Перевоспитание по-американски

На следующее утро Олег проспал чуть дольше обычного. А всё потому, что прошлой ночью уснуть всё никак не выходило. Свободные уши в лице Альберта только и помогли. Парни проболтали до глубокой ночи, а провалиться в сон решили практически на рассвете. Растолкала их вставать на завтрак одна из воспитательниц, а сразу после приёма пищи Олег решил скоротать время за испанским языком, которым не занимался с самого его зачисления в это место. Уроков по стандартной школьной программе тут задавали немного, ведь упор больше делался на работу с психикой. Но то, что хотели лечить психотерапевты, Олегу было не нужно, а о его реальных проблемах в этой области данных людей осведомлять не хотелось. Вскоре Олега позвали, сообщая, что за ним приехали, чтобы забрать. Это заставило парня всё сложить, быстро собраться и снова за считанные секунды оказаться в холле здания, лишь бы поскорее отсюда выйти. Рассел, как и обещал, снова забрал Олега под подпись и отвёз на Бродвей. И, распрощавшись с рыжим, отправился обратно на работу, оставив парней на самих себя. Не маленькие ведь уже. На самом деле, работы в этот день у него никакой и не было. Он просто не хотел отнимать у Олега шанс развеяться. Но и домой ехать было глупо. Вдруг Роберт захочет посидеть в квартире немного, а там вдруг типа работающий Расс. Потому парень поехал сначала к Алексу, а потом подумал встретиться со старыми знакомыми, с которыми давно не виделся. Главное — не пить, а не то маленький обман во благо мог и раскрыться. Рассел ждал только звонка Роберта, чтобы забрать парней, откуда скажут, и отвезти Олега обратно в его нынешнюю обитель. Спектакль был назначен на полдень, поэтому парни начали свою культурную программу на день именно с него. Обстановка бродвейского театра как-то по-особенному поднимала настроение. Роберт страшно любил это место, ведь с самого детства его водила туда сперва мама, а после и он сам стал посещать многие выступления. Только вот билеты не всегда выходили бюджетными, поэтому компанию иной раз было найти трудно. Одним из таких неудавшихся случаев стал как раз поход на Мулен Руж. Когда-то он серьёзно собирался на данную постановку, но не вышло из-за того, что одному идти не хотелось. А вот сейчас с удовольствием пошёл и в очередной раз проникся игрой актёров. Первый час после театра он беспрерывно высказывал Олегу свои грандиозные планы выступать именно на этой сцене, что когда-то этот момент обязательно настанет. Олег кивал, посмеиваясь. Всё-таки редко такое было, чтобы Роберт так много и впечатлительно говорил. Но когда его запал немного приутих, они стали обсуждать школу, общих друзей и даже возможность собраться хоть с кем-то из них. Про их маленькую встречу с Алексом Олег рассказал, пока они ещё ехали в машине. А остаток дня решили провести в Центральном парке в компании Лилиан, которая и принесла с собой плед, расстелив его на траве. Под вопросом встал ещё и алкоголь, но Олег себе позволить такого просто не мог, довольствуясь соком и приятной беседой. К концу дня, когда парни остались вдвоём, Роб созвонился с Расселом, сказав, что они уже готовы ехать обратно, взял Олега за руку и повёл к назначенному месту встречи. — Зачем ты это делаешь? За руку постоянно таскаешь, — прозвучал вполне ожидаемый вопрос. — Просто хочется. Тебе не нравится? — Нравится. Но Алекс же вроде против был. — Может, он уже остыл и передумал? После нашего отпуска как-то вообще всё равно, не думаешь? — весьма спокойно ответил Роберт, предлагая посидеть пока на скамейке в ожидании Расса. — Вот ты сам его ревнуешь к моему? — Ну… — Олег представил себе ситуацию, как Алекс и Рассел ходили бы за руки и сидели где-то в обнимку. — Нет, — засмеялся он, понимая, что в этом его друг абсолютно прав. Ревность была бы обоснованна, если бы Рассел представлял хоть какую-то опасность в их отношениях, но, во-первых, сам он по уши влюблён в своего сладкого твикса, а во-вторых, Роберт ни за что его больше не отпустит. — Вот и порешали, — развёл руками рыжий. — Да и какая ревность, если ты мой ребёнок? — пошутил он, приобнимая Олега и начиная теребить его по волосам. На этом моменте оба прыснули от смеха, а после уже и заметили чёрную Шевроле, вставая и направляясь к ней. Рассел стал расспрашивать парней, понравился ли спектакль и как погуляли, пока вёз Олега обратно в учреждение. Те готовы были взорваться от впечатлений, а в особенности Роберт, словесный поток которого было в такие моменты не остановить. Уже паркуясь, Расс посмотрел в зеркало заднего вида на подростка и спросил: — Хочешь, завтра тоже заберу? Ну чтобы не сидеть в этом месте хотя бы на выходных. — Хочу… — неуверенно согласился Олег, посмотрев на Рассела и пока не спеша покидать машину, ведь время, по идее, у них было. — Если сам хочешь убивать единственный выходной на меня. — А я могу и не убивать, — усмехнулся тот. — Высажу вас, где захотите, и поеду по своим делам, — он перевёл взгляд на Роберта, улыбаясь. — И нет, мне не будет обидно. У меня действительно есть небольшие планы. Главное, домой не приходи раньше времени, ладно? Мне потребуется немало времени на то, что я запланировал. — Ну тогда это будет очень круто и буду ждать завтра в десять, — проговорил Олег, выбираясь на улицу. Роберт заострил внимание на Рассе, убирая волосы с глаз. — Это что, типа сюрприз будет? — спросил он, отводя взгляд. — Или что ты там напланировал? — Типа сюрприз, да, — загадочно ответил Рассел. — Отвезём Олежку вечером сюда, и когда вернёмся домой, всё увидишь. Он быстро поцеловал Роба в щёку и пошёл вслед за Олегом, чтобы лично передать его в руки работников. — Ты у меня всё же такая прелесть, — кинул ему вслед рыжий. Олег в очередной раз сказал, как хреново возвращаться в это место, но раз это всего-то до завтра, то, в общем-то, пережить можно. А Роберт вместо того, чтобы пожать руку, решил пообнимать, чтоб тому хватило на ночь. — Ну всё, ребёнок, не скучай, держись и жди нас, — более чем довольно попрощался он под пристальным взглядом одной полноватой дамы, которая контролировала воспитанников центра. — До завтра, мам, — постарался серьёзно произнести Олег, после чего попрощался ещё и с Расселом и ушёл. В комнате Олега уже ждал Альберт, собираясь отдать портрет его бойфренда. — Ну что, как театр? — спросил он, увидев довольного соседа в дверях комнаты. — Довольно весело, — с улыбкой ответил Олег, проходя к тумбочке и выкладывая на неё свой телефон. Альберт вытянул из альбома уже вырезанный лист, показывая его сожителю. — Я дорисовал твоего Алекса. Держи. Но больше заказы не принимаю, скоро съезжаю. Олег тут же переменился в лице, убрав улыбку и растерянно опустившись на кровать. Так скоро прощаться с только что обретённым другом не хотелось. — Как это съезжаешь? И кто тебя забирает? — недоумённо спросил он, на автомате вытянув руку и забрав рисунок. — Бабушка, — пожал плечами Альберт. — Судом постановлено лишить маму родительских прав, а отчима посадить в колонию строгого режима на пятнадцать лет. Так что теперь за мной будет присматривать мама давно умершего отца — моя бабушка. И я, в принципе, рад, что всё так. Она всегда меня любила. — А, ну… тогда я тоже рад за тебя, — немного неуверенно произнёс Олег, опустив