***
Школьный день не отличался какой-то оригинальностью. Даже опоздание было успешно отвергнуто вошедшей точно по звонку девушкой, и та смогла облегченно перевести дух. Незаметно для всего класса, разумеется. Показывать слабость этим людям Ёкояма не собиралась. Холодные тёмно-синие, чем-то даже похожие на черные при плохом освещении, взглянули на замолчавших одноклассников, и третьекурсница спокойно прошла к своему месту, несколько скованным движением поправив сумку на собственном плече. Юбка смогла продержаться на положенной длине благодаря цепким пальцам другой руки, и Ёкояма невозмутимо села за парту. Её спина стала настолько прямой, что впору было бы подумать, что в ней находится металлический стержень. Класс насторожено взглянул на вечно угрюмую и молчаливую особу, а затем медленно, словно не веря, что ему это сошло бы с рук, начал разговор. Постепенно шепот перерос в привычный смех и насмешки, а староста, слабо улыбаясь радости своих одноклассников, следил за дверью. Аземи тоже посмотрела на вход в кабинет и подавила в себе раздраженный вздох. Она вспомнила, что у них за первый урок. Девушка могла не спешить. Преподаватель по химии на первый урок всегда умудрялся проспать и опоздать. Удивительно, как его за это ещё не уволили. Девушка задумчиво взглянула в окно, заметила спешащего к ним, явно растрепанного и сонного мужчину средних лет. Мацумура-сенсей быстро поправил чёрные, как крыло ворона, волосы, на ходу расстегнул свой портфель и достал оттуда распечатку сегодняшней темы. Ёкояма мысленно фыркнула, заметив, каким же всё же помятым выглядел их учитель, и удрученно качнула головой. Она прекрасно помнила, почему мужчину до сих пор не уволили. Он отлично знал свой предмет и понятно его объяснял. Его умение находить общий язык почти со всеми тоже сыграло не маловажную роль в трудоустройстве Мацумуры-сенсея, и маленькие опоздания прощать школа была готова. «В конце концов, он не единственный…» Мысленно поставив точку в этом вопросе, Ёкояма обвела взглядом класс, заметила вопрос в глазах старосты и еле заметно кивнула. Паренёк, благодарно закивав, подскочил с места, быстро затараторил одноклассникам о приближении учителя и мгновенно преобразился. Из несколько дерганного веснушчатого его лицо стало сосредоточенным. Взгляд тёмно-карих глаз оказался цепким, не слишком приятным, но не отягощающим. Выпрямившись на своём стуле, староста кивнул всему классу, когда раздались торопливые шаги учителя, и Ёкояма в который раз подумала, что этот паренёк с копной каштановых волос далеко не так прост, как кажется поначалу. Интерес, сверкнувший где-то в глубине души, быстро погас, и Аземи перевела спокойный, немного пугающий взор ледяных глаз на преподавателя. Тот уже торопливо, как и обычно после опоздания, рассказывал тему и умудрялся быстро записывать материал на доске. Записывать его, по опыту третьекурсницы, нужно было молниеносно, ибо у Мацумуры-сенсея была одна очень неприятная черта. Он, заметив, что места на доске не осталось, стирал верхние строки и даже не спрашивал о том, успевал ли за ним кто-то. Для учителя химии это как само собой разумеющееся. Тряхнув головой, Ёкояма мгновенно отключилась от размышлений и какого-то необычного, ворочавшегося внутри беспокойства. Отвлекаться было нельзя, и старшеклассница прекрасно это понимала. Голова девушки теперь была полностью забита необходимым материалом, и единственное, что вспомнила особа на протяжении всего урока, не связанное с химией — отсутствие Тоши на уроке. Звонок позволил девушке на мгновение расслабиться, мягко разминая ноющую руку. Синие глаза то и дело замирали на пустой парте одноклассницы, и перед взором невольно стояла нагло ухмыляющаяся особа, выговаривавшая что-то. Волейболистка понятия не имела, какие слова срываются с языка у вечно нахальной девчонки, да и знать она не хотела. Раздражение из-за мысли об очередном пропуске товарища по команде застало Ёкояму врасплох, хотя она его и ожидала. Девушка терпеть не могла свою заносчивую одноклассницу, как бы сильно ей и не хотелось прогнать это чувство. Курода всегда вызывала у Аземи глухую, но ни с чем не сравнимую ярость человека, когда-то старающегося сделать всё для процветания клуба. Тоши никогда этим не интересовалась. Ёкояма прекрасно помнила их первую встречу и совместный тренировочный матч, хотя очень старалась выкинуть его из головы. Но такое не забывалось, какие бы усилия Аземи не прикладывала. Прикрыв глаза, девушка глубоко вдохнула, пытаясь унять рвущийся наружу гнев, но это не помогло. Руки немного тряслись