***
Кубо буквально светилась от радости. Её переполняли все положительные эмоции, которые могли существовать в этом мире. Тсукишима, идущая рядом, тоже выглядела умиротворенно, и даже тот факт, что сегодня умудрились отменить утреннюю тренировку (благодаря чему Узеджи и Чоу смогли поспать дольше, хотя они и чуть не опоздали на химию), нисколько не тревожил волейболистку. Однако кое-что немного сбивало с толку особу с белоснежными волосами. Первокурсница скосила взгляд на свою одноклассницу и прикусила щеку изнутри, раздумывая о чем-то своём. Да, один факт показался странным Узеджи. Вздохнув, она нервно провела рукой по собственным волосам и задумчиво произнесла, обращаясь по большей частью всё же к себе, а не к однокласснице: — Странно, что тренировку отменила Комацу-сан. Она ведь так радовалась, что Ёкояма-сан заинтересовалась наконец-то командой! — Да, это было… неожиданно, — слегка поразмыслив, Тсукишима медленно кивнула, обдумывая ситуацию, и Кубо, видя, что первокурсница тоже заинтересована этим вопросом, успокоилась. Вместе с Чоу мыслить и приходить к близким по правдивости выводам гораздо проще, чем в одиночку. «И всё же… это необычно. Комацу-сан почти никогда не перечила Ёкояме-сан. Слишком редко Ёкояма-сан проявляла инициативу…» Задумчиво нахмурившись, Кубо постаралась вспомнить, когда Аземи вообще пыталась брать всё в свои руки, и вспомнить ничего не смогла. Это не было чем-то удивительным. С самого начала Узеджи казалось, что третьекурсница была льдиной. Непреступной, холодной и мало заинтересованной в клубной деятельности девушкой, от взгляда которой у Кубо до сих пор бегут мурашки, а страх стискивает грудную клетку. И вот, совсем уж недавно, Ёкояма наконец-то проявила участие в команде, а Комацу внезапно отменяет сегодняшнюю утреннюю тренировку. Для чего? Узеджи не понимала. Вздохнув, первокурсница взглянула на задумчивую одноклассницу и невольно расправила плечи. Конечно, Кубо не понимала пока что намерений Сузу, но зато они с Чоу могли это узнать. Возможно, просто появились какие-то непредвиденные обстоятельства, и Комацу не могла поступить иначе? Это больше всего соответствовало характеру второкурсницы. Слабо улыбнувшись, Узеджи потянулась и смогла немного отпустить ситуацию. Нечего думать о том, информации к чему слишком уж мало. Для начала нужно откинуть всё, что было связано с ситуацией, а после взглянуть уже чистыми глазами, не затуманенными слишком странными теориями. Спрятав руки в карманы юбки, Кубо краем глаза заметила, как качнула головой Чоу, и слабо улыбнулась, несколько неуверенно и неловко. Кажется, Тсукишима пришла к тем же выводам, что и сама первокурсница. — Какой у нас следующий урок? — флегматично поинтересовалась Чоу, удерживая наушники на плечах, и взглянула на коридор, наполненный огромным количеством людей. — Японский, — выдохнула с явным облегчением девушка, позволяя себе окончательно расслабиться. Её до сих пор несколько потряхивало после химии, и Кубо действительно была рада, что больше сегодня никаких колбочек и формул она не увидит. Сейчас, стоило забыть о проблемах клуба, как навалились собственные страхи, и Узеджи уже пожалела, что они с Чоу закрыли тему. Отвлечься от учебы ещё на немного девушке бы не помешало. Тсукишима на это лишь пожала плечами, надевая всё наушники и отрываясь от реальности и шума. Кубо, следившая за тем, как нахмуренные брови подруги возвращаются на свои места, разглаживая между собой складку, лишь беззлобно фыркнула, не сумев подавить тихий смешок. Кажется, только музыка по-настоящему могла успокаивать Чоу и не позволять ей выплескивать основу своих насмешек и иронии на людей. Узеджи покачала головой, тоже доставая наушники, и прикрыла глаза, позволяя французскому языку окунуть её в совсем другую атмосферу. Мужской, несколько хрипловатый голос заставлял улыбаться даже против воли, и вскоре волейболистка смогла забыть даже о ненавистной химии и просто направляться в нужный для урока кабинет. Сам переход немного нервировал девушку, не желающую сменять кабинет, но поделать она всё равно ничего не могла. Не в её силах переубедить классного руководителя провести урок в другом месте, не «выкидывая» собственный класс из помещения. Ивасаки-сенсей и сам не особо любил перебегать из кабинета в кабинет. Кубо невольно улыбнулась, вспомнив, как мужчина скрестил руки на груди и наотрез отказался выходить из помещения, где есть всё оборудование для проведения химии. Внезапно Тсукишима рядом замерла, и Узеджи пришлось вынырнуть из собственных мыслей. Руки сами по себе потянулись к наушникам, снимая их, а девушка недоуменно вскинула обе брови. Одноклассница смотрела вперёд со странным выражением лица. Губы были плотно сжаты, глаза, не отрываясь, смотрели вперёд, а руки замерли на половине пути к наушникам, то ли желая их снять, то ли на самом деле намереваясь поправить выбившиеся пряди светлых волос. Узеджи