Tell me your story

      — Эй! Просыпайся там! Раз мне не дали поспать, то и я тебе не дам!       Колетт разлепила глаза, обреченно смотря на крышу маленькой палатки, которую она делила с грёбаным Шейном, просто потому что мест больше нигде не было. Хорошо, что он просыпается как по будильнику — наверняка срабатывают профессиональные издержки — и сразу сваливает, видимо, не желая находиться в её обществе дольше положенного. Что ж, это ещё как взаимно. Девушка перевернулась, пытаясь вспомнить, кому принадлежит несносный голос, продолжающий горланить снаружи. Спустя несколько секунд напряжённого размышления на сонную голову она раздражённо закричала:       — Блин, Мерл, отвали! И с каких пор ты стихами заговорил? — Граймс вновь закрыла глаза, надеясь полежать хотя бы еще полчаса.       — Во мне иногда орет поэт! Цыпа, ты или вылезаешь, или я к тебе залезаю, будем спать вместе! — Мерл насмехался уже совсем рядом. Колетт с обречённым стоном приподняла голову и увидела на палатке мужской силуэт, подсвеченный утренними солнечными лучами, чей обладатель сидел на корточках и явно пытался добраться до застёжки.       — Нет-нет, не вздумай сюда заваливаться, я встаю! — испуганно протараторила девушка и услышала издевательский смех. К её облегчению, мужчина поднялся и, довольно насвистывая какую-то мелодию, постепенно удалился. — Чтоб этого Диксона, всю жизнь мне портит…       Продолжая ворчать и поливать Мерла словесной грязью, она нехотя натянула на себя чёрные джинсы, закрепив на ремне находящийся в ножнах клинок, и свободную серую майку. Зашнуровав ботинки, Колетт протяжно выдохнула и напоследок завязала высокий хвост, чтобы каштановые волосы не мешались. Стоило ей выйти, как солнце заслепило еще не до конца раскрывшиеся голубые глаза. В маленьком лагере уже вовсю кипела жизнь, точнее выживание. Дейл, милый старичок с панамкой на голове, стоя на крыше своего трейлера, осматривал окрестности через бинокль. Кэрол кипятила воду и старалась приготовить что-то более-менее съедобное и аппетитное из оставшихся запасов. Шейн и Лори о чем-то тихо разговаривали у палатки последней. Колетт начало воротить от их вида, и она поспешно перевела взгляд на Карла и Софию, которые с детьми Моралеса играли в считалочку. Остальные выжившие были раскиданы по территории лагеря, занимаясь своими делами.       — Только попробуй испортить эти бобы, они последние. Хотя у нас было бы больше, если бы ты не вздумала со всеми делиться, как сраная мать Тереза, — девушка услышала отвратительный голос Эда Пелетье, шипящий очередные гадости в сторону своей жены. Жалко. Тихая и примерная, но трудолюбивая Кэрол не заслужила такую свинью как он. Было непонятно, как она вообще вышла за него замуж.       — Прости, Эд, но не было смысла их скрывать, — промолвила женщина, опасливо смотря на своего мужа. — Мы же теперь одна группа…       — Заткнись, я тебе все сказал. Заканчивай уже, я жрать хочу! — бросил мужчина и побрел к своей палатке. Обругивая весь свет себе под нос, он не заметил приближающуюся Граймс и врезался в неё массивным плечом. — Смотри, куда прёшь, овца.       Колетт не успела даже возмутиться наглости, брошенной в её адрес. Она могла бы догнать Эда и потребовать извинений, но начинать день с ругани с выёбистым мужланом не входило в её планы. Как-нибудь попозже она обязательно доходчиво объяснит хамоватому Пелетье, что так с девушками не обращаются, а пока она показала его широкой потной спине средний палец и направилась к его жене.       — Доброе утро, Кэрол, — легко улыбнувшись, поздоровалась Колетт. Женщина растерянно подняла голову и смахнула с ресниц соленые капли.       — О, Колетт, доброе. Прости, что сразу нагружаю, но ты не могла бы прокипятить оставшуюся воду? — она указала на ведро, заполненное немного меньше, чем наполовину. — Мне нужно покончить с завтраком, наверняка все жутко голодные.       «Здесь только одна свинья вечно голодная!»       — Конечно, я с удовольствием, — она присела у костра, подвинув к себе воду. У трейлера тем временем собиралась небольшая группа. Колетт слышала, как младшая из сестер-блондинок эмоционально уговаривала старшую остаться в лагере, но та непреклонно качала головой. Азиат Гленн, заметив ее взгляд, приветливо помахал рукой, и она ответила ему тем же. Забавный был этот Гленн, из всех выживших он нравился ей больше всего. — Слушай, а что они задумали?       Кэрол обернулась, с досадой заметив, что Эд снова ни в чем не принимает участие, и начала объяснять:       — Они собираются на вылазку за припасами. Дейл сказал, что наши почти иссякли, вот они и решили сходить в город. Правда, я удивлена, что идет всего лишь один Диксон.       Колетт сверлила взглядом сгорбленную фигуру Мерла, бессовестно будившего ее уже какое утро подряд. Действительно странно, обычно они с Дэрилом всегда ходят вместе, отдаляясь от других. Прекрасно осведомлённая о скверном характере обоих, она предположила, что два дебила уже успели рассориться на пустом месте, и Дэрил наверняка свалил на охоту, ведь в лагере его не наблюдалось.       — А второй где? — решила подтвердить свои догадки девушка.       — Вроде ушел поохотиться, совсем недавно, — пожала плечами Пелетье. Она склонилась и критично понюхала содержимое маленького котелка. Пахло консервированным мясом, наполненным ароматизаторами, и бобами. Манящий запах проник в ноздри, на языке скопилась слюна, и Колетт поспешно её сглотнула. — Тоже голодна?       — Да, есть немного, — она аккуратно сняла дымящуюся кастрюлю и перелила её прозрачную жидкость в ведро с уже очищенной водой. С чистой совестью отряхнув руки, Граймс поднялась и потянулась к небу, разминая мышцы. — Что ж, пойду, догоню нашего Робина Гуда, хочу окончательно нагулять аппетит.       — Колетт! — в неё внезапно врезался племянник, чуть не сбив её с ног прямо в костер. Она испуганно покачнулась, но устояла на ногах. — Я не специально…       — Карл Граймс, что за беспредел ты опять устраиваешь? — девушка сложила руки на груди, с укором смотря на виновато поджавшего губы мальчика.       — У тебя не получается строить из себя строгую тётю! — он невинно улыбнулся, обхватив её за талию и прижав голову к животу. Колетт не могла злиться на него дольше минуты. Она светло улыбнулась, потрепав его по тёмной макушке. — Пошли в лес, хочу подарить маме цветы!       — О, это замечательная идея, но давай немного попозже, — мягко отказала она, и Карл по-детски нахмурился. — Только не смотри на меня так! — застонав, девушка присела на корточки и обхватила ладонями веснушчатое лицо. — Я сейчас иду на охоту.       — Возьми меня с собой, я же был в скаутском лагере! Я умею выслеживать животных и…       — Карл, ты выслеживал другого мальчика, который всю поляну истоптал так, что любой слон позавидует. Реальное чтение следов намного сложнее. Я научу тебя позже, когда мы будем уверены, что находимся в безопасности, — Граймс мягко улыбнулась. — Согласен со мной?       — Ладно, — нехотя протянул Карл, затем прищурил светло-голубые глаза. Ей показалось, что на неё смотри не ребёнок, а вполне всё понимающий взрослый. — Это всё предлог, чтобы погулять с Дэрилом, да?       — Что?! — слишком громко воскликнула она, прикрыв мелкому Граймсу рот. Кэрол его все же услышала и теперь косилась на девушку с удивлённой усмешкой, на автомате помешивая подобие мясного рагу. — Так, нет, маленький засранец, ты ошибаешься!..       — Вот теперь ты злишься, — пробубнил сквозь её руку мальчик и недовольно по ней шлёпнул. — И вообще, мама сказала, чтобы ты меня так не называла!       — Конечно, я злюсь, ты ведь говоришь неправду. А на нее всегда злятся. И я тебя так не называю, когда ты ведешь себя хорошо. Ладно, значит, хочешь в лес? А разрешения у матери спросил? — она добилась энергичного кивания. Возведя глаза к небу, она зажала между большим и указательным пальцами пухловатую щёку племянника и потрепала её. — Чёрт с тобой, пошли.       — Не делай так, ты же знаешь: я этого не люблю! — раздражённо отмахнулся он, потирая пострадавшее место под заливистый смех Граймс и снисходительную улыбку Пелетье.       — Поэтому и делаю! — она мгновенно умолкла, когда увидела, как к ним быстро направляется Шейн. — Пришла проблема, а ее не ждали.       — Ты куда это собралась, Колетт? — требовательно спросил Уолш, остановившись между ней и мальчиком. — Дружок, иди-ка к маме, ей нужна твоя помощь.       — Но мы собирались… — он вскинул умоляющий взгляд на Колетт, и та, хитро подмигнув, взяла его за руку. Карл почувствовал прилив храбрости и подобрался. — Мы идём в лес, чтобы нарвать цветов.       Шейн провёл рукой по своему лицу и присел на корточки перед ним. Он похлопал ладонью по узкому плечу с ободряющей улыбкой, от которой девушку начало тошнить. Грёбаный лицемер.       — Ты должен помогать своей маме, ты же мужчина да? — Карл активно закивал, и Колетт поняла, что это провал. Куда ей, родной тёте, тягаться с мужской солидарностью? Она покачала головой, отведя взгляд на лесную чащу. Её племянник любил Шейна, и это не поддавалось изменениям. Вернее, был один вариант, но она не настолько сука, чтобы поступить так с маленьким засранцем. — Иди, узнай, что ей нужно. Я пока поговорю с твоей тётей, а потом вы сходите на прогулку.       — Карл, не оставляй меня с ним, — обречённо пробормотала Граймс, но мальчик уже ускакал к палатке, в которой жил. Уолш вцепился в её локоть, отчего Колетт протестующе тряхнула рукой, желая высвободиться, вот только он глубоко плевал на её желание. Он повёл её за пределы лагеря подальше от Кэрол, тревожно смотрящей им вслед.       — Так куда собралась?       — Тебе уже всё сказали, не могу долго выносить твоего присутствия, — тут же оскалилась девушка. Шейн терпеливо выдохнул, продолжая держать её за руку. — Может, отпустишь меня? Или тебе мало одной сучки?       Он растерянно отошёл на пару шагов:       — Значит, ты в курсе. Откуда? — напряжённо выдохнул бывший полицейский, сверля девушку пытливым взглядом.       — Поверить не могу, что тебя волнует только это! — фыркнула она, всплеснув руками, и не пытаясь скрыть распирающее её разочарование. — Увидела в лесу твой голый зад и её тощие ляжки. То ещё было зрелище! Я ненавижу себя за это, но хорошо, что Рик никогда не узнает, каким уёбком может быть его друг, и какой шлюхой — его жена!       — Не смей так о ней говорить, — мужчина выставил перед ее носом указательный палец, который она с отвращением оттолкнула. — Чёрт, Колетт, Лори — твоя семья.       — Именно, моя семья! И семья Рика! А ты воспользовался его смертью и залез к ней в трусы. Даже не знаю, кого из вас я презираю больше!       Он оборвал ее слова одним властным движением. Колетт почувствовала, как древесная кора неприятно врезалась в спину, слегка оцарапав оголенные плечи, на которых крепко лежали большие грубые руки Уолша. Она опешила от такого обращения. Её рот непроизвольно приоткрылся буквой «О», а голубые глаза замерли где-то на переносице Шейна.       Он только сильнее сжимал хрупкие плечи, снова пытаясь вдолбить в ее голову свои мысли. Он отчаянно хотел, чтобы она поняла его, чтобы перестала считать отвратной свиньей. Невыносимо упрямая стерва, стоящая перед ним, сверлила его гневным взглядом, но дышала отрывисто и взволнованно. Шейн не хотел её пугать, но она, как всегда, не в состоянии следить за собственным языком, поэтому пришлось её встряхнуть.       — Я спас их, понятно? Её и Карла, твоего племянника, если ты не забыла. Я сам не знаю, как так вышло, она никогда меня не привлекала, — он провел рукой по волосам, всегда так делал, когда нервничал или злился. После внезапно взял её за подбородок. Девушка почувствовала приливающую к мозгу злость. — Слушай, я не хотел этого…       — Если бы не хотел, давно бы прекратил. Ты просто занял место моего брата, и я тебе этого никогда не прощу! — яростно прошептала она. — Помню, Рик пытался свести нас вместе. Как же прекрасно, что у него это не получилось!       — Не надо так, Колетт, давай хоть раз поговорим нормально.       Его рука перебралась на лицо. Граймс ощутила, как тепла его ладонь, и как неторопливо он гладил большим пальцем её щёку. Она не понимала, чего Уолш пытался добиться. Прощения, смирения, одобрения, ёбаного благословения? Каждая догадка была хуже предыдущей. Граймс запустила отросшие ногти в его руку и сильно вдавила. Даже если он почувствовал хоть какой-то отголосок той боли, что она испытывала, он не показал виду. Тогда она выпустила его руку и смачно по ней ударила, отчего та дёрнулась в сторону и безвольно повисла у грязно-коричневых брюк мужчины.       — Убери от меня свои культяпки, и пошёл ты на хер с этими «нормальными разговорами», — Колетт изобразила пальцами кавычки и подалась вперёд, едва не столкнувшись своим носом с носом Уолша. Она перешла на шипение, которому любая бы змея позавидовала. — Еби свою новую подружку, прячась в лесу. Захлебнись в жалких попытках оправдать себя. Хотя, — она скривила уголок губ. — Ты, наверное, даже не чувствуешь за это вину. Может, ты всегда хотел трахнуть жену лучшего друга? Может, это ещё один пунктик в твоём грёбаном списке жизненных целей? Не забудь поставить галочку, когда наиграешься в любовь, мерзкий ублюдок.       Девушка резко отстранилась, подавив порыв плюнуть ему в лицо, и выскользнула из ловушки между деревом и телом Шейна.       — Помнишь, что ты сказала мне на первом свидании?       Провокационный вопрос заставил её замереть. Она мельком взглянула на бывшего полицейского, но тот продолжал стоять к ней спиной, изучая кору, в которую она только что вжималась, пытаясь выиграть себе немного личного пространства. По правде говоря, Колетт не особо помнит. У неё тогда были плохие отношения с алкоголем. В тот вечер она перебрала с коктейлями, решила, что Уолш специально её напоил, чтобы затащить в постель. Она не особо этому противилась, ей хотелось расслабиться после утомительного рабочего дня, проведённого с детьми. Она не знает, что тогда сказала, но они так и не переспали, хотя Шейн привёз её к себе домой. Далее всё было совсем не романтично. Колетт обнималась с унитазом, а Шейн, заботливо придерживая её волосы, отвлекал как мог от неприятных ощущений, атакующих желудок. Он рассказывал о нелепых ситуациях на вызовах, которыми примерному Рику было стыдно делиться, а она вяло посмеивалась в перерывах между рвотными позывами. Его хриплый голос, полный несгибаемой уверенности, это, пожалуй, первое, что понравилось Колетт. Сейчас же она бы предпочла быть глухой, чем слышать его из любого уголка лагеря.       — «Спасибо, что приглядываешь за моим братом, Шейн. Я знаю, как он любит лезть на рожон, и знаю, что его задницу постоянно нужно прикрывать. Спасибо, что занимаешься этим. Ты — часть нашей семьи».       В её голове сформировалась пустота. Колетт, зажмурившись, сжала кулаки. Она ведь взорвётся в любую секунду, ударит его, расцарапает ему лицо, отобьёт яйца, чтобы в ближайшее время на Лори у него не вставало. Или уйдёт, как можно дальше, вымещать испытываемую злость на невинных деревьях с помощью гитлерюгенда*. Если повезёт, наткнётся на мёртвую мишень, заодно проверит: выдержит ли её желудок вид разлагающегося ходячего трупа на этот раз. Колетт ясно понимала, что они больше не были людьми, и не испытывала мук совести за то, что их предстоит крошить. По крайней мере, надеялась на это, пребывая в относительной безопасности.       — Ты не имеешь никакого права прикрываться моими словами, — Граймс выдавливала из себя эту фразу, наверное, целую минуту, прерываясь на вдохи, потому что воздух в лёгких кончался колоссально быстро в присутствии человека, которого — без шуток — хотелось убить в этот момент. Она медленно вернулась к Уолшу, физически ощущая, как наливаются кровью её глаза. Казалось, вот-вот в ней пробудятся способности Супермена, и она спалит Шейна ко всем херам, не оставив от него даже пепел. – Они были адресованы тому, кто не раз вытаскивал Рика из западни и был желанным гостем в доме моей семьи. Они никак не касаются слизняка, стоящего передо мной сейчас, ты понял? Хорошо поговорили, правда?       