от сдерживаемых эмоций, и Ёкояма, мимоходом взглянув на часы в классе, решительно поднялась с места. Время на небольшую прогулку по школе у неё было, и девушка собиралась им воспользоваться. Староста насторожено проследил за самой нелюдимой одноклассницей и удрученно качнул головой. Ёкояма оказалась загадкой для всего класса, кроме насмехающейся Тоши, которая делится своими знаниями не собиралась. А может быть и не знала ничего, учитывая, как сильно она напрягалась в присутствии почти неэмоциональной волейболистки. Аземи была молчаливой, угрюмой, и от неё очень редко можно было услышать хотя бы одно слово, если только учитель не вызывал к доске, разумеется. Паренёк слегка нахмурился, вспомнив сегодняшнее утро. Но при этом девушка прикрывала спины всего класса, хотя одноклассники об этом и не догадывались. — Нода, ты чего задумался? — вопросительно протянул один из самых весёлых парней класса, и староста, тут же забыв об однокласснице, вклинился с ним в разговор. Вскоре от их дуэта слышался задорный смех, привлекающий остальных, и класс понемногу оживился, вспомнив, что сейчас перемена. Ёкояма задумчиво взглянула на собственную руку, пошевелила кистью и качнула головой. Её брови вновь сошлись на переносице, и проходящие мимо старшеклассницы шарахнулись от угрюмой третьекурсницы. Та внимания на их страх и недоумение даже не обратила. В голове она прокручивала лишь начало этого года и поражалась тому, как быстро сама потеряла веру в команду. Точнее, в наличие сплоченной компании, сумевшей бы пройти даже первый этап отбора в скорых соревнованиях. Грусть, поднявшаяся в душе, не нашла никакого отклика в мимике девушки и глухо ударилась о грудную клетку, не сумев вырваться. Аземи замерла на мгновение, поражаясь силе горечи от осознания собственной никчемности, но затем старшеклассница тряхнула головой, угрюмо взглянула на проходящего мимо парня. Тот дернулся, как будто его ударили, а затем поспешил скрыться с холодных синих глаз, поражаясь сходству девушки с тёмным духом. Ёкояма лишь смотрела в след уходящему незнакомцу, а затем внезапно рвано выдохнула и присела на подоконник. Её взгляд уперся в зелёную лужайку во дворе школы, и волейболистка с трудом подавила в себе желание сбежать туда. От учебы, от мыслей о новеньких, пришедших в клуб, однако природное упрямство заставило лишь облокотиться спиной о стены и не отрывать взора от ещё цветущей сакуры. Верно, кивнула сама себе Ёкояма, теперь у них в клубе есть две новенькие. Где-то внутри подняла голову надежда, но затем её подавило глухое раздражение. Девушки действительно пришли к ним в команду, надеясь увидеть то ли одну из сильнейших, то ли сплоченный коллектив. Однако ни того, ни другого перед их глазами не встало, и Аземи видела их горькое разочарование. Третьекурсница видела, какое грустное лицо было у беловолосой девчушки, поначалу поразившей её своей гетерохромией глаз. Чувствовала глухое, ещё не окрепшее до конца раздражение высокой первокурсницы. Обе волейболистки ожидали большего от Аобаджосай. Она прекрасно понимала двух первогодок. Ёкояма тоже испытывала горечь от взгляда на то, что осталось от когда-то хотя бы радостной команды, никогда не поддающейся на провокации всей школы. Аземи мимоходом посмотрела на экран своего телефона, отсчитывая минуты до звонка и пытаясь забыть вечные шепотки за спиной. Почему-то все ученики считали, да и до сих в это верят, что женская волейбольная команда не должна отставать от мужской. Но разве справедливо сравнивать две совершенно разные группы людей? Объяснить ничего не получалось, как не старались тогда капитаны обеих команд. В конце концов, на вечные сравнения решили махнуть рукой, как это сделали ранее баскетболисты. Это, конечно, немного помогло, но неприятный осадок оставался. Впрочем, на него волейболисткам было всё равно. Назад бы вернуть то время, когда хотелось вместе после тренировки собираться где-нибудь, радоваться и смеяться над всеми глупцами, так или иначе решившими читать нотации. Ёкояма невольно вспомнила смущенную улыбку Комацу и её слова о возможном доборе в команду. Качнув головой, Аземи весь свой мысленный скепсис насчёт идеи второкурсницы перенесла на собственный телефон, а затем неторопливо направилась в сторону своего класса. «Вряд ли из этой затеи что-то выйдет. Слабо верится в такое чудо, как восстановление команды…» — Хм, а Вы и правда похожи на ёкая, — внезапно раздался насмешливый женский голос, растягивающий гласные, — Даже больше, чем говорят все эти испуганные дураки. Ёкояма замерла скорее от неожиданности, чем