взгляд на изображение и буквально глазами пожирая любимые черты лица. На фото Алекс вышел немного недовольным, а вот в этом рисунке Альберт своей рукой смог подарить ему только лучшее. — Так когда тебя заберут? — В понедельник. Только буду приезжать сюда на уроки и терапию каждый день. А к тебе, может быть, кого-то другого подселят, — Альберт встал с кровати, чтобы размять затёкшие плечи. — Пойдём ужинать? — А могут и не подселить, — тяжело выговорил Олег, направляясь к выходу из комнаты. — Ты ведь две недели один жил, пока меня не привезли сюда. А я вот один не смогу уже, — сказал он тихо по пути в столовую, чтобы никто не услышал. Говорить с работниками центра ещё и на тему того, что он очень тревожно спит, Олег был явно не намерен. — Ну попробуй придумать что-нибудь. Засыпать под фильмы или музыку. Мне помогало. Или можешь висеть с кем-то на телефоне, пока не уснёшь. Пусть друг тебе сказки на ночь порассказывает. Альберт вместе с Олегом вошли в столовую и взяли по подносу, чтобы набрать еды. Несмотря на всё, аппетит у Альберта был отменный. А вот Олегу исходя из его медицинской карты составили особое меню, в котором большинство продуктов были недоступны. Но он и не жаловался, ведь вкус еды всё равно не особо ощущал, а ел больше потому, что не хотел быть «этим вот дохликом», как его повадился называть Роберт. — Знаешь, ты как психолог выигрываешь куда больше, чем основная масса местных специалистов, — подчеркнул Олег, поглощая еду. Поев и ещё немного поболтав, парни начали готовиться ко сну. Олег ещё и сделал фото нового рисунка, чтобы не таскать само это ценное художество с собой, но и иметь возможность показывать кому-то. На следующий день Роберт сдался и позволил Олегу потащить его на пляж, так как тот списался ещё и с Лилиан, которая активно зазывала парней именно к воде. Там они и провели весь день, по очереди охраняя Роберта, чтоб тот не утонул, а к вечеру стали собираться уходить, ведь рыжий просто места себе не находил в догадках о том, что же там напридумывал Расс. Домой Роб сам не возвращался, как и просил его любимый. Потому позвонил ему и сказал, что они готовы покинуть пляж. Расс к этому моменту почти всё закончил. Он сказал, что скоро приедет, накрыл крышкой готовое блюдо и поехал забирать парней. Олежку он снова сдал в руки работницы, а сам отправился обратно, домой. В квартире всё было абсолютно так же, как и всегда. Рассел сказал Робу переодеться и накинуть на плечи что-нибудь лёгкое, помимо футболки, потому как Там ночью может быть ветрено. А потом взял за руку, завёл в лифт и тыкнул на последний этаж. Роберт уже стал догадываться, куда они идут, пусть и ещё не видел, Что там их ожидает. Сам по себе подъём на крышу был уже необычным, но это поведение любимого ещё больше разогревало интерес. Доехав до последнего этажа, Расс выудил ключи из кармана, но, прежде чем открыть дверь на крышу, достал ещё и чёрную маску на глаза. — Надевай, как всё будет готово, тогда открою тебе глаза. Роберт всё ещё терялся в догадках, следуя всем указаниям Расса. Он забрал маску, натянул её на глаза и стал ровно стоять в ожидании того, как его поведут. В обычной ситуации он легко мог заставить себя не улыбаться, но его бойфренд уже давно сумел сломать все его привычки и притворства. Рыжий давил улыбку больше обычного. — Только не говори, что у нас какая-то памятная дата или ещё что-то, о чём я забыл. — Никаких памятных дат, — улыбаясь, ответил Рассел. — Просто спонтанно захотелось сделать приятно. Открыв дверь, он аккуратно провёл бойфренда на крышу, оповещая о пороге, довёл до стула и посадил. А потом отлучился, чтобы включить музыку, освещение и поставить на стол горячую еду, пахнущую костром. Роберт уже понял, что его ждёт нечто грандиозное. Вот только получать такие знаки внимания от Рассела было в принципе непривычно. — Снимай, сладкий. Стянув маску, Роберт на пару секунд потерялся в красоте, представшей перед ним, не переставая давить улыбку. Они оба сидели за круглым столом со свечами, вином и запечённой на костре красной рыбой с овощами, к ней шли всяческие соусы в отдельных ёмкостях. На том же подносе лежала парочка углей. То, что любимый сам заморочился, сделав всё это своими руками да ещё и организовав всё так красиво, по-настоящему удивляло. Свет от свечей тут же стал отражаться в глазах рыжего вместе с непомерной радостью. — Прикол с углями подсмотрел в интернете, — произнёс довольный собой Рассел. — Это чтобы блюдо сохраняло запах костра и не остывало. Вокруг них стоял деревянный каркас, обвешанный большими фонариками и светлой полупрозрачной тканью. На полу повсюду стояли зажжённые свечи, а неподалёку от стола — диван-качели. У выхода с крыши стояли пара колонок, из которых играла тихая музыка, а на краю крыши дымилась остывающая барбекюшница. Как раз начался закат, а лёгкий ветер развевал ткань. Рассел начал разливать вино по бокалам, глядя на счастливого от всего этого бойфренда. — Я подумал, ты столько для меня делаешь, — продолжил Расс. — Постоянно готовишь, порядок соблюдаешь, всегда обо всём помнишь. И потому решил, что нужно хоть чем-то тебе… отплатить, что ли. Всё это сделал сегодня сам, только качели парни с доставки установили. Нравится? — Знаешь же, что мне вполне достаточно того, что ты просто остаёшься рядом, — наблюдая за наполняющимся бокалом вина, тихо проговорил Роберт. — Но мне всё нравится. Безумно! Ты… Я слов подобрать не могу, Расс, — засмеялся он, не переставая рассматривать получившееся блюдо и разложенные в нём угли. — Кажется, что сказать «обожаю тебя» будет мало. Я просто рад, что тогда встретил тебя. — Скажи, что любишь, и этого будет достаточно, — ответил тот и протянул бокал Роберту. — За тебя, мой рыжий огонёк. За то, как круто ты изменил мою жизнь и меня самого. Он звякнул бокалом о бокал Роба и отпил пару глотков. А потом стал накладывать приготовленное блюдо сначала бойфренду, а потом себе. Так как он пробовал, пока готовил, то сейчас был абсолютно уверен, что получилось хорошо. — Люблю тебя, наглая морда, — выговорил Роб, перед тем, как отпить напиток. — До фанатизма и даже безумия! — он стал подцеплять вилкой кусочек рыбы, предвкушая невероятный вкус, и именно его и получил, довольно пережевав и потянувшись ещё. — Стараюсь. Я ведь уже говорил, что хочу, чтобы ты дышал мной, — ответил Рассел, тоже начиная поглощать рыбу. — Я и так дышу тобой, прелесть моя, — шёпотом проговорил Роберт, на этот миг прекратив жевать. — Ты ведь тоже изменил меня. Раньше я думал только о выпивке и сексе, а сейчас вот о том, что бы приготовить покушать. А ты, оказывается, умеешь готовить куда лучше меня, но скрывал. Это просто отпадно, Расс! — не унимался Роберт, продолжая поглощать еду и запивать вином. — Второй тост будет за тебя и твой навык влюблять меня сильнее с каждым днём. — Ну, в принципе, у меня обычно получается готовить, если следовать рецепту. Только я не особо люблю тратить на это время, сам знаешь. Но для тебя мне времени не жалко. Я думал о выпивке и сексе намного дольше, чем ты, и, если честно, считал, что это никогда не изменится. Изменилось. Причём очень быстро. И мне это нравится. — Про готовку я понял ещё в тот день, когда заметил те полуфабрикаты в холодильнике. У меня