Ночь Волка

Двенадцать лет назад. Услышав, как скрипнула дверь на первом этаже, Хосок поудобнее перехватил нож, буравя взглядом лестницу перед ним. С улицы слышались крики и плач, запах горелого мяса и паленых волос стоял в носу мальчика, от тошноты сводило живот, но он не смел поддаваться. Он должен защитить, даже ценой жизни. Бросив быстрый взгляд через плечо на крышку люка, ведущего на чердак, Хосок молил всех богов , чтобы его младший брат и их тетя вели себя тихо. Дядя ушел из дома час назад, приказав им спрятаться и не выходить, пока они не уйдут. Хосок знал, чувствовал каждой клеточкой тела – его дядя не вернётся. Все началось почти неделю назад, когда шестеро мужчин из деревни вернулись с охоты. Помимо нескольких туш оленей, кабана и птицы, на повозке лежало мохнатое тело. Хосок отчетливо помнил, как кто-то закричал от ужаса, несколько женщин заплакали, остальные поспешили увести своих детей обратно по домам. Убить оборотня – все равно, что подписать смертный приговор. – Что вы наделали, глупцы? – вскричал один из старейшин, седой старик с кустистыми бровями и уродливым шрамом на шее. Дядя Хосока и Чимина – главный охотник деревни, выступил вперёд. – Эта тварь пряталась в лесу рядом с нашей стоянкой. Мы не могли рисковать. Другая старейшина, женщина с длинной серебристой косой, заговорила. – Оборотни защищают нас от чудовищ, они не трогают людей. Вы только что навлекли смерть на всех нас. Дядя зло фыркнул. – Их магия ослабевает. Все больше нарлоков подбирается близко к деревне в темное время суток. Оборотни не приходят за жертвой уже десять лет. Мы должны сами защитить себя. – Глупец, – горько рассмеялась старейшина. – Когда они придут, будет слишком поздно. Дядя лишь плюнул на землю перед ней и дал знак двум племянникам и своей жене следовать за ним. Родители Хосока и Чимина умерли, когда старшему было восемь, а младшему – всего два года. Пропали в лесу – так им говорили тетя с дядей, которые взяли их к себе на поруки после обряда прощания. Взяли без особой радости, из чувства долга и страха перед богами и народной молвой. Своих детей у них не было, и племянники так и не смогли заменить их. Впрочем, они по-своему любили Чимина, его невозможно было не любить. Очаровательный и смышленый ребенок, он быстро располагал к себе людей. Снизу вновь послышался шорох, и сердце Хосока забилось в горле, тонкие руки сжали огромный нож. На лестнице мелькнула тень, и там, где всего пару секунд назад никого не было, стоял высокий мужчина. Его руки были по локоть в чем-то темном, с когтей капало. От него пахло дымом и смертью. Хосок подавил рвотный позыв и силой заставил себя перевести взгляд на лицо оборотня, встречаясь с парой полусветящихся глаз. – Привет, волчонок, – голос мужчины был глубоким и почти ласковым. Что-то шевельнулось внутри мальчика, прозвище отдалось эхом в грудной клетке. Хосок чуть поменял позицию. Взгляд оборотня скользнул по лезвию ножа, и в глазах мужчины зажглось любопытство. – Ты умеешь этим пользоваться? – Хочешь проверить? – голос Хосока был тихим, но твёрдым. Вместо того, чтобы атаковать, оборотень рассмеялся грубым смехом, похожим на лай. – Такой смелый волчонок. И глупый, – он перестал смеяться и склонил голову набок, оценивая. – Ты не справишься со мной. Мальчик тяжело сглотнул, не позволяя страху взять верх. Если оборотень убьёт его, есть ли шанс, что его брат и тетя останутся незамеченными? Вдруг ноздри оборотня раздулись, а острый взгляд обратился в потолок. О, нет! Мужчина улыбнулся и сделал шаг вперед. Хосок чуть отвел руку с ножом, сердце билось о грудную клетку с почти ощутимой болью. – Нет нужды бояться меня. Я не причиню вреда твоей семье, – грудной голос звучал успокаивающе, но мальчик не купился. Его взгляд вновь уперся в окровавленные когти. – Ты уже причинил. Нечеловеческие глаза прищурились, и оборотень чуть склонил голову, глядя исподлобья. – Смерть за смерть, дитя. Ты