хоть какого-то удивления, а затем медленно повернула голову в сторону говорившей. Первое, что бросилось в глаза всё такой же невозмутимой третьекурснице — солнечные очки. От этого зрелища одна бровь Аземи всё же не выдержала, дернулась, и на губах у незнакомки расцвела довольная, будто пропитанная ядом улыбка. Бронзовая гладкая кожа поражала едва ли не больше очков, которые сейчас, в виду начала апреля, совершенно никто не носил. Девушка оказалась высокой. Она облокачивалась о дверной косяк, поэтому узнать, насколько же незнакомка может поразить своим ростом, Ёкояма не могла. Однако даже так, слегка уменьшившись, старшеклассница выделялась на фоне снующих из класса и обратно одногодок. Аземи невольно мазнула глазами по табличке перед кабинетом. «Второкурсница, значит. Уже вторая девушка, которая младше меня, но не уступающая в росте…» Незнакомка задумчиво щелкнула языком, отвлекая третьекурсницу от собственных размышлений, а затем грациозно наклонилась к ней и сверкнула белозубой улыбкой, где выделились заостренные и слегка удлиненные клыки. Необычная внешность и странное поведение заставляли Ёкояму оставаться на месте. Любопытство, пробужденное этой второкурсницей, странно тяготило, но не отзывалось раздражением. Девушка была ладно сложена, и против воли Аземи в голову закрались предположения о возможном виде спорта этой особы. — Так и будете молчать, семпай? — не изменяя интонации, с невинным видом поинтересовалась второкурсница, рука её потянулась к солнечным очкам, и Ёкояма, как загипнотизированная, проследила за этим легким, наигранно ленивым движением. Пальцы осторожно прикоснулись к вещице, пробежались по ним, а затем исчезли в копне густых черных волос, которые были заплетены в тугую косу. Две прядки выпали из прически, упали на лоб особы и спрятались в небрежно расчесанной челке. Аземи моргнула, скидывая странное ощущение гипноза, а затем невозмутимо взглянула на собеседницу: — Чего ты от меня хочешь? — голос звучал грубовато, вопрос был поставлен прямолинейно, и Ёкояма видела даже сквозь солнечные очки, что незнакомка не ожидала от третьекурсницы выпада. Вряд ли она даже ответ хотела услышать на собственный вопрос. «Знает, как действует на людей и пользуется этим…» Второкурсница продолжала молчать, и Аземи, мимоходом взглянув на часы, молчаливо направилась прочь. Урок вскоре должен был начать, и девушка не собиралась опаздывать из-за неизвестной особы, которая так и не ответила, чего, собственно, вообще ожидала от этого диалога. Ёкояме хватало её головных болей в виде волейболисток и проблемы с клубом, чтобы ожидать, когда придет в себя какая-то девчонка. — Занятно… — тихо, словно боясь, что её кто-то услышит, протянула особа, опуская на мгновение солнечные очки, чтобы лучше рассмотреть свою недавнюю собеседницу. Любопытство довольно облизнулось, и девушка, никогда не отказывающая ему ни в чем, негромко рассмеялась. Её светло-карие, почти янтарные глаза сверкнули, на солнце отлично показывались вертикальные зрачки второкурсницы, и та сложила руки на груди, всё же пряча свой взор обратно. Задумчиво посмотрев в окно, девушка усмехнулась и резко повернулась к входу в собственный класс: — Волейбол, значит…***
Ёкояма устало выдохнула, провела рукой по мокрому от пота лбу, убрала выбившиеся пряди назад, а затем с безразличием взглянула на раздраженное лицо Тоши. Лицо девушки было слегка красным от злости, ведь смущение было этой особе неведомо, брови сошлись на переносице, красивого оттенка глаза метали молнии, а губы поджались в уродливую белую полосу. Волосы третьекурсницы растрепались то ли из-за тренировки, которая была успешно остановлена из-за очередного выяснения отношений, а руки Курода сложила на груди, всем своим видом показывая, какая она значимая персона по сравнению со своей противницей. Холодные синие глаза молчаливо перешли на вторую участницу этой бессмысленной грызли, и странное чувство, похожее на появление уважения из тихого раздражения, коснулось Аземи. Тсукишима совершенно не выглядела виноватой. Её желтый взгляд прожигал в Ёкояме дырку и ни разу не опустился к Тоши, из-за чего та бесилась только сильнее. Любопытство колыхнулось в груди у Центральной Блокирующей, которая смотрела на первокурсницу так, будто бы впервые её видела. Тсукишима слегка вздернула вверх подбородок, всем своим видом демонстрируя собственное превосходство в виде роста и самоконтроля. Аристократичное своей бледностью и плавными чертами лицо послужило дополнительным бонусом в споре, и сейчас волейболистка демонстрировала ещё