тогда в голове словно щёлкнуло что-то: «Да этот парень жил и ждал одного лишь меня!». Самодовольно было, но очень даже верно, правда? — подмигнул он, наконец допивая первую порцию вина. — Правда, — усмехнулся Расс, подливая Роберту. — Ешь, пока не остыло. Поев и выпив ещё пару бокалов, парни переместились на качели, обнимаясь и смотря на огни Нью-Йорка. — Классный вечер, — протянул Рассел спустя почти час объятий и болтовни. — Осталось только закончить его жарким сексом прямо на крыше. Ты так не думаешь? — Думаю, что не зря ты организовал сюда эти качели, — усмехнулся Роберт и протяжно, сладко поцеловал любимого, запуская руку в его волосы, чтобы распустить их. Взгляд при этом был сосредоточен на куче ярких бликов вдали. Секс под такой атмосферой после чуть ли не лучшего ужина в жизни и пары бокалов вина действительно казался привлекательным занятием. — Ага, — облизнув губы после поцелуя, ответил с Рассел. — Только они качаются, и прямо так будет неудобно. Расс встал, поднял Роба за руку и разложил качели в двухспальную кровать, закрепляя её так, чтобы она не двигалась. А потом по бокам отвязал ткань, и она стала красиво развеваться на лёгком ветру. Наблюдая за этим, Роберт опустил голову в поисках упавшей челюсти, но, как оказалось, рано. Из рюкзака, который всё это время лежал за качелями, Рассел выудил всё необходимое, а также те самые кольца из Луна-парка. — Это будет тренировкой нашей брачной ночи, — сказал он, взяв левую руку рыжего, и надел на безымянный палец кольцо. А потом отдал чёрное кольцо Роберту, чтобы тот надел его на палец Рассела сам. Рыжий в очередной раз улыбнулся, забирая руку Расса в свою. Раз уж тот хочет поиграть такую роль, то для него она будет только в удовольствие. Тем более, именно того самого он и хотел, ведь в тетрадке желаний последним значилось как раз «Женить на себе наглую морду», пусть и показывать это бойфренду не хотелось. Роберт не был бестолковым фантазёром и прекрасно понимал, что мечты останутся мечтами, но, проживая подобные моменты, готов был прыгать от радости. — Ну что ж, в тот раз у нас было что-то вроде венчания, а сегодня вот свадьба? Тогда я просто напомню, что буду любить тебя Всегда и Любого, — произнося эти слова, рыжий ловко надел на бойфренда его кольцо, довольно оглядев результат и потянув его за собой упасть на импровизированную кровать. — Как и я тебя, огонёк, — промурчал Рассел, укладываясь рядом с Робом и начиная покрывать его лицо и шею поцелуями. — Сегодня я имею право называть тебя мужем, так? Чего бы ты хотел от меня сегодня, дорогой? — У меня только одно желание к тебе как сегодня, так и всегда: просто будь рядом. Сильнее и ближе. И вообще, будь моим! Последнее он произнёс более чем самодовольно, обвивая руками шею Расса и глубоко целуя его в губы, начиная попутно раздевать и щекотать. Пусть и было слегка прохладно, но Роберт быстро разгорячил любимого, пуская в ход как язык, так и ловкие пальцы. Предавались нежности они в этот раз долго и по-особенному страстно. Роберт прерывался, лишь чтобы нашептать, как сильно любит своего сегодняшнего супруга, а Рассел со всем с улыбкой соглашался. Обоим пришлось хорошенько выдохнуться, прежде чем оставить друг друга в покое и перевести взгляд в небо, навсегда оставляя этот момент в памяти. Приведя в порядок дыхание, Роберт еле-еле с пошловатой улыбкой подал голос: — Давай теперь обсудим первый бытовой вопрос в нашей брачной жизни: кто убирает со стола? Рассел засмеялся, всё ещё пытаясь отдышаться. Прохладный ветер остужал разгорячённую кожу, и было приятно дышать свежим воздухом, а не духотой квартиры. — Я уберу, сладкий. Отдыхай. Сегодня я побуду твоим героем до самого конца. Только не обольщайся, я таким буду не всегда, я же лентяй. Он коротко поцеловал Роба в губы и, натянув джинсы, стал подниматься с качелей, чтобы всё убрать. — Любимый лентяй, — крикнул ему вдогонку Роб, решив ещё минутку полежать, продолжая глядеть вверх. Но долго себе валяться он позволить не смог, а поднялся, тоже натянул штаны и подошёл к складывающему тарелки Рассу, чтобы обнять того со спины. — Знаешь, я передумал, уберём вместе, — с довольной улыбкой произнёс он, шаря пальцами по оголённому животу. — Сильно устал? Спать хочешь или останемся тут ещё посмотреть на звёзды? — Устал, но останемся. Я взял ключи у домовладельца только на эту ночь. Когда ещё сможем так поваляться? Расс сложил всю посуду и развернулся в руках любимого, обнимая его за шею. — Кайф, как же мне нравится, каким ты становишься. Качалка приносит свои плоды, — Расс довольно провёл рукой по плечу и спустился на торс. — Каждую ночь лапаю и никак налапаться не могу. Тащусь от тебя всё больше и больше. Если станешь выше меня, вообще с ума сойду от восторга. Всегда нравились высокие, — Рассел снова прильнул к губам рыжего, прижимаясь к нему. — Хожу туда только для того, чтобы слышать от тебя нечто подобное, — тепло проговорил Роберт, уложив руки на плечи бойфренда, а после опустив одну из них к торчащему из соска колечку. — А я от тебя стал тащиться, как только увидел. Даже менять ничего не надо, и так прекрасен, — засмеялся он, отстраняясь, чтобы закончить начатое Рассом. — А расти я буду ещё года два, если повезёт, так что низким не останусь. Но и особо высоким быть как-то не хочется.  — Кажется, мы друг на друге одинаково двинулись, — усмехнулся Рассел. Сложив тарелки и убрав всё со стола так, чтобы оставалось только взять в руки и унести, Роб потащил Рассела обратно к кровати, укладываясь на спину. Погода была летней и ясной, звёзды чётко просматривались, как и луна, а среди свечей наблюдать за вечерним небом было вдвойне приятно. — Раз уж у нас только одна такая ночь, останемся тут подольше? Слишком красиво. — Можно притащить тёплые одеяла и спать тут, — предложил Расс, укладывая голову на плечо Роберта и откидывая волосы за спину. — Ночью прохладно, но дождя по прогнозу не ожидается. Так что, если укутаться и прижаться друг к другу, должно быть уютно. — Давай, — согласился рыжий, но вставать даже близко не порывался, лениво перебирая волосы Рассела, иногда шепча: «прелесть моя». Только спустя час любования ночным небом он почувствовал, что замерзает, и натянул футболку. А ещё спустя время всё же сдался и пошёл вниз за одеялами, попутно захватив с собой посуду. Пока Роберта не было, Рассел тоже натянул футболку, затушил свечи, чтобы ничего не случилось за ночь, выключил музыку и фонарики, оставив гореть только один. А потом ещё и обвешал тканью их ложе на будущую ночь, чтобы меньше дуло, и лёг обратно на «кровать», как раз когда вернулся Роберт с одеялами. — Позволишь мне поспать в футболке разок? — с улыбкой спросил рыжий, укрывая Расса не слишком плотным летним покрывалом и укладываясь рядом. — Конечно, огонёк. Не хочу, чтобы ты простыл. Я тоже оделся же. Будем потихоньку засыпать? Роберт поставил будильник, отложив телефон на край, и повернулся к Рассу, протягивая к нему руки. — Будем. Как красиво-то тут, никакая квартира не нужна, — он обвёл взглядом завешенную кровать. — Спасибо тебе за этот вечер, любовь моя. — Приятных снов, сладкий, — проговорил Расс, начиная засыпать и радуясь, что не зря он всё это придумал. Всё же вечер вышел даже круче, чем он предполагал.

