Второе поколение

— Может быть, всё-таки отведешь его в Нору? — Джинни отточенным движением втолкнула в небольшую на вид сумку последний тюбик чего-то очень нужного и защелкнула клапан. Гарри терпеливо вздохнул: — Джин, мы с тобой это уже обсудили. Молли нужна тебе, значит, она будет с тобой, это не обсуждается. Без Молли весь смысл отправки Джейми в Нору несколько теряется, верно? А здесь за нами Фотти присмотрит. — Фотти присмотрит! — немедленно подтвердила домовушка, ловко разворачивая рванувшего к материнской сумке Джеймса Сириуса. Тот очень хотел помочь маме со сборами, но коварная няня все время его отвлекала. — Ну, раз вы тут уже сговорились... Пойду рожу себе союзника, — хмыкнула Джинни. — Я его переманю, — парировал Гарри. — Серьезно, Джин, все будет хорошо. Мы, конечно, будем без тебя беспомощны и всё такое, но выживем. Если что, позовем на помощь Молли, пока она будет свободна, или Андромеду, или Флёр... найдем, кого! — Ладно. Надеюсь, я ненадолго! — Джинни подхватила сына и принялась его тискать. На хоровые вопли Гарри и Фотти о том, что ей категорически нельзя поднимать тяжестей — только отмахнулась: — Не нельзя, а прямо-таки надо! Иначе я вообще, блин, никогда не рожу! Тем более таких сладких мальчиков мне конечно же можно поднимать, да, Джейми? — Дя-а, мозна-мозна! — радостно согласился сын. — Вот! Вот Джейми все правильно понимает! Пока-пока, мой сладкий! Мама скоро вернется и принесет тебе братика! — Ско-о? — строго нахмурился Джеймс. — Да, милый! Очень постараюсь управиться побыстрее! — последний раз расцеловав сына в обе щечки, Джинни наконец отдала его Гарри. — Всё, я ушла!       Маму торжественно проводили в аппарационную и посмотрели, как она активирует медицинский портал. После чего Гарри сказал «Уф» и блаженно осыпался на диван.       Прошлые роды жены определенно понравились ему больше, есть своя прелесть во внезапности. А собираясь планово укладываться в Мунго, Джин сегодня несколько часов подробно инструктировала всех — в смысле, Гарри и Фотти — о том, как правильно дуть в попу ее драгоценному сладкому мальчику. Гарри видел, что ее просто заносит от волнения — все-таки она, во-первых, отправляется рожать, а во-вторых — впервые расстается с сыном больше чем на несколько часов. Поэтому Гарри был понимающим, терпеливым и внимательным... и устал от этого хуже, чем от парадного интервью в министерстве. Теперь, наконец-то отправив жену в больницу, он испытывал чистое блаженство. — Метла — вууух! — скомандовал Джеймс, поняв, что веселая беготня в доме закончилась и становится скучновато. — Да, повелитель! — прокряхтел Гарри. Малышовую метлу они с Джин купили сыну, едва он освоил искусство сидеть, так что ходить и летать он учился одновременно и примерно с года уже лихо гонял над мэнорскими газонами, ну и по коттеджу тоже. Но если над травой его спокойно отпускали летать самостоятельно, поскольку детская метла выше двадцати дюймов от земли не поднималась, то в доме было слишком много мебели, ступенек и углов, так что юного квиддичиста приходилось тщательно страховать. В принципе, можно было взять метлу и отправиться в мэнор, но Гарри счел это не совсем удобным, потому что вышло бы, что он с сыном заявился в гости к старшим Малфоям. Драко сегодня бегал между Министерством и Мунго, а Астория в Мунго смирно лежала, поскольку рано утром у нее неожиданно отошли воды. Собственно, это и сподвигло Джинни согласиться на плановую госпитализацию, которой уже несколько дней требовали целители. Иначе бы она так и скакала опять до самых схваток, но раз лучшая подруга находится в родильном отделении, то Джин решила составить ей компанию. А Гарри внезапно оказался один на один с Джейми, причем не на несколько минут, как обычно, а на сутки минимум!       