один способ его применения. Даже поза у первокурсницы была расслаблена, насколько Аземи могла заметить, хотя и вызывала противоречивые ощущения. Опущенные плечи, но прямая спина; легкая, почти незаметная улыбка, от которой так и веяло насмешкой. А главное — желтые глаза смотрели без явного превосходства, но всё тот же немного вздернутый подбородок казался, как минимум, верхом самоуверенности. Курода, попытавшаяся сейчас хоть как-то кольнуть своим пренебрежительным фырканьем бывшую противницу, напоролась лишь на отрешенное выражение лица и не удосужилась даже мимолетного взгляда. Ёкояма, смотря, как Тоши закипает повторно, лишь мысленно хмыкнула, сделав пометку, что одна из первокурсниц очень своевольная и сложная на характер. Теперь сомнений не оставалось. Чоу намерено игнорировала волейболистку, считающуюся Асом, хотя и с большой натяжкой, по мнению самой Аземи. — Ёкояма-сан, Вы всё и сами прекрасно видели, — Тсукишима склонила голову набок, взглянула на собеседницу с легким оттенком заинтересованности и позволила своим губам приподнять уголки. Эта странная улыбка больше смахивала на простую насмешку над недавним инцидентом, и Ёкояма с трудом подавила в себе желание кивнуть и согласиться с абсурдностью ситуации. Всё недавно случившееся и вправду было очень глупым и не достойным предметом чьего-то внимания. Ёкояма на секунду прикрыла глаза, делая вид, что просто моргает, а затем вновь посмотрела на обеих участниц недавнего спора. Всё началось с того, что Курода вновь совершила ошибку, из-за которой Чоу не смогла выйти на блок. Аземи прекрасно помнила, какое её взяло раздражение, когда она увидела, как легко её собственная атака приземлилась на стороне Комацу, и с каким недовольством Тсукишима взглянула на зарычавшую от раздражения Тоши. Честно говоря, Ёкояма сама была готова присоединиться к первокурснице и ткнуть носом одноклассницу в мяч, вновь отчеканивая собственные слова про глупейшую ошибку всех новичков. Однако проблема была, по большей части, в том, что Курода — не новичок. Она Ас. А такой титул накладывает на своего обладателя ряд обязанностей, которые Тоши не горит желанием исполнять. После неудачной попытки третьекурсницы поставить блок наступила напряженная тишина, и волейболистка, обожающая перекладывать собственные ошибки и злость на кого-то другого, тут же подобралась, готовая кому-нибудь вцепиться в горло. Аземи мысленно глубоко вдохнула и выдохнула, считая до десяти, чтобы успокоиться и принять решение, а перед глазами всё проносился момент кульминации всей ситуации. Обычно Тоши умело выбирала себе «жертву». Та была либо слишком пугливой, как Кубо (но эту особу Курода трогать не решалась, видя, как вокруг неё постоянно вьются почти все члены клуба), либо обладала не скандальным характером и позволяла себя втаптывать в грязь. Так что чаще всего объектом злости у третьекурсницы служила Комацу, не любившая не то что ссориться — голос повышать. Но сегодня всё пошло по другому сценарию, и Курода имела достаточно глупости, чтобы оскалиться на Тсукишиму. «И обломала себе все зубы…» С тихим злорадством и ехидством подумала Ёкояма, сохраняя невозмутимость на лице. Чоу терпеть какие-то нелепые обвинения в свой адрес не стала и со вкусом рассказала всё о том, что вообще она думает о «так называемом Асе». Голос её при этом ни разу не повысился, даже мимоходом не дернулся, а звучал размеренно, в насмешливо-раздраженной форме. Кубо, стоявшая в этот момент около сетки (то ли специально там встала, дабы поддержать подругу, то ли так совпало), бледнела на глазах, но Ёкояма с легким оттенком удивления поняла, что Узеджи давно знала о таком отношении своей одноклассницы к Тоши. Ни капли недоумения или шока, как было на лицах Нагаты и Комацу, лишь пустая обреченность и что-то ещё, непонятное Аземи. Ватанабэ тоже не поражалась количеству эпитетов, слетающих с губ первокурсницы так легко, что впору было думать, будто она это ночами сочиняла. Нобуко насмешливо кривила губы, явно наслаждаясь и соглашаясь со словами Чоу. Ёкояма тоже была согласна почти со всем, что наговорила волейболистка, и это вызывало отголосок беспокойства. «Если все так думают о Куроде, то как можно оставлять её Асом? Она оказалась-то им только по случайности…» — И чего ты молчишь? — раздраженно отозвалась Тоши, словно подслушивая мысли Аземи, и девушка с трудом сдержалась от проявления злости. Курода обвинительно ткнула пальцем в Чоу, нахмурилась ещё больше и почти была готова провизжать свои слова (Ёкояма видела это по скривившимся губам и морально приготовилась