Я стала матерью злодея

      Я проснулась от чьего-то хождения по комнате. Пока спросонья мне было лень отчихвостить разбудившую меня маман, этот кто-то дошёл до штор и распахнул их. Глаза даже сквозь закрытые веки заслепило от света, и я натянула на голову одеяло, утыкаясь носом в подушку.       — Ах, какое прекрасное утро! — донёсся до меня знакомый голос.       — Ещё пять минуточек… — застонала я, не желая подниматься.       — Мадам, уже десять! Пора вставать!       Это «мадам» порядком отрезвило меня. Я резко села в подушках, вмиг осознавая, что это не мой дом и не моя мама меня будит.       Роза стояла перед кроватью, уперев руки в боки, и выглядела недовольной.       — Надо же, вы встали. Думала, вас опять не добудиться.       — Да какое уж там… Ты такая шумная и энергичная… — Хихикнув, я потянулась, заламывая руки за спину. Потягушки-потягушки…       — Я рада, что вы сегодня в настроении, — расплылась в улыбке Роза. У неё появились очаровательные ямочки на щеках. — Желаете на завтрак чего-то определённого?       Я задумалась. Обычно мне хватало на завтрак йогурта и чая, но Виола такая тощая. И как только грудь не сдулась? У неё выпирали рёбра, а ручки были худенькими, точно палочки. Того и гляди переломятся. Надо нарастить мясца, а учитывая, что у меня культ еды… Повторюсь: надеюсь, Виола не расположена к полноте.       И тут у меня под боком что-то закопошилось. Я от неожиданности встрепенулась, откидывая одеяло в сторону. Мы с Розой почти одновременно охнули в удивлении.       — М-мадам?.. — Роза, прикрыв от шоке рот ладонью, смотрела на меня.       — Э-э-э-э-э-э-двард! — вместо этого повысила голос я.       Мило сопящий в обе носопырки Эд подскочил и сел на попу, оглядываясь по сторонам. Его и без того непослушные волосы вихрами топорщились, изображая взрыв на макаронной фабрике. Уставившись на меня, дитё радостно заулыбалось и кинулось на шею.       — Мамочка! Доброе утро!       Я схватила его за уши. Оттаскала.       — У-у, больно! Мама, за что?! — обиженно завопил Эд.       — Молодой господин, пожалейте слуг… Я уверена, в главном особняке все сбились, обыскавшись вас, — озвучила мои мысли Роза.       Всё ещё держа Эда за покрасневшие уши, я про себя взвыла. Чует моё сердце, этот непоседа попьёт моей кровушки и расшатает нервы. Но пришлось пожалеть ребятёнка, в чьих глазах уже начали скапливаться слёзы. Вздохнув, я отпустила его ушки и потрепала по голове.       — Эд, милый. Если хочешь ночевать с мамой, то будь добр предупреждать об этом. Договорились?       Эд принялся растирать ушки, обиженно сопя. Избегая взгляда, он смотрел себе на колени, обтянутые ночной сорочкой.       — Эд? — ещё раз позвала я. — Ты меня слышал?       — Да, — пробухтел он себе под нос. Я еле расслышала.       Мои нервы, прощайте. Я буду вас помнить и бережно хранить эти воспоминания. Всем матерям приходится так сложно?       — Роза, подай нам завтрак на двоих, — распорядилась я, сама думая, что делать с Эдом. — И сообщи в главный особняк о том, что Эдвард сейчас с матерью. Чуть позже я отошлю его обратно.       — Как прикажете, мадам, — поклонилась Роза и поспешила исполнять мои поручения.       Эд же продолжал обиженно дуться, походя сейчас больше не на щенка сенбернара, а на хомяка с набитыми зерном щёчками. Ну и что мне с ним делать? Виновна тут только Виола, эта нерадивая мамаша, игнорирующая своё чадо. Эд наконец-то добился к себе внимания, вот только я и предположить не могла, что он проберётся ко мне в ночи.       — Эд? — уже мягче позвала я.       Он поднял на меня свои серо-голубые глаза, но дуться не перестал. Лишь молчаливо глядел.       — Я не злюсь, но ты ведь и сам понимаешь, что не прав?       — Да, понимаю, — размашисто кивнул он, а в глазах так и стояли слёзы. — Я был не прав. Прости, мама. Я больше так не буду.       