторно сладким.       Шепард закрыла глаза, ощущая как сводит скулы от представленной терпкой сладости ее воспоминаний. Воспоминаний о страстном поцелуе с турианцем. Рот невольно наполнился вяжущей слюной.       «Шепард, я хочу хоть раз сделать все правильно…» Прикосновение ее горячего лба к его прохладному пластинчатому.       «Нет, это было не тогда…» Женщина, не открывая глаз, прокручивала воспоминания перед закрытыми глазами так, будто ее сознание было терминалом, на котором при прикосновении возникало нужное изображение. Она перебирала воспоминания осторожно, заставляя ледяные пальцы сжиматься сильнее на собственных плечах. Будто осторожно касаясь каждой картинки, каждого аромата, ощущения, каждой яркой эмоции. Будто надави она посильнее, прокрути порезче, и память хрупкой вазой рассыплется, разлетится от мощного взрыва, больно впившись осколками в ее душу. Волна образов, запахов, прикосновений и взглядов хлынула слишком сильным потоком, казалось, Джейн вот-вот задохнется. И, словно выныривая периодически из затягивающей трясины, она вновь погружалась обратно в поисках маленького воспоминания, блестящей частицей сияющего на дне плотно смыкающейся над ней толщей воды. Она тянула руку так сильно, так яростно пытаясь схватиться за мерцающий огонек, но боль, что пронизывала каждый ее нерв, отталкивала ее обратно. Но пальцы решительно вскинулись, рывком загребая в ладонь скользкий ил, внутри которого сияло ослепительным светом такое желанное воспоминание.       И вот, как наяву, Шепард снова ощущает понывающую боль в запястьях и саднящую в области плеча. Женщина снова чувствует вспыхивающий румянец на щеках от долгого боя, от этой эйфории сражения, от прилива адреналина.       Последний коллекционер падает к ее ногам, раскинув безвольно упавшие конечности. Гаррус с лукавым взглядом высовывается из-за какой-то обрушенной бетонной балки и сбрасывает использованный термозаряд.       - Капитан, кажется, у вас сегодня неудачный день, - произносит турианец, явно забавляясь, наблюдая нахмуренное выражение лица женщины.       Морщинки на лбу женщины разгладились, вдох сожаления плавно перешел в ухмылку.       - На этот раз ты старался изо всех сил, Вакариан.       - Не хочешь ли ты сказать, Шепард, что я недостаточно хорош? Складывается ощущение, что это признание победы с какой-то натяжкой.       - На что играли на этот раз, Шепард? – весело вклинилась в разговор Касуми, внезапно появившись между уставившимися друг на друга товарищами.       - Если Вакариан проиграет, то пригласит Миранду на танец, - усмехнулась Джейн, не сводя глаз с «Архангела».       - Гаррус, чем ты так провинился? – улыбнувшись, поинтересовалась воровка, получив в ответ молчаливое пожимание плечами. – Боюсь даже подумать, что в отместку загадал ей ты.       - Если она проиграет – выпьет рюмку турианского вина, - невозмутимо ответил турианец и скрестил руки перед собой, продолжая сверлить Джейн взглядом.       - Ээ… - настороженный взгляд Гото с сомнением переместился на ухмыляющуюся Шепард. – Не замечала за тобой склонности к черному юмору, «Архангел».       - Вообще-то, это чистая правда, Касуми, - невозмутимо ответила Джейн. – Не подумай ничего, с момента моего «воскрешения» декстро-аминокислотная бурда турианцев, скажем так, имеет на меня несколько иное воздействие.       - То есть, после твоего сегодняшнего проигрыша, мы не найдем тебя завтра скрючившуюся еще до планируемой самоубийственной миссии? И мне не придется в память о тебе забрать ту винтовку, что ты нашла на прошлой вылазке, дорогую бутылку рома из бара смотровой палубы и, пожалуй, коллекцию твоих кораблей?       - Не дождешься, - то ли шутя, то ли всерьез отчеканила капитан.       - Я возмутился повышенным ставкам, на что она ответила мне согласием на любое безумие, что придет мне в голову, - щелкнув мандибулами, продолжил Гаррус.       - И ты не придумал ничего лучше, как отравить своего командира. Ребята, я, конечно, подозревала, что вы сумасшедшие. Но чтобы настолько?.. Хотя, кто знает, какое из этих двух зол будет пострашнее…       - Я подумывал о танце с коллекционером, но танец, коллекционер и Шепард в одном предложении звучит слишком ужасающе. Не думаю, что турианская психика способна выдержать подобное.       - Вакариан, да ты… - яростный взгляд капитана вспыхнул будто соломинка, брошенная в пламя костра. – В следующий раз, когда я одержу победу, ты так просто не отделаешься, - угрожающе прошептала женщина, показательно вскинув винтовку и развернувшись в направлении челнока.       - Я думаю, валяющаяся в БИЦ или столовой капитан явно будет любопытным зрелищем, - тихо добавил турианец, вслед удаляющейся женщине.       - Или в главной батарее… На этот раз ты изо всех сил старался, да, Гаррус? Думаю, если бы в качестве твоей оплаты проигрыша выступала Шепард, то твоя турианская психика была бы не против даже танцев, - усмехнулась Касуми, не ехидно, по-доброму.       Вакариан мог бы возразить, но не стал, а Джейн, отдаленно услышавшая окончание диалога, ощутила, как кончики ушей отчего-то обдало горячим воздухом, на сравнительно прохладной планете.       Когда в тот же вечер пришлось отдавать долг, Шепард, к сожалению или к счастью Гарруса, не вырубило после рюмки турианского вина. Поэтому она решила продолжить весело начавшийся вечер в приятной компании, правда уже с более безопасными напитками. Каким-то необъяснимым образом «Архангел» на пару с капитаном оказались на опустевшем БИЦ, погруженном в сладкую дремоту. Полумрак этажа и тишина, разбавляемая лишь размеренным гулом двигателя корабля, ясно показывали то, что даже в Цербере члены организации отдыхают, как все нормальные люди. Сужающийся коридор, ведущий в рубку пилота, подсвечивался крохотными огоньками лампочек, являющихся в данный момент единственным светом на опустевшем этаже. В чем была необходимость подобного освещения Шепард так и не придумала. Конечно, экономия энергии и все такое, но эта светящаяся «дорожка», расходящаяся в стороны, огибая БИЦ по периметру, была совершенно ни к чему. Можно же было просто воткнуть на этаже пару ламп, чтобы совсем уж не лазать во мраке в случае чего. Но это… Сейчас, рассматривая помутневшим взглядом иногда мерцающие огоньки на полу помещения, женщина ловила себя на таких глупых мыслях, что улыбка непроизвольно растягивала ее полные губы.       - Что тебя так развеселило, Шепард? – провибрировал Вакариан, пытаясь говорить, как можно тише.       Гаррусу не слишком-то хотелось разбудить похрапывающего за предусмотрительно закрытой дверью пилота Нормандии или рыжеволосую Чамберс, иногда уж слишком дотошную и заискивающую. Да и ночные похождения пьяного капитана и не совсем трезвого турианца с бутылками в руках по погруженному в темноту и тишину кораблю были не совсем лучшей темой для последующего дня. Экипаж, в основном состоящий из членов преступной организации, не внушал ни одному из них доверия. Поэтому беспочвенных глупых слухов им явно не нужно было. Хотя Шепард явно подогревало представление того, как Лоусон, Джейкоб или та же Чамберс доложат Призраку, что воскрешенный им капитан без зазрения совести напивается в компании инопланетян, забив хоть на время на самоубийственную миссию.       - Ничего, - усмехнулась Джейн, облокотившись на металлический бортик, по обыкновению устремив рассеянный, но довольный взгляд в сторону карты Галактики.       Но вместо мерцающих систем, витающих в пространстве планет и сияющей россыпи звезд, ее встретила лишь темнота ночи, отключенные терминалы и неожиданное спокойствие, теплом окутывающее ее размякшее, расслабившееся от алкоголя тело. Капитан молчаливым жестом поманила «Архангела» на свой подстамент в середине помещения, и турианец с пробежавшим по телу почти невесомым волнением сделал пару шагов по ступеням. Присоединившись к Джейн, все еще задумчиво всматривающейся в пустоту, Вакариан, последовав примеру Шепард, отложив бутылку, положил обе лапы на бортик, нечаянно задев когтем металлическую поверхность. Растворяющийся во мраке тихий звон стих, вернув привычную тишину.       - То есть, мы еще не настолько пьяны, чтобы капитан травила шутки, стоя перед погасшим терминалом с картой Галактики?       - Возможно, наоборот. Капитан СЛИШКОМ пьяна, чтобы озвучивать вслух весь бред, что приходит ей в голову, - чуть слышно отозвалась Шепард, осматривая лампочки, ведущие в рубку.       - Шепард, я знаю тебя слишком долго, чтобы удивляться всему бреду, что приходит тебе в голову.       - Звучит, как неумело завуалированное оскорбление.       - Ни в коем случае. Скорее, как констатация факта индивидуальных особенностей определенных личностей.       - Гаррус, ты слишком часто общаешься с СУЗИ.       - Возможно. Так все же?       - Эти лампочки...       - Лампочки? – непонимающий взгляд турианца скользнул по тусклому источнику освещения.       - Ну да. Раньше на Нормандии было другое освещение.       - Еще бы. Раньше Нормандия вообще была другой, - невзначай ляпнул Гаррус, но осякся, украдкой взглянув на Джейн, очертания которой в темноте помещения проглядывались привыкшим взглядом уже более четко.       - Мда. Но я не об этом. Поначалу… после воскрешения… меня частенько мучила бессонница. Наверно, очередные последствия возвращения из мертвых. Я бродила по кораблю, пытаясь привести хаос мыслей во что-то понятное и разумное.       «Архангел» живо представил, как Шепард в одиночестве, зябко поеживаясь, прохаживается по изменившейся Нормандии, ища хоть какое-то уютное, знакомое местечко на «чужом» корабле. От возникших в голове видений Вакариана неприятно передернуло.       - Освещение на БИЦ было другим, а теперь… - она улыбнулась. – Теперь это напоминает мне заботливое указание направления. Знаешь, эту своеобразную подсветку СУЗИ стала включать только недавно.       В ее тихом голосе слышались нотки удовлетворения, какого-то привычного счастья и тепла. Будто все те беды, что пришлись на долю женщины, отошли на второй план. Будто изменившаяся Нормандия снова становилась ее домом, а экипаж – семьей. Да, Джейн не раз повторяла, что не доверяет оперативникам Цербера, что люди из преступной организации не внушают ей доверия, и что она постоянно ожидает какого-то подвоха. Но сейчас в ее голосе слышалась почти невесомая, почти незаметная забота. И от изменившейся интонации капитана турианцу становилось теплее и уютнее на душе, как было раньше, когда все они служили на старой Нормандии, день за днем гоняясь за Сареном и воюя с гетами.       - Возможно, Джокер просто спросонья до сих пор не может отыскать туалет в слегка изменившейся планировке корабля, - невозмутимо добавил Вакариан.       - Боже, Гаррус, ты запорол такую располагающую и согревающую атмосферу, - смеясь, возмутилась Джейн, толкая друга в плечо.       - Располагающую к чему? – вибрирущий сильнее обычного голос снизился, приобретая приятную бархотность, охриплость.       - К откровенным разговорам по душам, - будто не заметив отдаленного намека, ответила капитан.       - Шепард, ты же знаешь, если тебе нужно поплакаться в жилетку, то я всегда к твоим услугам, - отпив прямо из горлышка бутылки, продолжил турианец, снова поставив сосуд на пол. – Как в старые добрые времена.       - Когда это я плакалась тебе в жилетку, Вакариан? – возмутилась женщина, попытавшись сложить руки, но вспомнив о наличие бутылки в руках, просто облокотилась обратно на бортик.       - Возможно, «плакалась» не совсем подходящее слово, но…       - Да ты просто врун, Вакариан! Я не была настолько пьяна в прошлом, чтобы изливать тебе душу ТАКИМ образом.       - А сейчас? СЕЙЧАС ты НАСТОЛЬКО пьяна? – вопрос мужчины прозвучал как-то странно, будто голос его приятно зашелестел, затрагивая не только слух женщины, но и оставшиеся еще функционировать нервные окончания.       - Смотря каким образом ты хочешь, чтобы я излила тебе душу, - шепотом парировала Шепард, ощущая, как внутреннее внезапное волнение затронуло ее покрасневшие от алкоголя щеки, еще сильнее вгоняя ее в краску.       Но сейчас в темноте она могла себе это позволить: без стыда – говорить то, что хотелось, не задумываясь. Расслабленное, помутневшее сознание, привычная строгость и сдержанность, улетучившиеся вместе с трезвостью, она желала просто делиться необычными ощущениями с ним. Ощущениями странной, но такой приятной, такой правильной близости.       - Здесь в огромном помещении БИЦ, где в любое время может появиться твой доставучий секретарь или же Джокер, все-таки решивший справить нужду и направляемый заботливым голосом СУЗИ, поковыляет вдоль мигающей дорожки из лампочек к месту назначения? Даже не знаю, я бы выбрал более уединенное место для таких целей.       В казалось бы шутливом голосе турианца послышалось мимолетное урчание. Тихие, манящие вибрации субгармоник будто передались Шепард через металлический бортик, на который они оба сейчас облокачивались. И женщина ощутила, как сердце забилось чаще.       - То есть, смени мы помещение, и ты примешь меня в свои распростертые объятия? – бросила Джейн, улыбаясь в полумраке, понимая, насколько двусмысленно прозвучал ее невинный вопрос.       Но останавливаться отчего-то не хотелось. То ли от выпитого алкоголя, напрочь задурманившего ее сознание, то ли не меньше пьянящей ее близости его тела, облаченного, как ни странно не в привычную броню, а в повседневную одежду. Отчего-то отчаянно, с вызовом хотелось дотронуться до его длинной руки, ощутив теплоту шершавой кожи под тонкой тканью, разделяющей границы. И это странное желание становилось невыносимым, зудящим, до покалывания в кончиках пальцев. Капитан бросила быстрый взгляд на Вакариана, который все также продолжал смотреть в ночную пустоту. Ее рука нерешительно дернулась, а затем, застыв на секунду в воздухе, осторожно легла на руку турианца. Гаррус вздрогнул от неожиданности, и Джейн показалось, что глаза мужчины как-то необычно блеснули, поймав на себе блики от светящихся лампочек, когда он повернулся к ней. Но женщина, не понимая значения пристального взгляда, или не желая сейчас понимать, возможно, то, что ей не хотелось бы знать, провела пальцами по ткани на рукаве, поднимаясь и непроизвольно сминая в мелкие складки податливое полотно. Неровная поверхность его сильной руки с характерными для турианцев наростами, привлекала ее, заставляя слегка сжимать кожу, слегка надавливать, словно проверяя, не больное ли видение затуманенного разума так нечестно играет с ней. Миниатюрные пальцы с выбитыми местами костяшками продолжали подниматься вверх, пока не дотронулись до мандибулы с каким-то детским любопытством. Отдернувшаяся ладонь женщины застыла в воздухе, а грудь машинально напряглась, задержав резко поступивший в легкие воздух, когда горячая когтистая лапа сжала ее похолодевшую от волнения ладонь. Несколько мгновений напряженного молчания и его пристального взгляда сверху вниз было слишком мало для возвращения самообладания растерявшемуся капитану.       - Шепард… ты замерзла, - то ли указав на факт, то ли спросив, прошептал мужчина почти около ее макушки, и Джейн почувствовала, как горячее дыхание всколыхнуло несколько каштановых прядей.       - У всех турианцев такая горячая кожа? – сглотнув, спросила капитан, больше не отдавая себе отчет.       - Возможно…особенно… когда необходимо согреть кого-то…       Дыхание перехватило на секунду, и в голову пришла такая простая и, в тоже время, такая шокирующая мысль о том, что за все годы знакомства, они оба ни разу не касались друг друга вот так близко, так осторожно, так нерешительно. Столько времени, воюя бок о бок, они пережили тысячи дружеских прикосновений, простых и надежных. Легкие толчки кулака в плечо, закованного в броню, мимолетное, но сильное сжатие руки через металлическую перчатку, эта всегда витающая между ними поддержка, это понимание. Эти совсем незаметные знаки внимания были всегда. Они оба всегда давали понять друг другу, что рядом, что готовы помочь, готовы выслушать, готовы поймать пулю за другого. И эта мысль о том, что, не смотря на тысячи прикосновений друг к другу, они даже ни разу не ощутили толком этих прикосновений. Эта мысль о прикосновениях сквозь броню. Осознание этого было дикостью теперь, когда его горячая кожа касалась ее собственной, прикрытой не металлической броней, а тонкой тканью церберовской формы. Боже, они ведь, действительно, никогда не позволяли себе прикосновений настоящих, а не только их факта как такового.       Гаррус продолжал удерживать тонкое запястье капитана, заметно ослабив хватку настолько, чтобы в случае ее нежелания, она с легкостью могла выпутаться. Но, даже четко не различая его выражения лица, значения его взгляда в темноте, Шепард каждой клеточкой своего странно отзывающегося на близость тела ощущала волнение турианца, растерянность, возможно страх. Он, как и она сама, совершенно не представлял, что теперь делать, но и отказаться от любопытного открытия, от манящего и одновременно пугающего ощущения слишком маленькой руки в хватке его лапы не мог. Господи, какой же идиоткой она была, когда предложила ему тогда «снять напряжение»! Ведь сейчас осознание того, что пропасть между ними была невероятно огромной, не