Укус куфии

— Да что б тебя, — сквозь зубы прошипела Гермиона, когда у нее из рук выскользнула кружка и, ударившись о пол, разбилась. Целое утро у нее все из рук падало. Хотя кого она обманывала? Это продолжалось третий день. После свидания с Драко Гермиона не могла перестать думать о нем и корить себя за то, что так позорно сбежала. Нет, она понимала, что поступила правильно. Нельзя было даже соглашаться на встречу, что уж говорить о поцелуях, но уйти следовало бы не так резко и трусливо. Она бежала оттуда как с поля боя, а не дружеского свидания. Пока еще дружеского свидания, грозящего перейти в настоящее. Только в библиотеке Гермиона могла отвлечься от самобичевания, переключившись на рабочие моменты. Пожалуй, это было единственным плюсом неприятного решения Лоуренса не отпускать ее без отработки. Но даже в библиотеке мысли о Малфое достигали ее, поэтому она вновь ненадолго углубилась в расследование, от которого официально отказалась. Только вот все нужные книги Грейнджер давно уже просмотрела и не знала, где еще искать информацию, но все равно упорно продолжала это делать, лишь бы не думать о почти поцелуе. И об упущенной возможности узнать, какой Драко на вкус. И правда ли его поцелуи такие «кусачие». Вчера, в очередной раз задумавшись об этом, она сама не заметила, как руки неосознанно потянулись к биографии Слизерина. Усмехнувшись тому, что даже тут ее преследуют «змеи», Гермиона положила книгу обратно: что-что, а уж биографии всех основателей Хогвартса она давным-давно изучила. В попытке успокоиться она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а после стала убирать осколки. В скором времени к ней заедут родители, и нужно быть максимально спокойной, чтобы они лишний раз не переживали за нее. Вчера вечером мама позвонила ей и попросила помощи с некоторой документацией. Не так давно ее родители решили открыть частную практику, и на них взвалилась бумажная волокита, с которой они не справлялись. Заметив в договоре с арендодателем несколько подозрительных пунктов, мама поделилась этим с ней. Зная, что в Министерстве есть свой юрист, который иногда помогает работникам и с другими, не рабочими делами, Гермиона предложила показать ему бумаги. Она сама пару раз обращалась к нему за консультацией и была уверена в его компетенции. И в желании помочь. Родители с энтузиазмом приняли это предложение и должны были вскоре подъехать для передачи документов. — Мерлинова задница! — вскрикнула она, порезавшись об осколок. Нет, сегодня точно не ее день. Взглянув на не глубокую, но довольно длинную царапину, Гермиона разочарованно покачала головой: после войны и возвращения памяти родителям ее мать с подозрением относилась к каждой, даже незначительной ране дочери. Очистив руку от крови, она собралась принять зелье для ускоренного заживления, как услышала стук в дверь. Взглянув на часы, Гермиона удивилась столь раннему приходу родителей. Они, конечно, были людьми пунктуальными, но не настолько. В конце концов, могли бы и предупредить, что приедут раньше, мобильные телефоны для этого и существуют. Она не успела не то что стол подготовить, даже воду не нагрела. Сегодня Гермиона решилась наконец поговорить с родителями, обсудить возникшую, довольно серьезную проблему и понимала, что к этой теме нужно будет подойти издалека, на что потребуется время. И чаепитие — отличный вариант для растягивания этого самого времени. Чтобы не беспокоить их внешним видом руки, Гермиона наложила на нее Маскирующие чары и осмотрела со всех сторон. Удостоверившись, что ни крови, ни следов повреждений не видно, она направилась к двери. Остановившись недалеко от входа, она мельком взглянула на свое отражение в зеркале. Решив, что выглядит прилично, рукой пригладила распушившиеся волосы и со словами: «Вы рано» — открыла дверь. И замерла. Это оказались не ее родители, а Драко. Он, как всегда, стоял с абсолютно непроницаемым лицом, но поза и легкие покачивания выдавали его нервозность. Его руки были в карманах темной куртки, а из-за спины виднелся знакомый рюкзак. Они молча смотрели друг на друга, и про себя Гермиона отметила, что это стало для них нормой. Только Малфой умел лишать ее дара речи и вводить в своего рода ступор одним своим нахождением рядом. И это ее немного раздражало. — Не пригласишь меня зайти? — со смешком спросил он, когда молчаливое переглядывание затянулось, но голос показался неуверенным. — Вообще-то сначала здороваются. — Гермиона сама не