к подобному), однако в последний момент сдержалась и надменно бросила: — Отстрани её от тренировок! — С чего бы Ёкояма-семпай станет отстранять подающую надежды волейболистку от тренировок? — мгновенно возразила Ватанабэ, скрещивая руки на груди и показательно надувая большой ядерно-розовый шар из жевательной резинки. Нагата поддержала второкурсницу неопределенным мычанием, выглядя при этом всё ещё потрясенной случившимся. Вина, отражающаяся на лице Юки, была настолько явной, что Комацу, успевшая отойти от такого необычного представления, ободряюще положила ладонь той на плечо. Даже Ватанабэ, словно пожалев о своем вмешательстве, кинула на девушку сочувствующий взгляд. Все знали, что Нагата и Курода являются приятельницами, хоть и удивлялись этому факту. Однако Ёкояма знала, что вину сейчас Нагата испытывает перед Тсукишимой именно за поведение нахальной третьекурсницы. Кубо встала рядом с Чоу, если не сказать, что спряталась за её спину, и Аземи невольно подчеркнула, что теперь первокурсница выглядела гораздо спокойнее и увереннее в собственных действиях и поступках. Странную, но нужную поддержку Узеджи подруге оказывать умела, теперь Ёкояма убедилась в этом своими глазами. — Потому что у этой, — пренебрежительный кивок в сторону Чоу, из-за спины которой показалось нахмуренное и несколько раздраженное лицо Кубо, сопровождался наглой ухмылкой, и Аземи в который раз убедилась, как сильно испортилась Курода, получив определенную власть. Или она такой и была, но сильно это в глаза не бросалось? — нет никакого уважения к старшим членам клуба. — От чего же? — тут же качнула головой Тсукишима, переводя взгляд с одной особы на другую, — Я уважаю Ёкояму-сан, Комацу-сан, Нагату-сан и Ватанабэ-сан. — А как же Ас? — тут же встрепенулась Курода, подбираясь и готовясь напасть. — А Аса у нас в команде я не вижу, — отчеканила спокойным голосом, даже не имеющим хотя бы один оттенок раздражения или насмешки, первокурсница, после чего кивнула задумчивой Аземи и тихо попросила: — Давайте продолжим тренировку? Я более не вижу смысла выяснения отношений. «Я тоже не видела с самого начала…» Ёкояма, постаравшись подавить в себе эту мысль, переглянулась с явно нервничавшей из-за этой ситуации Комацу и, получив от той кивок, сделала то же самое. Где-то сбоку от Аземи задохнулась от возмущения Курода, но третьекурсница логично рассудила, что иногда эту выскочку на место ставить надо. Только в следующий раз она сама этим займется, ведь подрывать авторитет старших первокурсницам девушка больше не позволит. Она и сегодня поговорит с Чоу, но сделать это следует без посторонних глаз, а пока что следует выпустить пар через тренировку. В конце концов, для чего ещё они здесь собираются? «Если все хотят создания сплоченной команды, то нам с Комацу стоит обсудить утренние тренировки. Не помешало бы и хоть немного восстановить дисциплину…» С легким раздражением вспомнились постоянные опоздания Тоши, и Ёкояма прекрасно понимала, что её слова могли действовать на эту особу недолго. Поначалу Курода, конечно же, прислушается или попросту испугается, и её приходы на утренние тренировки невольно поднимут настрой всей команды. Как-никак, а эта выскочка, которая с каждым днём казалась Аземи самой неподходящей персоной даже на роль никудышного семпая — Ас. Третьекурсница незаметно усмехнулась, качая головой и вставая на позицию для принятия мяча. Синие глаза цепко осматривали каждого члена клуба, и в голове брюнетки проносились краткие характеристики. Основаны они были на голых фактах или самых примитивных наблюдениях, но помогали лучше изучить вопрос с восстановлением сил клуба. Ёкояма перебирала все варианты развития событий, пыталась уцепить какую-нибудь деталь, которая позволила бы ей встать на дыбы и не позволять перекраивать остатки команды. Но найти хоть какие-то плюсы в нынешнем состоянии клуба не смогла. Комацу была права, как бы сильно сейчас Аземи не хотелось поморщиться от этого факта. Если ничего не предпринять, то клуб окончательно уйдет на дно, а для команды и её сплочения нужны крепкие тылы и увеличение количества людей. Девушка прекрасно помнила, как фыркнула на робкое предложение Сузу найти ещё участников клуба и веско протянула, с прохладой смотря на упрямо поджавшую губы волейболистку: «Нам бы с этими справиться, а ты предлагаешь помножить число безответственных участниц чуть ли не вдвое». Комацу тогда мягко упрекнула третьекурсницу в том, что её взгляды несколько устарели, а затем уверенно отчеканила первокурсницам, что Ёкояма дала добро на