недоуменно взглянула на Чоу, не осознавая, из-за чего та замерла, а затем внезапно услышала радостные крики своих одногодок и вскинула голову, смотря туда же, куда был устремлен взор одноклассницы. Толпа из счастливо улыбающихся девушек была первой, что умудрилось попасть во внимание Кубо, и та уже подумывала о том, чтобы просто развернуться и уйти. Такое скопище людей она не то чтобы боялась, но опасалась, как минимум. Ей было достаточно стресса в столовой по этому поводу, и более нигде терпеть дискомфорт по этому поводу девушка не хотела. Судя по выражению лица Чоу, губы которой скривились, она была согласна с Либеро. Первокурсницы переглянулись между собой, слабо улыбнулись друг другу и уже повернулись прочь, как внезапно лоб Кубо встретил препятствие на своем пути в виде крепкой мужской фигуры. — Ой, — тихо вырвалось с губ девушки, и она рефлекторно потерла пострадавший участок лица, зажмурившись. Боли на самом деле не было, но рука сама потянулась ко лбу. Узеджи нервно прикусила нижнюю губу, боясь взглянуть на того, с кем столкнулась. Почему-то стало невыносимо стыдно перед парнем, и щеки Узеджи украсил легкий румянец. Скрыться ему было негде, волосы были убраны в высокий хвост, и Кубо уже успела пожалеть о таком своем решении. Так хотя бы красные щеки удалось бы скрыть. — Ох, извини, — раздался несколько обескураженный, несколько грубоватый голос сверху, и Кубо опасливо шмыгнула за спину Чоу, стоящей рядом с несколько потерянным видом, — М… Голос стал потерянным, и Узеджи не удержалась. Осторожно выглянув из-за спины стоявшей истуканом подруги, девушка с испугом смотрела на высокого, поразительно высокого парня. Он смущенно и неловко переминался с ноги на ногу, явно не зная, как реагировать на побег первокурсницы, и Кубо ощутила легкий укол вины. Однако он быстро прошел и заменился страхом, когда незнакомец выпрямился, и в глаза бросились широкие плечи спортсмена и угрюмое лицо с грубоватыми чертами лица. Тёмные глаза и диковатая прическа из черных волос заставили окончательно исчезнуть за Чоу. Та наконец-то ожила, поджала губы и с неописуемыми оттенками недовольства взглянула на парня. Тот в долгу не остался, тоже нахмурился, скрещивая руки на груди, и угрюмо поинтересовался: — Что? — ответить Тсукишима не успела, хотя Кубо заметила, как начинали растягиваться губы одноклассницы в насмешливой ухмылке. Сзади раздался новый крик, полный восхищения, и незнакомец, вздрогнув, с интересом вытянул шею, рассматривая происходящее за спиной собеседниц. Кубо с удивлением смотрела на то, как выражение лица у парня меняется и становится смягченным и тоже отдающим легким оттенком восхищения. Узеджи поежилась, удрученно качая головой и боясь даже оборачиваться. Идея с побегом казалась всё более и более заманчивой. Вскоре парень расплылся в понимающей улыбке и кольнул Чоу насмешливым взглядом: — А говорила, что приходила не к Ойкаве-сану. «Теперь мне совсем не хочется идти в ту сторону, а ведь именно там нужный кабинет…» Отвечать, судя по нахмуренному выражению лица, Чоу не хотела, а даже если бы изъявила желание, то незнакомец ещё не скоро смог бы смыть все её насмешки. Кубо внутренне подобралась, готовясь в любом момент увести одноклассницу прочь. Не очень-то хотелось смотреть на грубую насмешливость в жёлтом взгляде девушки и испытывать парня на прочность. Пусть сам он сейчас и нарывался, мысленно добавила Узеджи, устало выдыхая, и с опаской посмотрела на свою спутницу. Тсукишима выглядела разозленной или раздраженной, Кубо ещё слабо разбиралась в оттенках эмоций у девушки по одним только губам и бровям. Но недовольство точно было на лицо — Чоу поджала губы в бледную тонкую полоску, глаза её сверкнули чем-то странным, опасным, а брови сошлись на переносице, едва ли не сливаясь в одну. Либеро невольно вздрогнула, стоило только бледным пальцам начать слабо стучать по коленке своей обладательницы. Ещё одна странная привычка Чоу, которая появлялась крайне редко и всегда оставалась незамеченной для самой девушки. Тсукишима слегка поддалась корпусом вперёд, буравя насмешливого парня перед собой недобрым взглядом, и внезапно расплылась в странноватой, мрачной улыбке. Кубо вздрогнула, когда с этим преображением одноклассницы, толпа сзади взревела ещё громче. Узеджи удрученно покачала головой, переводя дыхание, и с недовольством взглянула на столпотворение кричащих особ. «Где декан или замдекана, когда они так нужны?» — А ты сам что, тоже пришёл к Ойкаве-сану? Не правильно, знаешь ли, сваливать свои желания на других людей, — заметив, как резко вздохнул собеседник Чоу, Либеро ухватилась за рукав одноклассницы, готовая в любом момент её отдернуть. И в прямом, и в переносном смысле. Ей не нравилось, какой оборот набирает эта беседа, хотелось быстрее исчезнуть из этого коридора и оказаться на уроке родного языка. Там всяко спокойнее и безопаснее. Впрочем, Тсукишима подумала о