Впрочем, «один на один» было большим преувеличением: Фотти-то никуда не делась. Так что Гарри недолго довелось тренировать будущего квиддичиста: домовуха объявила, что маленькому мистеру Джеймсу пора кушать и отдыхать. Покушать Джеймс согласился с энтузиазмом, а вот по поводу последующего сна высказал ряд возражений, вылившихся в категорическое требование: — С мамой спать! — Мама сейчас никак не может быть с вами, — увещевала Фотти, плавно оттесняя мальчика в сторону его комнаты. — С мамой-мамой-мамой! — перешел на рыдания Джеймс и в процессе протестующих брыканий наткнулся взглядом на Гарри, от чего тут же передумал: — С папой! С папой спать!       Гарри шагнул к лестнице, гадая, что от него требуется — просто посидеть рядом или лечь в кровать вместе с сыном, но тут Фотти стрельнула в него виноватым взглядом и, пробормотав: — Фотти расскажет сказку, если маленький хозяин хочет, — ловко задвинула малыша в дверь детской. Следующий недовольный вопль оборвался на полузвуке — домовуха наложила чары тишины.       Гарри вернулся на свой диван, растерянный и странно разочарованный. Некоторое время он прислушивался, словно надеясь, что чары окажутся недостаточно прочными, а потом всё-таки поднялся на второй этаж и тихонько заглянул в детскую. Джеймс уже спал, а Фотти стояла посреди комнаты, движениями пальца отправляя по местам раскиданные игрушки. Гарри поманил ее к себе. Домовушка вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, и преданно уставилась на него. — Я мог бы уложить его. — Вам не надо тревожиться, хозяин Гарри! Малыш хорошо заснул! — Но он хотел, чтобы я побыл с ним? — эта фраза получилась вопросительной, Гарри вдруг усомнился в том, что слышал. Ну, правда, с чего бы сыну этого хотеть, разве Гарри хоть раз до этого его укладывал?       Эльфка поникла ушами и принялась виновато мять подол своего платьица. — Фотти не знала, что хозяин Гарри захочет укладывать маленького хозяина. Фотти не хотела, чтобы маленький хозяин надоедал хозяину Гарри! — Он мне не надоедает! — Гарри не знал, почему этот ответ взбаламутил в нем гремучую смесь злости и вины. Домовушка втянула голову в плечи, и он взял себя в руки. — Я не сержусь, Фотти. Но если мой сын захочет, чтобы я побыл с ним, знай, что я не буду против, хорошо? — Фотти поняла! Фотти не хотела расстраивать хозяина Гарри! — Я не сержусь, — повторил он и отпустил ее обратно в детскую. А сам плюхнулся в кресло и всерьез задумался над тем, что сейчас произошло. Разве он когда-нибудь говорил, что сын ему мешает? Почему домовушка так решила? Только потому, что сыном почти всегда занималась Джин, а когда не Джин — Асти? И теперь Фотти считает, что ребенок остался на неё, а Гарри просто живет в этом доме, как жил всегда, пересекаясь с сыном только на несколько минут веселой возни?..       Гарри было странно осознавать, как глубоко его задел этот мелкий эпизод. Настолько глубоко, что когда выспавшийся и накормленный Джеймс снова появился в гостиной с заявкой «Дземи — ку-ку, ты ищи!», он в ответ предложил: — А пошли гулять? Играть в прятки на улице веселее. — К тете Астоии? — А наш лес тебе уже маловат? — в мэнор Гарри теперь не хотел еще больше: Нарцисса наверняка тоже сочтет нужным предложить помощь и «спасти» его от сына. — Лес? — Пойдем, покажу!       Гарри взял его за руку и шагнул к двери, но тут перед ними с хлопком появилась Фотти. — Маленькому хозяину нужно переодеться в теплое! — на этот раз ее тон выражал непреклонность. Всего авторитета хозяина Гарри явно не хватило бы, чтобы вытащить ребенка на лютый сентябрьский мороз без соответствующей одежды. Так что Гарри пришлось подождать, пока разгневанного задержкой Джеймса упакуют в плотный комбинезончик. Зато в это время он придумал распихать по карманам пару яблок и пакет с печеньем — можно будет устроить небольшой пикник.       