заметила, как разозлилась, и не понимала причину. Возможно, этому поспособствовала его наглость, или то, что он посмел прийти сюда без предупреждения. Или знание того, что им все равно пришлось бы поговорить, но именно сегодня она не была к этому готова. Гермиона не была уверена, что выдержит два серьезных разговора за утро. — Я знаю, — ухмыльнулся Малфой, заметив, как она раздраженно складывает руки на груди. — Но ты почему-то этого не сделала. Мысленно Гермиона закатила глаза, но все равно отшагнула в сторону и жестом пригласила его войти. — Привет, — скривилась она, как ребенок, которого родители заставляют делать что-то неприятное. — Привет, — с улыбкой отозвался Драко, заходя внутрь. — Ждешь кого-то? — поинтересовался он, вспоминая, что говорила Гермиона, еще не зная, кто стоит за дверью. — Родители должны зайти минут через тридцать. — Полчаса мне хватит, — сказал он, бросив рюкзак на этажерку и расстегивая куртку. От его наглости Гермиону настигла новая волна раздражения, но прежде, чем она успела что-то сказать, Малфой успел повесить свою куртку рядом с ее и обратился: — Чаем угостишь? У нее непроизвольно удивленно приоткрылся рот, на что Драко снова ухмыльнулся. Похоже, ему нравилось выводить ее из себя. — Или начнем с экскурсии по дому? — продолжал наглеть он. И пока Гермиона не успела высказать все, что хочет, Малфой, прихвативший рюкзак, уже направился в ближайшую комнату, гостиную. — А ты не… — хотела возмутиться она, но Драко ее уже не слышал, и, уже не мысленно закатив глаза, Гермиона пошла за ним. Остановившись у входа в комнату и снова сложив руки, она порадовалась, что заранее прибралась перед приходом родителей. Не хватало еще из-за беспорядка краснеть перед Малфоем. Она поймала себя на мысли, что ей интересно, что Драко подумает о ее доме. Скорее всего, после Малфой-мэнора ее жилище должно казаться ему халупой. Хотя… он ведь теперь тоже живет не как раньше, а в стесненных условиях и магловском мире. Так что пусть только попробует сказать что-нибудь нелицеприятное о ее доме, она найдет что ответить. Однако, вопреки ее страхам, пока Драко осматривал комнату, на его лице не проявлялась даже тень презрения или брезгливости. Наоборот, он казался заинтересованным, разглядывая ее вещи. — Ходить вот так по чужому дому и рыться в вещах — крайне невоспитанно, — заметила Гермиона, когда он начал перебирать пальцами ее книги. — Я знаю, — невозмутимо ответил он, не переставая просматривать книжный шкаф. — Я ожидал увидеть у тебя как минимум треть хогвартской библиотеки, — признался Малфой, указывая на полупустые полки. — Я работаю в библиотеке, — напомнила она ему, выходя наконец из дверного проема и делая шаг вперед. — Не вижу смысла захламлять квартиру, когда на работе у меня свободный доступ практически ко всем книгам. — Ясно, — безэмоционально ответил Драко. На секунду его взгляд остановился на колдографии, сделанной в ее последний день рождения, но потом продолжил изучение гостиной. — Камин? — удивился он, указывая на угол комнаты.  — Ну да, — пожала плечами Гермиона, не понимая его реакции. Она ведь говорила ему, что у нее есть камин, в новогоднюю ночь в библиотеке. — И, насколько я вижу, подключенный, — Малфой кивнул в сторону баночки с летучим порохом. — Подключенный, — подтвердила она. — К Министерству. И к камину Гарри. — И это магловский дом в магловском районе, — продолжал монотонно говорить Драко, и Гермиона поняла, к чему он ведет. — Камины авроров подключают к рабочим на случай экстренного вызова. Даже магловские, — объяснила она. — Но ты ведь уже давно не работаешь в Министерстве, — заметил Малфой, осматривая пустую полку над камином. — Да, я… — неловко замялась Гермиона, начав нервно теребить кончики волос и отводя взгляд в сторону. — Я не написала заявление на отключение камина, — все же выдала она. — А Министерство, кажется, и вовсе об этом забыло. Вот я и подумала не напоминать им, вдруг камин мне еще пригодится. — Хитро, — усмехнулся он. — По-слизерински. Тогда почему ты не пользуешься им? Когда мы встретились в Министерстве, ты отправилась домой пешком, — припомнил Драко. — Я люблю гулять. Малфой, чуть усмехнувшись, покачал головой, как его внимание привлекло движение за спиной Гермионы. Обернувшись, она увидела Живоглота, который проснулся и соизволил все-таки поприветствовать гостя. Он подошел к Драко, понюхал его ноги, но когда тот наклонился, чтобы погладить кота, Живоглот увернулся от его руки. А