прекрасно знаешь это, ведь так? – улыбнувшись застывшему от ужаса и непонимания Хосоку, мужчина продолжил. – Твой родич и его друзья убили одного из моей стаи. Он был ещё щенком. Скажи, что двигало этими людишками в тот момент? Хосок сжал зубы, рука, державшая нож, начала затекать. – Страх и ненависть, волчонок, – ответил на свой же вопрос темноволосый оборотень. – Должен ли я поддаться инстинктам и разорвать на куски всех в вашей деревушке? Потому что это – именно то, что велит мне моя природа. Мой зверь жаждет крови. Слезы текли из широко открытых глаз Хосока, но он не издал ни звука, сосредоточившись на враге перед ним. Чимин, Чимин, Чимин – только одно имя было на уме. Он не мог позволить своему брату умереть. – Можешь убить меня, пытать меня, но не трожь мою семью. Они не виноваты в том, что сделал мой дядя, – дрожащим, но яростным голосом проговорил мальчик. Одним плавным движением, мужчина приблизился к нему, и Хосок вскрикнул, ненавидя себя за слабость. Вблизи глаза оборотня были еще более нечеловеческими: вкрапления красного в сине-голубом мареве. – Я не хочу убивать тебя, дитя, – бросил мужчина и легко вырвал нож из рук мальчика. Тот сжал губы, не намереваясь сдаваться. – Но я мог бы забрать тебя. Твой запах и глаза... – Нет! – выкрикнул Хосок, сжимая руки в кулаки. – Лучше смерть, чем это! Мужчина перед ним прикрыл глаза, несколько раз вдыхая и выдыхая, и вновь открыл их. Нечеловеческий свет ушёл. Нарочито медленным жестом, он вложил отобранный ранее нож в маленькую руку, и Хосок вздрогнул от разницы их температур – кожа оборотня была обжигающе горячей. – Однажды мы встретимся вновь, волчонок, – улыбка мужчины походила на оскал, окровавленные пальцы , уже без когтей, скользнули по бледным щекам мальчика, и тот отпрянул, но было поздно – его противник исчез, оставив после себя все тот же запах железа и смерти. Хосок, не в силах больше держаться, осел на деревянный пол. Позже, он выйдет из их дома, чтобы узнать о том, что шестеро мужчин, которые убили огромного волка, были порваны на куски, а их останки сожжены на глазах у всех. Их дядя был одним из них – теперь уже лишь прах в огромном кострище. Позже, он найдет плачущего Чимина и свою тетю на чердаке и объяснит им все, крепко сжимая в объятиях брата, не желающего отходить от него даже на шаг. Но сейчас, он, Хосок, старший сын семьи Чон, четырнадцати лет от роду, в трансе сидит на полу, пальцы скользят по засохшим кровавым мазкам на щеках. ‘Однажды мы встретимся вновь.’ И Хосок будет готов. *** Наши дни. – Хосок-и! Радостный возглас пронесся по полю, и Хосок улыбнулся, не открывая глаз. Солнце ласкало его кожу, легкий ветерок мягко перебирал волосы, недочитанная книга лежала в стороне. Он просто наслаждался хорошей погодой в одиночестве, которое никогда не длилось долго – его младший брат всегда находил Хосока. – Мини, что...ух! – мужчина издал сдавленный звук, когда на него сверху опустилось чье-то тело. – Слезь с меня! Боги… В ответ ему звучал звонкий смех Чимина, который все же убрал часть своего веса, и теперь на животе старшего покоилась лишь его голова. – Хосок-и, ты опять пропустил обед. Хосок улыбнулся уголком губ, щурясь от солнца. – Я потерял счёт времени. – Ты делаешь это постоянно, – притворно надул губы младший. – Прости, – искренне проговорил Хосок и запустил пальцы в мягкие волосы брата. Тот довольно зажмурился. – Чем занимался сегодня? Чимин защебетал. – Мы с Ки и Джинхо помогали старосте Янг с приготовлениями к празднеству. Тебе стоит… – Чимин. Его младший брат замолчал и взволнованно поджал губы. – Хосок-и, пожалуйста, все будет нормально. Хосок повёл головой, пальцы скользнули по ножнам, спрятанным под свободной рубашкой. Это успокоило его, но мысли невольно устремились в прошлое. После смерти дяди, Хосоку пришлось самому заботиться о семье и начать работать, помогая кузнецу. Он же начал обучать мальчика владеть оружием. Как