Коттедж — бывший охотничий домик Люциуса Первого — располагался в одном из лесистых уголков на северо-западе Нью-Фореста. Дом был окружен широким кольцом буйно разросшихся кустов боярышника и дикого тёрна, в которые вряд ли пожелал бы лезть какой-нибудь магл, случайно прорвавшийся сквозь маглоотталкивающие чары. А сразу за границей кустарника вставала сплошная стена старого леса, обычно темная на фоне неба. Но сейчас лес был мягко подсвечен бликами желтых листьев, словно отражавших и приумножавших немногочисленные лучи по-осеннему скупого уже солнца. Сентябрь в этом году выдался теплым, однако к третьей его декаде дыхание осени явно ощущалось даже в самые солнечные дни. — Пьятки — тут? — Джейми вылетел на улицу и заинтересованно уставился на заросли, в которые обычно его не пускала магическая преграда-манеж. — Если хочешь. Или пойдем, посмотрим, что там, — Гарри указал на тропинку, почти неразличимую в густом кустарнике. Джейми осмотрел узкий лаз с большим подозрением, но потом ухватил отца за руку и, скомандовав: — Там! — решительно повел его под таинственные своды. Гарри стало тепло от того, что его общество вселяет в сына такую уверенность.       Тропинка оказалась дорогой чудес и открытий. Для начала Джеймс нашел жука, который неспешно полз по своим делам, но когда его попытались ухватить и исследовать — с натужным гулом взмыл как раз на высоту роста почти двухлетнего человека. Джейми шарахнулся от него, но потом требовательно дернул отца за палец и потянул следом, благо жуку тоже казалось, что тропинка — отличное место, и покинуть ее он решил только после нескольких минут настойчивого преследования.       Потом на солнечной прогалине им встретилась россыпь ярких бархатно-алых цветов, изрядную часть которых Джеймс вдумчиво ощипал. Сначала Гарри наблюдал за процессом спокойно, потом вдруг задумался о существовании ядовитых растений и запаниковал, но на почве стресса перед глазами как наяву встала страница учебника зельеварения, где эти цветки были нарисованы рядом с рецептом какого-то общеукрепляющего настоя. Названия, правда, Гарри так и не вспомнил, но решил, что вредными они быть не должны. И признал, что от школьного курса зельеварения есть реальная практическая польза.       Еще через несколько минут неспешной прогулки лиственный лес сменился хвойным, и Джеймс открыл для себя шишки и возможность их пинать. Дальше им встретился ручей, по которому шишки восхитительно плавали, и, сопровождая их заплыв, Гарри с сыном довольно долго спускались по течению, пока не дошли до небольшого заросшего рогозом озера. Пики рогоза тоже были оценены по достоинству, особенно тот факт, что их можно обдирать, клочьями раскидывая влажноватый, но уже достаточно рыхлый пух. Потом Джеймс попытался напиться из озера, и Гарри объявил привал на пятичасовой чай. Времени, правда, было уже заметно больше пяти, да и чая под рукой не оказалось, но Джейми не возражал против такого вольного обращения со священной британской традицией, и этот его взгляд на вещи Гарри искренне одобрил. Джеймс разулыбался и в знак ответного одобрения поделился с ним обмусоленной половинкой печенья.       Потом они некоторое время бросали в озеро всё, что под руку попадалось, а когда это занятие наскучило — снова углубились в лес, потому что Джеймс вспомнил, что в лесу живет зайка, и пожелал найти его домик. Гарри как раз задумался, что в гуще деревьев темнеет довольно рано, а от дома они ушли удивительно далеко, когда резкий порыв ветра окончательно погасил проблески вечернего солнца и принес с собой отчетливый раскат грома. Джейми вздрогнул и спросил: — Ба-бах бу-у? — Есть такое, — Гарри поднял сына на руки. — Это гроза, и она еще далеко. Но, если хочешь, можем убежать домой прямо сейчас...       