У меня всё внутри скрутилось узлом. Я всегда была мягким человеком, из которого можно верёвки вить. И видя такое искреннее раскаяние, мне самой захотелось плакать. Я заключила Эда в объятия, нежно гладя мальчика по спине.       — И ты прости свою маму. Я была слишком резка.       — У-у-у… — внезапно разрыдался Эд, пальчиками сминая мою ночную рубашку. На груди стало мокро.       — Тише, тише, милый. Поплачь. Сегодня можно.       Ребятёнок и правда плакал навзрыд, а я только и могла, что гладить его по спине и волосам и ждать, пока он не успокоится. Сколько же он, бедняжка, вытерпел? Такой кроха. Ему только четыре! Из-за того, что он так хорошо говорит и ведёт себя взрослее своих лет, я и позабыла об этом. Он такой маленький и всё это время рос без матери!       Эд успокоился незадолго до прихода Розы: когда она зашла, я уже утирала его слёзы краешком ночной рубашки. Роза не стала это никак комментировать, зарабатывая в свою копилку кармы жирный плюсик от меня.       — Мадам, молодой господин, вот и ваш завтрак, — указывая рукой на тележку с едой, сказала она. — Изволите поесть в постели или мне накрыть на стол?       — Накрой нам, — решила я.       Роза расставила тарелки с едой, поставила чайник с чашками, лёгкий салат, немного фруктов и разнообразная выпечка. Там даже десерт был — пудинг, политый карамелью. Держа под рукой поднос, Роза, поклонившись, жестом предложила нам приступать к трапезе.       — Пойдём кушать? — спросила я у Эда.       — Да! — энергично сорвавшись с кровати, он понёсся кушать.       Я же с трудом опустила ноги в домашние туфли, словив приступ головокружения. Роза подорвалась ко мне и помогла подняться. Под ручку с ней мы дошли до кресла, и я рухнула в него без сил. Было такое ощущение, словно я пробежала эстафету.       — Мамочка, тебе всё ещё нездоровится? — щедро намазывая хлеб клубничным джемом, спросил у меня Эд.       А ну да, суициды Виолы подавались как болезненность госпожи. По всеобщему мнению она слабенькая здоровьем, только часть доверенных слуг этого особняка знают правду.       — Да, милый, — согласилась я. — Мне всё ещё нехорошо.       — Не болей! Как иначе мы с тобой будем играть? — тыкая в меня изгвазданным в джеме хлебом, воскликнул Эд.       — Роза, налей мне чаю. Будь добра? — взмолилась я, поняв, что не могу даже склониться к столику.       — Да, конечно! — Роза тут же налила мне чаю и подала блюдце с чашкой.       Я всегда была отчаянным оптимистом, так что нынешняя немощность не дала мне расстроиться, и я с удовольствием отпила зелёного чаю. Сорт и марка мне ни о чём не говорили, но пахло жасмином. Мне хватало и этого, но придётся научиться разбираться в чае, как и во многом другом.       Еда пошла на ура. Я уничтожила свою порцию овощного салата, заедая её круассаном. Эд же развлекался с джемом и хлебом. Когда закончился клубничный, он перешёл на абрикосовый. Из-за этого вся его мордашка была перепачкана красно-жёлтым, а над губой прилипли хлебные крошки. А ещё я приметила грязные босые стопы. Вот же маленькое чудовище.       — Роза, я хочу посетить библиотеку, — наслаждаясь остатками ароматного чая, оповестила я о своих планах.       — Ох, вы уверены? Библиотека расположена в главном особняке… — забеспокоилась Роза.       — Если мама хочет в библиотеку, то я схожу вместе с тобой! — вклинился в наш диалог Эд.       — Роза, принеси-ка мне таз с тёплой водой, тряпки и полотенца, — поглядывая на мелькающие грязные пятки, попросила я.       Роза, тоже приметившая Его Грязнейшество, сходила за тазом. Как оказалось, Эд не очень любил водные процедуры. Нам с Розой пришлось объединить усилия. Пока она держала, я тёрла Эду стопы, пока они не отмылись от грязи. И всё же, как он смог во второй раз незаметно пробраться в особняк? Территорию наверняка охраняют рыцари, неся караул.       — Готово… — выдохнули мы с Розой, выпуская чистого зверёныша.       