после, еще раз понюхав, задрал хвост и вышел из комнаты, не обратив никакого внимания на Гермиону. — Какой непостоянный, — фыркнул Драко. — Весь в хозяйку, — и продолжил изучение комнаты. В углу стояла небольшая тумбочка со стопкой книг и несколькими пергаментами. Туда Гермиона отложила все пометки и идеи по поводу расследования. — Ты, вроде, чай просил? Пойдем на кухню? — она не хотела, чтобы он рассматривал ее записи. Неизвестно, понял ли Малфой, почему она предложила перейти на кухню, но спорить не стал и пошел за ней. И даже не обследовал комнату и не обронил ни одного слова, пока она разогревала воду и заваривала чай, а просто сел за стол, положив свой рюкзак на соседний стул. — Печенье? Бутерброд? — предложила Гермиона, ставя перед ним чашку. — Нет, спасибо, — отказался он, дотрагиваясь руками до горячего фарфора. — Поговорим? — спросил Драко, как только она присела напротив. — О чем? Конечно, Гермиона знала, что он хотел обсудить, но не была к этому готова. Хотя в ее голове уже который день крутились варианты этой беседы, она так и не смогла подобрать идеальное оправдание своему позорному, трусливому побегу. И вот теперь Малфой, видимо, не выдержав этого затишья, сам пришел в ее жилье и вел себя слишком непринужденно. Как будто ничего не случилось, будто не было того неловкого момента. Гермиона понимала, что когда-нибудь им все же придется об этом поговорить, что нельзя вечно от него бегать, но не сейчас. Не сегодня. Однако Драко считал по-другому. — Почему ты убежала? — Я торопилась, — отмахнулась она, делая глоток чая. — За минуту до этого ты никуда не спешила, — смотря ей в глаза, напомнил Малфой. — Совсем из головы вылетело, — продолжала неубедительно врать Гермиона. — Грейнджер, — через несколько напряженных секунд с легким напором произнес он, — я бы хотел получить свой трофей. Гермиона, как раз в этот момент отпивая чай, поперхнулась. Что он подразумевал под трофеем? И за что? Драко что, считал, что она должна платить за то, что он соизволил сводить ее в кино? Интересно, что же он хотел бы получить за это, поцелуй или, может, секс? Поэтому он пришел к ней домой? На это ему хватит полчаса? Гнев волной накрыл и распирал ее изнутри. Как Малфой позволил себе даже думать о таком, не то что говорить?! В ее голове начали проноситься сотни слов и выражений, которые она хотела озвучить, и ни одно из них не было приличным. Гермиона действительно думала, что он изменился, что больше не относится к ней как грязи, как к какой-то вещи, и в каком-то смысле оказалась права. Теперь Малфой считал ее еще более несущественным объектом. Вот почему он так спокойно ходил по ее квартире, выискивая, видимо, место, где они могли бы расположиться. Мерзость! Даже думать об этом не хотелось. На ее лице играл весь спектр переживаемых эмоций. Она смотрела вперед, но не видела Малфоя. А если бы сфокусировалась на нем, заметила бы, что он открыл рюкзак, достал оттуда что-то и, протянув руки через стол, поставил перед ней. Заметив движение его рук, Гермиона неосознанно вздрогнула. Теперь сама мысль о нем ей стала противна, но когда она увидела, что именно он положил на стол, Гермиона облегченно вздохнула и улыбнулась. И ей стало невероятно стыдно. — Я сделал то, что не удавалось Гермионе Грейнджер, — сказал Драко, заметив, как смягчилось ее лицо. Она посмотрела на него и вновь перевела взгляд на плюшевого рыжего котенка, которого три дня назад Малфой пытался достать из автомата. Гермиона почувствовала, что ее глаза стало пощипывать, и, чтобы он ничего не заметил, взяла игрушку и встала. Она отошла к окну, якобы для того, чтобы лучше разглядеть кота. Глупая идея, учитывая, что лампы прекрасно освещали кухню, но в этот момент ничего другого не пришло ей в голову. Стоя спиной к Драко, Гермиона быстро стерла проявившиеся в уголках глаз слезы. — Магией себе помог? — спросила она дрогнувшим голосом. — Нет, — Гермиона слышала смешок в его словах. — Иначе бы мне на это потребовалось меньше трех дней. — Ты все эти дни ходил и пытался достать игрушку? — она повернулась к нему и посмотрела взглядом, полным скептицизма. — Я же не мог прийти с пустыми руками, — заметил Малфой, вставая со стула, но не подходя к ней. Как ярость мгновенно овладела ею ранее, так и окатили волной чувство стыда и раскаяния. Как только ей пришла в голову мысль, что Драко мог о таком подумать? Последние дни Гермиона практически не прекращала представлять разные варианты того, как должна