***

С самого утра в приюте парни сходили на завтрак, занятия и каждый на свою терапию, а перед обедом у них было немного свободного времени. И в этот перерыв Альберт начал собирать свои немногочисленные вещи. — Через час за мной приедут, — тихо сказал он, посмотрев на сидящего на кровати Олега. — Ты как-то предлагал встретиться в Нью-Йорке. Мы можем встречаться и здесь, ведь я буду посещать здешнюю школу. Каждый день, вот так же, до обеда. Если хочешь. — Через две недели школа закончится, — напомнил Олег, откладывая книгу, которую до этого листал и находил ужасно скучной, но обещание Алексу хорошо учиться всё ещё жило. — Да и сам я надеюсь всё же отсюда поскорее свалить обратно в Манхэттен. — В Манхэттене живёшь? — удивился Альберт. — Круто, наверно. — Ага. А ты, кстати, в каком районе жить будешь? — Я в западную часть Бронкса теперь перееду. А раньше жил в Куинсе. Ради того, чтобы бабушке отдали меня, ей пришлось снять другую квартиру с лишней комнатой. Интересно посмотреть. — Там, наверно, поспокойнее будет. В Манхэттене вот очень шумно, постоянно что-то происходит. Но мы с Алексом живём довольно высоко, поэтому в квартире достаточно тихо. Могу в гости позвать, когда снова туда вернусь, — мечтательно предложил Олег. — У меня даже ключи от крыши есть, а вид оттуда просто потрясающий! Альберт улыбнулся и продолжил складывать вещи в рюкзак. — Я не против. Только бы у вас и правда получилось выиграть суд. Ещё не назначили дату? — Даты ещё не назначили, этот его адвокат сказал, что примерно в двадцатых числах. — Я вот рад, что всё это закончилось и меня перестали терзать адвокаты, а этот ублюдок надолго сел. Надеюсь, его там убьют. Педофилов в тюрьме по кругу пускают, насколько я слышал. Только вот я ему ни капли не сочувствую. Наверно, я мстительный… Ну и ладно, зато это приятное чувство, — Альберт закрыл рюкзак и сел на кровать. — Наконец, поиграю в свою игру и поем домашней еды. А ещё не буду бояться засыпать в своей комнате. Олег побледнел и осел на кровать, в очередной раз услышав про то, какая судьба в тюрьме ждёт людей, осужденных по подобной статье. Если по какой-то причине у них не получится выиграть суд, он будет готов вгрызться в шею этого самого адвоката и судьи из чувства мести, а после и начать организовывать самый настоящий побег, лишь бы увезти Алекса подальше от всего этого. Он ведь и без того уже долго сидел взаперти, не сделав ничего плохого. — А вот я буду бояться спать один, — мрачным голосом выговорил он, когда вернулся дар речи. — С тобой вместе спокойно было, но как представлю, если в панике проснусь в пустой комнате, то просто не буду знать, что делать. Альберт поправил рукава и сочувствующе поджал губы. — Даже не знаю. Ну попроси, чтобы тебе кого-то подселили, потому что в одиночестве неуютно, или вроде того. А двадцатые числа не за горами. Я почти столько же суда над отчимом ждал. Олег немного побаивался о таком просить. Да и вообще говорить с этими людьми о своих сопутствующих проблемах — тоже. Ведь они могли начать его «лечить», а всего, чего ему хотелось, — это вернуться с Алексом домой. Но про это он говорить не стал, а просто кивнул, соглашаясь со словами Альберта. — Не за горами. Но жду его и боюсь одновременно. Ну да ладно, в общем. Как-нибудь переживу. Альберт ещё немного посидел с Олегом, и его наконец позвала одна из воспитателей. Он забрал сумку и стал прощаться с уже бывшим соседом. — До завтра. Встретимся во дворе. Олег проводил нового друга до холла, с сожалением его отпуская, а после вернулся в комнату. Всё же нужно было порадоваться, что такой непростой период в жизни Альберта закончился. Сам Олег после пережитого на его месте чувствовал бы себя определённо ужасно. Остаток дня прошёл как обычно. Олег читал книги, сделал письменное задание по математике, пообщался с психотерапевтом, а после ужина сидел в чате мессенджера. Но с приближением отбоя становилось всё паршивее. Он с ужасом осознавал, что придётся засыпать, а после и просыпаться в одиночестве. И тут подрочить перед сном не особо помогало. Заснуть всё-таки получилось, но спустя два часа Олег всё равно проснулся в неком паническом состоянии, понимая, что спать он не хочет и не может. В принципе, так всегда было, он жил с этим всю жизнь, и только тогда, когда начал засыпать с Алексом, состояние тревожных засыпаний прекратилось и он от них отвык. А сейчас они вернулись, только усиленные. Олег долго ворочался, вставал и подходил к окну, вспоминая, как он раньше боролся с этим. По-хорошему, нужно было выйти на улицу и немного погулять. Так же он поступал, пока жил в России, встречаясь с Ритой и проводя по паре ночных часов вместе с ней, но сейчас он позволить себе такого не мог. Однако когда Олег взял в руки ножницы и стал в привычной манере крутить их в руках, он случайно надавил пальцем на лезвие слишком сильно и порезал его. Стало немного легче, но от осознания, что он снова причиняет себе вред, ножницы от себя нервно откинул на другую часть комнаты и стал судорожно натягивать на себя футболку и джинсы. Было всё равно, если его пропажу заметят, лишь бы снова не изрезать себя. Если работники центра заметят за ним такую особенность, то тогда его точно в руки Алекса не отдадут, что сделает ещё хуже. Тихо выбравшись в коридор, он быстро оказался на улице, а вскоре и за пределами забора, который ловко перелез. Хоть и его место обитания находилось на самой окраине Бронкса, рядом всё равно обнаружилась станция метро, которыми был опоясан весь Нью-Йорк. Тут же вспомнились слова Джу Ли о том, что для него метро являлось ненужным транспортом в то время, как большинству приходилось довольствоваться именно им из-за неимения альтернатив. Из любопытства Олег решил спуститься посмотреть, и оказалось, что метро работает круглосуточно, а в кармане как раз лежала одна купюра в пять долларов. — Ну что ж, прокатимся, — сам себе сказал он, оплатив билет. Первым делом его встретил весьма старый, серый и довольно грязный вагон, который принимал пассажиров. Но не на него Олег обратил внимание, а на огромную, размером с его подрастающего кота, крысу. Животное спокойно прохаживалось вдоль платформы навстречу какому-то нетрезвому мужчине, и, казалось, присутствие друг друга их совершенно не смущало. А вот самого Олега буквально перекосило от отвратности картины. Крыс он ненавидел и боялся. Ещё когда-то в родной стране, когда он увидел маленького крысёнка