смотря на их тесную дружбу, поддержку, легкое общение и безукоризненное понимание, грянула так резко, как гром среди ясного неба. Они столько еще не знали друг о друге, им еще столькому нужно было научиться. Преодолеть столько преград, разрушить столько границ прежде, чем перейти на новую ступень отношений. Но Джейн с каждой пролетающей минутой все больше поражалась на безумное возрастающее желание, впервые за эти годы, махом перепрыгнуть эту пропасть. Не строить мостов, не воздвигать прочных фундаментов, не искать необходимого транспорта, а просто-напросто перескочить на другую сторону, миновав в мгновение этот нелепый обрыв. Оставить позади зияющую дыру стесняющего непонимания, стереть все недомолвки и ринуться дальше, к свету, что сиял так ярко там, на другой стороне. Ей хотелось разбежаться и махнуть через глупую пропасть, ощущая порывы ветра, подгоняющие ее, ощущая легкость полета, адреналин опасности и счастье от предвкушения чего-то необыкновенно нового, необычного и такого теплого впереди.       - Шепард, без брони ты кажешься слишком хрупкой, - тихо произнес он, вдыхая аромат ее шампуня в необъяснимом порыве.       - Ты же знаешь, что это не так, - сдавлено отозвалась Джейн, пытаясь выровнять дыхание и не втянуть слишком много воздуха через нос.       - Не знаю, - просто констатировал турианец и был прав.       Он действительно не знал, насколько человек может быть уязвим без прочной защиты толстого металла. Когда капитан, поставив бутылку на пол, легким прикосновением потянула его вторую руку ближе к себе, Вакариан честно хотел отдернуть сразу обе, освободившись от странного томления, от будоражащих пут, какими эта женщина связала его. Но тело разуму было не подвластно. Тело желало другого. А разум не стал сопротивляться в ответ, будто тоже сгорая от любопытства, будто исследователь, в предвкушении ожидая необыкновенного открытия своей жизни.       - Я покажу тебе… - прошептала Джейн, сама не веря тому, что творила в данный момент.       Маленькая ладонь, накрывшая и подхватившая сильное мужское запястье, двинулась вперед, заставив податливые шершавые пальцы турианца коснуться ее головы. Трехпалая лапа накрыла ее макушку, слегка сминая пальцами шелковистые пряди, невольно прихватывая тонкие волосинки. Миниатюрные пальцы женщины вскользь прошлись по шершавой чешуйчатой коже, отпуская его руку, словно давая свободу, позволяя вольность действий, оставляя право выбора.       - Голова, как и у вас, - она замялась на секунду, - почти как у вас, твердая. Имеет костную основу. Конечно, не выдержит прилетевший в лицо снаряд летуна, но все-таки.       Гаррус почувствовал ее улыбку и сам издал смешок, с позволения аккуратно пошевелив пальцами в слегка растрепанной копне длинных, по его мнению, волос.       - Тем не менее, череп достаточно прочный, чтобы так просто проломить его.       - Ага, особенно твой. Особенно, когда внутри этого прочного черепа гуляет сплошное безумие, сподвигающее, например, «пободаться» с кроганом, - усмехнулся «Архангел».       - Я долго тренировалась. Хотя, огромного синяка на лбу все равно не удалось избежать.       - Даже не буду спрашивать, каким образом проходили подобные тренировки.       Гаррус снова замолчал вслед за Шепард, не удержавшись от любопытного пропускания шелковистых прядей сквозь пальцы. Ощущение было более чем странным и абсолютно непонятным для требующего точности и полной разъясненности турианского мозга. Падающие, просачивающиеся между его пальцами тонкие волосинки были невесомыми в прямом смысле этого слова. Возможно, излишняя шершавость его кожи не позволяла прочувствовать и ощутить лучше, но Вакариан был удивлен, абсолютно не почувствовав веса. Он будто пытался трогать воздух, вот только тот не щекотал его ладони, будто приятным дуновением ветра. Турианец все еще не понимал природы эволюции, наградившей людскую расу этими ненужными, бесполезными волосами. Турианские женщины не имели безфункциональных отростков, якобы делающих их обладательниц более привлекательными. Он не понимал этой привлекательности, но и представить Шепард без волос было сложно. Скорее, даже невозможно. Они были частью ее неповторимого образа. Возможно, ему не нравились волосы по сути, но их присутствие во внешности капитана было гармоничным и вписывающимся. И Вакариан поймал себя на мысли о том, что не волосы отдельно, а они же в совокупности с Шепард в общем-то устраивали его более чем. И сейчас, наблюдая плавный перелив тусклого света на скользящих прядях, Гаррус улыбнулся сам себе, ведь тонкие волосинки смешно напомнили ему паутину земного насекомого с маленькими блестящими каплями росы. Интересно, ее волосы выглядят также, когда капитан попадает под дождь или выходит из душа? Мысленный вопрос и, в особенности, его окончание, поставили его в тупик, слишком узкий и тесный, и он резко отдернул руку от странно притягивающих обратно прядей.       