том же. Её желтые глаза равнодушно прошлись по покрасневшему от гнева Киндаичи, скользнули на слегка трясущуюся от страха Кубо, и девушка рвано выдохнула, скидывая насмешку с себя так же стремительно, как и ранее надев её на свое лицо. Чувство вины оставило лёгкий укол, но первокурсница быстро отвергла любое его воздействие, фыркая. Киндаичи сам был виноват. Она тут не причем. В конце концов, они могли просто разойтись в разные стороны и вполне мирно, но парень решил иначе. Вот пусть теперь и пыхтит от раздражения. Слегка склонив голову к Узеджи, девушка почти беззвучно шепнула той: — Идём. И, следуя собственным словам, направилась прочь. Кубо, немного помедлив, взглянула на прямую спину одноклассницы, перевела взгляд на раздраженного собеседника и, слабо тому улыбнувшись, хотя внутренне и сжавшись от ужаса, пробормотала: — Извини, — больше ничего выдавить она не смогла, страх сдавил горло, и девушка резко двинулась с места, краснея всё сильнее. Общение с незнакомцами давалось непросто, и Кубо прекрасно это знала, но пройти мимо и не извиниться за подругу не могла. В конце концов, Чоу сейчас опять нервно кусала губы и, хоть и была уверена, что поступила правильно, ощущала эту глухую, замурованную в глубине души вину. Узеджи слабо улыбнулась, нагнав девушку, и на её вопросительный взгляд качнула головой, сразу подмечая, как плечи волейболистки немного опустились, расслабляясь. «Это стоило того чувства страха. Но больше говорить с этим парнем я не стану!» Вспомнив весь облик незнакомца, Кубо вздрогнула от ужаса и зажмурилась, интенсивно махая головой. Действительно, больше она бы не хотела пересекаться с этим высоким и мрачноватым парнем. Себе дороже вот так стоять между двумя высокими людьми, одна из которых часто не может сдерживать колкости. Так недолго и заикой остаться, прикрыла глаза Кубо, вновь дернувшись от последних ощущений после встречи с незнакомцем.***
Тренировка, на удивление, протекала настолько спокойно и гармонично, что вполне можно было заподозрить чей-то злой умысел. При этом в этом плане главного антигероя первым пунктом стояло ослабление женской команды и её бдительности. Однако пункт ещё полностью не вступил в силу, и Кубо могла с невзрачной улыбкой наблюдать за тем, как медленно, словно спешить было совершенно некуда, стекались волейболистки к началу тренировки. Ватанабэ и Комацу шли, весело переругиваясь между собой, и совершенно не обращали внимания на шипящую что-то сзади от раздражения Тоши. Курода, Кубо немного поморщилась, как всегда была не в духе, и Нагата, которая обычно и сопровождала Аса к началу тренировки, была вынуждена терпеть все замечания и фырканья своей спутницы. Тсукишима, стоящая около входа в раздевалку и выглядящая как минимум удивленной, даже не обратила внимания на рычание Тоши, стоило той только увидеть высокую первокурсницу. Узеджи недоуменно вскинула брови, не понимая, что такое случилось у Чоу, если она смогла пропустить мимо ушей любую шпильку от Куроды. Даже если та была бы не в адрес Центральной Блокирующей, привычная Тсукишима обязательно бы растянула губы в насмешке и, слегка прищурившись, выдала бы очередную колкость. И совесть бы её не грызла. Почему-то на Тоши чувство вины у девушки стопорилось, недоуменно вглядывалось в «жертву» и пренебрежительно махало руками. Кубо предполагала, что это из-за внутренней, да и внешней тоже, неприязни самой Чоу к их Асу. Причем непринятие Куроды выходило за все рамки, и Тсукишима могла натворить в её сторону многое без каких-либо мук совести. Тоши, недавно отпустив комментарий в сторону стоящей без дела волейболистки, подобралась, готовясь к очередной перепалке с первокурсницей, но не получила своего и теперь просто ошарашено моргала, застыв на месте. К счастью, долго находиться там Асу не позволила Юка. Мягко подхватив недоумевающую третьекурсницу, Нагата с беспокойством взглянула на задумчивую Чоу и ненавязчиво потянула свою спутницу в раздевалку. Курода, переживая самое глобальное потрясение дня, послушно засеменила следом за приятельницей, перед этим кинув удивленный взгляд на первокурсницу. Сама Тсукишима на шок или беспокойство внимания не обратила, лишь кивнула в знак приветствия Юке, привычно игнорируя Тоши, а может, и правда её не замечая, и вновь выпала из реальности. Кубо нервно прикусила щеку изнутри, взглянула на одноклассницу и удрученно качнула головой, не понимая, что произошло за небольшое время, что они провели в спортзале. Чоу стала такой рассеянной лишь, когда открыла собственную сумку со сменной одеждой. Её желтые глаза тогда расширились, а губы приоткрылись, и впервые Кубо увидела «о» в исполнении этой высокой волейболистки. Ранее своё недоумение или удивление Тсукишима выражала лишь маленькими жестами, вроде поднятой вверх брови или дернувшихся плеч. Так или иначе, а сейчас, по мнению Кубо, подруга вела себя странно. И это если мягко выражаться. Желание