alterations

Просто ненавижу, когда он так делает: не спит по ночам, не ест, ночует с бомжами и в целом творит всякую хуйню. Не как его доктор говорю, я вообще не его доктор. Но потом этот мудак вернётся в квартиру, а появившаяся привычка, например, жрать руками никуда не денется. И, буду уверен, выведет кого угодно, я-то не самый стойкий в плане сдерживания эмоций. Стрелка часов — я вижу это даже в полутьме — приблизилась к трём. Не знаю, должен ли ёбаный великий детектив вернуться сегодня, но я не сплю по ночам уже неделю. Ровно столько я его и не видел, к слову. Вся королевская конница и вся королевская рать не заставят Шерлока Холмса перестать регулярно совать голову во все окрестные задницы. В переносном смысле, конечно. Хотя кто его знает. Пока я думаю, в замке внизу тихо поворачивается ключ. Вот это и правда неожиданно. Но не неожиданно то, что я сейчас просто не знаю что с ним сделаю. Он почему-то не поднимается. Я матерюсь сквозь зубы и иду к лестнице; ничего не вижу, но живу здесь достаточно давно, чтобы не скатываться по лестнице в темноте. И уж его-то я точно найду — дышит, как собака, тяжело. Шутки про суку можно оставить на потом, а жаль. И я спускаюсь. И тень в мокром и липком пальто шаркает по полу и молча обнимает меня за плечи, как будто за фонарь цепляется, чтобы не упасть. И я просто вскипаю — потому что в этот раз от него воняет как из канализации. Урод моральный, нет бы расследовать как все нормальные люди, и что вообще… Но потом, конечно, я обнимаю его в ответ. Как же иначе.