И запнулся. Потому что все известные ему перемещения Джеймса Сириуса на дальние расстояния происходили либо камином, либо специальными медицинскими порталами. Что, например, раненых просто так аппарировать не рекомендуется, Гарри знал точно. А маленьких детей? Он отчаянно перебирал в памяти всех знакомых малышей, но не мог вспомнить, чтобы с кем-то из них родители аппарировали. Зато чертовски ярко вспомнился погибший из-за аппарации с Гарри аврор, и уверенности это воспоминание не добавило. Потом он перебрал тех, к кому можно послать патронуса с таким простым естественным вопросом. Кандидаты поделились на две категории: те, кто в Мунго, и их сейчас не стоит дергать, и те, с кем он совершенно не хотел бы делиться такой идиотской проблемой.       Громыхнуло еще раз, заметно ближе. Ветер потихоньку усиливался. Джейми прижался к отцу, крупно вздрогнул несколько раз и вспомнил: — Мама? Мама где? Дома мама! Где мама хотю! — похныкивая между словами.       Гарри же стало смешно. Вот ведь будет хохма, если Избранный и почти всемогущий Гарри Поттер, впервые оставленный ответственным за собственного ребенка, застрянет в грозу в лесу, может, еще и сына простудит. Положение надо было спасать хотя бы ради собственной гордости. Что ж, трансфигурация в последние годы давалась ему очень неплохо... — Будем строить домик в лесу! — подмигнул он Джеймсу, доставая палочку. — Будем как зайки.       Сын посмотрел на него с явным сомнением, однако Гарри уже разобрал азарт. Чтобы он да не смог обеспечить ребенку возможность с комфортом переждать несчастный дождик?       Через несколько минут стало совсем темно и дождь обрушился на кроны деревьев шумным стремительным водопадом. Но к этому моменту Гарри и Джеймс Сириус уже сидели внутри корявого, но прочного логова — по-другому Гарри свое творение назвать не мог — трансфигурированного из стволов нескольких близкорастущих деревьев и всего, что под палочку попалось. Джейми оглядывал это обиталище с явным интересом, хотя и вздрагивал на каждый раскат грома, а Гарри, уже не спеша, наводил лоск: понемногу наращивал и раздвигал стены, заделал «дверь» наглухо, оставив взамен несколько небольших окошек, засветил свой фирменный люмос под потолком. Потом трансфигурировал стол и нечто вроде топчана вдоль одной из стен, чтобы можно было сесть, вытянув натруженные ноги. Домик получился кривоватый и с покатыми, на манер мансарды, стенами, зато достаточно просторный, особенно для невысокого обитателя. По крайней мере, места хватило, чтобы Джейми сперва мог вдоволь погонять по полу пронесенные в карманах шишки, а потом Гарри наколдовал целый хоровод маленьких танцующих фэйри. И глядя, как сын восхищенно тянет к ним руки, в очередной раз задумался о странностях жизни: крестника он этими фэйри развлекал почти в каждую встречу, а Джеймс их впервые видит... Ну как-то все не было повода, ведь дома полно чудесных зачарованных игрушек. А теперь мальчик сидел на полу в самой середине хоровода, и глаза у него светились тем же светом, что и крылышки волшебных танцоров.       Потом сын начал все чаще моргать и тереть глаза ладошками, и Гарри взял его на руки, устроив головой у себя на плече. Еще некоторое время Джейми упрямо смотрел на постепенно истаивающих фэйри, но вскоре мерно засопел. Гарри порадовался, что оставил правую руку свободной — можно было, не потревожив ребенка, наколдовать в топчане углубление, наложить на него согревающие чары, потом туда же постелить собственную куртку и устроить Джейми в этом гнезде. И понадеяться, что сын крепко проспит до утра, поскольку марш по ночному лесу был идеей не лучше, чем прогулка в грозу. Вот бы еще пожевать чего-нибудь, кроме последних крошек печенья...       