выяснить, в чем же дело, понемногу одолевало настороженность трусихи, какой обладала Узеджи, и вскоре первокурсница решилась. Медленно приблизившись к светловолосой особе, Либеро нервно дернулась, шевельнула пальцами на сцепленных в замок руках и тихо поинтересовалась, стараясь сделать так, чтобы их диалог не был замечен взвинченной Тоши. Не хватало ещё, чтобы раздраженная третьекурсница влезла в разговор, а ведь она могла. — Тсукишима-сан, у тебя что-то случилось? Чоу вынырнула из собственных мыслей, растерянно глядя на обеспокоенную одноклассницу. Она моргнула, взгляд её прояснился, а на губах застыла немного потерянная, но уже получившая оттенки усмешки улыбка. Узеджи облегченно выдохнула, стоило ей увидеть, как рука собеседница привычно потянулась к очкам, поправила их в своей излюбленной манере, а затем послышалось фырканье. Словно вопрос Кубо не имел веса, но сама девушка прекрасно понимала, что так Тсукишима просто пытается прогнать собственные эмоции. Мешать Узеджи не стала, лишь терпеливо дожидалась ответа на свой вопрос, и вскоре высокая волейболистка, успокоив нервы и мысли, медленно, словно перекатывая каждое слово на языке и проверяя его на здравомыслие, произнесла: — Я перепутала олимпийки с братом. Кубо моргнула, пытаясь осознать, что сказала одноклассница, а потом не смогла держаться и слабо улыбнулась. Было действительно забавно, что такая саркастичная и ироничная особа, как Тсукишима, сильно переживала из-за простой и самой легкой растерянности. Перепутать олимпийки для самой Узеджи не было чем-то ужасным, как и не было невозможным. В конце концов, она могла в панике схватить мамину одежду, а иногда бывало, что и Харуми доставалось, и найти собственную кофту девочка не могла. Либеро тогда долго и упорно извинялась перед младшей сестрой и не понимала, как умудрилась забрать маленькие вещи вместо своих. Впрочем, семья Кубо уже привыкла к подобной растерянности старшей дочери, и все члены реагировали спокойно. Даже кот. Вздохнув, Узеджи перевела взгляд на вход в спортзал и с удивлением обнаружила последних членов клуба. Самый странным было то, что обе особы шли бок обок. Абэ, что-то рассказывая невозмутимой Аземи с насмешливой улыбкой, медленно качала головой из стороны в сторону, словно исполняя какой-то танец. Голос её, мелодичный и правильно поставленный, хотя и с легкой хрипотцой, всё ещё не был слышен. Возможно, из-за шума в раздевалке, однако Кубо казалось, что сама она прекрасно понимала весь смысл. Выдавали Умеко её же жесты, и Узеджи с любопытством следила за грациозно поднимающейся рукой, плавно поведенными плечами и в несколько косящем в сторону собеседницы взгляде. Кубо вновь почувствовала, как невольно тело стало расслабляться, а ощущения загнанного в угол кролика вернулись к особе. Глаза удалось с трудом прикрыть, чтобы скинуть оцепенение, и Узеджи с содроганием представила, что бы было с ней, если бы она находилась на месте третьекурсницы. Впрочем, сама Ёкояма на «танцы» Абэ не обращала ровно никакого внимания. Её выражение лица оставалось всё таким же безразличным в то время, как глаза Умеко сверкали всё ярче. «Азарт хищника…» Мысленно окрестила такое поведение Кубо ещё в средней школе, и сейчас она впервые за всё время была спокойна. Почему-то теперь любые действия Абэ её не трогали и не волновали, и девушка предположила, что на неё так подействовала реакция Аземи. Как успевала заметить Узеджи, если Комацу или Ёкояма оставалась спокойной, то члены клуба волновались мало. Было ли это осознанным решением или же подсознательно проявлялась уверенность в двух лидерах команды, но эффективность была поразительной. Даже такая нервная первокурсница, как Кубо, попадала под влияние их аур, и дышать становилось легче. Рядом удрученно выдохнула Чоу, и Узеджи мысленно сделала пометку, что для одноклассницы все вещи брата неприкосновенны. Впрочем, это не помешало Тсукишиме достать черную, как крыло ворона, олимпийку и надеть поверх бирюзового оттенка футболки. Кубо покачала головой, но ничего не сказала. Зачем паковаться перед пробежкой, девушка так и не поняла, однако привычку Чоу менять не собиралась. — Комацу, — внезапно раздался совсем рядом спокойный и несколько прохладный голос Аземи, и Кубо испуганно подскочила, не ожидая, что третьекурсница уже подошла к раздевалке. — Да, Ёкояма-семпай? — несколько удивленно отозвалась Сузу, после чего в два прыжка оказалась около задумчивой волейболистки и наклонила голову набок, показывая, что готова слушать. Аземи ничего не сказала, лишь кивнула в сторону, прося отойти от посторонних ушей, и обе девушки скрылись в самом дальнем углу раздевалки. Остальные члены клуба среагировали по-разному. Курода раздраженно фыркнула, явно недовольная тем, что её не соизволили пустить на это странное совещание. Нагата рядом с Асом недоуменно пожала плечами, переглядываясь с Ватанабэ. Тсукишима недоверчиво