была закончиться их встреча и что она сделала не так. Гермиона постоянно представляла себе иные версии событий, и, видимо, она так устала от мыслей о Малфое, что ухватилась за первую возможность, которая могла выставить его в дурном свете. Даже такую глупую и невероятную. — О каком трофее ты говорил? — поинтересовалась она, наконец поднимая взгляд на Драко. — Не сумев вытащить игрушку, я проиграл и рассказал тебе то, о чем ты просила. Теперь у меня получилось достать ее, и я прошу тебя о том же. — Малфой сделал полшага к ней. — Хочешь послушать о том, как я попадала в нелепые ситуации? — Хочу услышать правду. — Еще шаг вперед. — Почему ты сбежала? Он прижал ее к стенке. Фактически между ними еще оставалось расстояние примерно в три шага, но Гермиона все равно ощущала себя прижатой к стене. Она понимала, что ответить нужно, и знала как, но не хотела. Как бы сознание ни твердило ей, что нужно завязывать с этим, что-то внутри нее отказывалось двигаться в этом направлении. Хотелось, наоборот, сблизиться с Драко, узнать его лучше, проводить с ним время и, похоже, целоваться. Все эти дни Малфой не покидал ее мысли. В ней постоянно сражались желание и здравый смысл, и у каждого были веские аргументы. Мозг подкидывал неоспоримые факты в поддержку каждого из них, не становясь ни на чью сторону, и это жутко злило. Нужно было решить, что делать дальше, но она не могла. Гермиона не была готова расстаться с Драко. — В этом нет смысла, — в конце концов, она сдалась и призналась. — В чем? — не понял Малфой, вглядываясь в ее лицо и бегающие глаза. — Во всем этом, — Гермиона старалась найти, на чем можно зафиксировать взгляд, но, как назло, именно сейчас она не могла ни за что зацепиться. — Зачем ты пригласил меня пойти с тобой в кино? — Потому что захотел, — не стал ничего придумывать он и сразу ответил честно. — Мне хотелось провести с тобой время. — Зачем? — продолжала допытываться она. — Просто захотел, — пожал плечами Драко и засунул руки в карманы джинсов. — Мне показалось, ты не против общения. Что тебе его тоже не хватает. — Ты оказался прав, — грустно призналась Гермиона, наконец, посмотрев ему в глаза. — Но общение не подразумевает… — и сделала неопределенный жест рукой, не желая произносить вслух «поцелуи». — Если не хотела целоваться, так бы и сказала. — Малфоя же ничуть не смущало это слово. — Я решил, что ты не против, но если ошибся, то извини. Я больше не буду пытаться. Просто сейчас ты единственная, кто не смотрит на меня как на чумного. Кто не тыкает пальцем и палочкой, не шепчет за спиной, а, наоборот, приветливо улыбается. И не скрывает эмоций, если обижена или искренне рада меня видеть. Я скучаю по такому отношению. — А я думала, ты не очень контактный человек. — Гермиона была поражена его словами. Конечно, она понимала, что ему сейчас непросто, но не думала, что настолько. Точнее, не думала, что его это так тяготит. Отношение всего магического сообщества к Драко не было секретом, но он ни разу не показал, что его это задевает. Что он страдает из-за этого. — Даже самому закрытому человеку нужен кто-нибудь. — Он еще немного приблизился к ней. — Я не прошу терпеть меня, если тебе неприятно находиться рядом, но мне казалось, что мы нашли общий язык. Что и тебе было интересно проводить вместе время. Если мне это не привиделось, то почему бы не продолжить общение? Конечно, я не буду больше лезть к тебе с поцелуями, раз ты этого не хочешь. — А если хочу? — вскидывая голову, с вызовом спросила она. — Тогда я вообще не вижу проблем, — на его лице вновь появилась та дерзкая ухмылка, которую Гермиона помнила со школьных лет, и он сделал еще полшага. Теперь между ними оставалось совсем немного, что стало еще сильнее давить на нее. — Но в этом нет смысла, — повторила она, вскидывая руку. — Я не вижу смысла начинать отношения, которые заранее обречены. У нас с тобой нет ничего общего, наше прошлое будет постоянно висеть над нами и напоминать о неприятных моментах. Мы будем постоянно спорить. Мерлин, Малфой, да мы поубиваем друг друга. — Звучит интригующе, — ненадолго задумавшись, выдал вердикт он. — Не смешно, — прищурилась Гермиона, не разделяя его мнения. — Скажи мне, Грейнджер, а ты разве не любишь сложные задачки? — Не настолько, — покачала головой она. — А все твои отношения начинались с идеями о месте проведения свадьбы и количестве детишек? — предположил Драко. — В каком смысле? — Ты говоришь, что не видишь смысла начинать