Гарри хлопнул себя по лбу и в голос заржал, потом картинно зажал рот рукой, с испугом покосившись на сына, наложил на него купол тишины и рассмеялся еще раз. Нет, ну не жили богато, нефиг и начинать! Не привык Мальчик-который-выжил-в-чулане мыслить, как положено чистокровному, и в любой стрессовой ситуации полагается только на себя... Хорошо хоть про палочку вспомнил, а не руками шалаш построил! В общем, заранее высказав себе все то, что потом обязательно придется выслушать от Малфоя, Гарри хлопнул в ладоши и позвал: — Басси!       Разумеется, домовик сразу же появился и с большим любопытством оглядел помещение. — Басси, у нас какой-нибудь ужин есть? Можешь мне сюда принести?       Эльф коротко поклонился и исчез, чтобы появиться через минуту с подносом в руках... и в компании Фотти. — Маленький хозяин спит? Маленький хозяин ужинал? Маленький хозяин не купался перед сном? Фотти перенесет маленького хозяина домой! — Фотти принесет сюда несколько одеял. И что-нибудь, что маленький хозяин ест перед сном, на случай, если он проснется ночью голодный. Больше от Фотти ничего не требуется! — Драко мог бы гордиться, а Гермиона — негодовать: голос у хозяина Гарри вообще не подразумевал пререканий. Фотти робко прижала уши, кивнула и исчезла. Гарри на секундочку почувствовал вину, но совсем немного: в конце концов, это Фотти первая начала! Прямо как будто Гарри ребенка в барсучью нору запихнул, а не уложил спать во вполне симпатичном и качественном домике! А иронизировать над собственным упрямым желанием заночевать с сыном в лесу он будет потом, ну или делегирует это занятие Драко, тот уж точно не откажется...       Фотти притащила ворох одеял и два поильника молока под согревающими чарами. Комментировать что-либо она больше не пыталась. Басси, видавший от обоих хозяев и не такое, просто не отсвечивал.       Через час сытый и довольный Гарри еще раз закрепил на доме, и на лежаке отдельно, согревающие чары, погасил люмос и улегся голова к голове с сыном, завернувшись в одеяло. Заснул он мгновенно.       Подъем был ранний: Джеймс, вырубившийся без полноценного ужина, с утра был голоден, а потому не в духе. Гарри отдал ему припасенное молоко, и пока тот был занят — вызвал Фотти и потребовал завтрак на двоих. А в ожидании еды — вернул на место дверь и вышел с сыном в зябкую прохладу осеннего утра. Чертыхнулся, наложил на обувь и штаны обоим водоотталкивающие чары и тогда уже продолжил прогулку.       При свете дня и на свежую голову «дом» производил еще более неоднозначное впечатление. Однако, с учетом скорости и обстоятельств его возведения, Гарри даже слегка загордился. Дерево, что ли, еще посадить, раз уж первые два пункта — вот они: один активно лезет по неровной, а честно сказать — сучковатой, как исходное дерево, стене на крышу второму. И что-то такое знакомое было в неуклюжих, но основательных очертаниях этого убежища, выращенного прямо из окружающего леса. Что-то, неуловимо напоминающее майского жука, наполовину выбравшегося из земляной норы...       Фотти и Басси в четыре руки накрыли завтрак на улице — Гарри не поленился трансфигурировать еще один стол и пару стульев на крошечной прогалине перед их «домом» и наложить очередные согревающие чары, конечно. Джеймс Сириус вертелся, порываясь куда-нибудь бежать, но положенную кашу смел в секунды, вызвав умиленные причитания Фотти. А Гарри, воспользовавшись случаем, уточнил у домовушки про аппарацию с ребенком и узнал, что категорически противопоказана она только младенцам первого месяца, и что хозяйка Джинни уже аппарировала с маленьким хозяином на Диагон-аллею. Так что вся прошлая ночь была дважды глупостью, однако Гарри ни о чем не жалел.       