прищурилась в сторону, куда ушли волейболистки, а затем вопросительно взглянула на Кубо, предлагая ей выдвинуть теорию. Узеджи думать не хотелось. Она лишь качнула головой, отвергая предложение одноклассницы, и уставилась на собственную сумку. Конечно же, любопытство пробудилось, и девушка желала узнать всё одной из первых, но сейчас голова была забита только предстоящей тренировкой и собственными слабостями. Чоу настаивать не стала, лишь коснулась кончиками пальцев черной олимпийки на себе, что-то пробормотала себе под нос и прикрыла глаза. Одна лишь Абэ, казалось, была спокойна и уже знала, о чем шел разговор двух лидеров (негласных, добавила про себя Кубо) команды. Она довольно ухмылялась, что-то пела совсем тихо и медленно, неспешно переодевалась. Её совершенно не волновали ни напряжение остальных, ни удивленное и немного возмущенное восклицание Комацу. Лишь глаза её, светло-карие, сверкали в полутьме, поражая своими змеиными зрачками. Солнечные очки лежали на скамейке, около второкурсницы, и терпеливо ожидали, когда девушка вновь вернёт их на законное место. — И что такого важного нужно говорить наедине? — продолжала ворчать Курода, прожигая ни в чем неповинную стену. Рядом с Кубо раздраженно фыркнула Тсукишима, наконец-то возвращая себе привычное поведение, но Узеджи всё ещё видела, как иногда взгляд желтых глаз становился рассеянным, а руки тянулись к черной олимпийке, то ли ища поддержку, то ли наоборот — старались снять с девушки этот предмет гардероба. Либеро так и не определилась, но прекрасно понимала, что делала это одноклассница бессознательно. Чоу скрестила руки на груди, нахмурившись, в Ватанабэ с Нагатой попросту предпочли проигнорировать любое недовольство со стороны Аса. Не впервые же она ворчала и что-то требовала, решила про себя Узеджи (впрочем, без особой уверенности в правоте действий старшекурсниц), побесится и перестанет. Благоразумие взяло вверх над желанием присоединиться к Тсукишиме в закатывании глаз. Или это был страх? Кубо не знала, да и не особо думала об этом, если честно. Сейчас её глаза наткнулись на двух девушек, идущих обратно после приватного разговора, и их задумчивый вид первокурснице определенно не нравился. Комацу и Ёкояма шли нога в ногу, идентично хмурые и раздосадованные. Или раздраженные? Кубо ещё не поняла точно, но была уверена лишь в одном — настроение девушек после разговора определенно не подскакивало в положительную сторону. Скорее, испортилось ещё больше. А ведь временами казалось, что ещё более хмурой и неприветливой Аземи выглядеть не сможет. Теперь Узеджи могла лишь неловко улыбаться да качать головой. Может, определенно может. Бледная кожа отчетливо выделяла черные брови, почти окончательно соединившиеся друг с другом. Губы оказались не поджаты, нет, хотя и напоминали простые белеющие полосы. Верхняя губа оказалась немного вздернута, словно Аземи собиралась оскалиться на кого-то. Синие глаза потемнели настолько, что в первое мгновение показались черными. Напряженные плечи, слишком сильно выпрямлена спина и рваные, будто скованные чем-то движения. Ёкояма выглядела даже хуже, чем при своем приходе. Комацу не сильно отличалась от третьекурсницы. Разве что её мягкие черты лица мешали приводить в ужас всех и вся, но Узеджи всё равно мелко задрожала, невольно прячась за Тсукишиму. Сузу раньше не отличалась такими красными щеками и блестящими от возмущения глазами, и Кубо, видевшая, как сжимались кулаки у девушки, прикинула, как быстро сможет спрятаться, если злость и обида, исходящая от обеих волейболисток, обрушатся на остальных членов команды. «Комацу-сан и Ёкояма-сан напоминают врачей, чьи пациенты не смогли выжить по вине кого-то постороннего…» Собственное сравнение заставило Кубо вздрогнуть и слегка ущипнуть себя. Не хотелось представлять клуб мертвым пациентом, чью реанимацию провести всё же не удалось. Однако и посторонним, виновным в «смерти пациента», быть хотелось ещё меньше. Атмосфера нагнетала, и нервы первокурсницы позорно сдавали, страх понемногу брал вверх, а грудную клетку сдавливало всякий раз, стоило только посмотреть на остальных волейболисток. Нагата вся подобралась, из её взгляда исчезла несколько рассеянная нежность, и девушка стала походить на истинного бойца. Ватанабэ нарочито лениво закинула руки за голову, надувая ярко-алый (какая ирония, подумалось немного дезориентированной Кубо, недавно представляющей пациента) пузырь из жевательной резинки. Её ясные голубые глаза молчаливо следили за приближающимися девушками, а самой Нобуко в руке не хватало лишь ножа, которым она бы интригующе поигрывала. Курода тоже присмирела, не пытаясь с воинственно выпяченной грудью рычать на Комацу или Аземи. Ас словно затаилась, ожидая чего-то, хорошо знакомого всем старшеклассницам ранее. Вздохнув, Узеджи осторожно взглянула на Тсукишиму, пытаясь угадать, какие мысли сейчас роются в светлой голове, однако