в горе мусора, у него навсегда закрепился страх к этим носителям лысых хвостов. Сев в вагон метро, парень стал морщиться от относительно неприятного запаха, но, проехав пару остановок, быстро привык к нему. Вагон метро пронёсся через весь Бронкс, Манхэттен и закончил свой путь аж в Бруклине. «Целая жизнь», — подумал про себя Олег, решая поехать обратно по тому же пути. Скоро должен был настать рассвет, а потому вернуться хотелось заранее, чтобы его пропажи никто не заметил. Приехал он на начальную станцию, когда на улице уже ощутимо посветлело, перелез через забор так же без проблем, а после вернулся в комнату, как ни в чём не бывало улёгшись спать. А в это время в центр прибыла машина, из которой вышли пара полицейских, ведя за собой завёрнутую в плед молодую девушку, которую только-только забрали из не совсем благополучной семьи. Встречающие её работники Олега не заметили, а вот внимание самой девушки довольно сильно привлёк парень, который отчего-то лазил по заборам в четыре утра. Олег доспал свои три часа перед подъёмом, пошёл завтракать, потом на занятия в школу, всё как обычно. На уроки привезли и Альберта, с которым парень поздоровался, уходя в свой «класс» из трёх человек, а уже после обеда на прогулке к нему и подошла эта самая миниатюрная девушка с короткими светлыми волосами. — Привет, — первой поздоровалась она, заставляя Олега отнять взгляд от смартфона, в котором он что-то читал, сидя на качелях. Олег осмотрел собеседницу, которую раньше тут не видел, и заострил внимание на лице, полностью избитом, в ярких свежих синяках. Руки она, как и Альберт, закрывала одеждой с длинными рукавами, но, даже взглянув на пальцы, можно было понять, что и там картина, должно быть, не лучше. Но тут с ним уже проводили беседу на тему того, как желательно обращаться с другими воспитанниками центра. Нужно всего-то вести себя так, будто никаких следов насилия и нет, ведь, по сути, каждый из них находится в подобной ситуации. — Привет, — постарался невозмутимо ответить он, делая вид, что он вовсе не рассматривает юную искалеченную девушку. — А ты всегда лазишь по ночам за забор или сегодня был единственный случай? — Не всегда. Это был первый раз. Ты кому-то рассказала? — спросил он, возвращая взгляд в экран телефона, создавая образ занятого. Но внутри что-то кольнуло от того, что его всё-таки заметили. — Нет, — девушка села на свободные качели рядом с Олегом, посмотрев на небо. — Меня привезли только этой ночью, первой тебя заметила. Думала, привиделось от шока и ты сейчас меня пошлёшь, — говорила она немного медленно, не так, как обычные люди. — Вот и не говори никому! Я тут вроде как не по своей воле сижу. Домой хочу, и меня никто не насиловал. Но переубедить этих людей ещё попробуй, — недовольно поделился Олег, скосив взгляд на собеседницу. — Как тебя зовут? — Сандра, приятно, а тебя? И ты ведь нездешний? Не из Америки? — Олег. Да, я приехал из России. — Ого! — удивилась она. — Ни слова про холод, водку и медведей, прошу! — оборвал её мысли Олег. — Да я и не собиралась, — задумчиво проговорила Сандра, поморщившись от очередного синяка, который доставлял неприятные ощущения, когда она сидела. — Так ты тут по вопросу насилия? — Тут все по вопросу насилия как бы. Но на отношения эти я пошёл чисто по своей воле, а вот некоторые работники этого центра думают иначе. — Отношения? Так, значит, ты по сексуальному насилию? — удивилась она. — Нет же! Никакого насилия не было, у нас вообще любовь с перспективой пожениться, — Олег поднял руку с кольцом, которое вроде бы должно было всё прояснить в его ситуации. — Вот оно как… А меня сюда привезли по вызову соседей среди ночи. Родители побили. Опять, — грустно призналась она в ответ, повернув лицо к собеседнику. — Ну это ты и так видишь. — За что они могли тебя так бить? — удивлённо спросил Олег, убирая телефон в карман и теперь полностью уделяя внимание новой собеседнице. — За плохую успеваемость в школе. Не могу ничего с собой поделать, — пожала плечами Сандра. — Вижу слово и не могу его нормально прочитать. Буквы словно в кашу перемешиваются. Да и в письме делаю кучу ошибок. Утром мне объяснили, что это у меня что-то вроде дислексии, но дома меня вовсю обвиняли исключительно в тупости, нежелании что-то понять и абсолютной неблагодарности. — Что, так серьёзно бывает? Я про родителей, не про… дислексию. Неужели они тебя настолько не любили, что могли позволить себе сделать с тобой такое? — начиная покачиваться на качелях, спросил Олег. — Может, и не любили. Хотя раньше я думала, что это проблема исключительно во мне, но теперь понимаю, что, скорее всего, их лишат прав, а я проведу время в приюте, — Сандра и сама бы начала качаться, но дискомфорт во всём теле из-за побоев не особо давал это сделать, поэтому она просто сидела, задумчиво наблюдая за Олегом. — А я вот не хочу в приют, — тихо признался Олег. — Хочу обратно домой и в мою школу, где можно учить испанский и где есть театральный клуб. — Учишь испанский? — оживилась Сандра. — Ага, ещё в России начал, но оказалось, что и в Америке этот язык очень популярен. — Конечно! В Нью-Йорке его знают около пятнадцати процентов населения. Я сама родилась в Нью-Мексико, где почти половина испаноговорящих. То есть свободно говорю на испанском и английском языках с рождения. Олег тоже заинтересовался, пытаясь перейти на испанский язык: — Не знаю, сколько времени я тут проведу, но потренируешь со мной его? А то я скоро и забывать начну. — С удовольствием! Сама безумно люблю говорить на испанском. Куда больше, чем на английском! Дальнейшее своё общение с новой подругой Олег вёл практически всегда на испанском. За исключением тех случаев, когда они общались в компании с остальными людьми. Ночами он не стал спать лучше, но теперь проводил их просто во дворе, а не в брожении по Нью-Йорку. Иной раз Сандра даже соглашалась составить ему компанию, занимая беседами, как когда-то это делала Рита. Во вторую свою вылазку за пределы приюта он встретил явно неадекватного бездомного, что не впечатлило, и потому теперь он решил сидеть в центре, а ночью бороться с самим собой более безопасными способами. Так прошло несколько ночей, а в пятницу он таки осторожно признался психотерапевту, что не хотел бы жить в комнате один, на что его согласились переселить в другую, где уже жили два парня. Правда, нелюдимые, но Олегу и от того было спокойнее, что хоть кто-то был рядом.