Джейн, все это время наблюдавшая за его действиями, нахмурилась и снова прикоснулась к его застывшей в воздухе лапе.       - У нас нет нагрудной пластины, этого вашего костного нароста переходящего в ворот. Но здесь мы тоже не такие уж и мягкотелые, - пытаясь как можно непринужденнее продолжить эту смущающую экскурсию по ее телу.       Его рука заметно напряглась под ее пальцами, дотронувшись до места над грудью женщины. И даже через костную пластину ее ребер так явно сейчас прорывалась отчаянная пульсация, жутко быстрое биение ее сердца. Почувствовав отдаленные толчки, едва касавшиеся его кожи на кончиках пальцев, он не рискнул поднять на женщину своего обеспокоенно взволнованного взгляда. Капитан и сама, похоже, слишком переволновалась или испугалась, поэтому убрала его лапу в другое место обследуемого тела, боясь смутить его окончательно. Но, по правде говоря, останавливаться было уже глупо, да и не хотелось вовсе.       Ее прохладные пальцы вновь и вновь ложились поверх его, направляя в следующую точку, позволяя турианцу узнавать все больше и больше об ее теле, давая ему время привыкнуть, давая возможность отказаться от обоюдного прыжка через пропасть непонимания, сокращая расстояние между ними. Вакариан следовал за ней, ловя осторожные прикосновения и даря такие же ей. Он следовал за ней, как и всегда, пусть то был бой или же безумное решение очередной проблемы. Потому что Гаррус не просто доверял ей, он был уверен в ее правоте. А ее цели всегда каким-то необъяснимым образом совпадали с его собственными.       Его пальцы казались ему самому окостеневшими, не разгибающимися и совершенно неестественными. И каждый раз ложась на неизведанные участки тела капитана, «Архангел» с нескрываемым удивлением пытался понять, как же он до сих пор может что-то ощущать ими. А ощущал Вакариан многое, и не только ими, но и всем своим телом. Его кожа соприкасалась с упругими, натянутыми мышцами на надплечье, мышцами тонких, но не слабых женских рук, странно подрагивающего живота с прощупываемыми под кожей маленькими кубиками. Казалось, каждый участок ее тела напряжен до предела, и отчего-то ощущение удовлетворения и желания чего-то большего прямо-таки закипали в нем, бурля и выплескиваясь наружу. Гаррус чувствовал под кожным покровом твердую основу и слегка сжимал ее кожу, чтобы убедиться, что кроме брони ее еще хоть что-то защищает.       Когда, утопая в новых ощущениях, турианец вдруг обнаружил, что стоит слишком близко к Джейн, когда понял, что одна его рука с силой сжимает металлический поручень, позади капитана, а пальцы второй поднимаются вверх по ее шее, собственное внезапное положение застало его врасплох. И не его одного. Шепард часто дышала, не отводя от него пристального взгляда, поддернутого озорным весельем, вызванным алкоголем, и еще вызовом, храбростью и…желанием?       - Здесь… мы, пожалуй, уязвимы, - процедила она. – Я тоже хочу попробовать.       Не дожидаясь его разрешения, женщина скользнула прохладной ладонью по нагрудной пластине, вырвав его шумный вдох. Спустилась ниже, поглаживая, задевая чувствительные участки его кожи, не защищенной костной броней.       - Шепард… - Гаррус резко выдохнул, удивленный внезапной напористостью капитана и пораженный еще больше предательским давлением где-то внизу живота.       