увеличение числа волейболисток. Поначалу брюнетке очень уж хотелось закатить глаза на энтузиазм второкурсницы, было невообразимое желание тряхнуть ту за плечи и прикрикнуть. Однако ничего из этого Аземи не сделала, не позволила себе предпринять столь радикальные меры. Лишь пренебрежительно хмыкнула, когда Сузу заикнулась о поисках новых участниц, а сама стала невольно присматриваться к новеньким особам, пытаясь понять, чем они заставили Комацу понемногу разрушать какой-то унылый, но привычный порядок в их «команде». Сама не заметила, как за столь короткое время втянулась и стала подумывать о перспективах клуба, нынешнего и, возможно, восстановленного хотя бы до прежнего уровня. Мысли кружили в голове, деятельная жилка проснулась так внезапно, что могла ошарашить девушку, но этого не произошло. Бояться себя Ёкояма не собиралась, а уж показывать своё замешательство — тем более. Аземи привыкла идти напрямик, едва ли не прорубая себе дорогу, и при этом сохранять невозмутимое выражение лица. Это почему-то внушало уважение у всех знакомых девушки, и она, поначалу совершенно не понимая, из-за чего все с восхищением называют её бесстрашной, так и не смогла сбросить собственноручно напяленную маску. Впрочем, она ей только помогала во многих делах, так или иначе связанных с возможностью хладнокровно говорить те или иные вести. Девушка качнула головой, услышав призывный и такой громкий хлопок от Комацу, означающий начало игры, а затем невольно подумала, что, на самом деле Сузу даже это обязанность не должна была коснуться. Начинать игру обязан тренер, но из-за его отсутствия половину ответственности на себя взяла второкурсница, а другую у неё спокойно забрала сама Ёкояма. В то время они были на год младше, но уже тогда понимали, как нелегко им придется. «Да, с Комацу определенно нужно поговорить…» — Ёкояма-сан, мяч! Внезапно воскликнула Кубо, проворно подстраиваясь под атаку раздраженной такой прытью и дальновидностью Тоши, и плавно передала пас прямо к Аземи. Третьекурсница пару раз моргнула, незаметно вздрогнув от крика первогодки, а затем уверенно пробила атаку. Довольное хмыканье сорвалось одновременно с громким хлопком мяча о пол, и Ёкояма обернулась к радостной Узеджи, вновь осматривая хрупкую на вид особу. Голубой и зелёный глаза сверкали неподдельным восхищением, направленным на семпая, и брюнетка мысленно приказала своим предрассудкам закопаться в глубине её души. Почему-то зелёный цвет больше не вызывал прежнего недоверия к человеку, и Аземи задумчиво проследила за Кубо. Девчонка, подпрыгивая от нетерпения, смущенно повернулась в сторону бегущей к ней Нагаты и оказалась в тесных объятьях третьекурсницы. Ёкояма с трудом подавила усмешку, сохраняя лицо. Черты её лишь слегка смягчились при взгляде на обнимающихся волейболисток. Юка никогда не брезговала тесными физическими контактами и обожала «мучить» таких аккуратно сложенных девушек, как Ватанабэ или Узеджи. — Что за дела? Почему они постоянно выигрывают? — прорычали за спиной у задумавшейся Аземи, и она с трудом заставила себя не поморщиться. Капризно-надменный тон, который выбрала Курода, годился разве что для того, чтобы напугать таких впечатлительных и неопытных особ, как Кубо. Тем не менее, слова третьекурсницы действовали на всю атмосферу подавляюще. Сама Ёкояма не чувствовала напряжения, уже давно научившись игнорировать любой негатив в свой адрес, но это можно было с легкостью понять по двум людям в их клубе — Комацу и Кубо. Узеджи нервно сглотнула. Её глаза на мгновение скрылись под веками, и девчушка глубоко вдохнула, пытаясь унять пронявшую её дрожь. Это Аземи видела, беззастенчиво пользуясь небольшим расстояниям между ней и первокурсницей. Впрочем, Кубо очень быстро оправилась от своего первобытного страха, и брюнетка смогла перевести взгляд на вторую впечатлительную особу в команде. Сузу нервно облизнула нижнюю губу, прижав руки к груди, и с какой-то странной смесью эмоций взглянула на раздраженную Тоши. Ёкояма плохо разбиралась в чужих душевных состояниях, но прекрасно видела, как вздернулся вверх подбородок обычно бесконфликтной девушки. Необычайные в своей красоте и неповторимой смеси цветов глаза безотрывно смотрели на нарушительницу спокойствия. Кажется, Аземи могла впервые услышать, как Комацу кому-то грубила, но сейчас срыва второкурсницы хотелось меньше всего. Тёмно-синие глаза метнулись к открывшей рот Чоу. Ещё меньше хотелось нового конфликта Тоши и этой высокой первокурсницы. — Потому что играют, Курода-сан, — внезапно фыркнула Ватанабэ, и её доброжелательный