А когда завтрак подошел к концу, он еще раз осмотрел свое архитектурное творение и взял сына на руки. — Я хочу показать тебе кое-что, хорошо?       Джеймс согласно кивнул.       Как выяснилось, аппарацию он переносит очень прилично, хотя пары минут негодующего рева избежать все-таки не удалось. Но потом Гарри палочкой раздвинул густой подлесок, и Джейми разом затих, а потом спросил: — Домик зайки? — Почти, — усмехнулся Гарри. — Тебе нравится?       Вместо ответа Наследник Поттер целенаправленно рванул вперед, на удивление лихо преодолевая кусты и высокую жухлую траву. Остановился, только упершись ладошками в мягко мерцающий жемчужный купол. Гарри встал рядом, новым взглядом осмотрел Поттер-Мэнор, оценивая и узнавая знакомый «почерк», и со спокойным удовлетворением кивнул сам себе. Теперь он точно знал, как возводил свой Родовой особняк кто-то из первых Поттеров. Очень возможно, это тоже было в определенной мере глупостью и почти наверняка происходило в спешке, чтобы дать укрытие от стихии кому-то близкому. Почему ни создатель, ни его потомки не пожелали исправить явную корявость этого творения, он понял тоже. И дружески улыбнулся спящему дому. — Туда! Гости! — безапелляционно потребовал Джеймс. — Пока рано, малыш. — Хатюууууууу! — взревел Наследник. Не расплакался, а требовательно заорал, и стена под его ручками подернулась рябью. Гарри успел решить для себя, что если первым своим магическим выбросом его сын снесет защиту Поттер-мэнора, то это однозначно будет знак судьбы. Но рябь улеглась без следа, а значит, пока еще было действительно рано... — Это домик для взрослых волшебников, — сказал Гарри. — Я подарю его тебе позже, на совершеннолетие. Пока он слишком велик для тебя.       Джеймс шмыгнул носом и снова весь вжался в защитный купол, а Гарри уселся прямо на землю и принялся за работу. Создавать подобие куда легче и быстрее, чем настоящий дом, а что Поттер-мэнор в защитном куполе похож на рождественский шар, он заметил еще давно. — Смотри, давай пока возьмем с собой вот этот?       Джеймс отлип от купола и скептически посмотрел на игрушку в руках отца. Несколько раз обернулся, сравнивая оригинал с предложенной заменой, и нехотя кивнул. — Мне. Дай!       Еще постоял, уже со стеклянным шаром в руках, переводя взгляд с недостижимого дома за перламутровой стеной на маленькую, зато доступную копию. Пару раз скривился, пошмыгал носом, но потом все-таки решил, что синица в руках — тоже неплохой вариант. Сказал: — Падём! — и взял Гарри за палец. — Куда? — уточнил тот. — Падём! — отказался разъяснять очевидное Джеймс и просто потянул отца за руку обратно в кусты. Правда, тропинки в кустах почему-то не оказалось, но Джейми с истинно поттеровским упорством продолжал двигаться сквозь невысокую, но цепкую траву, вскоре для удобства опустившись на четвереньки. Гарри послушно следовал за ним. Это путешествие прервал патронус-окками. — Джиневра полчаса назад родила. Оба чувствуют себя нормально, тебя ждут не раньше вечера.       Джеймс, как был — на четвереньках, рванулся к патронусу, но тот уже истаял. Губы мальчика разочарованно скривились и задрожали, но тут Гарри призвал своего оленя и позволил сыну несколько минут пообщаться с ним, прежде чем надиктовал в ответ: — Спасибо! Как Астория? — и отправил оленя в лес нарочито неспешным галопом. Прежде чем Джеймс успел осознать, что настичь прекрасное создание у него не выйдет, рядом снова появился окками: — Родила ночью. Асти пока средне, но прогноз хороший. Ребенок в норме для своего срока.       Гарри облегченно улыбнулся и вступил в переговоры с сыном. После нескольких минут напряженных дебатов Джеймс позволил взять себя на руки и стойко перенес очередную аппарацию. Приземлились они на знакомой прогалине с красными цветами, и там Гарри снова вызвал патронуса, теперь уже просто для того, чтобы сын вдоволь набегался за ним по более-менее ровной полянке.       