Его молчание выводило из себя. Хотя тому виной было просто его присутствие рядом. Колетт поражалась, как за один случайный взгляд кардинально изменились отношения между ними. Она перестала ему симпатизировать и уважать и начала неистово презирать. Граймс на секунду задумалась: было бы лучше, если бы она не увидела катающиеся в листве тела во время самовольной разведки? И тут же себе ответила, что не было. Она никогда не была сторонником лжи во благо, предпочитая бороться с нанесённой болью, чем не знать о её существовании и позволять кому-то вешать лапшу на уши. Колетт как последняя дура пыталась бы наладить напряжённые отношения с Лори, потому что этого всегда хотел Рик, и училась принимать Шейна как нового мужчину в их семье. А в то же время эти двое преспокойно бы трахались на лужайках, мороча голову ей и её бедному племяннику.       — Я бы сказала ему. Карлу. Чтобы он понял, что ты далеко не такой идеальный, каким он тебя мнит. Чтобы увидел твою гнилую суть, — Колетт сильно прикусила нижнюю губу, смотря в расширенные от смеси эмоций зрачки, в которых отражалось её бескровное, измождённое тяжёлым разговором лицо. Да, она бы жила с жестокой правдой, но не её Карл — единственный, о ком она теперь должна заботиться. — Но я люблю его и не могу так с ним поступить. Не могу допустить, чтобы он лишился одного из поводов радоваться, их и без того слишком мало.       — Как и я, — его ответ был неожиданным. Граймс полагала, что он от чувства стыда проглотил язык, но надломленный вибрирующий голос коснулся её ушей. Она вздрогнула от мурашек, молниеносно пробежавшихся по телу и оставивших след своего присутствия на руках. К сожалению или к счастью, Шейн был слишком занят рассматриванием её лица, чтобы обратить на это внимание. — Ты знаешь, что он мне дорог. И ты тоже.       — О нет, даже не смей это начинать! — девушка нервно рассмеялась, мотая головой как заведённая. — Градус бреда растёт здесь каждую чёртову миллисекунду, я в этом участвовать не собираюсь. Мне сполна хватило того, что ты уже наплёл.       Она начала отходить, беззвучно шевеля губами, матеря Уолша всеми известными ругательствами.       — Колетт, стой, — бывший полицейский поймал её запястье и настойчиво развернул к себе. Другой рукой он несколько раз взлохматил короткие тёмные волосы на своей голове. Решается что-то сказать, но не может, поэтому злится на себя. Колетт знает его достаточно долго, чтобы без слов понимать его намерения. Она послушно остановилась, глубоко вздохнув. Сейчас Шейн всё-таки озвучит свои мысли, она безразлично кивнёт и сможет спокойно уйти. Нужно лишь держать себя в руках, в этом нет ничего невыполнимого. Граймс уставилась на него в ожидании чуда. Её равнодушный взгляд скользил по чертам лица, огибая глаза, и она подмечала в нём некоторые расхождения в симметрии. Усмехалась про себя поверхностному анализу и даже расслаблялась, слушая редкое пение птиц, прыгающих на высоких соснах. — Это прекратится.       — Что именно? — вынужденно поинтересовалась она.       — Всё это, — Уолш неопределённо усмехнулся, выпустив её запястье из хватки. — Как только мы найдём безопасное место, как только я смогу убедиться, что вам ничего не угрожает, я это прекращу. Уеду, и ты никогда меня не увидишь.       — А до тех пор ты будешь зажиматься с женой моего брата по углам и всё больше привязывать к себе моего племянника? — Колетт криво улыбнулась. — Великолепный план, Шейн. Я-то думала: ты хорош в стратегии. Так вот, — она прижала ладонь к его крепкой груди, впиваясь в ткань полицейской рубашки ногтями и отодвигая мужчину от себя. — Делай, что хочешь, козёл, но мой тебе совет: если на нас нападут, не надейся, что я стану тебя прикрывать. Я с удовольствием, слышишь, с большим удовольствием посмотрю на то, как тебя растерзают мертвяки.       Граймс видела, что он сдерживался то ли от того, чтобы не начать новый громогласный спор, пригласив тем самым ходячих на большой пир, то ли от того, чтобы не заехать ей по лицу. Она знала, что Шейн способен на многое, в том числе и на это, и он даже был бы прав в каком-то смысле. Одному Богу ведомо, сколько мужчин хотели заткнуть Колетт ударом наотмашь.       — Значит, после всего, что было, ты желаешь мне смерти? — Уолш громко фыркнул, не веря её словам. — После того, как за хренов старый нож твой бывший муж не избил тебя, только потому что я успел приехать? После того, как я носился с тобой, потому что тебе было стыдно идти к брату? После того, как я нашёл тебя, схваченную в заложники, в то время как Рик спасал Лори и Карла? — он заглянул в её лихорадочно блестящие глаза, где не затухала ненависть. — Что же. Тогда почему бы тебе не сделать это самой, прямо сейчас?       