тон показался почти угрожающим. Голубые глаза девушки без какого-либо сочувствия или страха смотрели на готовую по новой взорваться третьекурсницу, и Нобуко неожиданно добавила: — И действуют они сообща. В общем, не дать, не взять — настоящая команда. Почему-то последнее словосочетание заставило всё напряжение спасть. То ли из-за насмешливости в тоне Ватанабэ, безотрывно наблюдающей за ошарашенной волейболисткой, которой и возразить было нечего. То ли потому что слово «команда» действовало умиротворяющим образом. Так или иначе, выдохнула уставшая, но довольная, что склока не произошло, Аземи, а в чем-то Нобуко была права. Привычной за последние два года загруженности или непомерной ответственности девушка на своих плечах не чувствовала. Тёмно-синие глаза заметили, как Кубо весело наклоняется к фыркающей Чоу и что-то ей тихо тараторит на ухо. Тсукишима качнула головой на какое-то особенно эмоциональное высказывание одноклассницы, и Ёкояма заметила, как расслабились плечи волейболистки. Это позволило третьекурснице ощутить облегчение и что-то теплое по отношению к Узеджи. Каким-то неповторимым образом эта девчушка умела успокаивать высокую и ехидную особу по имени Тсукишима Чоу, и это было крайне полезное умение в их напряженной ситуации. «С этим тоже делать что-то придется…» Машинально вписав очередной пункт в свой список планов, Ёкояма потянулась к собственной бутылке с водой. Пить от игры, хорошей, действительно приобретшей азартный оттенок, хотелось неимоверно. Девушка ладонью вытерла пот со лба, задумчиво посмотрела на натянутую сетку и качнула головой. Дел предстояло много, если они хотели восстановить силу и дух команды. Аземи удрученно качнула головой. Ей всё ещё слабо верилось, что затея Комацу выгорит, но помочь третьекурсница всё равно собиралась. Слишком уж привыкла помогать Сузу во всем, что могло потребовать её вмешательства. В последний раз подумав обо всех перспективах, Ёкояма сделала ещё пару глотков, а после негромко, но четко скомандовала, не замечая за собой приказного тона: — Пора заканчивать. Принимаемся за уборку. На сегодня всё, — говорила девушка отрывисто, точно выплевывая слова, и это произвело необходимый эффект. — Да! Волейболистки подскочили, переглянулись между собой и принялись вытаскивать все необходимые для уборки предметы. Ватанабэ и Нагата выхватили пару швабр и, сражаясь друг с другом, шуточно ругались насчет того, где им стоило начать. Их перебранка заставила Кубо тихо хихикнуть в собственный кулак, а Тсукишиму слегка улыбнуться, смотря на то, как семпаи, никого не стесняясь, принялись дурачиться со швабрами. Однако Ёкояма прекрасно видела, что Нобуко и Юка не забывали о своих обязанностях в уборке. Пол около них оказывался прибран, чист, и девушки продолжали свой путь, выкрикивая какие-то фразы из фильмов во время выпадов в сторону «противницы». Аземи покачала головой, чувствуя необычайную легкость из-за действий этих двух особ. Словно поединок швабрами создавал нужную атмосферу и позволял всем расслабиться. Тоши что-то бурчала себе под нос, но тоже помогала в уборке, кидая настороженные взгляды в сторону невозмутимой одноклассницы. Первокурсницы тоже занялись делом — Кубо бегала по спортзалу, собирая мячи и кидая их своей напарнице, а Тсукишима неторопливо складывала полосатые предметы в их корзины. Пару раз Чоу, по велению нахмуренных бровей Узеджи, отходила немного в сторону и позволяла подруге кидать «трехочковые». Эти попадающие в корзину мячи, конечно же, не были настоящими приемами из баскетбола, но первокурсницам это помогало расслабиться и быстро выполнить работу, а потому Ёкояма не думала их отдергивать. Собственно, как и Ватанабэ с Нагатой. Пусть уж лучше им уборка приносит удовольствие. — Ёкояма-семпай, Вы сегодня всю тренировку задумчивая, — осторожно протянула Комацу, пряча руки за спиной, и Аземи мысленно отметила, что её собеседница тоже не отличается особой «приземленностью». Отсутствующий взгляд, поджатые в размышлении губы и слегка нахмуренные брови выдавали Сузу лучше всего прочего, но говорить об этом третьекурсница не стала. Она лишь неопределенно повела плечом, всем своим видом предлагая девушке продолжить свою мысль, и смогла наблюдать, как неуверенность на секунду отразилась на лице волейболистки, но затем сменилась упрямством. Поразительное упорство, всегда удивляющее Аземи в робкой и несколько замкнутой Комацу. Голос звучал напряженно, но с привычными нежными и легкими нотками, и Ёкояма прикрыла глаза, невольно заслушавшись: — Что-то случилось, или Вы пытаетесь