***

Новая неделя одиночества, новая книга и периодические недолгие свидания с друзьями. Алекс уже готов был волком выть от скуки. Но пятница подарила очередную возможность поговорить с Олегом. Набрав уже выученный номер, Алекс дождался ответа. Олег как раз занимался перетаскиванием своих вещей в новую комнату, но поняв, что звонит Алекс, спрятался в безлюдном конце коридора около окна, чтобы его никто не слышал. — Боги, как же я рад тебя слышать, ты не представляешь, — проговорил мужчина, оседая на пол. — Как ты там? Мне адвокат шепнул, что слушание пройдёт во вторник, двадцать третьего, в три часа. Тебе, наверно, ещё не сказали, но тоже скоро скажут. И, скорее всего, оно будет единственным. Так что всё решится очень скоро. Недолго терпеть осталось, мой хороший. — Двадцать третьего? Это уже совсем скоро, на следующей неделе! Наконец-то! — обрадовался Олег, мигом начиная улыбаться хорошей новости. — А я сегодня решил сдаться и пожаловаться, что спать в пустой комнате не могу. В понедельник мой сосед съехал, потом я начал ночами ходить гулять по городу, но, встретив какого-то странного бродягу, передумал. Проводил ночи во дворе на улице, но сегодня вот буду спать уже с двумя соседями. Ещё познакомился с девушкой, которая отлично знает испанский, и теперь тренирую его с ней, но… всё так же хочу к тебе. Какой же был кайф просто засыпать рядом, а я, наверно, и не ценил в должной мере. Ты ведь всё ещё меня любишь, Алекс? — Конечно, — со вздохом ответил мужчина. — Но твои ночные прогулки по городу в нынешней ситуации мне не нравятся! А если бы что-то случилось? Алекс помолчал, подавляя в себе желание отругать Олега за глупость. Когда же этот ребёнок начнёт ценить свою жизнь? Где его чувство самосохранения? Вопрос о найме психотерапевта для него вставал перед Алексом всё острее. Но ссориться он был сейчас не намерен, так что спокойно продолжил:  — Я рад, что тебе хотя бы не убийственно скучно. — Я бы не сказал, что мне не убийственно скучно, — серьёзно произнёс Олег. — Всё, что я делаю, — это притворяюсь, будто бы всё хорошо и это скоро прекратится, но… — он замолчал, понимая, что про ножницы Алексу говорить точно не надо, — уже не выдерживаю. Мне нужен только ты. Ты меня успокоишь и поможешь прийти в норму. — А завтра ты наверняка поедешь гулять с Робертом, да? — Роберт тоже немного помогает, но не так. По поводу завтра мне уже кажется, что я чёрного фрика задолбал, поэтому попросил забрать меня Фелис. Она отвезёт меня к Харли, а потом пойду гулять с Робом и ещё одноклассниками, — Олег уселся на подоконник, посмотрев на гуляющих на улице воспитанников, и уткнулся лбом в стекло, ощущая прохладу. — Мне кажется, я не видел улицу целую вечность. Даже в тюрьме заключённым положена прогулка, а мне — нет. Скоро начну, как Робинзон Крузо, разговаривать с предметами, — усмехнулся Алекс. — Мечтаю о двух вещах: увидеть тебя и просто выйти на улицу. Как хорошо, что скоро моя ссылка закончится.  — Тебя на улицу не выпускают, а меня вот она задолбала. Вернее, здешняя надоела. Небольшая площадка и прогулки по принуждению. Узнавал, разрешат ли нам с тобой ещё одну встречу, но нет, категоричный отказ. Хотя если суд будет так скоро, то ждать осталось недолго. Мы ведь выиграем? Тебя никуда не отправят? — Адвокат убеждает, что всё будет хорошо, но, Олеж, если что-то пойдёт не так, ты не должен впадать в панику. В любом случае, всё ещё можно будет исправить. Я не боюсь, и ты не должен. Хорошо? Алекс тихо вздохнул. Он действительно устал от месяца заключения, и терпение подходило к концу. Хотелось уже куда угодно, пусть даже в саму тюрьму, лишь бы не здесь. — Знаю. Всё это знаю и сам себе напоминаю об этом каждую минуту, — тихо ответил Олег. — Ни на какую панику не имею права. Я прекрасно понимаю, что тебе там куда хуже, чем мне. — И не вздумай себя увечить! Я этого точно не переживу. Блин… За тебя волнуюсь больше, чем за себя. — Да и не собирался я! Только не волнуйся, пожалуйста, — в очередной раз Олегу стало стыдно за своё детское поведение и относительное неумение себя контролировать. — Сил нет, как к тебе хочется. Ты же меня обнимешь снова, как только можно будет? — Не обниму, а вцеплюсь, обещаю тебе! Даже не когда разрешат, а когда просто появится возможность сделать это. Алекс, а я не сделал хуже тем, что тогда полез к тебе с поцелуем и обжиманиями? Алекс хохотнул и тихо ответил: — Нет, даже лучше. Мне так точно стало немного лучше. А что касается дела, то адвокат сказал, что такие твои действия только показали искренность чувств. Ведь ты, по сути, всё ещё ребёнок и если бы просто спокойно просидел весь разговор, было бы более подозрительно. Как-то так. Прости за «ребёнка». Знаю, ты не любишь, когда тебя им считают. — Мне вполне нравится быть ребёнком! Но только когда обо мне заботятся, а не указывают, что делать, — признался Олег. — Алекс, а ты точно больше не ревнуешь меня к Роберту? Просто он меня обнимал, чтобы успокоить, а я позволял, и теперь мне немного стыдно перед тобой. — Ты нашёл о чём волноваться, — усмехнулся мужчина. — Сейчас я более чем рад, что он у тебя вообще есть. Он хотя бы поддерживает и успокаивает тебя. Не нужно себя накручивать. Олег тяжело выдохнул, почувствовав облегчение, которого так не хватало в последнее время. — А вот насчёт указаний — ничего не могу обещать, — задумчиво протянул Алекс. — Придётся ещё немного потерпеть мои указания, пока не научишься держать себя в руках. — Я держу себя в руках! — возмутился парень, разволновавшись. — Всё же в полном порядке. Я не послал ни единого психолога, хотя очень часто хочется. Не сказал ни одного лишнего факта о себе, чтобы они точно не взялись «лечить» это у меня. Пережил часовую беседу на тему секса с одним мужиком! И даже объяснил здешней страшно недовольной леди, почему это Рассел меня вдруг белым кроликом зовёт, — недовольно высказался Олег, ведь, несмотря на его старания, Алекс его всё равно обругал. Но после он подумал, что сейчас готов даже это слушать, лишь бы от любимого. — Ну да ладно, если тебе так будет спокойнее, то готов делать всё, что скажешь. — Я просто очень о тебе волнуюсь, хороший мой. Не злись, — мягко проговорил Алекс. — И на данный момент ты действительно молодец. Только больше не сбегай никуда. Совсем немного ведь осталось. Четыре дня, и мы снова по крайней мере увидимся. Знакомый полицейский знаком показал закругляться, после чего Алекс обречённо вздохнул. — Мне пора. До вторника, любимый. — Умоляю, не волнуйся ни о чём, я не подведу тебя, обещаю! Только люби меня и дальше, прошу, — проговорил Олег напоследок, прежде чем трубку положили. Вставать и продолжать своё дело и дальше он не спешил, ещё какое-то время проведя на этом самом подоконнике. Вроде бы и получил хорошие новости, но всё равно после этих звонков всегда становилось паршиво, а Олег ничего не мог изменить. К вечеру он таки смог закончить с «грандиозным» переездом, окончательно