отношения, если есть шанс того, что они развалятся. Но разве все твои предыдущие отношения начинались уже с полной уверенностью, что ты выйдешь за этого человека замуж? Что ты готова провести с ним всю жизнь? — Н-нет, — Гермиона начала беспокоиться, ведь он подкидывал аргументы в копилку против здравого смысла. Еще несколько таких фраз, и она усомнится в своем решении все закончить. — Но ни одни из них не были изначально провальными. — Серьезно? — он иронично приподнял бровь. — А Уизли? И не говори, что действительно могла представить себя его женой, — но, заметив, что ее не впечатлила шутка, сменил тактику: — Может, не стоит так далеко заглядывать? Относись ко всему проще. Живи моментом. Хочешь сладкого? Ешь. Хочешь экстрима? Летай. Хочешь целоваться? Целуй. — Я предпочитаю все продумывать заранее. — Все предугадать нельзя, — сказал он, продолжая очень медленно двигаться в ее сторону. — Иногда стоит рискнуть. — У нас нет шансов, — Гермиона отметила его приближение и прижалась к стене. Она уже несколько дней грезила о несостоявшемся поцелуе, но остатки разума кричали о том, что это будет ошибкой. — Ну а вдруг? — Я собираюсь отправиться в отпуск, — она решила озвучить доводы «против». — Не знаю, когда вернусь. — Я дождусь, — его ухмылка вновь расцвела. — Я уезжаю надолго. — Значит, приеду к тебе, — он все продолжал приближаться. Неторопливо, боясь спугнуть. — У тебя разве есть разрешение на выезд из страны? — хваталась за соломинку Гермиона. — Добуду, — говоря с ней, Малфой не прерывал зрительный контакт, и она, прикованная взглядом, не могла сбежать. — У нас совсем мало времени, — пискнула Грейнджер, когда он подошел вплотную и ладонями уперся по обе стороны от ее лица. — Значит, не нужно его зря тратить, — прошептал Драко, наклоняясь к ней. И Гермиона сдалась. Рядом с ним она ощущала себя испуганной девочкой, а не взрослой женщиной, пережившей войну. Только Малфой мог заставить чувствовать себя так неловко, так, будто это был ее первый поцелуй. И Гермиона боялась его. Хоть Драко и предлагал серьезно не задумываться о будущем, ей это было сложно. Сложно вот так забыть о прошлом и не думать о последствиях. О возможной привязанности и последующей боли расставания. Но она все равно сдалась и потянулась к нему. Гермиона опустила взгляд, а Малфой, победно улыбнувшись, склонился к ее лицу и провел кончиком носа вдоль ее скулы к губам. На миг Грейнджер забыла, что нужно дышать, и, почувствовав, что еще мгновение и уже будет поздно, задала последний вопрос: — Зачем ты это делаешь? — Потому что хочу, — на выдохе повторил он. Гермиона приподняла голову и посмотрела ему в глаза. Его взгляд был сосредоточен только на ее губах, и она медленно провела по ним языком. Но в этот раз она это сделала не неосознанно, а специально, призывая его к действиям. Говоря этим, что готова. И Малфой понял. Он начал сокращать последние сантиметры между ними, прикрывая потемневшие глаза. Одна его ладонь сместилась ближе к ее щеке, и большим пальцем он провел от уголка ее рта к уху, будто успокаивая. В груди Гермионы застыл такой же восторг, какой она ощутила, впервые оказавшись в Хогвартсе. Предчувствие магии. Но громкий стук в дверь нарушил волшебный момент, и она резко повернула голову в сторону шума. Драко же, наоборот, даже бровью не повел, но, заметив ее реакцию и испуг в глазах, нежно улыбнулся. — Родители? — негромко поинтересовался он. — Родители, — разочарованно подтвердила Гермиона. Малфой молча кивнул и опустил руки, тем самым освобождая Гермиону из плена, который она совсем не хотела покидать. Но она уже была на свободе, а прибавившийся к стуку зов отца окончательно убил ее романтический настрой и напомнил, что некрасиво заставлять гостей ждать. Печально вздохнув, она извиняюще взглянула на Драко и направилась к двери. У выхода она еще раз посмотрела на свое отражение и, не заметив признаков несостоявшегося поцелуя, открыла дверь уже начавшим беспокоиться родителям. — Гермиона, — с облегчением вздохнула мама и, всплеснув руками, вошла в дом. — Мы уже начали беспокоиться, что что-то случилось. — Ну что со мной может случиться? — успокоила Гермиона, забирая у нее верхнюю одежду. — Мы долго стучали, — заметил отец, снимая уличную обувь. — Прошу прощения, — из кухни вышел Малфой и кивком поздоровался с ее родителями. — Я отвлек Гермиону. — О, так ты не одна, — констатировал очевидную вещь отец. — Добрый день, — Джин выглянула из-за спины дочери и поздоровалась