Panic! At The Disco — High Hopes
Мне всегда не хватало холодного разума и расчетливости. Я жил в плену эмоций и чувств, и это они контролировали меня. Когда утреннее похмелье немного сошло на «нет», а я продолжал сидеть за столом в кафе, ощущая Эдди так близко, насколько это вообще возможно в общественном месте и смотрел на исписанные листы — сердце колотилось в груди слишком быстро. Помню это как сейчас. Этот привкус горького кофе, потому что я не размешал до конца сахар. Рядом Эдди — и черт, как бы я хотел помнить в подробностях нашу ночь! Правое запястье ныло, потому что я писал на коленке, под неудобным углом. Но все же… Я никогда не был романтиком. Я понимал, что наша встреча — случайность. Один раз. Хорошего понемногу. Поэтому когда Эдди вдруг начал засматриваться на часы, я постарался не выдать своего разочарованного вздоха. — Ну, думаю, на сегодня мне пора, — он опять мило улыбнулся, а у меня в памяти всплыли наши ночные похождения. То, как он стонал подо мной. Неужели это правда был я? Неужели это правда делал я?.. Я помотал головой. Конечно, это всего лишь случайность. Мы оба были пьяными, решили попробовать… Я никогда не тешил себя иллюзиями, что кто-то в меня влюбится до потери сознания. Я тогда вообще даже не понимал, почему я понравился Эдди — я никогда не считал себя красивым. Слишком худой. Слишком высокий. Очкарик. Слишком острое лицо — острые скулы, острый нос. Слишком черные глаза. Слишком черные волосы. Всего — чересчур и слишком, но нет ни намека на красоту. Я и не жаловался — вопросы внешности никогда не стояли для меня на первом месте, но рядом с кукольным идеальным Эдди хотелось выглядеть немного лучше, чем я был на самом деле. Как будто бы специально в этот момент Эдди указал пальцем себе на нос, не сводя с меня глаз. — Что? — спросил я. — Чернила. Ты испачкался, — Эдди перегнулся через стол и шутливо сделал вид, что сейчас обслюнявит палец и вытрет мне чернила с носа. Я сразу же прикрыл лицо рукой. — Да брось ты, я шучу. Держи, — он протянул мне салфетку и снова откинулся на спинку дивана. Я неуверенно почесал голову. — Послушай, Эдди… — мне было непривычно называть его по имени — новое имя в моей жизни, и пусть это было лишь приключение… Я увековечу его в своем опыте, в своих песнях, в своих воспоминаниях. Мне не хватало этих чувств и эмоций, я так долго их искал… Теперь я не хотел их выпускать, хотя и понимал, что должен был, — то, что произошло ночью. Ты жалеешь об этом? — А ты? — вопросом на вопрос ответил Эдди. Мы сидели на веранде, апрельское солнце высвечивало его веснушки, которых будто с каждой минутой становилось все больше… Или это просто я все внимательнее и внимательнее на него смотрел? Я передернул плечами. — Нет. Это… К слову, это был мой первый раз. — Для первого раза неплохо, на троечку. Если захочешь прокачать свои навыки — звони, — и Эдди схватил со стола ручку, салфетку и написал на ней свой номер, — а сейчас мне пора. Уверен, твои записи, — он бросил взгляд на салфетку, которую я по-прежнему сжимал в пальцах, — ждет успех. — Ты в меня веришь? — с удивлением спросил я. Тогда я еще не знал, что это был совсем не последний наш разговор. Эдди мыкнул. — Я верю в себя.***
Я вернулся домой в воодушевленном состоянии и тут же бросился на постель. Так было непривычно, что эту ночь я провел не у себя дома… Я снова тут же вскочил, схватил гитару и не помню сколько провел времени, подбирая аккорды. Перед глазами — Эдди, пальцы — на струнах, гитара — во власти вдохновения, а я сам… Как давно мне этого не хватало! Да об этом можно написать целый альбом! Можно просто сойти с ума от потока вдохновения, которое я испытал! Наверное, в какой-то момент я подумал о том, что мне даже все равно — увидимся мы еще раз или нет — материала мне бы хватило еще на месяц вперед, я бы не выходил из дома и только писал, писал, писал, был бы настоящим творцом… Но из музыкального соития меня вывел звонок телефона. Стэн. — Да? — Алло? Рич? Ты, блин, куда вчера пропал? — Стэн громко зевал мне в трубку, на фоне гремела посуда, — кстати, ты че, не в универе? У тебя же сегодня кол-лок-ви-ум. Я удивился, как Стэн на утро после пьянки смог правильно произнести это слово, и улыбнулся. — Прости, вчера пришлось срочно уехать. Появились важные дела. — Что, подцепил кого-то? — Стэн снова так заразительно зевнул, что я даже отодвинул трубку от уха, — можно поздравить? Я вдруг поймал свой взгляд в отражении большого зеркала, стоящего прямо напротив постели. Оттянул воротник толстовки и увидел несколько следов от губ Эдди на своей шее. Нет, все-таки действительно не приснилось. — Стэн, это не твое дело, — мягко попытался сказать я, на что мой знакомый громко завыл в трубку. — Да лааааадно! И кто это же это, кто? Я ее знаю?! — Нет. Стэн, хватит. Все. Мне надо работать. — Опять пишешь свои песенки? — прижимая телефон к плечу ухом, я вышел на маленький балкон, залитый солнцем, и выглянул на улицу. Под окнами кипела жизнь — как всегда, у всех своя, и никому не было дела до парня на балконе третьего этажа, который этой ночью потерял девственность, но обрел такой мощнейший заряд вдохновения и мотивации… В то утро я как никогда остро почувствовал свое призвание — быть музыкантом. Я слышал еще голос Стэна в трубке, но