заселившись в комнату к двум парням из одной семьи. Они были сводными братьями, но это в общем-то и всё, что Олег о них узнал. Так-то ребята абсолютно ни с кем не контактировали и держались исключительно друг друга. Разговорить к ночи их так и не получилось, к тому же парни в присутствии нового соседа совсем поутихли, обмениваясь только дежурными фразами. Но Олег решил, что раз ему уже ко вторнику удастся отсюда съехать, то, в принципе, не так уж и важно заводить новые знакомства. Под эти мысли он и уснул, наконец находясь в относительном спокойствии, что позволило не просыпаться каждый час, а проспать практически до подъёма. На выходных Фелиция забрала Олега и занялась его развлечением. В субботу она привезла его поиграть с Харли, а потом отвезла к Роберту, с которым он провёл весь день. Тем временем девушка съездила на работу и вернулась за Олегом к вечеру, чтобы отвезти его в учреждение. А вот в воскресенье сама решила его развлечь и провести с ним время. — Куда бы ты хотел съездить? — спросила она, подписав все бумаги и уже направляясь к своей белой машине Фиат. — Ну, может, есть пожелания какие? Я бы хотела с тобой немного пообщаться, угостить чем-нибудь, если ты не против? Олегу было приятно, что ему уделяют внимание, заботятся, тратят время, но в то же время он абсолютно не знал, чего хочет. Вернее, знал, но это сейчас было невозможным. — Конечно, я не против! — улыбнулся он, садясь в машину. — Домой хочу. Может, поедем туда? А еду можно заказать. Хочу чего-то острого. — К вам в квартиру? — удивилась Фелис. — Ну хорошо. Она направилась к высотке, где раньше жили парни. Вид на свой дом у Олега всегда вызывал определённые эмоции. Даже когда он гулял по Центральному парку с друзьями на выходных, он всё кидал грустные взгляды на здание, думая, что Алекса там нет, а от того становилось невероятно больно. Но сейчас появился шанс, что всё вернётся на круги своя уже к следующей неделе, что только повышало настроение. Взяв ключ у консьержа по доверенности, Фелис с Олегом поднялись на их этаж и зашли в квартиру. За месяц там ничего не поменялось, кроме небольшого слоя пыли, скопившегося на всех поверхностях. Олег так и вовсе ощутил какой-то несвойственный холод внутри помещения. Тут было необыкновенно пусто. Хуже, чем когда он впервые здесь оказался. — Все надеются, что суд пройдёт удачно и к концу недели вы снова заживёте, как раньше, — подала голос Фелис, оглядываясь по сторонам. — Я тоже надеюсь, что всё прекратится с этим судом, — тихо проговорил Олег, хоть и сам имел в этом некоторые сомнения, но о том думать не хотелось. Даже если что-то пойдёт не так, всё равно в конце концов его вынуждены будут выпустить. — Тут бы уборка не помешала, да? Я думала завтра вызвать клининговую службу. — Уборка была бы кстати, — Олег прошёл к кладовой на первом этаже, где хранились все тряпки и швабры, и руки как-то сами собой к ним потянулись. — Вот этим сам и займусь. Фелиция не стала спрашивать, действительно ли парень Так хочет провести свой выходной. Она только включала музыку и завязала на себе фартук. — Тогда я тебе помогу. А потом вкусно поедим. Время уборки Фелис разбавила забавными рассказами о них с Алексом, молодых, покоряющих Нью-Йорк. Это занятие, как и рассказы Фелис, помогли Олегу отвлечься и погрузиться в какой-то степени приятный досуг. Всё лучше, чем сидеть в реабилитационном центре и выслушивать мозгоправов. Там он чувствовал себя крайне лишним, ещё и остальные воспитанники со своими проблемами необыкновенно давили. — Немного напоминает момент, когда мы с Алексом украшали дом к Рождеству. Музыка только другая, а так очень ностальгично! — признался он, когда уборка подходила к концу и квартира стала немного уютнее. Почти как раньше. — Я рада, — улыбчиво ответила Фелис. — Ну что? Сейчас закончим и закажем поесть? Я вот что-то захотела куриных ножек в остром кляре. А потом можно закусить мороженым и получить гастрономический оргазм от холодненького и сладенького после горяченького и остренького. Как тебе такая идея? — Гастрономический оргазм? — засмеялся Олег, начиная складывать вещи для уборки на свои места. «Только такой мне пока и грозит», — подумал он. — Мне нравится. Обожаю мороженое! Тогда мне клубничное и двойную порцию ножек! — Отлично! — воскликнула Фелис и, сев на диван, достала телефон, чтобы сделать заказ. А спустя уже десять минут отложила. — А чем вы ещё тут с Алексом на выходных занимались? Ну, кроме секса, конечно, в этом я ему точно не замена. — Да чем и обычно занимаются люди дома на выходных. Фильмы смотрели, в игры играли, готовили что-то вместе, он уроки помогал мне делать. Но больше, конечно, я любил где-то гулять, — стал припоминать Олег, тоже размещаясь на любимом диване и вспоминая, как когда-то давно Алекс на нём тут лежал при совместном просмотре фильма. Тогда они даже не задумывались ни о каких отношениях, но сейчас это вспомнить было необыкновенно приятно. Олег смущённо улыбнулся, отводя взгляд и продолжая рассказ: — У меня даже есть список мест, в которые я должен сходить именно с Алексом, вот его активно и зазывал выбираться из дома на выходных. Но сейчас просто хочу дома посидеть. А когда всё закончится, хочу куда-то с ним поехать. — Поедете. Отпущу Алекса в незапланированный отпуск, не сомневайся, — сказала девушка, сняв фартук и откинув его на подлокотник дивана. — И не на десять дней, а на сколько захотите. После всего пережитого вам отдохнуть точно не помешает. Ну, а пока можно что-нибудь посмотреть, если хочешь. В игры играть я тоже умею, если что, так что можно и поиграться. Или, может, ты хочешь чего-то ещё? Предлагай, я умею почти Всё! — Почти Всё? — со смешком спросил Олег. — Тогда предлагаю играть в гонки! Можно ещё и в какую-то бродилку с элементами детектива, но больше всего я люблю соревноваться и обгонять, — с задором стал рассказывать он. — А можно всё и сразу! — О, гоночки! Я за! Фелис включила игровую приставку и подала геймпад Олегу. Оставшееся время они провели, поглощая куриные ножки с соусом и соревнуясь в быстроте. Фелиция даже несколько раз выиграла у Олега и каждый раз игриво показывала язык. Впервые со дня их знакомства взрослая девушка показалась Олегу не более чем подростком. Они так задорно поиграли, посмеиваясь над неудачами друг друга, что парень к окончанию дня остался необыкновенно довольным. А ближе к пяти засобирались обратно в центр помощи. Привезя Олега туда, Фелиция, стоя в холле здания, попрощалась: — До вторника, Олеж. Обнимемся на прощание? — она протянула руки, подзывая парня к себе. Парень ответил с удовольствием, так как сам ощущал необходимость в телесном контакте, а объятья это компенсировали. Олег протянул руки в ответ, обвивая ими Фелис, и довольно закрыл глаза на несколько секунд. — Было круто, серьёзно! Мне всё очень понравилось. Спасибо, — сказал он на прощание. — Ещё как-нибудь повеселимся все вместе, — ответила она и направилась к парковке.