только Хосоку стукнуло восемнадцать, тетя намекнула, что им с Чимином нужно искать своё жильё. Хосок даже не злился на неё, в конце концов, они никогда не были близки. Он лишь кивнул и на следующий день пришёл к старосте деревни, прося позволения занять один из пустующих домов на окраине. Тот нехотя уступил, но лицо его выражало почти открытую неприязнь. После кровавого инцидента с оборотнями, их семью начали недолюбливать, а Хосока и вовсе называли колдуном и перевертышем. Сколько он себя помнил, люди не осмеливались смотреть в его разноцветные глаза, принимая их за проклятый знак, но после того, как они с Чимином лишились защиты взрослых, парень опасался, что жители могут попытаться навредить ему или, ещё хуже, его брату. В один из дней, он, изучив карты, отправился в ближайшую от них деревню, которая оказалась в два раза больше той, где он вырос, и попросил встречи с их старостой – высоким мужчиной с густой бородой и суровым взглядом. Он изучающе смотрел на юношу, пока тот просил убежища для себя и брата, обещая отработать долг и помогать в дальнейшем. Староста молча выслушал его и неопределенно хмыкнул. – У тебя странные глаза. Хосок нервно сглотнул и кивнул. – Ты не из этих? – продолжал хмуриться мужчина. – Нет, сир. Я – человек, как и мой брат. Староста задумчиво погладил бороду и наконец ответил. – У нас есть несколько пустых домов. Завтра я покажу их тебе, можете занять один с братом. Но ты отработаешь все, до последней монеты. Хосок закивал, не помня себя от счастья. Мужчина хмыкнул и махнул рукой на дверь. Так братья Чон нашли свой дом, где жили уже семь лет. Ни разу за это время волки не приходили в их деревню за жертвами, но люди продолжали праздновать Ночь Волка и нервно ждать появления тех, кто охраняет их покой своей магией. В этой деревне к оборотням относились, по большей части, с благоговейным страхом. Чимин и Хосок никому не рассказывали о том, что произошло в их родном поселении, и это было к лучшему. Им ни к чему были лишнее внимание и расспросы. Большинство жителей даже ни разу не встречали этих существ вживую. Хотел бы и Хосок быть в их числе, но... – Сок-и, ты меня слушаешь? Мягкий голос брата вывел старшего мужчину из раздумий. – Конечно, – на автомате ответил Хосок, моргая. – Врунишка, – ущипнул его за руку Чимин. – Я говорю о том, что тебе не о чем волноваться. Хосок закусил внутреннюю сторону щеки. – Староста Янг сказал, что волки придут. – Он говорит это последние два года. И они не приходят, Хосок. А даже если придут – так тому и быть. Старший брат вздохнул. – Они убили дядю. И остальных. – Но разве это не было справедливо? Дядя сам навлек беду, он убил их родича. – Мини, ты защищаешь оборотней? – Нет же, Хосок-и, – Чимин скривился. – Я не настолько наивен и прекрасно осознаю, что они нам не друзья. Но разве люди иногда не ведут себя, как звери? Ты сам всегда говорил, что не стоит верить предрассудкам и поддаваться страху, ведь именно страх перед неизвестностью делает нас уязвимыми. Его брат был прав, но Хосок не спешил соглашаться. Чимин продолжил, обращая взгляд в небо и прикрывая ладонью глаза, спасаясь от солнечных лучей. – Ты думал о том, как могла бы повернуться наша жизнь, если бы дядя со своими охотниками не убил того оборотня? О, он думал. Год за годом, просыпаясь в ночи от кошмаров с реками крови и светящимися красно-голубыми глазами, зажимая рот, чтобы заглушить рыдания и не разбудить спящего рядом брата. Думал, когда учился владеть ножами. Думал, когда видел осуждающие взгляды односельчан и слышал перешептывания за спиной. – Да, иногда, – пробормотал он, поглаживая волосы брата, находя успокоение в привычном жесте. Чимин вновь перевёл на него взгляд. – Я тоже, – прошептал он, переворачиваясь на бок. – Но я ни о чем не жалею. У меня есть ты, ведь так? Хосок ласково улыбнулся младшему брату, горло сдавило от эмоций, но он не подал вида. – И всегда буду, Мини. Всегда.