с ним. Люди часто говорили им, что Гермиона и Джин больше похожи на сестер, чем на мать и дочь. Одного роста, с волосами, не поддающимися ни одной расческе, только у мамы они были чуть светлее. Да и не выглядела Джин на свой возраст, что тоже играло большую роль. — Здравствуйте, — удивленно поприветствовал ее Драко. — Я так и думала, что ты волшебник, — Джин подошла к нему, не переставая улыбаться. — Вы знакомы? — Гермиона непонимающе смотрела на них. — Как вы догадались? — одновременно с ней произнес Малфой. — Просто обычные люди не тыкают в игрушки всякими палками, — тихо отсмеявшись, ответила Джин, а после повернулась к дочери и ответила и на ее вопрос: — Я однажды встретила этого молодого человека в магазине. — Он рассказывал, — вспомнила Гермиона. Учитывая, что они жили недалеко друг от друга, ничего удивительного в этом не было. — Я не знал, что это твоя мама, — на всякий случай поспешил уточнить Драко, хотя не заметить их сходство было сложно. Возможно, когда они не стоят вместе, это не так бросается в глаза. — Ты вытащил волшебную палочку в магловском магазине? — негодовала она. — Та вещица странные звуки издавала, и я испугался, — оправдывался Малфой, но по нему не было видно, чтобы он переживал из-за этого небольшого недоразумения. — Это была заводная машинка, — снова посмеялась Джин. — Но я не была точно уверена в своем предположении, все же палочка сильно отличается от твоей. Но я все равно склонялась к тому, что он волшебник. Тем более что имя очень необычное. — Может, пройдем уже на кухню и там вы продолжите разговор? — вмешался в беседу высокий широкоплечий мужчина с уже проявляющейся сединой. Отец Гермионы, который до этого спокойно снимал уличную одежду, не поддерживал всеобщего недоумения и удивления от такого совпадения. — Александр Грейнджер, — представился он, протянув Драко руку, и тот пожал ее. — Пройдемте, — и указал на проход на кухню. — Джин, — и она назвала свое имя. — Я помню, — Малфой пропустил их вперед и пошел следом. — Вы останетесь с нами на чай? — спросила Джин, заметив практически полные кружки на столе. — Я… — замялся он и переглянулся с Гермионой. Она тоже не знала, что сказать. С одной стороны, ей совсем не хотелось, чтобы он уходил. А с другой — ей предстоял серьезный разговор с родителями. Хотя его можно было ненадолго отложить. Что она и делала в последние две встречи. — У нас с Гермионой еще есть одно незаконченное дело, — сказал Драко, не заметив никаких намеков от нее. — Но оно может подождать, и, если хотите, я могу прийти позже. — Не говори глупостей, — махнула рукой Джин и присела на ближайший стул. Ее движения напомнили Малфою Гермиону. — Учитывая твое волшебное имя и то, как ты вел себя в магазине, смею предположить, что ты рос среди волшебников. Я бы с удовольствием послушала о магическом мире. Гермиона не любит вдаваться в подробности, а это ведь так интересно. Мы читали несколько книг, но это все-таки не то. Господи, — она посмотрела на его чай и, не заметив пара над ним, дотронулась до кружки, — совсем холодный. Гермиона! Ну что ты за хозяйка? Не можешь за гостями нормально поухаживать? — И правда, Грейнджер, не можешь за мной нормально поухаживать? — перестав чувствовать себя чужим и вскинув бровь, иронично произнес Драко. — Не выпендривайся, — сразу пресекла его Гермиона. — А ты, мама, не поощряй такое поведение! Мальчик перевоспитывается. — И нам чай до сих пор не предложила! О горе мне, кого я вырастила? — пропустив ее слова мимо ушей, театрально воскликнула Джин, на что Малфой негромко рассмеялся. — Ну вот, — Гермиона указала на него. — И что мне теперь с ним, невоспитанным, делать? — Для начала заварить новую порцию чая? — предложил Драко, продолжая посмеиваться. Гермиона закатила глаза, но все же пошла к плите. Все это время Александр сидел и молча наблюдал за этой «перебранкой», не выражая никакого негодования или беспокойства, как будто мать и дочь постоянно в шутку пререкались. — Ой. — Почувствовав, что на что-то наступила, Гермиона присела и подняла с пола несколько осколков фарфора, которые не успела убрать. — Все в порядке? — Джин привстала, чтобы рассмотреть, что делает Гермиона. — Да, — кивнула она, показывая матери остатки кружки, а после выкидывая их. — Разбила утром чашку. Видимо, не все успела убрать. Не переживай, — поспешила уточнить она, заметив легкое беспокойство на лице Джин. — На меня никто не нападал, я правда сама ее уронила. И даже не поцарапалась, пока