The Dying Of The Light

– Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую в земле, ощущаю в воздухе... Слабое мерцание экрана телевизора освещало комнату, в которой царил настоящий хаос. Старый облезлый диван, остатки обоев по стенам, повсюду стопки дисков, кассет и пластинок, три литра водки в древнем холодильнике, а сегодня туда ещё попал сыр, который принёс милый парень по имени Алекс Джеймс, живущий этажом ниже. Странное дело – вампир, который делает сыр, причём очень неплохо справляется! Но Деймон не был против, ведь еда не бывает лишней, собственно, как и друзья. Речь Галадриэль прервалась звонком телефона. Сравнительно новая «раскладушка» запела записанный на диктофон гитарный рифф в исполнении человека, которого Деймон завёл в контактах телефона как «Очки и полосатая футболка» года три назад в первый же день их знакомства. На экране высветилось: «Ал Капроне». – Да? – сказал Деймон уже сонным голосом. – Завтра будем разбираться с тем типом, пожалуйста, не проспи, – из трубки послышался голос главы Ночного Дозора Алекса Капраноса, которого маги между собой нередко называли просто Капроном. Здесь не было какого-либо метафорического смысла, просто это оказалось самым удобным сокращением его фамилии. – Хорошо, хорька опять брать? – Деймон, у него есть имя, забудь уже это дурацкое прозвище. И да, Бретт пойдёт с тобой. – Ладно, ладно, с хорьком, так с хорьком. Давай, Ал Капроне, до завтра, – он зевнул. В ответ маг только рассмеялся и пожелал Деймону спокойной ночи. Деймон не считал Бретта действительно похожим на хорька, просто была у него привычка подтрунивать надо всеми, с кем приходилось сближаться. «Очки и полосатая футболка» - его друг Грэм, который по счастливой случайности оказался обычным человеком и ничего не подозревал о «профессии» своего друга, когда приходил к Деймону домой и находил его там всего в крови, причём зачастую в чужой - часто выслушивал его шутки в свой адрес. Такая особенность характера заключалась, по мнению того самого Капрона, в недоверии к окружающим. Это было несвойственно светлым, но Алекс считал (а может, знал?), что так Деймон делал себя сильнее, защищал себя, и потому не возражал. Положив телефон на диван рядом с собой, Деймон практически сразу уснул под звуки начинающегося фильма, который он смотрел почти каждую неделю. Денег у него не было, кассет, как, впрочем, и всего остального, было мало, так что вечера после очередных заданий скрашивать приходилось относительно однообразно, хоть и на всех кассетах, что лежали в шкафу, записаны его самые любимые фильмы. У него была группа, но, конечно, из-за его способностей ему пришлось отказаться от карьеры музыканта, которая тогда ещё не успела толком начаться. Seymour словно и не было никогда на свете, но Деймон считал, что его друг Грэм мог очень многого добиться, ведь у него действительно был талант. Деймону нравилось приходить к нему домой и слушать, как он поёт и играет на гитаре, смотреть, как его очки сползают почти на самый кончик носа, а сам он так увлечён музыкой, что Деймон вынужден был признать: он никогда не видел никого прекраснее. Однако он не мог приходить каждый день, ведь это далеко не всегда было безопасно, да и надоедать своему другу светлому иному никак не хотелось. Проснулся Деймон не от утреннего солнечного света, уже успевшего наполнить комнату, а от звука удара чашки о тумбочку около дивана и от руки, которая трясла его сонное и напоминавшее свежий труп тело. – Албарн, сонная ты башка, вставай уже, – Деймон узнал всегда ровный голос напарника, которому сам придумал прозвище. – Кофе в постель? Учти, хорёк, ты не в моём вкусе, зоофилией не страдаю, – сонно пробормотал он, и Бретту даже показалось, будто этот подкол он приготовил с вечера. Он-то знал, откуда кличка: ещё лет десять назад он по пьяни назвал Деймона животным после его очередной шуточки, на что Деймон назвал его хорьком, и это прозвище ему почему-то так понравилось, что оно сразу вошло в обиход. Бретт был уверен, что Деймон уже и не помнил той ссоры, что он не смог бы её вспомнить даже на следующее утро, но почему-то хорька он помнил уже много лет. – Деймон, блин, нам выходить скоро. Хорошо, что я к тебе прийти додумался. Ведь как знал, что проспишь. – А откуда кофе? У меня ничего нет, ты чашку пёр через весь город? – Деймон посмотрел на напарника с деланным подозрением. – Буду считать это признанием в любви. Здесь ты и попался, хорёк. – Ты уже свою чашку не узнаёшь, придурок? Вставай, Деймон! Через две минуты, когда кофе всё же попал в организм Албарна, он встал и направился в ванную, где умылся холодной водой, после чего уже вновь обрёл способность нормально функционировать. Он вспомнил про дело, и его сразу посетила идея. – Думаю, его нужно просто взять, ну, схватить. А дальше решим, что делать, – сказал Деймон, и Бретту почему-то не показалось, что способность нормально функционировать у его напарника вообще была. – Ага, схватить. А он пока кота нашего на тот свет отправит. – А ты что предлагаешь? – Украсть, – планы Бретта зачастую звучали крайне лаконично. – Будем действовать по ситуации или всё-таки попытаемся придумать план? – Деймон ухмыльнулся, явно предвкушая очередное весёлое дело. – Если что, нам план и Капрон придумает, – Бретт знал, когда Деймон так ухмыляется, он становится опаснее любого плана. - Кстати, ты знаешь, кто этот кот? – Вроде, какой-то чувак, который с лёгкостью переметнётся, особенно если человеческий облик ему вернут Тёмные, поэтому нам нужно его перехватить. – Надеюсь, нам не придётся его возвращать, а то у меня не самое лучшее предчувствие. Вскоре напарники уже направлялись к Тёмному, который похитил превращённого в кота Светлого Иного.