***

Понедельник прошёл сплошь в разговорах с адвокатом: что можно говорить, что нет, как себя вести и тому подобное — всё обговаривалось с Алексом так, будто он и правда кого-то насиловал. Но зато этот день пролетел быстро. А ночью ему очень плохо спалось: он волновался, как никогда, ведь завтра должна была решиться не только его судьба, но и судьба Олега. Уснул он только под утро, но, к счастью, ему дали поспать немного дольше обычного, позволив пропустить завтрак. А с двенадцати снова началась работа с адвокатом. Рассел с утра вторника начал чувствовать себя неважно. Утром он сказал Робу о боли в животе, но, выпив обезболивающее, пошёл на работу. А к половине второго боль стала такой невыносимой, что Расс буквально не мог ходить. Вопреки всем его возражениям, коллеги вызвали неотложку. А медработники забрали парня в больницу на срочную операцию, поставив диагноз «острый аппендицит». О том, что произошло, узнала и Фелис, но понадеялась, что без показаний Расса всё обойдётся, хотя он и был одним из основных свидетелей. Уже будучи в здании суда, она встретилась с рыжим бойфрендом Расса и с адвокатами Алекса, с сожалением рассказав, что произошло с Расселом, из-за чего настроение Роберта резко упало. Он стал переживать как за сам суд, так и за самочувствие любимого. Впрочем, он решил, что сейчас особо унывать некогда. Позвонив в больницу, он узнал, что такого пациента к ним действительно доставили, но разглашать информацию о его самочувствии не имеют права, ведь это можно рассказать только семье. Роберту тут же захотелось разбить телефон о стену, но он просто сказал себе, что после суда лично поедет в больницу и начнёт выбивать себе возможность попасть в палату. Печально было осознавать, что настолько близкий человек являлся, по сути, никем. Но на носу был суд, поэтому сейчас нужно было морально себя готовить к другому. После приехал и Олег, выглядя крайне растерянно. Подростка усадили за стол рядом с психологами и прокурором, но пообщаться с другом не дали. Всех, кроме свидетелей и заключённого, пускали в зал суда заранее. Было там и несколько журналистов, работников и друзей Алекса и Олега. На другой стороне зала стоял стол с уже знакомой ручкой для наручников, ожидая Алекса с адвокатами. Судьи тоже ещё, естественно, не было, а вот присяжные уже занимали места на трибуне, готовясь выслушивать дело теперь уже самого известного фотографа Нью-Йорка. Олегу что-то продолжали рассказывать психологи, надеясь на адекватное поведение, и в который раз попросили «ничего не бояться и говорить только правду». Но Олег недоумевал таким просьбам. Неужели он до сих пор не смог убедить этих людей, что Алекса он именно любит? Половина работников хоть и держалась нейтральной позиции, другая половина была уверена, что подростку запудрили мозги и держат в страхе. И лишь единицы ему действительно верили и пытались поддержать. Мельком заметив тот самый стол с наручниками для Алекса, он почувствовал, что суд будет не из лёгких. А когда увидел, как завели и самого «заключённого», в очередной раз стало больно. Но в то же время видеть любимого было приятно. А особенно приятно было осознавать, что, возможно, после этого их могут отпустить вдвоём. Началось всё с того, как прокурор стал зачитывать обвинение. А после его выступления последовало выступление адвоката с совсем иными доводами. Он не забыл сделать акцент на необычной любви, которой не помешали ни расстояние, ни разница в возрасте, и на причастности этой пары к ЛГБТ-сообществу. Потом начали опрос «пострадавшего» и подсудимого, а после стали вызывать одного свидетеля за другим. Большинство рассказывали о том, как парни почти с самого начала волновались друг о друге, а после того, как решили начать отношения, и вовсе друг от друга далеко отходить не хотели. Конечно же, упоминали, какими счастливыми они были, будучи друг с другом. Однако были и те, кто рассказывал о частых ссорах. А Лилиан и вовсе не смогла под напором прокурора соврать и рассказала о той ссоре, когда Олег сбежал из дома, а Алекс устроил настоящий разгром в квартире и разбил битой телевизор, выплёскивая стресс. Всё время, пока рассказывала, она виновато поглядывала на Олега, но врать суду не решилась. Вызванная повторно Фелиция подтвердила тот случай, произошедший единственный раз. Сказала, что он просто был очень расстроен и рядом с ним тогда были она и Рассел, который по стечению обстоятельств сейчас лежал в больнице. Она уверила суд, что Алекс не опасен и никогда не причинял вред людям. Адвокат так же подчеркнул факт, что ранее на Александра не было ни одного иска не то что в причинении ущерба здоровью, но даже в словесных оскорблениях. Даже сам Олег со своими нулевыми познаниями в этой области понимал, что суд проходит хорошо. Большинство аргументов звучало исключительно в их с Алексом пользу, что не оставляло никаких сомнений, что его оправдают. Смущали только две вещи: то, что Рассел какого-то лежит в больнице, и то, что теперь весь Нью-Йорк знает о его предпочтениях в сексе. Была среди всего этого и парочка неприятных фактов, но он и думать не думал о переживаниях по этому поводу. Не посадят же Алекса в тюрьму только потому, что однажды он напился и разбил телевизор. Но с Лилиан после всего этого поговорить захотелось. Вся эпопея продолжалась почти три часа. А по окончании, когда вопросы и доводы были исчерпаны, присяжные отправились на получасовое совещание. За это время все могли погулять, перекусить и отдохнуть. Все, кроме Алекса, от которого не отходила судебная охрана. Он остался сидеть за столом, ожидая вынесения приговора. Когда присяжные вернулись и все расселись по местам, они вынесли решение, с которым согласился и судья. Но от этого решения у Алекса сердце упало в пятки. Зачитывали его необычайно долго, ведь состояло решение из трёх листов. Половины этих слов Олег вовсе не понимал, деловой английский с судебными терминами ему не особо поддавался, однако самый конец этой речи, а после и удар молотка уловил. Алекса не обвинили. Подчеркнули то, что он никого не насиловал, что их не кровное родство подтвердилось. Но оставался самый важный факт: поскольку мужчина состоял с подростком в сексуальных отношениях, его лишили права на его опеку, что означало нахождение несовершеннолетнего на территории чужой страны незаконным. В итоге постановили вернуть Олега в родную страну и передать его под опеку другому уполномоченному лицу, а по поводу Алекса потребовали уточняющих обстоятельств и показаний недостающих свидетелей, поэтому его оставили под стражей.