собирала, — и в доказательство выставила руки вперед и показала с обеих сторон. Джин сразу расслабилась, а Малфой, чуть прищурившись, посмотрел на нее так, будто они оба хранят секрет. Будто он застукал ее на лжи. Гермиона судорожно начала вспоминать, касался ли он сегодня ее рук, чтобы почувствовать Маскирующие чары, которые она наложила, услышав стук в дверь, но не смогла. — А вас, молодой человек, зовут… — подал голос Александр. — Мерлин, — Драко несильно стукнул себя по лбу. — Прошу прощения! Я Драко Малфой. — Приятно познакомиться, — сказал отец Гермионы, пока та разбиралась с чайником и посудой. — Вы познакомились на работе? — Нет, в школе, — ответил Малфой, наблюдая за движениями Грейнджер. Она постоянно оборачивалась, следя за ними, как будто опасалась того, что без ее участия что-то пойдет не так. — Правда? — поразилась Джин, кладя руки на стол и приготовившись с интересом слушать. — Не припомню, чтобы Гермиона нам про тебя рассказывала. — Правда? — сильно удивился он, встречаясь взглядом с Гермионой. — Мы не были друзьями, — кратко отозвалась она. — Вы принесли документы? — поспешила сменить тему Гермиона. — Да, конечно. Я оставила их в коридоре, сейчас, — Джин вышла из кухни, а потом прокричала: — Я положу на стол в гостиной, чтобы не пролить на них ничего. — Когда твой юрист сможет все проверить? — справился Александр. — Гейтс, министерский юрист, обычно работает быстро. Я сегодня отправлю ему бумаги, а завтра иду в Министерство и уверена, уже все будет готово. — А зачем ты пойдешь туда? — поинтересовался мистер Грейнджер. — Если он тоже может прислать ответ? — Потому что если в договоре будут спорные моменты, то проще обсудить это лично, а не письмами, — объяснила она, ставя на стол кружки и угощения. — Ты наконец-то прибралась в гостиной? — полюбопытствовала Джин, возвращаясь на кухню. — Там как будто стало свободнее. О, чай! Наконец-то! — Превышаешь полномочия, Грейнджер? — поддел ее Драко, откусывая печенье. — Учитывая, что я там больше не работаю, это не считается превышением полномочий, — возразила Гермиона. — И Гейтс сам всегда предлагает помощь. — Безвозмездную? — Для простой проверки на подлинность и отсутствие подводных камней — да, — кивнула она. — А для более сложной работы он просит обращаться во внерабочее время. — Хватит про работу! Я хочу послушать про вашу школьную жизнь и просто магический мир, про воспитание детей в семьях волшебников и их дальнейшие возможности, — потребовала от них Джин. — Драко, уверена, ты будешь более многословен, чем наша дочь. Расскажи нам все. Последующие два часа прошли в оживленной беседе. Не затрагивая темы войны, тюремного заключения и их школьной вражды, Малфой с большой охотой рассказывал о своем детстве, доме, родителях и хобби, которыми он увлекался еще до поступления в Хогвартс. Родители Гермионы, наоборот, посвящали его в тонкости магловской жизни, хотя Драко это, казалось, было и не нужно, но он ни словом об этом не обмолвился. В основном болтала Джин, тогда как Александр больше молчал и только изредка дополнял рассказы мелкими подробностями. Это было обычное, приятное чаепитие, с непрекращающимися разговорами, если бы в один момент, когда Джин начала делиться планами на двадцатипятилетнюю годовщину их совместной жизни, Драко под столом не сжал руку Гермионы. Он сделал это не сильно, а скорее нежно, проведя несколько раз пальцами по внутренней стороне ладони, а потом просто переплетя свои пальцы с ее. Гермиона не знала, зачем и почему он это сделал, но не могла отрицать того, что это ей не только нравилось, но и успокаивало. Как будто он так ее защищал, хотя и не от чего было. Провожая родителей, Гермиона пообещала при первой возможности отправить документы Гейтсу и сразу же сообщить им, когда будет ясно, нет ли там ошибок или неудобных пунктов. — А ты, Драко, не уходишь? — с подозрением взглянув на него, спросил Александр. — Да я… через камин отправлюсь домой, — выкрутился он, потирая шею. — Пойдем, милый, — поторопила Джин, открывая входную дверь. — У них еще какие-то незаконченные дела были. Мы будем только мешать. — Кстати, какие дела? — Александр переводил взгляд с Гермионы на Малфоя. — Личные, — шикнула Джин, хватая его за рукав и выводя из дома. — Не благодарите, — она им подмигнула и закрыла за собой дверь. Как только они ушли, Гермиона облегченно выдохнула и, расслабившись, облокотилась о стену. — Через мой камин можно только в Министерство