девушка поджала губы, прикрыла глаза, и все возможные двери оказались перед Либеро закрыты наглухо. Девушка слегка наклонила голову набок, недоуменно моргнув, а после бросила собственные попытки что-либо распознать в жестах и выражении лица одноклассницы. Сейчас Кубо была не в состоянии правильно оценивать то или иное движение и приходить к правильному выводу. В конце концов, её потрясение тоже было немаленьким. — Ёкояма-семпай, а почему такие похоронные лица? Атмосфера напряженного ожидания разбилась вдребезги. Кубо готова поклясться, что слышала, как разлетаются кусочки, точно кто-то разбил вазу. Слышала девушка и легкие звенящие звуки, словно стекло падало на пол. Однако больше всего её занимало не творящееся в собственной фантазии разрушение, а второкурсница, которая и произнесла эти слова. Протянула насмешливо, растягивая гласные, нагло улыбаясь, и вообще казалась совершенно не заинтересованной в том, чтобы накалять атмосферу. Её хитрые змеиные глаза чуть сощурились, и Кубо была готова к тому, чтобы Абэ провела языком (обязательно раздвоенным) по губам. Но делать этого Умеко не стала. Лишь безмятежно улыбнулась, слегка прогнулась в спине, окончательно надевая футболку, и плавно повернула голову к Аземи и Сузу. Девушка была целиком расслаблена и выглядела так, словно так и должно быть. Кубо в который раз подумала о том, что Абэ всё известно. Почему-то такая уверенность только крепла, стоило увидеть, как расслабляется лицо Аземи, а Комацу наконец-то нормально выдыхает. Однако Узеджи понимала, что дело было далеко не в знаниях второкурсницы. Просто та сумела снять часть груза своей фразой, и это заставляло понемногу, боясь ошибиться, но всё же уважать эту особу с «острой» улыбкой. «Плавные движения и голос помогают ей и часто…» Подметила про себя Кубо, слегка нахмурившись, а затем перевела взгляд на Комацу и Ёкояму, ожидая их ответа. Впрочем, не только она пыталась предугадать слова девушек. Нагата неловко провела рукой по волосам, прикрыла сверкнувшие понимаем синие глаза, а затем неуверенно взглянула на Аземи. Та ответила пристальным, но совершенно ничего не значащим взглядом, и Юка слегка отвернулась, явно стушевавшись. Но не удивилась, моргнула Кубо, внимательно следившая за всеми движениями волейболисток, и непонимающе нахмурилась. Если Нагата и не ожидала иного, то зачем вообще пыталась что-то изменить? И как давно Ёкояма утаивает от своих ровесниц любую информацию о себе или своем состоянии? По всему выходило, что давно, и не только от своих ровесниц. Почти весь, если не целиком, клуб мало когда мог угадать настрой или мысли Аземи. Это не давало покоя Кубо почти так же сильно, как и это их мрачное молчание, которое вряд ли в состоянии принести хоть что-то хорошее. Ватанабэ слишком громко в этой напряженной тишине хмыкнула, стушевалась немного, потупилась, а затем резко вскинула голову и скрестила руки на груди. Словно боролась внутри себя с каким-то страхом и не желала, чтобы кто-то это заметил. Действия были рваными, молниеносными и спонтанными, но отторжения или внимания не навлекли, и Нобуко смогла расслабиться. Узеджи лишь заметила, мимоходом пронесшись взглядом по остальным, что заминка второкурсницы не осталась за границей внимания у Абэ. На мгновение гетерохромные глаза пересеклись со «змеиными», и Кубо пробрала нервная дрожь от яркости интереса на дне этого светло-карего взора. Умеко действительно довольствовалась простыми взаимодействиями команды, пыталась удовлетворить собственное любопытство или же проверяла свои способности к чтению людей. Первокурсница не знала точно, чем мотивировалась девушка, однако прекрасно осознавала, что любви к волейболу у Абэ не особо много. Или же она просто ещё не разрослась, мысленно поправила себя Кубо, устало выдыхая, и усилием воли вернулась к остальным членам клуба. Тсукишима и Курода, впервые действуя почти синхронно, заинтересованно взглянули на пришедших особ, слегка подались вперёд, однако на этом сходства и заканчивались. Чоу делала всё незаметно, почти непринужденным жестом поправила очки, вернув их на переносицу. Её рука немного тряслась от напряжения или нервоза из-за хмурых лиц старших (особенно Комацу-сан, кивнула сама себе Кубо, Ёкояма-сан и без каких-либо препятствий ходит хмурая и холодная), но в остальном ничем своего состояния девушка не выдала. Глаза остались всё с той же насмешливой искрой, несколько надменным золотом отличали в редких солнечных лучах, которые пробирались даже в раздевалку. Уголки губ пару раз дернулись вверх, затем вниз, но после застыли в привычной ироничной почти незаметной улыбке. Бледность кожи скрывала почти любые проявления страха или напряжения, лишь скулы немного покраснели от раздражения. Во всяком случае, Кубо решила, что виной этому румянцу более негативные эмоции, нежели смущение. А вот Тоши легко читалась, словно специально тщательно прорисовывала каждую