найти аргументы против новых членов клуба? — Их ещё даже нет, — невольно возразила девушка, после чего, поразмыслив немного, отрицательно качнула головой: — Я думаю о том, как нам улучшить навыки всех и восстановить утренние тренировки, — прямо, без каких-либо предысторий выложила Ёкояма, смотря на немного растерянное, но явно радостное лицо Сузу, и угрюмо предупредила: — Я всё ещё слабо верю в положительный результат, Комацу, но… — впервые за долгое время третьекурсница позволила себе усталый вздох: — ты оказалась права. Пора хотя бы немного менять команду. Более они ничего друг другу не сказали. Лишь задумчиво взглянули на то, как продолжалась уборка. Каждая думала о своём. Ёкояма занялась практичной частью, пытаясь продумывать тренировки и возможности улучшения дисциплины. Комацу же ломала голову над другими делами. Аземи не знала, что именно гложет второкурсницу, но прекрасно видела, как усердно та перебирала варианты в голове. Возможно, девушка искала возможности привлечь новых людей к клубу, а может, подумывала о поиске тренера. Последнее было бы просто замечательно, невольно призналась себе Ёкояма, проглатывая усталый вздох. Без такой надежной опоры и защиты, как опытный человек за спиной, долго они не протянут, как бы сильно не старались. Прошлый тренер ушел на пенсию ещё два года назад, а даже если бы его можно было вернуть, то Аземи, не задумываясь, отказалась бы. Прошлый пожилого возраста старичок ничем не мог помочь в усилении клуба, а лишь являлся бы своеобразным предметом интерьера. Ёкояма наизусть помнила все его упражнения и систему тренировок. Ею волейболистки и пользовались до недавнего времени. Девушка покачала головой. Нет, он им точно не подходил, а других тренеров, которые были бы свободны и могли заняться их подготовкой, она и не знала. — Ёкояма-сан, мы всё, — отрапортовала Ватанабэ, задорно улыбаясь. Девушка уже умудрилась откуда-то достать жевательную резинку и теперь беззастенчиво надувала пузырь. Аземи мимоходом взглянула на лицо Нобуко и покачала головой. В этот раз пузырь был поразительного лимонного цвета. — Хорошо, — кивнула третьекурсница, с трудом сдержав порыв узнать наконец, где прячет, а главное покупает, кохай эти жевательные резинки разных цветов, — Тогда можем переодеваться и расходиться. Оповести всех, что завтра будет утренняя тренировка, и чтобы все пришли, — слегка помолчав, Ёкояма прикинула, стоит ли окончательно ошарашить команду, и поняла, что да, надо бы. А потому непреклонным тоном добавила, закрывая собственную бутылку с водой: — Желательно, без опозданий. Ватанабэ хотела что-то спросить, Ёкояма это видела явно. Она уже мысленно подобралась, готовая отвечать на возмущения второкурсницы, хотя Нобуко редко выражала недовольство. Однако никто из них не успел ничего сказать. Даже рта раскрыть не позволил несколько насмешливый, протяжный, а главное, знакомый Аземи голос: — Ну-ну, я всё же успела. Ёкояма резко повернула голову к довольно улыбающейся девушке, которую она на днях видела в школе. Особа внимательно, с явным любопытством осмотрела спортзал, улыбнулась испуганной Кубо, оголяя заостренные клыки, и отсалютовала слегка хмурой Чоу. Глаз её всё так же не было видно за солнечными очками, но только сейчас Аземи смогла заметить, что её недавняя собеседница с легкостью наплевала на правила школы. Джинсовая кофта расстегнута, показывая белую с черными полосами футболку. Она несколько контрастно смотрелась на смуглой коже своей обладательницы, но девушке удивительно шла эта вещица. Тёмные джинсы свободного кроя. Да, второкурсница определенно протестовала против школьной формы, хотя ничего ужасного в ней Ёкояма не видела. Попытавшись припомнить имя особы, нагло ворвавшейся в спортзал, третьекурсница с интересом следила за медленными, плавными движениями пришедшей и внезапно провела ассоциацию с сытой змеей. Та ещё и прогрелась на солнышке и была безмерно довольна своей жизнью. Аземи пару раз моргнула, но ассоциация не пропала, и девушке пришлось просто игнорировать свою внезапно пробудившуюся фантазию. Особа, видимо, неплохо умела осваиваться в незнакомых местах, а потому двигалась легко и непринужденно. Её лицо и корпус были полностью повернуты к Ёкояме и Комацу, так и не отошедшей после их разговора с брюнеткой. Девушка плавно подняла руку к солнечным очкам и внезапно сняла их, открывая вид на свои яркие глаза с узким зрачком. Ассоциации со змеей усилились, а мелодичный, но немного хрипловатый голос довольно протянул: — Моё имя Абэ Умеко, и я хочу вступить в женский волейбольный клуб.