попасть, — напомнила она, когда смогла вновь взять себя в руки. — Гарри навестить хочешь? — У тебя чудесные родители, — пропустил он ее слова. — Я не заметил напряжения между вами. Ты же говорила, у вас непростые отношения. — Да, знаешь, при посторонних ведем себя прилично, — ответила она, разворачиваясь и упираясь спиной к стене, а потом тише добавила: — Просто… больные темы не затрагивали. — Так, значит, — Малфой тоже понизил голос, — ты не рассказывала родителям о том, каким милым и дружелюбным сокурсником я был? — Нет. — Почему? — А зачем? — не поняла Гермиона. — Я никогда не жаловалась им на глупые выходки одноклассников, вот и в Хогвартсе не начала. Оскорбления никогда меня сильно не задевали, а описывать родителям каждого задиру глупо. Это их только расстроило бы. — А я отцу все время на вас жаловался. — Я помню, — встреча с Люциусом и его слова: «Драко рассказывал о вас» — всплыли в ее памяти. — И поэтому мне всегда было тебя жаль. — Почему? — удивился он, чуть приближаясь к ней. — Мне казалось, люди чаще говорят о том, что занимает большее место в их жизни. А если ты рассказывал о нас, а не о своих друзьях, то это печально. Что же это за друзья, если соперники занимали твои мысли больше. Гермиона заметила, что на лице Драко снова расцветает коварная ухмылка, и он вновь начал приближаться к ней. Она ощутила дежавю. Как будто не было последних двух часов и Малфой все так же медленно надвигался на нее, прижатую к стене. — Ты права. Ты занимаешь мои мысли, — тихо признался он. — Только отцу я больше об этом не говорю. — И часто, — Гермиона сглотнула, собираясь с духом, — я в твоей голове? — Постоянно, — Драко опять оказался практически прижатым к ней. — Иначе бы я не трясся над этим автоматом, который невероятно обогатился за эти дни, и не явился бы к тебе домой. — Кстати, — она выставила согнутую руку перед собой и уперлась ладонью ему в грудь, — почему ты мне соврал? — Когда? — Ты сказал, что живешь недалеко от Министерства и что нам по пути. А оказалось, что живешь на другом конце города. Услышав это, Малфой усмехнулся и покачал головой, а после взглянул на нее с некоторой нежностью. — Ты и правда глупая, — согласился он и прежде, чем Гермиона успела опешить, добавил: — Я просто хотел тебя проводить. Провести с тобой больше времени. Неужели не ясно? И тогда Гермиона его поцеловала. Сама. Резко, без предупреждения и долгих взглядов. Без лишних намеков и считывания знаков. Она поцеловала со всей страстью, которая успела накопиться за последние дни. С обидой и отчаянием, которые ею овладели. И, удивительно, нежностью, зародившейся в тот момент, когда он сделал это, казалось бы, не большое, но столь дорогое для нее признание. И все сомнения об опрометчивости решения и невозможности их будущего отпали сами собой. Спрятались в темный угол, который ей совсем не хотелось освещать в ближайшее время. Ответный поцелуй, не менее страстный и резкий, настиг Гермиону сошедшей лавиной. На несколько коротких секунд Драко замер, а потом накинулся на нее с таким же горячим и яростным поцелуем. Он обхватил ее, прижал к стене и, словно почувствовав сомнение в ее реакции, обхватил ладонями лицо, не позволяя отстраниться. Губы Драко были мягкими и твердыми одновременно, он уверенно сминал в сладких укусах ее рот, погружая их обоих в приятную негу удовольствия. Ее ладони двигались по мужской спине к плечам и скользнули к шее. Пальцы тут же запутались в волосах и слегка их сжали, когда Драко, углубляя поцелуй, немного приподнял ее над полом. Он до того нежно касался ее языка своим, что чувство времени отпало. Исследовал, ласкал, пробовал на вкус… Гермиона полностью расслабилась и окунулась в ощущения, лаская его рот не менее умело. От столь сладостных прикосновений по коже рассыпался рой мурашек, заставляя выгнуться и сладко промычать нечто неразборчивое. Стоило стону сорваться, как мягкий поцелуй вновь перерос в неистовый и страстный и… нижнюю губу пронзила мимолетная боль. В этот же момент Драко чуть напрягся и отстранился. — Что… — в замешательстве выдохнула Гермиона. — Прости, увлекся, — тихим шепотом ответил на невысказанный вопрос и вновь прильнул, ласково слизывая багровую капельку, погружая Гермиону в восхитительный поцелуй. И заставляя забыть обо всем: ее проблемах, расследовании, даже о том, где они находятся и что их окружает. Сейчас для Гермионы существовал только Драко Малфой, нежно обнимающий ее, и его горячий поцелуй с легким привкусом крови.