черточку на своем лице. Брови надломились, соединились, и Узеджи без малейшего удивления, но с всё нарастающим испугом, следила за начинающими краснеть щеками. Курода медленно, но верно выходила из себя. Девушка часто так делала. Без малейшей серьезной причины, просто по толчку, она могла прийти в ярость, но очень быстро потерять настрой, если кто-то сможет сбить спесь. Таким человеком обычно становилась Ёкояма, реже Нагата, а уж той, кто только больше раззадоривал Аса своими высказываниями, была никто иная, как Тсукишима. Кубо временами поражалась этой плохо обоснованной вражде, но ничего поделать с ней было нельзя, это девушка признавала. Разве что, с усмешкой иногда думала Узеджи, Ёкояма и Комацу возьмутся за это дело. Почему-то в силу этого дуэта верилось даже больше, чем в то, что завтра первым уроком будет математика. — Это молчание долго ещё продлится? — фыркнула Курода, и Кубо с удивлением поняла, что очередного скандала не будет. Тоши как-то вся съежилась, стала похожа на взъерошенного перепуганного воробья, и первокурсница подумала, что не такая уж и «глухая» девушка. Настроение чувствовать, во всяком случае, она могла и даже поняла, что сейчас лучше не проявлять характер. Особенно скверную его часть. Казалось, слова Аса наконец-то оживили задумавшихся и притихших волейболисток. — Да, извините, — моргнув пару раз, Комацу тряхнула головой и постаралась улыбнуться. Вышло неловко и скованно, но помогло напряжению уйти подальше. Кубо смогла вздохнуть спокойно, только сейчас с удивлением понимая, что всё это время дышала резко и рвано. Гетерохромные глаза метнулись к заговорившей особе, и Узеджи не без облегчения поняла, что у страха глаза велики. На самом деле Сузу не выглядела слишком уж подавленной, но растерянность в её взгляде и движениях присутствовала. Второкурсница посмотрела на каждую из присутствующих, после чего устало выдохнула и нарочито медленно протянула: — На всю следующую неделю мы перебираемся в другой спортзал. И завтра тоже заниматься будем там. — А причина? — поинтересовалась без особого восторга Тсукишима, и Узеджи не без легкой виноватой улыбки вспомнила, что в прошлый раз, когда тренировки проходили в другом спортзале, Чоу несколько заблудилась и попала на тренировку к мужской команде. Неудивительно, что новости не были восприняты ею позитивно или хотя бы равнодушно. Повторения своего позора (хотя в чем заключался тот самый позор, Кубо так и не уловила) не хотелось. Впрочем, вопрос, судя по всему, попал в точку. Ёкояма слегка помрачнела, сильнее напряглась всем телом, а Комацу стушевалась, с извиняющей ноткой во взгляде посмотрев на третьекурсницу. Сузу качнула головой, давая понять, что ответит через несколько минут, но такой заминки не потребовалось. Быстрее всех среагировала Ватанабэ, равнодушно пожала плечами и пренебрежительно бросила: — Почти на все сто уверена, что дело в парнях, — подтверждение её слов пришло от Аземи в виде еле заметного кивка, и Нобуко вздохнула, закидывая руки за голову: — Ладно, мне самой как-то плевать, где тренироваться, но с чего у вас такие хмурые лица, словно впервые происходит такая подмена? Ответ не приходил долго. Ёкояма мотнула головой, отказываясь отвечать сейчас хоть на какие-то вопросы, реагировать на любые слова тоже не входило в её планы, если судить по отсутствующему взгляду тёмно-синих глаз. Нагата нахмурилась, взглянув на мрачное выражение лица у третьекурсницы, и настороженно поинтересовалась, подбирая слова: — Надеюсь, мы об одних и тех же парнях говорим? — Сильно сомневаюсь, — внезапно хмыкнула Абэ, грациозно втискиваясь в разговор, и плавной походкой направилась к Ёкояме. Около неё и замерла, точно кошка, прислушиваясь к чему-то, а затем расплылась в улыбке, азартной и несколько хитрой, и всё сходство с кошачьими исчезло в мгновение ока. Перед глазами Кубо опять встала змея, желающая загипнотизировать всех окружающих. Узеджи пробрала нервная дрожь, но дальше её страх не пошел, поскольку хрипловатый, но мелодичный голос размеренно продолжил, когда не дождался от Аземи каких-либо признаков протеста: — Думаю, что Ёкояма-семпай и Комацу имели в виду, что нас пытаются убрать на время баскетболисты. Следующая неделя у них вроде как самая серьёзная по подготовке к соревнованиям, — Умеко склонила голову, делая вид, что вспоминает информацию, но Кубо видела по хитринке в каждом действии особы, что на память она никогда не жаловалась. Светло-карие глаза, ещё не скрытые за солнечными очками, метнулись к Аземи и Сузу и добились от них медленных кивков. Абэ расползлась в улыбке, раскинула руки в разные стороны и негромко пропела: — Во-уля. — Тогда зачем нам завтра перебираться в другой спортзал? — не особо впечатленная Тсукишима вскинула одну бровь и взглянула на Абэ, словно пытаясь заставить ту признать поражение. Умеко поражение признавать не собиралась, но ответа у неё не было. Второкурсница