Эд обиженно забился в угол и недовольно зыркал на нас красными глазами.       — Роза, поможешь мне одеться? — не обращая внимания на сына, обратилась я к горничной.       — Ох, как давно вы не покидали свои покои и пределы особняка! Я просто обязана подготовить вас как следует! — засияла Роза.       Я не очень одобряла такое воодушевление. Пусть Виола и герцогиня, но, судя по всему, ей можно и не одеваться, как на парад. Впрочем, я оставила подобные мысли при себе.       Роза всё так же под ручку повела меня в гардеробную, которая располагалась рядом с дверью в ванную комнату. Когда мы вошли, у меня перехватило дыхание: посреди помещения стояла софа, всю стену занимал огромный шкаф; когда Роза распахнула его, то я немного опешила — слишком много одежды. По углам гардеробной стояли массивные кованные сундуки.       — Мадам, как насчёт этого? — она вытащила вешалку с платьем цвета вишни. Прямого кроя, без пышности. Это меня порядком удивило, учитывая форму, которую я видела на няньках Эда и остальной челяди. По моим прикидкам в этом мире восемнадцатый-девятнадцатый век, так что сейчас должна быть французская мода с пышными юбками.       — Такое сейчас носят? — вслух удивилась я, скидывая с себя пеньюар.       Роза встала как вкопанная, так и держа вешалку с платьем.       — Мадам…       Я поняла, что что-то не так, и решила спросить:       — Пожалуйста, говори. Я не буду злиться. Мне больше не на кого положиться кроме тебя, Роза. — И смущённо улыбнулась. Мне действительно было не по себе, а к этой девушке уже выработалась особая привязанность.       Роза замялась, явно подбирая слова, но заговорила:       — Большая часть вашей одежды с вашей родины, мадам. А всё, что из нового… Тоже аналоги ваших старых платьев.       — А, понятно… Прошлая я была рабом моды, — усмехнулась я.       — В-вовсе нет, мадам!.. — начала протестовать Роза, но видя, как я над ней потешаюсь, разобиделась.       Меня облачили в нижнее белое платье, сверху надев вытащенное вишнёвое. Не сказать, что меня особо впечатлило увиденное. Роза причесала непослушные кудри, убрав их в причёску, и голове стало сразу свободнее. Туфли почти ничем не отличались от домашних и тоже были без каблука.       — Роза, — сидя перед зеркалом и рассматривая своё новое лицо, над которым отлично поработала горничная, позвала я.       — Да, мадам?       — Пока я буду в библиотеке, раздобудь мне другое платье. Помоднее. Через несколько дней поедем в город менять гардероб.       — Может лучше позвать швею и модиста на дом? — с сомнением в голосе вопросила Роза.       — Нет, я хочу своими глазами посмотреть, что к чему.       — Как прикажете…       Мы покинули гардеробную. Эд нашёлся сидящим на краешке кровати и болтающим ногами в воздухе. Что ж, ещё нужно транспортировать моё маленькое чудище.       — Роза, подай ту шаль, — велела я.       Роза сняла с руки шаль, которую я захватила из гардероба, и протянула мне.       — Эд, — я присела перед кроватью, распахивая объятия, — полезай к маме на руки.       — Но я тяжёлый…       — Не такой уж и тяжелый, — улыбнулась я. — А когда устану, то Роза меня подменит.       Посомневавшись лишь мгновение, Эд полез ко мне на руки. Он оказался чуть тяжелее, чем я предполагала, где-то больше двенадцати кило. В состоянии Виолы я Эда долго нести не смогу.       Роза открыла нам двери. На ходу я накинула на Эда шаль, и мы вышли в коридор. Роза следовала за мной. Из окон лился свет, и в его лучах танцевала пыль. Было довольно пустовато, только ковровая дорожка расстилалась на полу. По всей видимости, Виола не любила роскошь. Ну или причина иная. К сожалению, её памяти у меня не было, иначе бы мои заботы упростились.       Роза вела меня к лестнице. По пути из прислуги никто не встретился, но это и к лучшему. Когда я увидела мощную каменную лестницу, плавно спускающуюся вниз, мне стало дурно. Пришлось передать Эда Розе, а самой тихонько шагать, хватаясь за перила.       — Мадам, осторожнее…       — Мамочка, только не упади!       Они подбадривали меня, как могли. Я с трудом доползла до низа. Мне было плевать на всех и вся. Упёршись руками в колени, я пыталась успокоить дыхание. Лёгкие огнём горели.       — Мамочка, ты как?.. — жалобно позвал Эд.       — Нор… мально… — выдохнула я и распрямилась. Лёгкие всё ещё жгло, но стало чуть лучше. — Роза, понеси… пока Эда…       — Хорошо, мадам. Не перестарайтесь… Вы же ещё не поправились.       Эд смотрел на меня грустно-грустно, как побитый щеночек. Улыбаясь, я потрепала его за щёчку.       — Не волнуйтесь за меня. Пойдёмте, — успокоила я Розу и Эда.       Мы миновали парадную и вышли на улицу. И вот тут-то я и увидела стоящих неподалёку горничных и девушек с кухни, если судить по фартукам. Они праздно шушукались — кто бы мог подумать! — обо мне и всём, что связано с герцогской четой. Роза громко прокашлялась. Девушки обернулись, и стоило им увидеть нас, как их лица перекосило.       — Почаще смотрите по сторонам, прежде чем языками чесать, — строго отчитала их Роза.       Девушки и без того были перепуганы, видя и меня, и Эда в одной компании. Удаляясь от служанок, я оставила себе в голове пометку — разобраться потом с этими девицами. С дисциплиной тут явно плохо, я такое не люблю.       Путь вёл через благоухающие сады. Всё утопало в зелени и цветах. Я приметила красивую беседку, обвитую плющом. Выглядело очень уютно, наверняка там здорово посидеть с книгой в жаркий денёк. Но мы прошли мимо беседки — дальше.       — Мама, посмотри! Там бабочка! — завертелся на руках у Розы Эд, показывая пальцем на близлежащую клумбу.       Я проследила за направлением его пальца. И правда, на пестике диковинного фиолетового цветка взмахнула крыльями бабочка, чем-то напоминая мне Белянку.       — Ага, бабочка, — подтвердила я.       — Красивая!       — Мадам, вы не устали? — поинтересовалась Роза, пользуясь этой передышкой.       — Всё хорошо, — даже не соврала я. На свежем воздухе мне действительно стало лучше. — Эд, иди ко мне.       — Ура! Снова к маме! — воодушевился он, протягивая ко мне ручки.       Я приняла в объятия это маленькое сокровище, про себя усмехаясь — как только я его за эти сутки не называла уже. И милаха, и чудище, и щенок… У меня точно не сын, а неведомое чудо-юдо.       Наслаждаясь ароматами цветов и пением птиц, мы миновали небольшую пихтовую аллею. Стало отчётливо видно главный дом с резными балкончиками и колоннами, которые увивал плющ. Ползучий кустарник с угловато-лопастными и продолговатыми листьями, казалось, был везде. Это довольно необычно. Много где плющ и хмель выдирают как сорняк. Тут либо герцог их любит, либо Любелла. Выбор невелик.       — Мама, тебе нравится? — показывая на цветущие гроздья плюща, восторженно спросил Эд.       — Да, красиво, — кивнула я.       Эд гордо выпятил грудь. Роза незаметно хохотнула в кулак.       Собирая на себе множество взглядов попадающейся тут и там прислуги, мы прибыли в главный особняк. Нас встретил дворецкий, Карлос, если не ошибаюсь.       — Доброе утро, Ваша Светлость, — поклонился дворецкий. — Так юный господин был с вами… Мы все его обыскались.       — Тот ещё сорванец, — согласилась я.       — Я не сорванец! — возмутился Эд.       Мы с дворецким переглянулись, пряча улыбки.       — Ваша Светлость, вы позволите забрать юного господина? Ему нужно одеться. Леди Родер вот-вот прибудет, не хотелось бы заставлять её ждать.       Я была без понятия, кто такая эта леди Родер, гувернантка или приходящая учительница. Но то, о чём говорил дворецкий, было верно. Я передала ему Эда.       — Мама, мы сегодня ещё увидимся с тобой? — уже с рук дворецкого спросил Эд.       — Да, милый. Хочешь, вместе поужинаем?       — Я обычно ужинаю с папой… — замялся Эд.       Влезать в отношения отца и сына у меня не было никакого желания. Как и видеть герцога.       — Тогда пообедаем вместе? — предложила я.       — Мне распорядиться подать вам в обеденной? — деловито осведомился дворецкий.       — Эд? Где желаешь? — потрепав сына по волосам, спросила я.       — Хочу у меня в комнате! Ма-а-а-ам!       Вот же сорванец. Поначалу вёл себя тихо и спокойно, а сегодня капризничает. Но я находила это милым.       — Карлос, приготовьте всё к обеду в его комнате, — беспомощно распорядилась я.       — Будет исполнено, Ваша Светлость, — сказал дворецкий и понёс Эда наверх, параллельно раздавая служащим приказы.       Мне удалось выдохнуть. Но нас всё ещё окружало множество любопытных глаз, потому я подцепила Розу под локоть.       — Отведи меня в библиотеку, — тихо, так, чтобы меня расслышала только она, сказала я.       — Да, конечно. Пойдёмте.       Библиотека оказалась на первом этаже в самой глубине коридора, заканчивающимся массивными дубовыми дверьми. Роза достала из кармана связку ключей. Найдя нужный, она запустила меня в библиотеку.       Стоило переступить порог, как в ноздри ударил хорошо знакомый мне запах бумаги. Запах книг. Он не меняется ни в одном из миров. Сводчатый потолок огромной библиотеки и множество книжных стеллажей только подчёркивали могущество герцогской семьи, её богатство. У меня даже дух перехватило. По масштабу библиотека превышала институтскую, где я получала учебники. Больше напоминала городскую, мою районную.       — Вас интересует что-то конкретное? — вырвал меня из раздумий голос Розы.       — Да, но я сама справлюсь, — уверила её я. — Лучше вспомни, что я поручила тебе ранее. После завтрака. — И лукаво посмотрела на Розу.       — Платье! Вы велели мне раздобыть вам платье!       — Верно, — кивнула я, соглашаясь. — Такое, в котором будет не стыдно выйти в город молодой герцогине.       — Я постараюсь! — сжав руки в кулаки, заверила меня Роза.       — Отлично. По пути передай дворецкому, что я в библиотеке. А то могу потеряться во времени и не успеть к обеду.       — Да, мадам. Тогда с вашего позволения побегу исполнять приказ!       Подхватив юбки, Роза умчалась, не забыв прикрыть за собой массивные двери. Оставшись наконец-то в одиночестве, я оглядела библиотеку и решила подойти к ближайшему стеллажу. Мои опасения не оправдались. Я понимала написанное на корешках книг. Уже хорошо. Я не только могу говорить на местном языке, но ещё и читать.       Воодушевившись, я провела пальцами по корешкам, минуя стеллаж с философскими трудами. Как-нибудь потом почитаю, явно не сегодня. Пройдя несколько стеллажей, я нашла трактаты по истории и книгу по геральдистике. Последнее оказалось очень полезным, ведь я не разбираюсь в местных титулах и гербах. Проблема была только в том, что стояла книга на верхней полке. Виола не была низкой девушкой, она была выше встреченных мною служанок, но даже так… Этот стеллаж слишком высокий.       Кто-то вошёл в библиотеку. Я сперва подумала, что это дворецкий отправил ко мне кого-то, но между стеллажей мелькнуло что-то светлое. Да и хорошо знакомый мне стук женских каблучков развеял всякие сомнения.       Из прохода ко мне вынырнула девушка в пышном кремовом платье. Голубоглазая, с забранными в высокую причёску светлыми волосами. Из её глубокого декольте вот-вот была готова вывалиться грудь.       — И правда, вылезла из своей норы, — заговорила эта красотка, недовольно надув свои алые губы.       — Леди Любелла, я так полагаю? — встав с носков обратно на пятки и отнимая руку от книги по геральдистике, спросила я.       Вот герцогиня и любовница герцога встретились. Ну поглядим, что она мне скажет. Не хотелось бы демонстрировать, как я с академического за 0,001 секунды разгоняюсь до матерного-стервозного, смачно прописывая леща обидчику.