Когда ее ловкие пальцы пробежались мимолетными прикосновениями по чешуйчатой шее, обводя, обрисовывая каждый маленький костный нарост, он дернулся, напрягшись, и схватился обеими лапами за поручень позади так отчаянно крепко, будто это был спасательный круг. Неприятный скрежет металла не дал ему передышки, Шепард не прекратила этих странных мучительно нежных прикосновений. Гаррус со страхом чувствовал, как теряет контроль, но сделать что-то разумное, чтобы прекратить этот слишком затянувшийся процесс изучения представителей разных рас ему не дал алкоголь, явно победивший разум. Крепкое турианское пойло в совокупе с непреодолимым желанием его тела становились сокрушающей силой, победить которую не мог теперь даже он сам. Нависнув над женщиной перед ним, турианец будто закрыл капитану путь на свободу, будто заключив ее в манящую клетку. Но вырываться, похоже, она не собиралась. А затем ее руки продолжили изучать его шею выше, дотрагиваясь совершенно запрещенного места под гребнем. ЕГО слабого места. Глухой рык, вырвавшийся из его приоткрытой пасти, заставил Джейн остановиться, но не отпрянуть. Он не сдержался, не смог подавить прилив удовольствия, волной завладевшего его телом. Это необходимо было остановить. Все это становилось для него пыткой. Он боялся, что она найдет еще слабые места.       - Шепард…не надо…       Хриплые вибрации низкого голоса заставили ее напрячься. Джейн силилась убрать от него руки. Да, она поторопилась. Да, это нужно было прекратить. Сейчас. Иначе потом будет поздно. Женщина отступила на шаг, если это можно было так назвать. А точнее, просто вжалась в металлический поручень, нехотя отодвигаясь от турианца. Пропуская раз за разом в голове его просьбу, капитан пыталась распознать интонацию. Злость? Раздражение? Беспокойство? Что он скрывал по этим «не надо»? От волнения, от частого дыхания ее губы пересохли. Джейн невольно провела кончиком языка по мягкой коже, увлажняя ее, не заметив, как дернулись раскрытые мандибулы Вакариана, как взгляд его не упустил этой маленькой детали, как превратился в хищный, будто у лютого зверя.       - Гаррус, прости...это все чертов алкоголь. Я, пожалуй, пойду…       Но, двинувшись вперед, она лишь наткнулась на его застывшую, будто изваяние, фигуру. Трехпалые лапы до боли сжали бортик, а его тело подалось вперед, прижавшись вплотную к ее. Костная пластина больно ударилась о грудь женщины, но не успела она и ахнуть, как жесткие «губы» турианца приникли к ее мягким. Это вряд ли можно было назвать поцелуем. Турианцы не целовались, они слегка покусывали шею партнерши, мимолетно касаясь кожи языком, но Гаррус много раз видел этот интимный жест у представителей человеческой расы. Шепард уперлась руками в его грудь, все еще больно давящую и причиняющую ей заметный дискомфорт, и привстала на цыпочки, потянувшись в ответном жесте. Вакариан и вовсе запутался, когда ее руки вроде бы как пытались оттолкнуть его от себя, а сама она снова потянулась к его лицу. «Архангелу» и в голову не приходила мысль о том, что его слишком рьяный порыв причинил ей боль, что их тела не слишком-то подходили для резкого столкновения, для настолько интимного соприкосновения. Но мимолетное замешательство растворилось почти тут же, утопая в гамме невообразимых, неизвестных ему до этого ощущений. Гаррус попытался пошевелить губными пластинами, но ему было слишком далеко до подвижных человеческих губ. Но, похоже, Шепард правильно расценила его неумелые движения, приоткрыв рот. Башню стремительно и окончательно сносило, контроль, выработавшийся за долгие годы отцовского муштрования и работы в СБЦ обрушился так ужасно громко, что зазвенело в голове, растворяясь в необычной мягкости ее губ. Непроизвольно двинувшись вперед снова, Гаррус окончательно зажал Джейн между поручнем и собой, напористо проникнув в ее маленький рот. Почувствовав шершавый заостренный язык турианца, скользнувший по ее мягкому и влажному, женщина перестала удерживать его руками подальше от себя. Давящая боль от его костных наростов затмилась взрывом эмоций. Теперь и сама она прижалась плотнее к его горячему телу, ища подтверждения собственному желанию. Ее пальцы пробежались по широким плечам мужчины, снова вернувшись в то самое слабое место. С удовлетворением получив еще один рык ей в губы, капитан ответила настойчивым и таким же страстным скольжением собственного языка. Гаррус схватился за ее плечи обеими руками, пытаясь прижаться сильнее, чем это вообще было возможно, давя на тонкую кожу, впиваясь в нее когтями. Их непохожие языки сплетались в диком танце, подавляя друг друга, сопротивляясь, желая победы, желая удовлетворения