перед глазами были полные залы фанатов, и я с гитарой, поющий о самом важном — об ощущении тепла другого человека, даже если это всего лишь один миг из твоей жизни… «Даже если это всего лишь миг, И он больше не повторится… Побудь немного героем из книг, Позволь себе в этом томиться…» — Все, Стэн, пока, я не могу говорить. — Рич, послушай, тут один парень спрашивал… — Пока, Стэн! Я отключился, бросил телефон, сел на пол и снова начал писать. Я давно так не творил. Максимум — мог выдать одну песню в месяц, но потом переслушивал записи, сделанные на диктофон, и просто блевал оттого, насколько все это все было фальшиво. Стэн был прав — как я мог писать о любви, интимности, чувственности, о чем-то таком, чего я вообще никогда сам не испытывал? Поэтому в моих песнях была фальшь. Но в тот момент я понял, что делал не так, и знал, куда и в каком направлении теперь двигаться. Я писал несколько часов подряд — отвлекался только на то, чтобы сходить в туалет и выпить немного пива, которое хранилось всегда на такой случай в холодильнике. По полу везде были разбросаны листы с текстами, пальцы уже болели от гитарных струн, а голова просто кружилась. Конечно, дело было не в мизерном количестве алкоголя — я поймал вдохновение, и надо было держать его всеми силами, пока оно меня не покинуло. Не помню, сколько я еще так просидел на полу, поджав под себя ноги, что, когда снова зазвонил телефон и мне пришлось подняться, в первые секунды я чуть было не потерял равновесие, потому что ноги я уже не чувствовал. На удивление, номер был незнакомый. Я ответил. — Ну что, как твои муки творчества? Эдди. Сердце перевернулось, я чуть было снова не осел на пол. Мне в какой-то момент уже снова почудилось, будто я все это выдумал или мне все это приснилось после водки, смешанной с колой. Я не надеялся, что он позвонит… Это сон. Какая-то ирреальная вселенная. Я откашлялся. — Привет. Да так, пишу… Кое-что тут. — Надеюсь, ты не забыл про наши планы на вечер? — спросил Эдди таким равнодушным тоном, будто мы были давними знакомыми, а не познакомились меньше 24 часов назад и вовсе не занимались безудержным сексом полночи. О воспоминании об этом член встал, и я обрадовался, что Эдди меня сейчас не видит. Я выдохнул. — Я… Я хотел поработать. — Вот как? — он хмыкнул, — сообщаю тебе, что ты приглашен на вечеринку в клубе «Плаза». Там будут выступать какие-то музыканты… Вдруг, еще вдохновение появится? Мне показалось, что Эдди над мной смеялся. Плевать. Я был влюблен… Во что? В кого? В это ощущение, пьянящее и отрезвляющее одновременно. Я посмотрел на свои пальцы, перепачканные черной гелевой ручкой и покачал головой. — Прости, Эдс. Правда, мне сейчас… Не до этого. — А я думал, ты не из тех парней, кто предпочитает секс на одну ночь. Ладно, извини. Жаль, что ошибся в тебе, — выпалил он грубым голосом и бросил трубку. Я откинул телефон, пожав плечами. Господи, я просто хочу писать музыку. Я просто хочу вспоминать события той ночи, и переживать их еще и еще раз, используя для этого слова и ноты… Я снова увлекся процессом, и когда в комнате уже стемнело, наконец-то встал, прошелся по квартире, что-то быстро поел, я даже не помню что, и застыл в нерешительности. Если встретиться с ним еще один раз — ничего ведь не будет, верно? Эта мысль кольнула меня тогда куда-то под ребра, и я в сомнении закусил губы. Это просто встреча в клубе. Мы же не будем… Ничего делать. Послушаем музыку, может быть… Поговорим. И я уеду домой к себе, а он к себе. Черт побери, я даже не знаю фамилии этого парня, я практически ничего о нем не знаю, почему я вообще провел целый день, вспоминая нашу с ним случайную ночь?! Но уже тогда я знал, точнее, догадывался, что эта ночь не была случайной. Эдди подарил мне то, что я так долго искал и хотел — эмоции, чувства, вдохновение. Он заставил меня снова творить, и именно в тот момент, когда мне это было так необходимо, ведь я уже много месяцев находился в творческом застое. Это как с наркотиками — стоит попробовать один раз — и не выберешься. Будет хотеться еще и еще. Так же и встречи с Эдди. Уже сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что если бы я смог остановиться раньше — ничего бы этого не было. Если бы я только нашел в себе силы ответить «нет», бросить его телефон в черный список (как он его вообще узнал?), стал дипломированным специалистом по истории английской литературы прошлых столетий, ничего бы… Ничего бы этого не произошло. Я бы, наверное, со временем забросил музыку, либо влюбился в кого-нибудь обычного, простого, написал бы пару дрянных песен, а потом устроился работать в школу учителем литературы, где на праздниках для учителей иногда играл бы песни «The Beatles» на гитаре. Моя жизнь могла бы пойти совсем по-другому сценарию, который, возможно, был уже кем-то для меня написан. Но я решил не слушать разум — я отключал его всегда, когда дело касалось чувств — и я нырнул туда, откуда надеялся выбраться в любой момент. Именно поэтому я в каком-то полубессознательном состоянии загуглил адрес клуба «Плаза», вызвал такси и поехал туда на встречу с Эдди. Как я думал — действительно нашу последнюю встречу. Но у жизни были другие планы на меня. Нет, не так. У Эдди были другие планы на меня. И мне пришлось подчиниться.