До дома они добрались уже ближе к обеду. Фотти метнула на Гарри сложный взгляд, поровну объединявший опасение и негодование, и утащила маленького хозяина купаться и переодеваться. Гарри убедился, что Джеймс вполне удовлетворен ее обществом, и навязываться не стал. Зато потом сын выразил желание обедать в лесу, и, несмотря на некоторое неодобрение Фотти, Гарри снова устроил им пикник, правда, на этот раз всего в нескольких шагах от дома, благо малыша это полностью устроило. Уснул Джеймс снова у него на руках и только потом был перенесен в детскую.       В полном согласии с полученными указаниями, в больницу к Джин Гарри отправился под вечер. С Джеймсом, конечно. Дважды мать встретила их уже на ногах, а малыш Альбус, сопевший в переносной больничной люльке, выглядел куда менее помятым и страшненьким, чем в свое время Джеймс. Пока Джин и Джейми упоенно обнимались и наперебой рассказывали друг другу, как соскучились и истосковались, Гарри отошел ко второму сыну и осторожно погладил пальцем темные волосенки. Альбус в ответ распахнул глаза, зеленые-зеленые, как молодая листва, и испытующе посмотрел на отца. Гарри испугался, что он сейчас заплачет, но тот, кажется, не нашел поводов для недовольства увиденным и снова мирно смежил веки.       Когда поток изливаемой на старшего сына нежности у Джинни временно иссяк, Гарри тоже смог урвать свою долю общения. — Ал у нас, наоборот, неспешный парень, основательный. Но зато и спокойный какой, смотри! — обсуждаемый ребенок к этому моменту снова открыл глаза, но совершенно не рвался привлекать к себе внимание. Джинни взяла его на руки и наклонилась к Джеймсу: — Видишь, какой у тебя братик маленький?       Джейми подозрительно насупился, изучая нового родственника. И судя по лицу, полезным его не счел. Джинни тихо рассмеялась, но ничего не сказала. — Как ты тут вообще? Молли давно ушла? — спросил Гарри. — Несколько часов уже. Тут забегал Малфой, потом я сама к Асти ходила... — Джинни махнула рукой. — Не любит она их. — Как Асти? — Под неусыпным контролем, — хмыкнула Джин. — Хочешь, пойдем их навестим? Пошли, Джеймс, навестим тётю Асти?       Что навещать тётю Асти они пойдут не в мэнор, а в соседнюю палату, Джейми, конечно, не понял и был слегка разочарован. Но тётя Асти, хоть и не встававшая с постели, была достаточно интересной собеседницей, чтобы примирить его с жестокой реальностью. Джин села к Астории в ноги, и они вместе принялись расспрашивать малыша, как прошли непростые сутки в обществе ненадежного субъекта по имени Гарри Поттер.       А сам обсуждаемый Гарри отошел к креслу в углу комнаты, где, не участвуя в общем оживлении, сидел Драко с младенцем на руках. Скорпиус спал, слегка почмокивая губами во сне. Он был заметно меньше, чем Альбус, и волосики у него были почти прозрачные. Гарри несмело улыбнулся: — Как ты? И как он? — Здоров, а вес наберет, я уже всё обсудил с неонатологом, — сказал целитель Малфой, а потом Драко улыбнулся в ответ: — Он есть. Спасибо. — Я не... — Я знаю.       Они помолчали. Потом Асти окликнула мужа, он передал ей ребёнка и снова вернулся в кресло. Гарри присел на подлокотник, положил руку Драко на плечо. Молодые матери переговаривались, совершенно синхронно покачивая новорожденных и иногда стреляя глазами в сторону отцов. Джейми нашел на тумбочке Астории несколько флаконов из-под зелий и теперь катал их с тихим дребезгом. — Хорошо, что у вас всё получилось, — сказал Гарри. — У нас, — отозвался Драко с нажимом. Не повторил за Гарри, а поправил.       Гарри снова посмотрел на девчонок с детьми и согласно кивнул: — Да. У нас хорошо получилось.