похотливого желания. Ощущая непривычную вязкость его слюны, терпкий и сладковатый вкус, который просто свел ее с ума, она пустилась в беспорядочное обследование сильного турианского тела, а он запустил одну руку в копну ее волос, требовательно притягивая ее голову к своей. Ему хотелось еще, сильнее, резче, желание овладеть ею, такой странной и необъяснимо манящей, такой непохожей на него самого, но такой отчаянно желанной им сейчас. Хотелось сжать ее в объятиях, услышать еще и еще прерывистых, шумных вздохов. Когда его вторая рука бесстрашно скользнула под облегающую рубашку с эмблемой цербера, попутно царапнув нежную кожу когтями, когда прошлась по спине сжимающими, давящими движениями, Джейн непроизвольно выгнула спину, сдавлено простонав. Дрожащие, похолодевшие еще сильнее пальцы сжались на его груди, а потом попытались проникнуть под его одеяние. И неизвестно, чем бы закончилась сначала так невинно начавшаяся посиделка друзей, если бы не внезапный громкий звук бьющегося стекла. Одна из бутылок, жалобно звякнув, будто с укором, свалилась вниз, перемахнув за край командирского мостика. Тяжело дыша, Гаррус и Шепард остановились, взглянув друг на друга затуманенным взглядом. Дверь лифта с шумом разъехалась, являя на пороге заспанную рыжеволосую женщину.       - Капитан, что-то случилось? Я слышала звук и… - заметив спросонья очертания Шепард и Вакариана в полумраке помещения, произнесла Чамберс.       - Келли, все в порядке. Нам просто не спалось, вот и решили с офицером Вакарианом наведаться в медотсек за снотворным, да подождать здесь пока лекарство не подействует, - выпалила капитан напряженным голосом первое, что пришло ей в голову.       Заметив замешательство церберовского психолога, Джейн закрыла собой оставшуюся бутылку и торопливо добавила.       - А пока я проводила офицеру экскурсию по БИЦ, раз уж выдалась такая возможность. Но, похоже, у меня, наконец-то, закрываются глаза, так что, думаю, экскурсию мы продолжим завтра.       - Если вам нужна будет помощь, капитан, я всегда к вашим услугам. У вас итак слишком много забот, так что, в случае чего, если это так необходимо, экскурсию офицера Вакариана могу закончить я, - понимающе отозвалась женщина и, кивнув, удалилась обратно.       Когда Келли удалилась обратно в лифт, и тот спустился, по крайней мере, точно на один этаж, провинившиеся облегченно вздохнули. А потом сдавленно засмеялись, пытаясь не разбудить Джокера, все еще храпящего неподалеку.       - Ночная экскурсия по БИЦ? Шепард, не могла придумать ничего поправдоподобнее?       - Заткнись, Вакариан. Иначе я завтра назначу Келли продолжать проводить тебе эту долбанную экскурсию, - зло сверкнув глазами на друга, ответила Джейн.       - За что вы так меня не взлюбили, капитан? – ухмыляясь, ответил турианец.       - Иногда мне кажется, что у Чамберс слишком уж много энтузиазма. И что она вообще делала здесь сама, поднявшись на лифте? – намеренно оставив вопрос мужчины без ответа.       - Не знаю. И знать не хочу. А вот как мы будем вынимать оттуда упавшую бутылку? – переваливаясь через перекладину и вглядываясь в темноту внизу, продолжил Гаррус.       - Черт, точно!       - Шепард, тебе фонарик принести? – ухмыльнулся турианец, облокотившись на бортик и сложив руки перед собой.       - Гаррус, еще одно слово и я пойду не за фонариком, а за дробовиком. Оружие тут как раз неподалеку, - коварно усмехнулась женщина, потирая вспотевшие ладони.       Шепард улыбнулась почти что счастливой улыбкой, но теплота, даже жар яркого воспоминания вновь сменился мерзким холодом. Женщина, съежившись сильнее, все еще ощущала на себе его требовательные, почти что болезненные прикосновения, она все еще чувствовала сладковатый вкус его поцелуя на языке. Но жестокая реальность выдернула ее из приятной забывчивости, протянула к ней холодные, угловатые пальцы и снова возвратила ее обратно в пустоту. В пропасть, на дне которой лишь одиночество вперемежку с болью, лишь огромные острые камни ее ошибок, которые она не желала вспоминать сейчас, когда такой родной образ турианца все еще улыбался ей одним лишь взглядом невероятно красивых глаз.       - Гаррус… - простонала женщина в отчаянии. – Гаррус! – прокричала она с надрывом. – Гаррус… - почти умоляла она остановить эту боль.