улыбнулась, несколько шокировано, в глазах вспыхнул интерес, а затем плечи слегка приподнялись и опустились. — Вот этого я не знаю, — честно призналась девушка, не переставая ухмыляться, и повернулась к Аземи и Сузу. Те уже немного расслабились, хотя напряжение от них уходить никуда не собиралось. — Завтра здесь будет проводиться тренировка мужской волейбольной команды и их товарищеская игра с другой школой, — невозмутимо произнесла Ёкояма, и её грубоватый, холодный голос почему-то принёс Кубо облегчение. Возможно, дело было в том, что всё это время третьекурсница молчала, несколько рассеянная. А может без её окончательного решения их диалог ничего не значил. Узеджи не знала причину своего состояния, но понимала, что чего-то волейболистки не договорили. Какая-то не состыковка так и бегала по краю сознания первокурсницы, но уцепиться за неё было сложно. Кубо нахмурилась, постаралась ухватить мысль и прикусила щеку с внутренней сторону. Вся её внимательность направилась на произошедший разговор, девушка разбирала его по частям, рассматривала немного, вкручивала слова и предложения обратно и продолжала свою кропотливую работу. Она чувствовала, что нужный вопрос вертится на языке, уже ощущала его вкус, но никак не могла окончательно сформулировать мысль. Рядом слегка приглушенно отозвался хлопок в ладоши от Комацу и её бодрый голос: — Ладно, завтра будет завтра, а сейчас тренировка. — Идем на разминку, — кивнула в ответ Ёкояма, кажется, даже обрадовавшись, что разговор закончился. Тренировка, стремительно пронеслось в голове первокурсницы, пора на тренировку. Голубой и зелёный глаза раскрылись в шоке, а рот раскрылся в неистовом и безмолвном «о». Вот оно! Наконец-то в её голове что-то звякнуло, все пазлы встали на отведенные им места, создавая картинку, и Узеджи вскинула голову в испуге собственной догадки: — Подождите. Все замерли удивленными истуканами, и Кубо, казалось, поразилась собственной уверенности в голосе. Однако сейчас ей было не до собственных размышлений по поводу своего поведения. Девушка неуверенно взглянула на Ёкояму, поймала её тёмно-синий холодный взор, после чего перевела взгляд на недоумевающую Комацу и срывающимся голосом пролепетала: — Если мы не меняемся с волейболистами залами, а уступаем его баскетболистам, то как нам тогда тренироваться? Где? Вопрос повис удручающей тишиной, и все переглянулись в недоумении. Казалось, только сейчас они в полной мере осознавали и хмурые лица двух девушек после разговора, и саму информацию, что им преподнесли. Понемногу в глазах появлялся страх и шок, а затем все взгляды переносились к двум задумчивым волейболисткам. Ёкояма помрачнела, но не разозлилась, это Кубо видела ясно. Лишь слегка поджала губы в упрямстве, словно желая кому-то что-то доказать. А вот Комацу нервно хмыкнула, потерла затылок, будто тот болел, и протянула: — Верный вопрос, Кубо… Дело в том, что у нас не будет выбора, кроме как обратиться к мужской волейбольной команде. — Как много радости в твоих словах, — насмешливо протянула Абэ, с жадным любопытством слушая свою ровесницу. Кубо поежилась, но согласилась с замечанием девушки. Сузу выглядела подавленной и нервной. — У нас есть некоторые разногласия с волейболистами, — тихо вздохнула Нагата, и её лицо сделалось грустным, но затем она с тревогой взглянула на Комацу и Ёкояму: — И с кем вам надо будет поговорить насчёт спортзала? — Если повезёт, то с одним из тренеров, — безразличие в голосе Аземи приобретало совсем иной посыл, и кожа Кубо покрылась мурашками. Что-то в выражении лица девушки и её интонации было странным и отталкивающим, но думать об этом сейчас было бесполезно. Все мысли поглощала ситуация, — А если нет, то… — С капитаном, — понимающе протянула Ватанабэ, и эти слова повисли странным и мрачноватым камнем в атмосфере раздевалки. Кубо нахмурилась, прикидывая, что не так с капитаном волейболистом, но спрашивать не стала. Что-то подсказывало, что сейчас не стоит вообще развивать эту тему. И так подумала не только Узеджи. Тсукишима, слегка помолчав, поправила вновь свои очки и, искоса взглянув на напряженную одноклассницу, со слабой насмешкой поинтересовалась: — Всё это хорошо, но отведенное нам время уходит. — Да, ты права, — скидывая оцепенение, Комацу благодарно улыбнулась первокурснице, несколько рассеянно прошлась по всем взглядом и кивнула на выход. Больше ничего никто не сказал вплоть до конца разминки, и Кубо впервые видела такие задумчивые лица у всех членов клуба одновременно. Исключения не составляли даже Курода и Абэ. Усталый вздох вырвался из груди Либеро, когда она принялась помогать Чоу с растяжкой. Происходящее всё больше и больше волновало, заставляло задуматься и не выныривать из мыслей без ответов. Однако ответов в голове Кубо быть не могло, и она это прекрасно понимала. «И всё же… слишком уж напряженно встретили все новость о взаимодействии с волейболистами…»