Шейн резко схватил её за руку, лежащую на его груди, и опустил её к ножнам на джинсах. Заставил вытащить скаутский нож и обхватить его пальцами. Затем неторопливо направил к своему сердцу. Кончик лезвия поддел карман на рубашке, и плотно сжимающая короткую рукоять ладонь Колетт дрогнула, но не опустилась.       — Ты же хочешь этого, я вижу, — не успокаивался Уолш, продолжая стискивать её предплечье. — Так давай! Я предал твоего брата, предал тебя. Отомсти за это! Убей того, кто навещал Рика в больнице каждый день, пока его сестра ошивалась в лагере, уча детей вязать узлы!       — Ты не можешь меня в этом винить, — внезапно осипшим голосом произнесла Колетт. — Я должна была отработать сезон…       — Чёрта с два! Ты могла с кем-то поменяться, могла оставить своего слюнявого коллегу, который был готов на всё ради одного твоего взгляда! Но ты предпочла отвлекать себя работой вместо того, чтобы быть рядом с Риком! Ни ты, ни даже Лори, никто не держал его за руку, кроме меня! — это рычание сквозь стиснутые зубы, полное злых обвинений и потаённой боли, ранило сильнее, чем если бы Шейн кричал.       Сухо всхлипнув, девушка неосознанно замахнулась свободной рукой, и звон пощёчины отразился от деревьев.       — Это мой брат, мой близнец, — чётко разделяя каждое слово, прошипела Граймс. — Я провалилась в кому вместе с ним, только моё тело продолжало функционировать. Я бы предпочла лежать рядом и не приходить в себя, пока это не сделает он, но связь между нами на это неспособна. Так что мне приходилось работать с улыбкой, когда, на самом деле, хотелось лечь и реветь от осознания того, что Рик может не выкарабкаться. И это произошло. Плевать мне на рухнувший мир и ходячих мертвецов! Мой брат умер. Ты не знаешь, каково это: терять своего близнеца. Даже тебе я бы такого не пожелала. Так что не смей думать, что мне было всё равно.       Шмыгнув носом, она разжала пальцы. Клинок упал перед её подкосившимися ногами, и она в гневе оттолкнула от себя мрачного Шейна, держащегося за покрасневшую щёку.       — Какого хрена ты устроил?! А если бы у меня?..       — Случайно дёрнулась рука и вонзила нож в мою грудь? — с насмешливо-вопросительной интонацией закончил мужчина и, нагнувшись, взялся за кончик лезвия с едва читаемым вытравленным девизом на немецком языке. — Хороший удар. Может, так было бы лучше для нас.       — Пошёл ты! — Колетт выхватила гитлерюгенд и спрятала его в ножнах. Она услышала, как у палаток её нетерпеливо звал Карл. Его голос резко прервался, видимо, кто-то на него шикнул. — Никогда больше не говори о Рике, никогда.       Шейн, поджав губы, кивнул и, не сдержавшись, ударил кулаком по стволу сосны в дюйме от головы девушки. Она машинально уклонилась в сторону, тихо выругавшись. Пусть он просто уходит, пожалуйста. Об этом она мысленно молилась, копаясь носком ботинка в хрупкой листве и слушая смешанное тяжёлое дыхание обоих.       — Рад, что мы, по крайней мере, выяснили, что ты не собираешься меня убивать, — Уолш быстро отошёл, заметив среди деревьев фигуру младшего Граймса. Когда он, ничего не подозревая, подошёл в бодром настроении, Шейн мягко потрепал его по голове. — Следи за своей тётей. Какой бы сильной она ни казалась, ей нужна защита, понял? — мальчик с готовностью согласился. — Молодец, дружок. Не отходите далеко, иначе вас придётся искать.       — Мы же скауты, мы не можем заблудиться! — уверенно ответил Карл. Он повернулся к притихшей Колетт и, соединив большой палец с мизинцем, показал ей фирменное приветствие. — Правильно?       — Идеально, — она тускло растянула уголки губ. — Пошли, может, ещё нагоним Дэрила.       Девушка проводила опасливым взглядом широкую спину удаляющегося Шейна. Колетт отправила Карла на несколько шагов вперёд, а сама изнеможённо прижалась к дереву. Как же ей не хватало поучительных наставлений брата и его утешительного плеча. Как же ей не хватало Рика.